Ингеборг Бахманн "Малина", роман (отрывок 18)

Мясо я порезала на равные куски. Лук мелко покрошен. Розовая паприка на столе, ведь сегодня будет пёркёльт (жаркое с паприкой), а до него- яйца в горчичном соусе, раздумываю, не будет ли слишком ещё и абрикосовые клёцки, хотя лучше просто фрукты, но если Иван останется на Новогоднюю ночь в Вене, тогда попробую крамбамбули, который уже моя матушка не готовила, для него жгут сахар. Из поваренных книг черпаю то неподходящие, то едва ли применимые рецепты, и что Ивану понравилось бы, только многовато для меня пауз, "готовить до...", "потрогать после...", о замесе речь, о слабом и сильном огне, в которых я не разбираюсь, и как только его дозировать в моей электродуховке, и достаточна ли для моих блюд из "Старая Австрия просит к столу" и "Малой энциклопедии венгерской кухни"? итак, попробую просто удивить Ивана, который уже отчаялся видеть в ресторанах жареное мясо и лёгкие, шашлык и колбасные лепестки в сотый раз. Я готовлю ему то, что не значится в меню, ломаю голову, как соединить старое доброе время с его свиным смальцем, сливками и сметаной со здравомыслящим новым временем, в котором есть йогурт, листья салата ,облагороженные маслом и лимоном, время превосходства невареных, подсчёта углеводов, умеренной калорийности и обхождения без пряностей. Иван не догадывается, что я уж с утра обега`ла ряды, спрашивала без обиняков, почему так мало трав, где эстрагон и почему вместо него базилик, и как быть с рецептами? У зелёнщиков всюду лежит одна петрушка да порей, рыбнику уже много лет не доставляли свежей речной форели, и так клала я то поверх мяса и овощей немногое, что удавалось прикупить. Недеюсь, что руки мои не будут пахнуть луком, я всё время забегаю в ванную чтоб ополоснуть руки, вывести луковый дух одеколоном и причесаться. Иван должен увидеть только результат: стол накрыт, свеча горит, а Малина станет удивляться: как это мне удалось и вино своевременно охладить, и тарелки подогреть, а между наливанием воды и нарезанием батона крашу я тушью ресницы, подкрашиваю румянами у Мадинового зеркальца для бриться глаза, пинцетом привожу брови в порядок, и эта синхронная работа, которая невероятна, она напряжённее всех тех, что я исполняла прежде. Ведь за неё ожидает меня высочайшая награда: Иван придёт уже в семь вечера и останется до полуночи. Пять часов Ивана равны двум дням отдыха, благотворны для кровообращения, они как лечение. Ничего мне не мешает, в кухне ничто не лишнее, всё мне по силам ради того, чтоб Ивану услужить по-супружески часть его жизни; если Иван за ужином выдумает, что в Венгрии он часто плавал было под парусом, я сразу же стану учиться тому же, с утра пораньше, по-моему, на Старом Дунае, в Императорском заливе, ведь Ивану когда-то захочется снова поплавать на лодке. Но сама не позволяю Ивану неволить меня. Стоя за плитой, поскольку еда готовится быстро, я исследую причины собственной неспособности, вдруг сменившей столько способностей. Меня можно связать лишь обманом, мелкими уступками, тактикой, тем, что Иван игрой зовёт. Он не прочь и меня оставить в игре, да она вся, по-крайней мере для меня, вышла, партия окончена. Я раздумываю над уроком, данным мне Иваном, когда извиняюсь, когда жду, ведь Иван замечает, что я должна оставить его в покое- а я и не должна извиняться. Он также говорит: "Буду следовать за тобой, смотри, не следуй за мной, тебе срочно необходим дополнительный урок, кто же тебе не проподал основ?" Но Иван нелюбопытен, ему не интересно, кто мне не преподал основ, я должна забросить коючок и поймать Ивана, беспредматная улыбка должна выйти у меня, прихоть, плохая манера, но с Иваном у меня ничего не выйдет.
 -Ты слишком проницательна, -говорит Иван- но ведь меня видно насквозь, играй же, разыграй что-нибудь для меня.
Но что мне разыгрывать перед Иваном? Первая моя попытка бросить вызов ему, не позвонившему вчера, забывшему припасти для меня сигареты, марки которых он до сих пор не знает, оборачивается гримасой, ведь прежде ,чем я на звонок достигаю двери, вызова нет и в помине, а Иван считывает с моего лица прогноз погоды: прояснение, потепление, жарче, безоблачно, пять часов кряду устойчивого хорошего климата.

- Почему ты совсем никогда не говопишь
- Что?
- Что снова хочешь прийти ко мне
- Но!
- Я позволяю тебе не говорить этого
- Видишь ли
- Чтоб принудить тебя играть
- Не желаю игры
- Но без неё не обходится

Из за желающего игры Ивана, я изучила группу фраз-дразнилок. Первой я ещё испугалась, но теперь уже стала довольно изобретательной- и жду их, ведь когда Иван начинает дразниться, это добрый знак.

- Орлица ты, да, ты, кто ещё?
- Всегда берёшь меня здесь в плен, да, ты
- Ведь правда, смейся кстати
- Не смотри холодно
- Les hommes sont cochons *
- Тебе французский учить да учить
- Les femmes aiment les cochons **
- Как хочу, так и говорю с тобой
- Бедняжка ты
- Делай со мной что хочешь
- Не отвыкай подучиваться
- Ты слишком глупа, ничего не поняла
- Вырастешь- станешь беднягой
- Хорошо было б: росла себе и росла
- Да, этого хочу, естественно, а чего ещё?
- Ты должна стать совсем другой
- С таким талантом, да, стала, естественно
- Ведьма ты, прекрати наконец
- Тебя они совсем испортили
- Да, такая ты, не пугайся только каждого слова
- Тебе что, закон не писан?

Дразнится только Иван, ведь я ему не отвечаю, только выкрикиваю частенько "но, Иван!", с каждым разом всё покладистей.
Что знает Иван о законе, который писан для меня? но всё же удивляюсь тому, что Иван лексикон свой узаконил. 

_________Примечания переводчика:________________
*- Люди суть свиньи (фр.);
** - Женщины любят свиней (фр.)

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы