Когда тает любовь... больно? Словно сердце упало в пропасть... Словно крылья утратив легкость, вдруг поникли, и ты... добровольно... ... А когда без тебя... страшно? Говорить лишь с твоей тенью... Заболеть враз тоской и мигренью, и понять, что тебе неважно... ... А когда без меня... пусто? Когда утром - одна чашка чая... Когда некого ждать, скучая, и, наверно, немного грустно... ... А когда вновь любовь... сложно? Привыкать не к твоим взглядам... Понимать, что не ты рядом... Снова нежность и страсть... можно? ... А когда одиноко - просто... Понимать сквозь рассвет птицу... Пропускать сквозь себя лица... И с дождем быть одним ростом... ... Хотя вру... без тебя не просто...

                                                                                                       Ли Точка

Вона сиділа у кріслі-качалці із гарячою кружкою білого чаю в обох руках. Міф про те, що зелений заспокоює в неї давно розвіявся. Щоденним коктейлем була вода з валеріанкою, а наніч просто тиха музика, приглушене світло, чай і її власні думки, що крутилися у водовороті її свідомості із неймовірною швидкістю. Дощ крапав по віконній шибці, а вона спостерігала, як один патьок наздоганяв інший, вони перетворювалися у все більшу водну лавину. І зі своєю вагою все швидше котилися донизу...

 

До чорта все, досить, не хочу, втомилася... Але куди іти, де заховатися? Тут наче затишно, у цьому не своєму, не рідному, але домі, бо поряд був він. Який уже далекий, ніби інший, але всередині все той же, якого кохала. Кохала до відчаю, до знемоги, до колючого болю в серці, до нестямного голосіння! І що з того, що вона рвала саморуч себе не частини, на все дрібніші шматочки, які вже не мали здатності до відновлення? Який сенс у щохвилинному мозахізмі, який, здавалося, приносив своє, особливе, нікому не відане, комусь принизливе задоволення?

Яким гнітючим здавався той факт, що люди досі не винайшли маленького чіпа для свого мозку замість цього бездонного підступного резервуару пам’яті! Черв’яком у душу в’їдаються обривки, що пронесла крізь усе і зберегла досьогодні, щоб зараз сидіти перед заплаканим вікном і лити сльози в унісом із дощем…

Чим тихіше кричала, тим сильніше билось серце, протестуючи проти здорового глузду, проти примарного розуму, проти забутого досвіду, вимагаючи останнього слова перед тим, як кат опустить тесака...

 

Ніжні руки огортають крихітне тільце, яке зжавшись, тулиться все ближче, муркочучи щось під носик, розпливаючись у посмішці задоволення. Повертається до нього, ледве піднімає повіки і бачить такі рідні, сповнені любов’ю очі, які пестливо ковзають по її рум’яних щоках. Губи злегка торкають її, а по тілу біжать мурашки. Рука запускається у волосся, пестить його, а вона просто міцно притискається до нього, боячись відпустити, знову віднайденого, коханого, дорогого…

 

Навколо темрява, за вікном все ще ллє дощ. Вона одна посеред ліжка із широко розплющеними шукаючими очима. Даремно… Немає… Це сон, свідомість знову взяла гору над мрією. Згорнувшись клубочком, вжавшись у стінку, вона закрила обважнілі повіки і повантажилася у сон, але вже полишений сенсу, тривожний, пустий…

Холодно… Заритися під ковдру з головою і не потикатися звідти ніколи. Бігти… Бігти збиваючи ноги в кров, але не озиратися, бо боляче…

Кровоточива рана, де мало б бути серце. У темряві сховатися від всіх, замкнутися від світу, заплющити очі і бачити обривки пам’яті на двох.Не буде колишнього, воно в минулому, а Док не залишив свої машини часу для мене.

Якщо ми прагнемо щось змінити, значить маємо про що шкодувати. Але не варто, не можна, хтозна, що стане після нашого скальпеля. Як чудово бути вампіром… Просто всадити кілок собі у серце і забутися навік.



