Не клянись мне в великой верности.

Я часто тебя вспоминаю.
Весь мир без тебя не тот.
Меня б ты утешила, знаю.
Никто меня так не поймет,

Как ты понимала, бабушка.
Смотреть бы в твои глаза.
Сидеть бы с тобою рядышком,
Как несколько лет назад.

Ты с детства меня растила.
Ходила со мной гулять.
"Нельзя, - ты мне говорила,
- Крылья бабочкам отрывать."

Учила меня быть доброй,
Природу жалеть, людей.
Кормила со мною вместе
И кошек, и голубей.

Я помню, когда котенка
Топили мальчишки в пруду,
Его защищать, как ребенка,
Ты стала, что встрял в беду.

Детей ты всегда любила.
Винить не могла ни в чем.
Все то, что не получила
Ты в детстве далеком своем,

Хотела им дать, я знаю.
Была ты ко всем добра.
От деда руки суровой
Лишь ты защитить могла.

Когда ты с улыбкой грустной
Рассказывала о том,
Как в детстве тебя отдали,
Заставив покинуть дом,

И к тетке отправив, в город,
Чтоб стала ей помогать,
Чтоб там не настигнул голод,
Я слез не могла сдержать.

Ты сильной была, родная.
Вдали от своей земли
Сумела ты, не рыдая,
Трудиться и жить для семьи.

Я знаю, что ты скучала.
Хотела вернуться домой
И родину вспоминала
Ты с трепетом и тоской.

Без жалоб и без упреков
Ты здесь создала уют,
Чтоб не было так одиноко.
Ведь дом - это там, где ждут.

Пускай человек не евро,
Чтоб всеми любимым быть,
Но кто тебя знал, безмерно
Тебя начинал любить.

Дарила ты свет абсолютный.
Таких в мире больше нет.
Не зря же, такой неприступный,
Тебя полюбил мой дед!

Ты верила в Бога сильно,
Что он защитит от зла.
Молилась по-детски наивно.
Ох если б я так могла!...

Мне так тебя не хватает!
И сказок твоих, и слов.
Ты знаешь, как грустно бывает
В ночной тишине городов?

Когда больше не с кем смеяться
И некого больше обнять,
А мир, что так начал меняться,
Душа не желает принять.

Пытаюсь остаться верной
Я принципам всем твоим,
Но знать не могла ты, наверно,
Как сложно сейчас молодым.

Теперь все не так, как раньше.
Ни дружбы нет, ни любви.
Все тонут в жестокой фальши
И злоба у всех в крови.

Ох если б могла ты видеть,
То плакала бы со мной.
Я стала людей ненавидеть
И в смерти искать покой.

Прости, если я не верю
Уже ни во что теперь.
Мне, словно лесному зверю,
Познавшему боль потерь,

Так тесно и чуждо в мире.
Хоть мало я здесь жила,
Но этих потерь с избытком
Кровавый я путь прошла.

Была ты мне той подругой,
Которых не будет впредь.
Весна моя стала вьюгой.
Сложней с каждым днем терпеть.

Молилась ты и желала,
Чтоб стала счастливой я.
Но слишком от жизни устала
Любимая внучка твоя.

Останется мне на память
Твой образ и детский рай.
Зачем он так больно ранит?
Но ладно...пускай, пускай!

Жизнь преподносит бонусы сподполы.
Кто то как раз отчаялся и не ждёт.
Волосы по подушке,
трава-полынь.
Словно опять на юге и солнце жжёт.

Разных порой совсем не хватает слов,
но разве же можно высказать всё в словах.
Праздник, который, жаль, не всегда со мной
- это твоя бездонная синь в глазах.

Сны, от которых легче пера душа,
хочется жить, поскольку терпима явь.
Можно идти бастилии сокрушать.
А можно твоё исполнить "ковёр поправь".

Кто зажигает звёзды в чернильной тьме?
Кто забирает жизни в ладонь свою?
Силы которые в жилы вливает хмель
- дрожь бы унять, балансируя на краю.

К черту раздумья - чайник давно остыл.
Чаши наполнить росами горных трав.
Истины на поверхности и просты,
и потому с вопросами был не прав.

Я помню период активного выгула,
потом был везувий, содом и калигула,
а дальше друзья, по которым ты прыгала, словно взбесившийся бес.
И этот экспресс с пересадками частыми
мчал тебя дальше в погоне за сказками,
девочку-хаос с невинными глазками,
но я предварительно слез.
Слезы твои,
ночные звонки,
милые, в общем, уловки.
Через себя и меня кувырки
без подстраховки.
Я помню: любови бесили тебя,
твои заменители.
Я помню: горели/искрили твои
предохранители.
Я помню те ночи, что ярче чем дни,
ты моё счастье.
И жаркую клятву: однажды уйдя -
- не возвращаться.