Капитуляция – это тоже форма мира. Но разве она нам понравится?

      Надежда Савченко сейчас – это пример того, как можно прогулять репутационное состояние за считанные месяцы. А ведь когда-то ее имиджевое "приданное" было столь велико, что за него сражались партийные лидеры. Юлия Тимошенко делала ее первым номером списка. Банковая – присуждала высшие воинские награды. Издательства готовы были издавать ее книгу, а СМИ стояли в очереди на интервью.

     Но разочарование в ней наступило не только из-за изначально завышенных ожиданий. Да, образ украинской "Жанны Д’Арк" слишком тяжел, чтобы ему соответствовать, и страна была обречена оказаться в ловушке собственных иллюзий. Но Савченко сумела настроить против себя тех, кого принято называть гражданским обществом.

     Дело в том, что ее переговоры с боевиками прекрасно вписываются в российский сценарий разрешения войны на Донбассе. Потому что с первого дня подписания Минских соглашений Москва пыталась навязать Киеву и миру свою очередность их выполнения: ВНАЧАЛЕ Киев должен амнистировать боевиков, закрепить за регионом автономию, следом – провести выборы с участием коллаборационистов, которым ЗАТЕМ Кремль передаст контроль над границей.

     Более того – Захарченко и Плотницкий настаивают, что выборы на Донбассе должны пройти без участия переселенцев и украинских партий. По сути, Москва хочет, чтобы выборы проходили с участием боевиков, под контролем боевиков и на которых победят боевики.

     Киев прекрасно понимает эту логику и сопротивляется ей. И именно поэтому в Москве решили шантажировать Украину судьбой ее пленных. Не случайно боевики отказываются от любых – даже самых выгодных – сценариев обмена пленными: последний раз они сорвали формулу "42 на 228". И это не случайно. Их главное условие для обмена – амнистия для самих себя.

     Захарченко и Плотницкий, с которыми Савченко предлагает вести переговоры, – не более чем марионетки в руках Москвы. И их поведение продиктовано стремлением Кремля победить Украину при помощи ее же – Украины – общественного мнения. Для этого наши  "полезные идиоты" будут вбрасывать в общество идеи о том, что обмен пленными срывается из-за недоговороспособности и равнодушия официального Киева. И что любые другие украинские переговорщики способны были бы решить этот вопрос за считанные часы. И если в какой-то момент той же Надежде Савченко боевики по команде из Москвы и впрямь выдадут нескольких украинских солдат или гражданских, то это послужит подтверждением: а вот "плохой Киев" не смог, потому что не хотел.

     А следом, скорее всего, мы станем свидетелями очередных рассуждений о том, что войну нужно заканчивать. Что Киев должен напрямую вести переговоры с Донецком и Луганском. Что Москва не является стороной конфликта, а сами боевики настроены на конструктив. Что Украина должна дать Донбассу автономию и восстановить территориальную целостность. И, наверняка, в уставшем от войны обществе такие лозунги найдут своих адептов.

     Надежда Савченко вольно или невольно решает московскую задачу наделения Плотницкого и Захарченко субъектностью. Выставляет их как самостоятельную сторону конфликта и призывает к прямым переговорам Киева с ними.

     Эту роль, отведённую Москвой Надежде Савченко,  она, вполне возможно, играет неосознанно – в конце концов, ее политический опыт ничтожен.

     Но есть и вещи, спорить о которых бессмысленно. Например, что ключи от мира на Донбассе находятся не у Киева, а у Москвы. Что некоторые войны идут не до победы, а до истощения. Что Россия стремится перевязать Донбасс георгиевской лентой и вручить Киеву как троянского коня. Что мир любой ценой – не всегда хорошая идея. Потому что капитуляция – это тоже форма мира. Но разве она нам понравится?

(Павел Казарин, журналист)