Чиєсь життя проходить повз, ми не помічаємо його за своїм щастям і радістю. Нам все одно, бо ми літаємо високо у білосніжних хмарах, ген під лагідним сонячним промінням, ніжимося в теплих ласках коханого. Та невпинно біжить час, і ось уже закрили хмари сонечко, не пробитись йому крізь цупкий шар сірої вати. Крила віджили своє і ти стрімко летиш униз,
все ж роблячи жалюгідні спроби втриматися…

Десь далеко, де ніхто не знайде, у своєму власному маленькому світі, там за горизонтом, де земля зустрічається з небом. В обідраному одязі, із порваною душею лякатись власного відображення у дзеркалі. Все бігти, не збавляючи темпу, туди, де закінчується надія і починається реальність: сіра, брудна, колюча…


Я все ще бачу тебе, але вже розпливчасто, вже не поряд, вже по той бік…

Торкаюсь подушки, і вона враз стає мокрою, такою ніжно-солоною від гарячих сліз. Поряд мій ведмедик. Обіймаю його, вдихаю залишки твого запаху і потихеньку, так обережно і невпевнено засинаю, віддаючись на поруки своїй підсвідомості все ще у надії, що вона тебе пам’ятає...

«Доработка истории»
Историк Владимир Белинский пишет, что будучи по тем временам отлично образованной и всесторонне развитой, Екатерина II понимала, где не стыкуется история Империи. Читая старинные летописания Киевской Руси, она видела, что европейцу сразу же бросалось в глаза - бездоказательное и нагловатое перенесение права наследия от Великого Киевского Княжества
на "Моксель" или - Суздальскую землю, а впоследствии произвольное переложение этого "права" на Московию. Для европейски образованного человека подобное - нонсенс! В свое время и Англия высказывала претензию на Францию. Однако к концу XVIII века английское посягательство на французский престол превратилось то ли в европейскую шутку, то ли в фарс. И Екатерина II об этом знала. Она понимала, что если подобный разрыв даже ей бросается в глаза, то впоследствии серьезные европейские исследователи попросту отвергнут голословные утверждения московитов об их "наследственном праве" на историю и землю Киевской Руси. Ведь на части земли Киевской Руси и во времена Екатерины II проживал тот самый все еще неподвластный Российской Империи народ русинов-украинцев, совершенно не похожий на московитов. Именно тот период истории великороссов (вторая половина XII-XIII вв.) подлежал коренному «укреплению». История последующего периода требовала "обычной доработки". Действовала Императрица очень хитро и умно. Она не стала
трогать историю Киевской Руси, что представляло опасность. История Киевской Руси к тому времени была зафиксирована не только в летописях, хранящихся в архивах Екатерины II, но и в летописях: Литовских, Польских, Шведских, Венгерских, Греческих, Тюркских, Арабских и т.д. "Залешанские" же княжества, то есть будущая Московия, вначале создавались вне связи с европейской культурой и вне контактов с народами, которые к концу XII и в первой половине XIII века могли зафиксировать ее конкретизированную историю. Российская Империя сделала все возможное, дабы народы Поволжья и Сибири то ли уничтожить, то ли орусачить и принудительно загнать в христианство. А Волжская Булгария - сожжена, ее медресе и мечети разрушены до основания, все культурные ценности и летописи похищены и вывезены в Московию. То есть, все, что мы сегодня знаем о происхождении Суздальских княжеств и Московии, нам "сочинили" и преподнесли "платные сотрудники" Империи - поденщики Екатерины II и их последователи. Все они "сочиняли преимущественно
историю России" только по "Екатерининским источникам". После чего была введена жестокая церковная и государственная цензура. Таким образом, задача фальсификации сводилась Екатериной к двум частям: 1) написать никогда не существовавшие «летописные своды» Московии периода Орды (их до этого никто в мире не знал и никто до 1783 года не упоминал, они все массово сотнями ВПЕРВЫЕ появляются миру только при работе Комиссии); 2) исправить летописи Украины и ВКЛ, внося в них поправки в виде ссылок на сочиняемые события в древней Московии и на сочиняемые «летописные своды» Московии. Причем, летописи ВКЛ особой проблемы не вызывали, ибо были целенаправленно массово сожжены тоже с целью сокрытия правды еще во время недолгой оккупации ВКЛ войсками Ивана Грозного. А вот украинские
