Опавшая листва (окончание)

Рано или поздно их связь закончится. Как это произойдёт? Наверное, ничего особенного не случится. Просто в один прекрасный день Валерий скажет, будто идёт в мастерскую, а сам уедет немного дальше. Куда?Бог его знает… Кто может предугадать путь ветра, на направление которого оказывают влияние многие факторы?

В данное время Валерий напоминал себе опавшую листву. Вот как кленовый лист, только поднятый им с земли. Он красив с виду настолько, что мы и не думаем о сути его. А ведь он уже мёртв!.. Листья, падая с дерева ввиду своей старости, мягко ложатся на землю,но это не значит, что они там останутся навсегда, пока не сгниют. Их может подхватить ветром и унести далеко-далеко и бросить если не в озеро, где сырость ускорит процесс гниения, то в пламя какого-нибудь костра, которое не оставит от листа даже следа.

…Была уже почти полночь,когда Коломиец вернулся в знакомый двор. Взгляд скользнул по тёмным окнам квартиры. «Спит уже, наверное… -- подумал он. – Придётся звонить, она будет нервничать…»

Однако на лавочке перед подъездом сидели двое. Это была Лиза в компании какой-то женщины. Увидев Валерия, Лиза приветливо помахала ему рукой.

-- Валерчик, наконец-то! –воскликнула она самым радушным тоном, как будто всего два-три часа назад ничего не произошло. – А мы высматриваем тебя… Знакомься: моя Викуся…

-- Здравствуйте, дядя Валера!.. – прозвучал приятный голосок.

Боже, какой у неё взгляд! –это было первое, что поразило его в этой девушке. Стройное, упругое тело так и просилось на холст в качестве нифмы или богини. Это была её дочь, ему приходилось видеть её на фотографиях, но не мог себе представить, насколько она поразит его. Её лицо – прелестное, слегка озорное,свежее, милое, -- выражало слишком многое, чтобы Валерий мог запросто отвести от него взгляд. Есть на свете лица, к которым мы привязываемся в первый же миг,чтобы навсегда остаться его рабами. Вот уж коварный замысел природы… Она так молода, он её практически не знает, он о ней вовсе не думал до этого момента.Глядя на девушку, Коломиец пытался понять, почему она мгновенно получила над ним такую власть. Она только становится женщиной, едва расцветает, её сердце ещё спит сном безгрешной юности, а он уже стар. Его жизнь почти закончена…Виктория смотрела ему в глаза и улыбалась. Ветерок игриво шевелил её белокурыми локонами, вызывавшими у художника желание упасть перед ней на колени или поклониться до самой земли. Ах, зачем он так стар?!

Это лицо… Почему женское лицо подчас действует на нас, как яд?Кажется, будто мы выпили его взглядом, и оно превратилось в нашу единственную мысль, стало нашей плотью, растворилось в нашем разуме. Мы пьяны от него,сходим по нему с ума, живём этим образом и умерли бы за него. Как порою принуждает власть такого лица страдать сердце мужчины!..

Потом, лёжа в постели, он долго не мог уснуть, думая о Виктории, мысленно повторяя её имя. Может, её лицо на подсознательном уровне сочеталось с его первыми юношескими мечтами об идеальной женщине? Да он и позабыл о них, но… Встреть Валерий такую девушку лет двадцать пять тому назад, когда сам был свежим и молодым, он бы с удовольствием женился и, кто знает, -- возможно, был бы счастлив.

-- Иллюзия всё это, --пытался успокоить он себя, переворачиваясь с боку на бок, но видение не желало отступать.

Утром, умываясь, он поймал себя на том, что усиленно массажирует лицо, словно пытаясь разгладить морщины.Стало стыдно: ведь все равно ему уже ничто не поможет вернуть молодость.«Зачем, зачем это? – спросил он себя. – Это невозможно… Это неправильно…»

За завтраком Валерий украдкой поглядывал на девушку. Заметила ли эти взгляды неусыпная Лиза? Кто знает… Может, и заметила – эти женщины инстинктом улавливают подобные вещи.

-- Вика, -- вдруг произнесли его уста. – Не согласишься ли ты… Словом, я хочу написать твой портрет…

-- Что? Мой портрет?! –растерялась девушка, обращая лицо то к нему, то к матери.

Они смотрели на него с обеих сторон, мать и дочь. В глазах Лизы отражалось нечто сродни пытливости,подозрительности.

«Боже, зачем я это сказал? –с укоризной спросил он себя, чувствуя, что краснеет. – Зачем, что это даст?»

«Даст, -- ответил разум. –Ты получишь возможность любоваться ею беззастенчиво и сколько угодно.»

-- А что? – нашлась Лиза. –Было бы неплохо… Ты красивая, сердце художника это оценило… Почему бы и нет?Валерий – художник хороший…

Итак, она дала «добро».Малышка согласится, поскольку нет женщины, которой не польстило бы такое предложение. Одно дело, когда пристают уличные фотографы, а иное дело –предложение именитого художника… Уже через час он находился в мастерской и готовил холст, предвкушая нечто необыкновенное, как дитя мечтает о ящике мороженого.

Одетая в лёгкую кофточку, с распущенными кудряшками, Вика пришла, словно не на сеанс, который увековечит её внешний вид, а на встречу с подругой. Едва открыв дверь, она уже осветила помещение своей лучезарной улыбкой, от которой сердце Валерия неистово заколотилось в груди.

-- Как вы будете меня рисовать? – наивно спросила она. – Мне понадобится раздеваться, взять в руки букет роз?

-- Кто тебе сказал? –удивился он.

-- Ну, все так делают…

-- Пожалуй, нет, это не понадобится. Розы или полураздетая натура – это слишком избито, даже пошловато.Вот что, сейчас я приведу тебе одного друга, мы посмотрим, как вы будете смотреться вместе.

Спустя две минуты он вернулся, пряча руку за спиной.

-- И где же друг, которого вы обещали? – спросила девушка.

-- А вот он, -- улыбнулся Валерий, вручая ей чёрного, с белой грудкой, котёнка.

-- Ой! Какой милый!

-- Недавно соседям кто-то подбросил, -- объяснил Валерий. – Он непоседлив, потому будь с ним осторожна.Поцарапать может.

Следовало выбрать ракурс.Дамочка, держащая котёнка на руках – тоже общепринятый и примитивный приём.Коломийцу хотелось создать нечто такое, подобного чему не было бы у других мастеров.

-- Послушай, Вика, а расскажи, где ты была всё это время? Мы с твоей мамой уже несколько месяцев…живём, а тебя не было…

-- Вы ведь знаете, что я была в Америке, -- удивилась она.

-- Знаю, но эта фраза очень скучна. Она говорит о многом и, вместе с тем, не говорит ничего. Расскажи, как ты там жила.

Пока девушка рассказывала,Валерий следил за её лицом. Поначалу мимика казалась несколько натянутой, даже официальной, но потом, когда рассказчица увлеклась, скованность исчезла. Вот и искорки в глазах появились, живость, непосредственность…

Девушка увлеклась рассказом,не замечая, что вытворяет котёнок у неё на коленях. Витая в воспоминаниях об Аризоне, где стажировалась, она совершенно оторвалась от реальности, описывая степи и пустыню, как вдруг маленький проказник обхватил её руку лапками и впился острыми клыками в её палец. Вот он – момент истины, когда проявилась подлинная сущность натурщицы. Если бы чувства, выражаемые глазами, могли обретать оттенки, мастерская осветилась бы всеми цветами радуги, потому что во взгляде Вики в один миг выразились самые разнообразные чувства – немой упрёк,ласка, нежность, женственность, боль… Вот, какие глаза ему были нужны!

И Валерий принялся за эскиз,нанося штрихи уверенной рукой. Он вложит в этот портрет всю душу, всё сердце,всю нерастраченную нежность, все утерянные иллюзии. Это будет настоящая богиня,в которой уживутся черты Артемиды, Афродиты, Гебы, Эос Персефоны…

С этого дня он с головой ушёл в работу. Следует сказать, что пока рука работала, он не упускал возможности полюбоваться своей натурщицей и поговорить с ней на отвлечённые темы. Её голос! Он сам не понял, когда привязался к нему, как и к лицу, жестам,запаху этой необыкновенной девушки. По её просьбе он рассказывал и о себе, о молодости, когда мог путешествовать в своё удовольствие и рисовать всё, что попадало в поле видимости.

