На террасе уютного домика за мольбертом стоял художник и рисовал осень. Он любил рисовать осень, потому что любил это время года. Мазки кисти словно творили чудеса, и картина оживала причудливыми яркими красками осени.

  Она была уже почти готова, и любой бы сказал, что картина великолепна. Но было видно, что художник чем-то недоволен. Подумав, он дорисовал извилистую тропинку, а на ней одинокую девушку. На её лице были следы легкой грусти. Они проступали через светлую улыбку и придавали лицу особое милое выражение.

  Глядя на эту девушку, появлялось непринужденное желание пожелать ей счастья. И художник долго вглядывался в её лицо, словно это не он её нарисовал. И вид у него был такой, словно он знаком с этой девушкой и в неё влюблён.

– Ты снова её рисуешь? Я уже начинаю ревновать.

  Подошедшая жена художника всматривалась в черты девушки на картине, словно желая узнать, кто она.

– Это просто осень. Это просто состояние моей души.

  Уже минутами позже художник сидел в комнате с чашкой чая и смотрел на языки пламени в камине. И видел в них лицо той девушки с его картины. Она ему улыбалась, и её улыбка согревала душу художника.

  Может, он просто её выдумал. Может, она уйдет по своей тропинке куда-то вдаль, оставив на картине только яркие краски осени. Но художник знал, что она навсегда оставит теплые воспоминания о себе.

  Поленья в камине догорали, а за окном уже моросил прохладный осенний дождик. И художник ушел отдыхать, чтобы не опоздать на свидание с той самой девушкой в своих ярких, и таких желанных снах.

  Чаша моего ожидания переполнилась и я таки решился обратиться к вам с вопросом. У меня уже не меньше недели только блоги отображаются нормально. А в профиль, и не только свой, я могу зайти только косо-криво и без возможности дальнейшего продвижения. Большинство названий становятся не кликабельными. Я не могу отвечать на комментарии в гостевой. 

  На краю старого леса, где сосны шумят вековые, сидел парень в старинной одежде, и смотрел на далёкий посёлок. Между лесом и дальним селом простиралось болото с трясинами, и речка бурлящая текла у села. Ни летом туда не пройти, ни даже морозной зимой, ибо от теплых ключей коварные тонкие льды покрывали болото.

  И в этом лесу вековом одни звери да птицы беспечные жили. Да бабушка с внуком может тысячу лет. Избушка из бревен, соломою крыта, и печка из глины, и двери, замков не видавшие.

  Сколько помнит себя паренёк, счёт годам не ведущий, его бабушка вечность такою была. Может она и прабабка, а может прапра-прапра. А ещё в их уютной избушке никогда не водилось зеркал.

– Помни, внучек, секрет жизни прост – никогда не смотри в зеркала. Они вечность крадут, это пропасть в другие миры. Тонкой струйкой уносятся дни в эту пропасть. Не смотри в зеркала.

  Эта жизнь среди леса, среди диких зверей, принимавших дары из руки, была тихим уютом покрыта. Это счастью сродни, это радость от летних дождей, и восторг от осенней картины.

  Но в весенние дни к пареньку приходила грустинка. Выгоняла его до болота, за которым гудело село. И к нему доносился смех знакомый какой-то девчонки. И за дымкой казалось, что он видит её.

– Не смотри на людей. Не грусти ты по ним. Они пленники мутных зеркал. Лишь собою всегда  озабочены, лишь своим доверяют зеркалам.

  На краю старинного леса, где сосны шумят вековые, сидел паренёк в старинной одежде, и пытался услышать в дали девчонки пленительный смех.

  Волшебник сидел на краю обрыва и мечтательно вглядывался в бескрайние просторы ночного неба. Его взору было подвластно то, что редко кто может увидеть в изумительном сплетении звезд и далёких галактик.

  Если вглядеться в эту картину вечности, то можно уловить контуры звездных часов. Они похожи на песочные, но вместо песчинок в  узком горлышке часов протекают звезды. Это то, что можно увидеть невооруженными глазами.

  На самом деле сквозь это горлышко протекает само время. Невидимое, но ощутимое, когда оно уносит с собой что-то родное, не обещая его вернуть.

  В верхней части часов пока ещё много звезд, а соответственно и времени. Но и нижняя часть часов уже прилично наполнена. И наполняемость эта с каждым мгновением только возрастает.

  Волшебнику было немного грустно. Но у него были дела и определенная ответственность перед рекой времени. Он периодически ловил песчинки времени и ожидал, когда они разрастутся до огромных размеров. Затем брал в руки кисти и краски, и разрисовывал этот безликий комок времени, пока он не становился красивым и осязаемым.

  Сейчас у Волшебника была задача разукрасить мгновения осени. Он уже начал эту работу. Первые мазки кисти пришлись на листья деревьев. Они приобретали вместо зеленого цвета красивые оттенки – от светло-желтого, до темно-бордового. А на фоне синего неба эта картина была просто изумительной. И от этой красоты время словно замедляло свой неистовый бег. Оно было в плену у Волшебника, рисующего мир.

  И вот именно сейчас, на изломе бесконечного времени, Волшебник художник старательно рисует для нас красивую осень.

   Оно родилось жарким летом. Маленькое Семечко – дитя любви алого Цветка, пожертвовавшего свою яркую жизнь ради дальнейшего продолжения жизни. Пока Семечко было ещё незрелым, его ласкали тёплые лучи летнего солнца. Его умывали заботливые летние дожди, а ветер качал его на своих качелях.