летописи были головной болью императрицы. Характерно, что Екатерина собрала большими усилиями все доступные украинские древние тексты в их оригиналах. Но они у нее в руках вдруг исчезают, а остаются только исправленные ее рукой их списки. Например, Храповицкий пишет, что вместе с Екатериной «работал» с оригиналом «Повести временных лет» Нестора. Побывав в руках императрицы, оригинал исчезает, как множество других подобных раритетов. Владимир Белинский замечает: «До нашего времени дошли только "сочинения" - "летописные своды" и навсегда, после Екатерины II, исчезли оригиналы древности. А дошедшие до нас "летописные своды" были найдены или при жизни Екатерины II, или после ее смерти». Комиссия, надо заметить, хорошо поработала! Замысел Комиссии: соединить в "летописных сводах", то есть в народном повествовании, Киевскую Русь и Московию. Так в "Ипатьевском своде" вослед "Повести временных лет" идет Киевская летопись за 1119-1200 годы, далее Галицко-Волынская летопись, излагающая события с 1201 по 1292 годы. Только в этой летописи упоминается год "основания Московы". А "Лаврентьевский летописный свод" вослед за "Повестью временных лет" содержит описание "летописцев Южнорусских, а затем "Владимиро-Суздальской Руси" (и такая, теперь
оказывается, в древности была!). Замысел Екатерины II великолепен: пишутся десятки "летописных сводов", которые последствии "находятся", где народные гении сами "переносят" "право наследия" от великого Нестора, древнего Киева и Галицко-Волынского княжества на "Владимиро-Суздальскую Русь". А уж кто и как сочинял "Северорусские летописи", ведомо только Екатерине II и Комиссии. И вот в 1792 году, в Санкт-Петербурге, появился яркий плод ее работы, так называемый "Львовский свод", под авторством абстрактного "Летописца Русскаго". Как видим, авторство "Комиссии" и лично Екатерины II из "скромности" упущено. Все последующие "летописные своды" были "найдены" то ли Екатерининскими "подельниками", то ли лицами очень уж заинтересованными в их появлении, и всего лишь уточняли "северорусские летописи". Имперские историки и по сей день "стесняются" признать "летописный свод", изданный в 1792 году в Санкт-Петербурге, Екатерининским, хотя авторство императрицы и Комиссии давно доказано многими честными историками. А дальше понеслось – машина фальсификации все набирала обороты. Дала задание – а вот и документ нашелся, ранее никому не ведомый! Цепь удивительных совпадений. На самом деле «липа» очевидна. Никто в здравом уме не может поверить, что Карамзин мог найти в библиотеке Академии наук нечто никем не замеченное и к тому же до этого никому не известное и нигде не упоминаемое. Белинский это комментирует так: «Все "вновь разысканные" своды, как близнецы-братья "изготовлены наодной колодке" то ли "Екатерининскими ребятами", то ли "первооткрывателями". Каждый из "вновь найденных" летописных сводов имел свое какое-либо уточнение или "подстегивал" к Киевской старине новую "великорусскую" землю, то ли Тверскую, то ли Рязанскую иль Московскую»
Кстати, этот период расцвета имперского мифотворчества в России сопровождался, кроме создания Комиссией фальшивых «летописных сводов» Орды и страны Моксель, массой вообще совершенно одиозных подделок. Стали во множестве появляться никому не ведомые монеты средневековой Московии, на которых были указания о том, что ее князья являются
преемниками Киевской Руси, стали появляться фантастические «летописи», где история России возводилась аж до античных времен, когда «славяне Москвы» участвовали в греческих войнах. Хотя никаких славян в России нет и сегодня, а русские – это финны, как доказали исследования 2000-2006 гг. российских ученых в рамках определения генофонда русской нации. Если славян в России нет даже сегодня – то откуда они могли взяться в античные времена? Тем более что сама народность славян возникла на многие века позже? Многие такие фальсификации нашими современными учеными отвергаются, как сущая глупость, но вот фальсификации, созданные в ходе работы Комиссии, не только не отвергают в России, но напротив – базируются на ней, ибо она создает столь нужные сегодня и всегда имперские исторические обоснования. А выдуманы они или нет – это уже не важно, ибо заказ на них как был при Екатерине II, так сохраняется и
сегодня.


Вадим
Ростов


Джерело:
«Аналитическая газета «Секретные
исследования»,

Фальсифікація російської історії у повномасштабному вигляді відбулася під час правління Катерини II в самому кінці XVIII століття. Імператриця особисто складала і редагувала «Історію Росії», правлячи при
цьому історичні документи, даючи розпорядження по знищенню деяких документів і по написанню фальшивок.