Прошло несколько дней,которые всё решили за него. Однажды они оказались рядом, их руки сплелись в любовном порыве, сердца забились в унисон, дыхание слилось воедино… В течение нескольких часов оба только то и делали, что спрягали слово «любовь» во всех падежах и временах, позабыв обо всём на свете. Уже потом, когда Вика ушла домой, Валерий умылся, закурил и, дожидаясь, пока закипит чайник, задумался.То, что сегодня ему подарила эта прелестная девушка, не укладывалось в рассудке. Он стал первым её мужчиной. Осознаёт ли она всю важность этого? Кто знает… Современные девушки – народ труднопредсказуемый, алогичный,противоречивый. Пушкинское «Береги честь смолоду» для этого поколения пустые слова. Большинство, обнаружив однажды, что у них уже сформировалась грудь,налились будра и попка, вспоминают, что ещё невинны. «И что же мне с этой невинностью сделать?» -- думают они и… отдаются если не первому встречному, что характерно для глупышек, или мужчине опытному, значительно превосходящему их возрастом,используя его в качестве дефлоратора. «Нет, нет, это не о Виктории, --отмахнулся Коломиец от такой мысли. – Она не такая… Или я ничего не понимаю в людях.»

На следующее утро он приготовил букет хризантем, за которыми специально сходил на рынок. Дожидаясь её, он напряжённо думал о будущем. Есть ли у него будущее с этой милой девочкой? Сложно сказать. Во-первых, разница в возрасте. Вполне возможно,спустя лет десять он превратится в законченного старикашку в то время, как она достигнет полного расцвета. Естественно, уступая потребностям организма, она будет вынуждена его обманывать… приблизительно так же, как он вчера обманул Лизу… Нет, этого допустить, конечно, нельзя. Во-вторых, девушка привыкла если не к роскоши, то к постоянной стабильности. Мамины доходы позволяли с уверенностью смотреть в будущее. Как оказалось, Лиза участвовала в каких-то финансовых махинациях, а квартира досталась ей от бывшего мужа, который умер в тюрьме. Как он там оказался, кто помог ему там распрощаться с жизнью?.. Как бы там ни было, доходы у художника – субстанция непредсказуемая. Сегодня он может пожинать лавры славы, а завтра проснуться нищим и ограбленным. Будет ли Вика терпеть невзгоды, питаясь чаем с бутербродами? При этой мысли Валерий улыбнулся, вспоминая студенческие годы.

В-третьих, Вика – не просто девушка с улицы, а дочь Лизы – его сожительницы. Можно было бы сказать«любовницы», да не хотелось оскорблять слово, потому что никакой любви между ними не было. Если девушка отважится на то, чтобы связать свою жизнь с его жизнью, ей, скорее всего, придётся навсегда распрощаться с матерью. Да и позволит ли Лиза, чтобы их отношения зашли настолько далеко?

Вряд ли… Женщина будет чувствовать себя не только оскорблённой, но и задетой до глубины души. В подобных случаях дамы вроде Лизы мстят – мстят жестоко и долго. Зачем ему это надо? Впрочем, ерунда это. Можно было бы просто уехать в другую страну, в Россию, к примеру. Там у него появится больше возможностей проявить себя, и в то же время значительно уменьшится количество возможностей для Лизиной мести.

Но сама Вика… Представить,что в любое время дня и ночи он сможет видеть её глаза, слышать её голос,чувствовать её тело!.. Но разве можно прививать к молодому побегу старую ветку?Усохнут ведь оба…

Впрочем, почему обязательно смотреть именно с этой стороны? Можно и с другой: если молодой черенок привить к старому стволу, он омолаживается, а черенок хорошо приживается. При этой мысли Валерий улыбнулся. Да, в жизни всегда так: всякое явление имеет множество граней и всё зависит лишь от того, с какой стороны мы на него смотрим.

Так оно и есть, но… Нет, это невозможно… Во всяком случае, не для него. И оставлять всё, как есть, тоже невозможно – он не сможет лгать Лизе, лгать себе самому, принуждая себя исполнять то, что называется «супружеским долгом».

Размышляя, он потерял ощущение времени, а между тем с того момента, как он принёс цветы, прошло более трёх часов. «Где же Вика?» -- задался он вопросом, на который, впрочем, ответ напрашивался сам собою. Сегодня она не придёт. Наверное, как и он, она думает о будущем. И, как и он, нашла его довольно размытым и даже плачевным. Как девушка рассудительная и обладающая волей, она решила прервать эту связь, пока она не развилась в нечто большее, спасая от разочарований и себя, и его, и мать.

