Как-то раз приходит мама с работы домой и говорит:

- Ты  знаешь, Ириша! Мне пообещали достать по блату японский зонт. И знаешь, как он интересно называется? "Три слона"! Только стоит он целых двадцать рублей, это - с базы, а у тех, кто перепродает - еще дороже.

Вообще-то зонт у нас дома есть и не один. Есть у дедушки - большой, черный, с изогнутой ручкой. Но он его носить не любит: слишком он длинный и неудобный. Если идешь с  полными авоськами, то его попросту некуда деть.

Есть зонт у бабушки - он поменьше. Бабушка тоже часто думает: взять зонт или нет. Потому что тоже носит большие сумки с продуктами и зонт здорово мешает. Один раз бабушка даже забыла зонт в трамвае. Сумки взяла, а зонт поехал себе дальше.

Мама объяснила, что "Три слона" - это зонт, который складывается! Вы представляете! В несколько раз! Там такой интересный механизм и зонтик такой маленький, что влезает в женскую сумочку! Там есть специальная  маленькая кнопочка, нажимаешь ее - зонт раз - и раскрылся.

А пока мы ходим с нашим старым зонтом. И удивительное дело: если мы решаем, что брать его не нужно, потому что в небе ни облачка, то обязательно идет дождь. Если берем зонт с собой - дождя нет. Мама смеется и говорит, что мы даже дождь пугаем своим большим зонтом и надо его носить с собой именно для того, чтобы дождя не было.

Один раз дождь все-таки пошел, несмотря на то, что мы усиленно пугали его своим неудобным зонтом. Мы бежали на автобус, добежали до остановки и запрыгнули на заднюю площадку. В автобусе было страшно много народу, все толкались и ругались. Мама не успела закрыть зонт и упаковать свою руку во внутренности автобуса, водитель закрыл дверь и машина тронулась. Мы медленно ехали, с трудом поднимаясь на горки, скача по ухабам и переваливаясь, а снаружи торчала мамина рука с раскрытым большим зонтом. Люди кричали водителю, чтобы он остановился и открыл двери, но он не слышал.

Прохожие на улице останавливались и смотрели на странный автобус.

Мама сказала:

- Наверное, водитель решил посушить наш зонт.

Когда наконец дверь открылась и мы смогли выйти из тесного автобуса, мама не могла пошевелить рукой. На руке чуть ниже плеча был огромный, длинный синяк.

Синяк долго не проходил, а я смотрела на него и думала: отчего синяк называется "синяком"? Ведь он все время меняет свой цвет. Сначала он красный, потом синий, потом фиолетовый, а через время начинает то ли желтеть, то ли зеленеть...

"Три слона" у мамы все-таки появились. Знакомая не обманула, правда за зонт пришлось заплатить гораздо больше, чем двадцать рублей. Зонт был очень красивый, не черный, обычный, а с какими-то удивительными яркими цветами. Правда, раскрыть его оказалось не очень-то просто: все время что-то заедало в механизме, зонт нужно было трясти  и несколько раз нажимать на кнопку.

Потом мама уронила нечаянно зонт на улице. И ручка, красивая розовая ручка из прозрачной пластмассы, треснула и разлетелась на части. Огорчению не было предела.

Мама занесла зонт в мастерскую, но там мастер не взялся помочь. Тогда мой дядя, мамин брат,  выточил  ручку из металла, прочную, "просто на века," - так сказала мама. Ручка была очень красивая, блестящая, с чередующимися яркими тонкими полосочками.  Дядя  творчески подошел к решению проблемы. Только зонт стал ужасно тяжелым!

Мама сказала:

- Как-будто кирпич в сумке. Но ничего - мне не привыкать носить тяжести. Зато если я встречу разбойника, я ему дам этим зонтом по голове!

Разбойника мы ни разу не встретили, слава Богу. Зато все знакомые с интересом рассматривали необычную ручку маминого зонта и мама с удовольствием рассказывала историю ее появления.