  Отгремели летние грозы, растворилось в воздухе летнее тепло, и пришла пора прохладной осени. А с нею пришла и зрелость маленького Семечка. Его дом на уютной ветке, продуваемый холодными осенними ветрами, уже не был таким уютным, как раньше. И хотя с ним всегда был рядом его друг зелёный Листик, Семечко понимало, что ему пора покидать свой родной дом.

  И вот одним хмурым осенним днем, когда ветер дул особенно отчаянно, а в воздухе совсем не осталось тепла, Семечко сорвалось с ветки и упало на остывшую землю. Его ожидал длинный зимний сон. Но пока он им не овладел, Семечко смотрело, как его пожелтевший от холода друг Листик пытается из последних сил удержаться на ветке.

  В какое-то мгновение Листик не удержался и в последнем танце, кружась в воздухе, мягко опустился на землю, чтобы собой укрыть своего друга Семечко от зимних морозов.

  Отшумят зимние метели, уйдут на север злые морозы, а весеннее солнце растопит белые снега, чтобы освободить землю для нового пробуждения.  И проснется маленькое Семечко, и прорастет зелёным стебельком, чтобы дать жизнь новым цветкам и семечкам. И их новым друзьям зеленым листикам. 

  И жизнь, обласканная летним теплом, снова будет продолжаться.  

Співає Квітка Цісик.

Поёт Елена Ереван.

   Когда Оля была маленькой, мама ей рассказывала много разных сказок. Оля с упоением слушала рассказы о всяких чудесах и волшебных вещах. Она верила, что всё это существует и наступит время, когда она сама это увидит. Но по её мнению наступило совсем другое время, время понимания, что сказки, это всего лишь сказки.

– Мам, а почему взрослые детям врут? Рассказывают им сказки, а потом оказывается, что сказки, это сплошные выдумки. И ничему сказочному нет места в жизни.

– Понимаешь, Оля, сказки, прежде всего, учат людей мечтать. А мечты делают своё доброе дело и заставляют людей искать возможность воплотить мечту в жизнь и сделать эту жизнь подобной сказке.

– Мам, но ведь мир совсем не похож на сказку. В нем много конфликтов и зла, и он далек от идеала.

  Мама Оли вздохнула, о чем-то задумалась, а потом продолжила.

– В сказках ведь тоже добро не сразу побеждает зло. За торжество добра приходится бороться. Значит мы ещё где-то в средине сказки.

– Какая же это сказка, если у нас ничего сказочного нет?

– Люди просто не научились смотреть сказке в глаза. Вот посмотри, разве мечта о ковре-самолете не сбылась? Самолеты даже круче и удобнее какого-то, пусть и летающего ковра. А сапоги скороходы? – ты же полчаса назад свой электросамокат поставила в прихожей. Он и быстрее, и ногами не нужно шевелить. А любой супермаркет куда круче скатерти самобранки. Разница лишь в том, что для получения всего этого нужны не волшебные слова, а нужна почти волшебная карточка, которая сможет исполнить любое твоё, практически сказочное желание.

  Вот и получается, что мы давно живём в сказке, только этого не замечаем. Просто нужно уметь смотреть сказке в глаза. И мир сразу становится сказочным.  

  Она начала ощущать время, когда ей перевалило за тридцать. Оно ещё не было липким и ускользающим. Но оно уже приобрело очертания и острые углы, оставляющие царапины на сердце.

  Ей давно не хотелось пройтись по лужам после дождя, и радуга давно не вызывала прежнего восторга. И только затяжные дожди порождали в душе не только разочарование о погоде, а и стали наполнением какого-то тихого течения мыслей о жизни.  В них даже было что-то завораживающее, имеющее силу над течением времени.

   Да нет, это просто унылый дождь – успокаивала она себя. Ведь вся жизнь ещё впереди. Ещё не все сказки прочитаны и не все улыбки растрачены. Впереди ещё много солнечных дней. Просто сейчас маленькая серая пауза. И она заставила себя улыбнуться.

   А за окном шел прощальный дождь с уходящим солнечным летом.

  Еду я сегодня с дачи электричкой, и, как полагается, уставший. Внимание рассеянное, и клонит в сон. Вагон полупустой. Кто-то выходит на остановках, кто-то заходит.

  И вдруг моё внимание привлекла одна симпатичная женщина. Она прошла по вагону и села лицом в мою сторону двумя рядами далее.

  Я немного оживился и стал ею невинно любоваться. Не думаю, что в этом есть что-то зазорное. Красота на то и существует, чтобы ею любоваться.

  И вдруг, совершенно неожиданно для меня, она улыбается и машет мне приветственно рукой. Я, как последний идиот, делаю вид, что не понял, кому адресовано приветствие, и отвожу взгляд в сторону.

  Улыбка на её лице угасает, и заметно, что она огорчилась. Ну, не помню я её, хотя лицо  показалось мне знакомым. Но остановка в чужом городе (она так и не сошла в моём) как бы была оправданием, что не мог я знать эту женщину.

  Весь вечер у меня с головы не выходил этот случай. Я напряженно пытался вспомнить, где и когда я мог пересекаться с этой женщиной. Но память – предательница,  упорно не хотела сознаваться. Подумал даже, что она с нашего сайта, узнавшая меня по фото.

  И только вот сейчас меня осенило, что это была сотрудница моей жены по старой работе. Видел я её давно и всего несколько раз, когда чинил компьютер жены на её работе. И как я её мог забыть? А ведь она меня тогда чаем угощала. Эх, Николай, Николай…

  И так мне стало стыдно за себя, что я не выдержал и попросил свою жену позвонить ей и извиниться за меня и за мой глупый поступок.