Лицо Валерия Коломийца от этой догадки помрачнело. Что ему делать? Вполне возможно, Вика, как это свойственно многим девушкам в её возрасте, испытывая угрызения совести и даже раскаяние, поведала матери обо всём происшедшем. О, это было бы весьма печально…Но вряд ли. Какое-то чувство подсказало ему, что именно Вика не могла бы так поступить.

Терзаемый неопределённостью,он извлёк из кармана мобильный телефон и набрал её номер. Она ответила сразу:

-- Всё, что произошло вчера,было ошибкой. Не звоните мне больше. И позировать я не приду…

«…никогда», -- мысленно закончил он, пряча телефон.

Что теперь делать? Но разве он не знал, что подобные истории не имеют будущего? Зачем же он подался её чарам, соблазнял?.. Впрочем, какой там соблазнял? Даже самые молодые женщины сами соблазняют. Точнее, позволяют себя соблазнять. Причём, именно в такой форме, которая устраивает их, а не конкретного мужчину. Закон природы…

Значит, его использовали?М-да… Даже молодая глупышка может легко обвести вокруг пальца самого умного мужчину. Закон… Но что же теперь делать? Домой он не может вернуться. И дело не в том, что совесть не позволит, а в том, что в этот момент ему на ум пришла мысль: «Всё ерунда, не стоящая и выеденного яйца – все эти Лизы, Виктории,картины, прошлое. Жизнь – сплошная цепь иллюзий, создаваемых человеком для того, чтобы скрасить её. Люди используют друг друга нагло и бесцеремонно, если это необходимо.» Его использовала Лиза, пока он был ей нужен; его использовала бывшая жена, его использовала Вика… Нет, он не пойдёт домой, потому что мосты,связывавшие его с домом, разрушены. Да и восстанавливать их не хотелось. Он поступит по-другому…

Подсчитав наличные деньги,Валерий отправился в магазин, где купил две литровые бутылки водки и кое-какую закуску. После этого он забежал в хозяйственный отдел, где приобрёл две бутылки растворителя. Запершись в мастерской, он налил первую рюмку. Сейчас он напьётся, чтобы залить растворителем все картины. И последнюю, почти готовую,тоже. Её особенно, потому что она казалась ему не просто самой удачной из всех его работ, но и частью души, вложенной им в холст. Естественно, забрать картины с собой он не сможет, это нереально. После того, как он покинет этот город,Лиза позаботится о его работах, продав их нужным людям по выгодной цене. А вот если он испортит их растворителем да ещё поялозит кистью, ничего у неё не получится.

Улыбнувшись этой мысли, он наполнял рюмку снова и снова, пока не убедился, что в глазах начало раздваиваться. Откинувшись в кресле – том самом, в котором ещё вчера восседала Вика, -- Валерий закурил.

-- Хорошо-то как! – с блаженством выпуская дым изо рта, он снова улыбнулся.

Не хотелось думать вообще ни о чём. Но почему-то вспомнилось, как в последнее время отзывалась о его работах Лиза. Под воздействием спиртного обида, скрываемая глубоко внутри, внезапно выпорхнула наружу. Представив перед собой лицо Лизы, искривлённое в типично пролетарской, мужланской ухмылке, он схватил первое, что попалось под руку, и бросил о стену. Это была бутылка с растворителем, которая разбилась с оглушительным звуком. Жидкость расплескалась по всему помещению. Однако Валерий находился в таком состоянии, что это его только рассмешило. Сделав затяжку, он потянулся к бутылке с водкой. Попытка наполнить рюмку не привела к желанному результату.Тогда он поднёс её ко рту и допил остатки из «горлышка».

-- Вот.. тебе… и опавшая…ик… листва… -- заплетающимся языком произнёс он, тревожа комнату громким неестественным смехом.

Спустя минуту он уснул беспробудным сном, откинувшись в кресле. Пальцы правой руки в течение некоторого времени рефлекторно сжимали дымящийся окурок. Однако, как только он дотлел до пальца и начал жечь, его уронили на пол, -- как раз на то место, где оставалась небольшая лужица растворителя…