 Японское чудо очень быстро сломалось. Посыпались спицы и его уже невозможно было открыть. Мастер ничем помочь не смог. Мама зонт выкинула, а  открученная ручка из металла еще долго лежала в ящичке комода. Ее жаль было выкинуть: она была сделана в СССР.

Я вообще-то не трусиха. Вот  моя мама, например, трусиха. Отчего-то боится пауков! Вы представляете! Чего же там бояться!

Один раз мама вскрикнула, я прибежала из комнаты, где рисовала картинку,  в кухню и вижу: по стене ползет большой паук, лапы у него длинные и он ловко и аккуратно, как-будто ощупывая поверхность,  ими перебирает. Может, это паучиха ползет по своим делам. К деткам, например. И чего тут кричать?

Я взяла паука или паучиху, уж не знаю, и выпустила через окошко на улицу. Раз моя мама такая трусиха, придется пауку ползать в каком-то другом месте.

И еще мне очень жалко, когда сметают веником паутину. Она ведь такая красивая! И сколько пауку нужно труда, чтобы ее сплести!

Так что пауков  не просто не боюсь,  их люблю.

Не боюсь больших собак, не боюсь ни львов, ни тигров, ни медведей и волков. Правда, я их видела только в зоопарке и в цирке. В лесу, когда мы собирали грибы с бабушкой и дедушкой, их не было. Я все время смотрела, оглядывалась и никого не увидела...

Но есть вещи, которых я все-таки боюсь. Их всего несколько. Одна - это когда лежишь вечером в кровати и тебе не по себе как-то. Почему-то опасаешься высунуть руку или ногу из-под одеяла. Под одеялом оно надежнее... Но тут главное - скорее уснуть. Тогда приснится что-то интересное и во сне уже все равно, где рука или нога: сверху или под одеялом...

А  вторая вещь, которую я ужасно боюсь - это майские жуки. Хорошо, что они бывают только весной. Отчего  их боюсь -  не могу объяснить.

Как-то раз мой дядя словил жука и принес домой. Хотел посмотреть, как наш кот будет с ним играть. Коту жук здорово понравился, а мне - нет. Признаюсь вам, что я даже спряталась под одеяло с головой и не стала смотреть, как кот ловит жука, потом отпускает, как весело носится во комнатам. Жук так противно жужжал, что мне хватило и этого. Потом мама сказала, чтобы жука выкинули и что хватит пугать ребенка. Мой дядя еще сам как ребенок, он недавно закончил школу.

Ну а третья вещь, которой я боюсь больше всего, это раки. Красные,  со страшными клешнями. Когда я первый раз увидела рака, то спряталась за занавеску и долго оттуда не выходила. Стояла, вцепившись пальцами в ткань. Меня долго уговаривали и что-то объясняли, но я ничего не слышала. Мне говорили, что рак - очень вкусный и мне понравится. Но как можно есть такое ужасное и страшное существо!

А позже я увидела живых раков. Они были не красные! Вот это да! Они ползали на столе в кухне, шевелили клешнями, хвостами. Расползались во все стороны и бабушка их сгребала снова в кучу.

На плите стояла большая кастрюля. Потом вода вскипела. И.... Дальше раки полетели в кастрюлю, один за одним... И стали на глазах краснеть.

Все  стало понятно. Они красные оттого, что их сварили. Прямо живьем.

Как-то раз я обожглась кипятком и на руке появилось  розовое пятнышко. Оно так болело! А тут - весь - и в кипяток...

Мне было ужасно жалко раков, просто ужасно. Я уже не боялась их.

Я представляла себе, как они сидят где-то в теплой речке, под каким-то камешком или корягой. Делают свои рачьи дела. И тут чья-то безжалостная рука хватает их и вытаскивает в чужой и страшный для них мир...

А когда их варят, им же больно....

Я очень долго не могла есть раков. Но брала их в руки, гладила панцирь, упругие усики, подвижный хвостик.

Страха не было. Была боль. Наверное,  я уже выросла....

Корейцы едят не только собак.

В наше меню прочно вошли всякие разные овощи, приготовленные по-корейски.

Вот рецепт очень простой, доступный и довольно вкусно получается.

Желательно найти такие помидорки, которые пахли бы так, как пахла помидорка нашего детства, разогретая солнцем, выросшая на заботливо ухоженной грядке.

Итак,

на 2 кг помидор надо

4 болгарских перчика

2 головки чеснока

2 жгучий красных перчика

много зелени.

и заправка:

100 мл подсолнечного масла

100 мл уксуса

100 гр сахара

2 стол л. соли.

Помидоры режем. Перемалываем на блендере все компоненты. Делаем заправку.

В 3-х литровую банку слоями перекладываем помидоры и смесь + зелень. Заливаем заправкой, закрываем плотной крышкой и ставим в холодильник на крышку на 8 часов.

Дома у них вечно кто-то болел. Страдал и мучился.

Такое у нее было ощущение еще с детства. Когда они шли с мамой по улице и встречали знакомых, то те из вежливости спрашивали: как у вас дела, как жизнь? Мама привычно поджимала губы, делала скорбное выражение лица, вздыхала и начинала рассказывать о своих больных родителях, о том, как трудно за ними ухаживать. Да и дочь тоже вечно нездорова, ну просто очень болезненный ребенок. Медицина сейчас таких вытаскивает, тянет "за уши", - говорила мама. А раньше был естественный отбор и выживали самые крепкие, чтобы продолжать полноценный род.

А дочь стояла рядом и думала: "Естественный отбор - это значит такие, как я умирают? А мне нравится жить, несмотря на болезни. Нравится смотреть на небо".

На небо смотреть было интереснее всего, особенно на звездное. У нее была книжка про солнце и другие звезды, про планеты, млечный путь, кометы. Такая хорошая книга! Она ее читала, когда сидела дома с перевязанным горлом и температурой. Болеть было мучительно, особенно, когда была высокая температура. Тогда казалось, что стены в комнате становятся то темнее, то светлее, полосы сменяли друг друга, пульсировали и надвигались на нее.

А еще иногда казалось, что прямо на столе в гостиной сидят какие-то чужие дядьки и громко разговаривают. Было страшно: откуда эти дядьки и зачем они тут, у нас прямо на столе?

Потом ей объяснили, что это ей просто казалось, из-за болезни.  "Бред" - сказали домашние.

Она не жила, а "мучилась", как говорила мама. Естественного отбора ведь уже нет, медицина тащит "за уши"...

Бабушка с дедушкой тоже болели, делали уколы, пили таблетки. Бабушка вечно жаловалась, дедушка был терпелив, страдал молча....

А потом она выросла. Стала совсем взрослой. И с удивлением узнала, что в мире, оказывается, многие болеют. И дети, когда растут, и пожилые люди.

У многих все в жизни совсем не гладко и случаются всякие разные происшествия.

И, оказывается, они - не самая несчастная в мире семья, которой досталось в жизни больше всех.

Это было удивительное открытие. И, хотя ей всегда хотелось жить и ничто не могло задавить радость бытия и мощный инстинкт самосохранения, она вдруг почувствовала, как что-то темное стало уходить из сознания. Темное - это скорбно поджатые мамины губы и ее постоянно унылое выражение лица. Ее грустный голос.

Она часто ловила себя на мысли, что не может улыбнуться, засмеяться в мамином присутствии. Это обычное детское веселье ей самой интуитивно казалось предательством по отношению к маминым переживанием своего горя. И она душилась: то слезами, которые хотелось выплеснуть, то смехом, рвущимся на волю. Слезы воспринимались с вечным испугом: опять ребенок заболел!  На смех же мама смотрела с каким-то неуловимым любопытством, как будто спрашивая, над чем и отчего можно смеяться, если жизнь - такая тяжелая штука, полная лишений...

Так вот. Она выросла. И выжила. Кто тут постарался - медицина или естественный отбор, нам неведомо. И, главное, она поняла, что несмотря ни на что - счастлива.

Мать - она ведь жертва. Жертва собственных представлений о жизни и своем месте в нем, жертва привычки быть жертвой. Она свыклась с этой ролью и не могла уже выйти из привычной колеи. И сама очень от этого страдала, так и не узнав, что же такое счастье...

А дочь... Дочь часто думала: люблю ли я свою мать? И  ее пугал ответ...

фото - инет

Я услышала это слово сегодня.

Мы шли с мамой по улице, а впереди нас шла странная девушка. У нее была толстая длинная коса, ниже пояса, платье на ней было такое, какое я видела только в кино про "старое " время. В таких платьях сейчас никто не ходит. Она шла как-то очень прямо, медленной походкой и улыбалась. На поводке рядом с ней бежала большая белая собака.

Я и раньше уже видела эту девушку в нашем дворе. Мы с подружками бросали игру и смотрели, как идет девушка, в каком из своих необычных платьев она сегодня.

Я спросила у мамы шепотом:

-  Мама, кто она?

Мама тихо ответила:

- Она душевнобольная. У нее болит душа и ей очень плохо.

Мама дотронулась до своей груди, показав, где болит душа.

Я подумала: "Если ей плохо, то почему она всегда улыбается? И где находится эта самая душа?"

Где находится сердце, я знала. Оно слева и размером примерно с кулак человека. Нужно сжать свой кулачок и увидишь, какое у тебя сердце. Сердце у людей часто болит, особенно если люди много переживают и тогда нужно пить капли и всякие таблетки.

Но как болит душа? И какая она, какого размера?

Мама говорит, что когда болит душа, это просто нестерпимо. Что любая другая боль не может с ней сравниться.

Я шла рядом с мамой и прижимала ладонь к груди, к тому самому месту, где должна жить душа. Сердце стучит и сразу можно понять, где оно. А как почувствовать душу?..

А потом у нас во дворе произошло "происшествие" - так говорили потом взрослые. Я вышла во двор утром, как всегда, и увидела рядом со скамейкой много людей. Они стояли и громко что-то обсуждали. А на скамейке лежал дядечка, очень страшный, с синим лицом. Слышались фразы:

- Милицию уже вызвали? Это же надо! Что он наделал! Жена, дети и - любовницу завел! Запутался совсем, болела душа, вот и повесился!

Опять я услышала таинственные слова: болела душа....

Бывает с кем-то поссоришься и тяжело становится. Или увидишь в кино, как кому-то очень плохо и чувствуешь, что и тебе стало плохо. Или когда кто-то болеет... Наверное, это и есть - душа, которой вдруг больно. Может быть, та девушка улыбается потому, что ей очень больно и она не хочет, чтобы все об этом знали?

Недавно я разбила коленку. Очень сильно! Через несколько дней коленка напухла и пришлось ехать к врачу. Было очень больно, потому что доктор мне что-то резал, мазал, а потом крепко забинтовал. В детсадике было трудно ходить, особенно по лестницам. И тут одна воспитательница сказала другой:

- Смотри, у нее там прыщик какой-то, а она хромает, вот здорово притворяется.

Мне стало очень  обидно. Я потрогала ладошкой грудь, чтобы душе не было больно.

Мама права: душевная боль сильнее разбитой коленки!..

И тут я поняла! Чтобы у людей меньше болела душа, надо говорить им только хорошее! Только добрые слова!  Говорить, что ты их любишь! И не обижаешься! Какой простой секрет! Я обязательно расскажу о нем маме, когда она придет меня забирать домой!

Тому дядьке на скамейке никто, наверное, не говорил, что его любит... Может, у него жена злая-презлая и дети непослушные...

Надо найти ту девушку в странном платье и сказать ей что-то хорошее...

Сказать я не успела.

Девушка ушла в какие-то иные миры, так сказала мне мама. Ее душа не выдержала боли. Как у того дядечки...

Собака плакала и было слышно на весь двор. У собак, похоже, тоже есть души. Собака не хотела гулять с девушкиной мамой. У этой мамы тоже были красивые длинные волосы, но она почти никогда не улыбалась. Она шла по двору, еще раньше, когда дочь была еще жива, и едва-едва здоровалась с соседями. А сейчас вообще никого не замечает...