Про це пише Аналітична газета «Секретные исследования», статтю з якої відтворюємо нижче мовою орігиналу.




Начало вымысла
Фальсификация российской истории в полномасштабном виде произошла во время правления Екатерины II в самом конце XVIII века. Императрица лично редактировала составляемую ею «Историю России», правя при этом исторические документы, давая распоряжения по уничтожению некоторых документов и по написанию фальшивок. Необходимость глобальной фальсификации истории именно в это время определялась захватом ВКЛ и Западной Руси (Украины) в ходе разделов Речи Посполитой. Среди политических задач стояли: 1) чем-то обосновать приобретение этих совершенно чужых для России территорий; 2) для подавления национально-освободительной борьбы белорусов и украинцев – придумать миф о том, что они якобы всегда мечтали оказаться под властью России; 3) в рамках этого мифа следовало создать еще один миф – о том, что московиты являются славянами и Русью, а не финским населением финской Московии; 4) для прикрытия реализации этих задач следовало провести массовую ревизию всех летописей и исторических документов в захватываемых территориях с целью их исправления или уничтожения.

Для реализации этих политических целей следовало решить уже конкретные задачи по фальсификации истории:

1) создать миф о том, что Киевская Русь с приходом татар вдруг начинает считать Русью (и даже Центром Руси!) находящуюся в Орде и в 1000 километров от Руси страну Моксель (мокши), населенную финскими племенами и до этого никем Русью не считавшуюся;

2) создать миф о существовании «Суздальской Руси», хотя о существовании таковой никто до Екатерины II не знал;

3) создать миф о том, что Москва была основана при участии киевских князей, хотя до Екатерины II все историки дружно полагали, что она основана по велению ордынского хана после 1257 года (тогда татаро-монгольская Империя произвела в своих Северных Улусах перепись всех поселений и всего населения края для ужесточения податного обложения, и Москвы в ней еще не было);

4) создать миф о том, что Московия – это Русь, а московиты – не финны, а славяне;

5) создать миф о каком-то «иге Орды», хотя до этого все историки считали, что Московия три века была надежным оплотом Орды в борьбе с Русью, а затем при Иване Грозном захватила власть в Орде;

6) создать миф о том, что Дмитрий Донской боролся не за Орду, а против Орды.

И так далее. Переписыванию подлежали все ключевые моменты истории Московии.

Украинский историк Владимир Белинский в книге «Страна Моксель» замечает:

«Именно Екатерина II, европейски образованный человек, приехав в Российскую Империю и со временем получив доступ к архивным первоисточникам, пришла в ужас, обратив внимание, что вся история государства держится на словесной былинной мифологии и не имеет доказательной логики. История державы опиралась на лживые изыскания Ивана Грозного и находилась в хаосе бездоказательности и взаимоисключающих противоречий. Разве можно было считать серьезным утверждение Московских Рюриковичей, что Киевская Русь принадлежит Московии на том основании, что Московский князь вышел из Киевской династии Рюриковичей? К тому времени в Европе была не одна династия, представители которой были одной веры, правили в разных странах, однако не посягали только на этом основании на чужие страны. И тогда Императрица усердно принялась за дело. Не стоит думать, что Екатерина II из-за простого бескорыстия принялась "писать и упорядочивать" российскую историю. Все проделывалось не без величайшего умысла. Ведь в том длинном ряду московских, а позже российских, Князей, Царей и Императоров должна была занять одно из почетнейших мест и сама Екатерина II. И чем величественнее и благороднее оказывался тот ряд, тем величественнее в нем смотрелась она - принцесса германская. Она мысли не допускала, что в царском роду может оказаться среди ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЙ рядовой знати. Это был кошмар! Такого, для европейски образованного человека того времени, даже во сне нельзя было допускать». Екатерина II 4 декабря 1783 года своим Указом повелела создать "Комиссию для составления записок о древней истории, преимущественно России" под начальством и наблюдением графа А.П. Шувалова". (В.О. Ключевский "Исторические портреты", стр.564.) Вот как Указ исполнен на практике: "Назначить... до 10 человек, которые совокупными трудами составили бы полезные записки о древней истории, преимущественно же касающиеся России, делая краткие выписки из древних русских летописей и иноземных писателей по известному [Екатерине II] довольно своеобразному плану. Эти ученые составляют "собрание"; но их избирает Шувалов, предпочитая при выборе "прилежность и точность остроумию", и представляет императрице». "Начальствующим" по "сочинению Российской истории" по велению Екатерины II стал Герард Фридрих Миллер, в лице, так называемого "миллеровского исторического департамента", так как сам академик в 1783 году ушел в мир иной. Но именно Миллер оказал решающее влияние на "сочиняемую российскую историю". Ранее он искал "исторические материалы" в Заволжье и в Сибири, то есть, он изымал материалы, касающиеся татаро-монгольского прошлого Московии (1238-1598 годы). В 1792 году "Екатерининская история" увидела свет. С тех пор вносить что-либо иное в повествовательный каркас истории Российской Империи категорически воспрещалось. Член Комиссии Александр Васильевич Храповицкий (1749-1801), в 1782-1793 годы Статс-секретарь Императрицы Екатерины II, в своих мемуарах (прошедших многократную царскую и церковную цензуру и изданных в 1862 году, переизданных в 1990 году в Москве) – открыто пишет, что Екатерина II лично правила новую «версию истории». Включая составление родословной Российских Великих Князей. При этом утверждала, что следовать надо не историческим фактам (якобы «запутанным»), а «нужному нам порядку», «российским нуждам». Любопытны фразы Екатерины II, приводимые в мемуарах Храповицкого. Он записывал ее прямые указания показать огромную мощь татар и причину их побед в отсутствии прочной монархической власти (Екатерина приказала привести не менее 70-ти удельных княжеств для показа «раздробления России»). В том числе в записях «о Татарах и их силе при нашествии на Россию» императрица уже подменяет понятием «Россия» Суздальскую землю. Особо императрица поручает раповицкому создать миф о том, что россияне – это якобы славяне, для чего тот "Отыскал бумаги, во время житья в Эрмитаже писанныя о древности Славян, с изысканием первобытного народа". Забавны такие типичные моменты в мемуарах: "Показывал я реку Сить, в Ярославской губернии. Она впадает в Мологу, а Молога в Волгу. На Сити убит Князь Владимир Юрьевич Рязанский от Татар. Думали [Екатерина II], что он перешел Волгу гораздо ниже, чтоб атаковать Татар; но река Сить показывает, что Владимир бежал к Твери. Сим открытием не очень довольны для сочиняемой Истории". Вот так бегствокнязя от татар превращается в «атаку против татар», потому что «сим открытием не очень довольны». И из таких тысяч мелких (а часто и крупных) фальсификаций тотально создается совершенно другая, выдуманная история. Показательно, что о ней Храповицкий в этой цитате говорит: «для сочиняемой Истории» - что совершенно верно, так как эта история России Комиссией под кураторством императрицы именно СОЧИНЯЛАСЬ.

to be continued...

http://www.youtube.com/watch?v=Ks7Dvqehwe8&feature=player_detailpage#t=1s



Чесно кажучи, мені важко підібрати адекватні слова! Це просто повна *опа! Так зганьбитися може тільки той, хто у мікрофон в чужій країні заявляє "Києв - ета ісконна руссскій горад!!!"

Хамка, яка потрапила у цивілізовану країну за своєю природою і вихованям не може себе поводити нормально! А своє прізвище вона хоча б чула? Знає, як воно сприймається у країні, в яку її запросили?!

Одним словом, накачана від мізків до до п'ят силіконом тітка вирішила похвалитися, яка вона дотепна! Ось тільки забула, що всі її звивини, яких і так небагато, давно атрофувалися!!!

Дерева мирно відпочивали, вкриті м’якою ковдрою теплого лютневого снігу. Їхній сон був глибоким і спокійним. Дуб зрідка похропував і, щось поворкотівши, знову поринав у сон. Берізка час від часу струшувала гілочками, ніби роблячи спроби розворушитися, та врешті-решт куталася міцніше, не відчуваючи сонячного проміння. Розпечена гаряча куля, що пломеніла десь у безмежній темряві, робила відчайдушні спроби пробитися крізь цупкий шар атмосферної вати, та врешті покинула намагання і жовтіла ледь помітним недосяжним диском.

