Верочка. Теплая ванна Владимира Александровича

На Банковой, в здании Администрации президента, столь недальновидно переименованной в Офис, царит стандартная рабочая атмосфера: по высоким коридорам ходят люди с пачками бумаг, помигивает лампочка, из дальнего угла слышится звук пылесоса. Нет, нормального, обычного пылесоса, а не «Великого Будівництва».

На четвертом этаже, в огромной ванной комнате за странным президентским кабинетом, посреди помещения стоит вычурная чугунная ванна с позолоченными кранами. Ванна наполнена теплой водой, пеной и президентом.

Владимир тонет в белых хлопьях, устало откинув голову на заботливо подстеленное полотенце, рядом на столике лежат «айфон» и севшая зарядка к «айкосу». Вода парит, мир молчалив и благожелателен как всегда, когда глава государства изволят почивать.

Аккуратно открывается дверь, и в ванную комнату проскальзывает Верочка. Верочка одета в черную блузку и узкие джинсы, волосы распущены, сзади за пояс небрежно заткнут “Glock-19”. В руках Вера держит круглый серебряный поднос, на подносе – чашка с «американо» и маленький бело-красный флажок.

Верочка (обозревая картину): Ага. Знаменитая «теплая ванна» в ее зрительном воплощении.
Владимир (испуганно распахивает глаза. Из недр ванны тут-же всплывает пузырь и громко лопается): Кто тут?
Верочка: Не бойся, Вова, я Залужный.
Владимир: Не понял?
Верочка: Я говорю – не бойся, Маша, я Дубровский. Это Пушкин, классику надо знать.
Владимир (прикрывает глаза): Фуууух… Вы меня напугали. Опять.
Верочка (присаживаясь на край столика): Я старалась. А чего вы эээ… посреди дня – и в неглиже? Почему в ванне – не спрашиваю, вы в ней уже два года. Но почему столь эээ… буквально?
Владимир (мрачно): Достало все.
Верочка (вытаскивая из пачки длинную сигарету): Вот прям все-все?
Владимир: Ну да. Все куда-то идет… не туда. Все меня хуесосят из каждого утюга. Куда ни зайдешь в интернете – везде «президент то не сделал, сё не сделал, вакцинацию провалил, тут соврал, тут украл, тут оффшор». Ну вот за что это мне, а? Скажите, Верочка, за что?
Верочка (щелкая зажигалкой): Философский вопрос. А вы, Владимир Александрович, с какой целью хотели стать президентом?
Владимир (морщась): Вы прям как Порошенко спрашиваете. Фу-фу-фу на вас!
Верочка: Но это нормальный вопрос. Так зачем?
Владимир: Ну… ну чтоб все меня любили. И уважали. И боялись.
Верочка: А вам не кажется, что нельзя вместе употреблять слова «любить» и «бояться»? Ну так, чисто логически прикинув.
Владимир: Об этом я не подумал.

Из ванны вновь всплывает пузырь и с тихим чпоком лопается. Владимир смущенно погружается в воду по самый подбородок, ежится, даже вздыхает. Из-за толстых пуленепробиваемых стен ванной комнаты доносится легкий гул большой страны, с неимоверным упорством продолжающей выживать, несмотря на все реформы, потуги, вранье, воровство, кидалово – все то, с чем там искренне обещал бороться каждый из президентов.

Владимир (кивает на поднос): Это кофе? Давайте уже, философствует она тут… а что за флажок?
Верочка: Ну это вам для видосика. Вы же видосиками платите союзникам за помощь? Ну вот и запишете что-то воодушевляющее… то, что нашим союзникам уж точно поможет в их сложной ситуации на границе.
Владимир: Беларусь? Не буду я им ничего записывать, они нам электричество не дают!
Верочка: Вообще-то, это польский флаг.
Владимир (оживляясь): Да? А Польша нам электричество даст?
Верочка: А мы дружим только с теми, кто нам что-то дает?
Владимир (улыбаясь): Ну конечно. А иначе зачем дружить? Эх, Верочка, все-таки вы еще слишком молоды и не познали жизнь. То ли дело я, я вам не… кхм… короче, мне-то уже сорок три годика. Кстати, а вам сколько?
Верочка (прикидывается возмущенной): Какой бестактный и инфантильный вопрос, Владимир Александрович!
Владимир (снова вздыхает): Вот. Вот и «инфантильным» меня тоже постоянно называют. А я ж хотел как лучше! А они про меня гадости пишут и пишут, пишут и пишут. Всю репутацию мне испортили!
Верочка: Так а что ваши позитивные блогеры? Не справляются? Чи как?
Владимир: Не знаю. Так Мишу послушать, так вроде и справляются, пишут, снимают, бабло из «Центра противодействия дезинформации» исправно получают. А как интернет откроешь, все, пиздец, хоть из ванны не вылазь.
Верочка (брезгливо касается кончиками пальцев опадающую пену): У вас, кстати, вода остыла. Позвать Подоляка?
Владимир (качает головой): Зовите.
Верочка (поднимаясь): Владимир Александрович, вылезали бы вы с этой вашей теплой ванны. Я серьезно. Несмотря на все мое отношение, вы все-таки президент целой страны. Причем моей страны. Не повторяйте чужих ошибок, не засыпайте в нежных руках ваших придворных.
Владимир: Ну и что?
Верочка (про себя): Кому я это говорю… (вслух) Страшно впасти у кайдани. Умирать в неволі. А ще гірше – спати, спати, і спати на волі…
Владимир (протягивая мокрую руку за остывшим кофе): Снова Пушкин?
Верочка (вздыхает): Шевченко. Классику, Владимир Александрович, все-таки знать надо…