Но я-то знаю: мой секрет должен помочь! Обязательно! Надо просто успеть....

 

иллюстрация - инет

Может не надо стараться забыть
То, что так волновало в шестнадцать?
Может быть то, что хочу я забыть
Жить помогает и верить и в двадцать?
В тридцать, быть может, будет смешно,
В сорок появится светлая грусть.
Ну а потом, ну а после - смешно?
Нет, не смешно - повторится все пусть... ( из моих стихов)




Уборка класса после уроков. Наша очередь. Мы убираем по графику.

Противная дырявая тряпка из старой мешковины, деревянная швабра, от которой на руках занозы, ведро с водой. Тряпка неприятно пахнет и ее не хочется полоскать в этом ведре. Пол в классе грязный, за целый день натоптано, раскиданы скомканные шпаргалки, записки, столы и стулья сдвинуты, как попало...

Мы нехотя беремся за работу. Он идет менять воду в ведре, перед этим привычно поспорив со мной, я усердно работаю шваброй: туда, сюда. Швабра с грохотом ездит по полу, тряпка то и дело соскакивает с плечиков. Руки у меня мокрые, холодные и покрасневшие. Бретельки школьного фартука то и дело соскакивают, челка прилипла ко лбу. И я очень боюсь порвать тонкие колготки, ведь они такие дорогие!

Сдвинули столы и стулья, вытерли доску, положили новый мел в ложбинку. Все как-будто бы в порядке.

И тут я чувствую его взгляд. Вообще-то мне уже знаком этот взгляд. Он сидит позади меня, за следующим столом и часто, подперев ладонью подбородок, смотрит на меня. Я ощущаю, как он меня рассматривает. Смущаюсь и одновременно чувствую тепло где-то внутри.

Как-то раз он сказал:

- У тебя очень тонкая кожа. Я вижу тоненькую синюю вену около переносицы.

И протянул руку к моему лицу, чтобы показать где. Но смутился и дотронулся до своей переносицы...

Теперь я ощущаю его взгляд снова, такой, как на уроках, но только более более настойчивый. Он медленно подходит ко мне. И я вдруг чувствую, что-то сейчас произойдет. Смотрю в его глаза, карие, блестящие, только всегдашней смешинки в них нет. В них что-то влекущее, тревожное, отчего у меня начинает сильно стучать сердце. Оно стучит и я боюсь, что он услышит и начнет надо мной смеяться.

Но он не смеется. И вдруг я понимаю, что тут, в этом пустом классе классе, громко  стучат уже два сердца.

Он наклоняется ко мне и его губы прижимаются к моим. Просто неловко прижимаются - и все. Мы стоим, руки наши не ищут друг друга, мы не знаем, что нам делать дальше с нашими руками, губами, юными телами... Я не знаю: закрыть ли мне глаза, как это делают герои фильмов о любви или нет...

Потом было еще много поцелуев. Украдкой, под школьной лестницей... В телефонной будке во время грозы...

Были сплетенные крепко наши пальцы. Было ощущение - не счастья, нет, а предчувствия будущей любви с кем-то другим  и всего того, что должно ее сопровождать...

Впереди встречи и расставания. Страсть и разочарование. Слезы от предательства. Слова благодарности после ночей любви.

Впереди познание Таинства отношений.... Тех, что бывает между женщиной и мужчиной. Впереди - вся Жизнь.

Это все еще впереди... Мы об этом не знаем...

Медицину у нас принято ругать на чем свет стоит. И врачи нещадно деньги лупят с бедных пациентов, и бессердечие, и черствость, и нищета. А уж реформы нынешние не критиковал только ленивый.

Несколько лет назад моя мама, сама врач по специальности, попала в больницу. Попала она туда после долгих уговоров с моей стороны, после того, как прикрепленный к телу аппарат Холтера, чутко наблюдающий за работой сердца, показал за ночь шесть прединфарктных атак.

У мамы моей, надо сказать, идея-фикс: умереть на рабочем посту и не быть никому в тягость, болея дома в кровати. На этот раз умереть не получилось, а получилось полежать в больнице и полечиться.

Вот об этом и сегодняшний разговор.

Персонал в больнице был совершенно нормальный: чуткий, внимательный, вежливый. Качественно сделали все назначенные обследования.

Пришлось здорово понервничать, когда прводили коронаро-вентрикуло-графию. Есть такая штука, когда вводят контраст в кровь и можно увидеть, есть ли бляшки в сосудах, какой процент они занимают и нужно ли   стентирование или шунтирование.

Вот тут-то и началось.

Если лечение мы материально еще потянуть хоть как-то  могли, то ни о каких стентах и мечтать не смели!

Самый простой стент на тот момент стоил 10 тысяч гривен. А их могло понадобиться несколько. Операция в кардиологическом центре нашего города проводится бесплатно. Кто хочет, естественно благодарит, но и в противном случае, уверяю, вас не зарежут...

Я бродила по квартире и просчитывала варианты. Где взять деньги, если что? У кого просить? Искать какие-то фонды, занимающиеся благотворительностью? Но ведь таких людей, нуждающихся, у нас в стране - сотни тысяч!

Несколько лет назад умер бывший главврач диагностического медицинского центра в нашем городе. Того самого, в котором много лет проработала моя мама - ведущим врачом-гинекологом. Ему в голову не приходило заниматься своим здоровьем и умер он от обширного инфаркта. Увы, у врачей так часто бывает.

У моей мамы  нет сбережений. И есть больное сердце, то самое, про которое сказано: светя другим, сгораю...

 Не все врачи, увы, берут взятки...

Слава Богу, стенты ставить не пришлось. Кардиологи сказали, что запас есть и бляшка еще не такая большая. Маму хорошо подлечили и она все эти годы сносно себя чувствует По крайней мере, гораздо лучше, чем до лечения! И продолжает ходить на любимую  работу.

Я ничего нового вам не рассказала.

По-прежнему у нас в стране умирают люди: и те, кто уже прожил какую-то часть жизни, и те, кто еще в этой жизни ничего не увидел кроме страданий. Жить хотят все.

Медицина стала коммерцией, бизнесом. И доступна обеспеченным, удачливым, состоявшимся.

Какими мерками измерить ценность жизни того или иного человека? Это - очень страшный вопрос.

Мы живем, ходим, дышим. Радуемся, горюем. Не думаем о том, что мы - заложники в нашей глубоко больной стране.

И часто нам кажется, что ничего такого не может случиться именно с тобой и с твоими родными. Это у других болезни и проблемы, не у нас. Горе - оно где-то далеко и не может нас коснуться...




фото - инет

Наверное, нет на земле людей, которые были бы равнодушны к цветам.
Они - привычный атрибут нашей жизни, они - частый подарок, знак внимания, любви, уважения, памяти.
Нет события, при котором букет цветов был бы неуместен.
Срезанные я не люблю. Много раз писала об этом. Они тихо и безропотно умирают в вазе и я страдаю вместе с ними. То ли дело - цветы живые, дышащие рядом с тобой, смотрящие на мир через окно твоего дома....





фото автора

Когда-то почти все хозяйки знали только петрушку, укроп ну и сельдерей еще.

Сейчас зелени всякой столько, что просто разбегаются глаза.

Руккола и базилик - мои самые любимые ингредиенты для приготовления салатов, закусок.

Сегодня -  простой рецепт закуски - красивой и обалденно вкусной.

Берем хороший свежий творог и измельчаем в блендере вместе с сыром фета (можно и без феты, если лень было идти в маркет). Добавляем фиолетовый базилик и тщательно все измельчаем. Солим, добавляем измельченный чеснок и домашний майонез (можно и йогурт собственного приготовления, как у меня).

Лепим шарики и обваливаем каждый в рубленных грецких орехах.

Вкус вас приятно удивит!



фото автора



а вот так выглядит базилик - фиолетовый и зеленый, если кто не знает - фото - инет