Буду цитувати, те що мені до сердця прйшлося, але це не завжди буде мотив твору, а так чтіть матеріал, хто в душі вагається, то гідно.

Трек з березня минулого року.

Ну, чтобы вы понимали антураж - представьте времена рыцарей. Амфитеатр и шатры из белого шелка присутствовали.

Для начала я поучаствовал в каком-то турнире для настоящих мужчин. По условному сигналу несколько десятков мужиков ринулись в строительный объект квадратной формы с высокими окнами. Я не спеша ринулся туда из последних.

Оконные проемы располагались на такой высоте, что даже в прыжке за подоконник я цеплялся лишь кончиками пальцев. Немного подтянувшись я наблюдал картину, как внутри помещения куча полуобнаженных мужиков оголтело лупили друг друга палками и кололи ножами.

Данное побоище не очень вдохновляло меня присоединиться к этому мероприятию. Даже не смотря на то, что за спиной располагался амфитеатр со зрителями.

Для галочки я произвел несколько неудачных попыток залезть в окно, и, выдержав неодобрительный гул гостей, решил под шумок незаметно удалиться.

Зайдя в шатер из белого шелка, попал в чарующий мир бомонда и сереблядей. По стенам шатра вились живые растения с красивыми яркими цветами, а также были развешены ажурные клетки с канарейками. В центре шатра располагались рядами стулья, завешенные белой тканью. А перед рядами стульев на импровизированной сцене, сидела женщина в белом воздушном наряде и играла на арфе какую-то меланхоличную мелодию. У ее ног лежал абсолютно голый очень смуглый мальчик. А над мальчиком склонилась еще одна женщина в воздушной белой одежде. Под аккомпанемент арфы она пела что-то оперным голосом. Одной рукой она упиралась в пол, а другой неторопливо мастурбировала смуглому мальчику пенис.

На стульях сидели люди, и в четвертом ряду я увидел свободное место. Решил я присесть и приобщиться к искусству, так сказать. Тихонечко сказал "Здрасте" сидевшему рядом индусу в серой просторной рубашке с характерными выпучеными глазами.

В ответ индус положил мне одну руку на плечо, и показывая другой рукой в сторону сцены, с гордостью выдал: 

- Это мой сын!