Пані Зима хазяйнувала у казковому королівстві візерунків, балерин-сніжинок і дитячого радісного сміху. Вона кружляла з лісу до степу, від гаю до річки, від моря до гір і ніщо живе не минала своїми щедрими дарами.

В одному лісі разом з іншими жителями зимувала і дівчина-лисичка. Короткими днями вона блукала у пошуках співбесідників, а вночі, коли все навколо затихало так, що тільки зрідка чулося віддалене гукання сови, милувалася місяцем, розповідаючи йому історії, що зберігалися у найпотаємніших куточках її серця.

Душа її квітнула, хоч навколо лютував дідуган-мороз. Вона жила від зустрічі до зустрічі із тим загадковим незнайомцем, що бувало заглядав у гості до лісу на полювання зі своїми друзями. Вона тоді нишком спостерігала за ним, його спритністю і вправністю, рівних яким не існувало. Серце виривалося з грудей, і вона не мала сил приглушити його гучні удари. Всередині рудої красуні вкотре відбувався мовчазний поєдинок: показатися йому чи й далі залишатися у своїй схованці, й далі пошепки кричати і рвати свою душу на дрібні клаптики з безвиході. «А що як він мене злякається? Адже, коли йому  доводилося бачити гостроносих дівчат, до того ж ще й хвостатих? Я потвора в його очах… А якщо він не такий, як решта? Він інший, будь-кого я б не покохала так щиро і безнадійно!!! О Господи, як бути, бо мені вже нічого втрачати, крім здорового глузду…»

Дівчина перебігала від одного дерева до іншого, настільки безшумно і непомітно, що навіть майстерний мисливець не почув, як вона опинилася в нього за спиною. «Привіт!» Від несподіванки він здригнувся і різко обернувся. Очі його виражали неймовірний подив і страх. «Не бійся, я не хочу тебе скривдити», - вона посміхнулася, але тут же скривилася в гримасі болю. Парубок опустив рушницю і з відразою та острахом глянув на тіло рудоволосої красуні, очі якої висловлювали єдине запитання: за що?!..

Він кинувся на пошуки своїх товаришів, але вони й самі прибігли, почувши постріл. Хлопець поспішав похвалитися своєю феноменальною здобиччю, за яку він би назавжди здобув славу найкращого мисливця. Та коли компанія підійшла до місця, де залишив юнак тіло дівчини, на ньому лежала стара мертва лисиця, хутро якої вицвіло від старості, а шкіра зсохлася. «Оце і є твоя загадкова здобич? Старезна лисиця, за яку не виручити грошей навіть на одяг для мого сина! Здається, холод на тебе сьогодні згубно впливає.»

А в очах читалося те ж запитання…

Гей, розіллялось ти, руськеє горе, Геть по Європі і геть поза море!

Бачили мури Любляни та Рєки, Як з свого краю біг русин навтеки.

Руські ридання й стогнання лунали Там, де Понтеби біліються скали.

Аж із Кормон, мов живого до гробу, Гнали жандарми наш люд, як худобу.

Небо італьське, блакитне, погідне, Бачило бруд наш, пригноблення бідне.

Генуя довго, мабуть, не забуде, Як то гостили в ній руськії люде.

Будуть ще внукам казать проти ночі: "Дивний тут люд кочував із півночі.

Рідну країну з слізьми споминав він, Але з прокляттям із неї тікав він.

Спродував дома поля, господарство, Вірячі байці про Рудольфа царство,

Дома покинувши землю родинну, Гнався, щоб мрію ловити дитинну.

Смілий у мріях, у вірі беззглядний, В дійсності, наче дитина, безрадний.

Ані порадитись, ні побалакать, — Знав він лиш гнуться, та жебрать, та плакать".

Гей, розіллялось ти, руськеє горе, Геть по Європі і геть поза море!

Доки гамбурзькі важкі паровози — Де ви не ллялися, руськії сльози!

Всі з тебе, русине, драли проценти: Польськії шляхтичі й швабські агенти.

Що то ще жде тебе на океані? Що у Бразілії, в славній Парані?

Що то за рай ще тобі отвираєсь В Спіріту Санто і Мінас Джераєс?

                                  Іван Франко