г. Ейск, 21 июля 2013 г.

 Дознаватель отдела дознания ПУ ФСБ России по <пропуск в документе> лейтенант Первушкин Д.А., рассмотрев сообщение о преступлении, предусмотренном ст. 256 УК РФ, поступившее 18.07.2013 года от заместителя начальника ОД и АП ПУ ФСБ России по Краснодарскому краю капитана юстиции Сметанкина А.В., зарегистрированное в книге № 1 за № 80 и материалы проверки,

 установил:

 17.07.2013 года примерно в 18 ч. 10 мин. в акватории Таганрогского залива Азовского моря в районе ст. Должанская Ейского района Краснодарского края, в точке с координатами N 46о 41,2’ E 037о 51,7’ экипажем ПСК «Мангуст» в ходе выполнения им служебных задач было обнаружено МПС с бортовым номером ЯАО-0080м с гражданином республики Украина Федорович Александром Михайловичем и четырьмя неустановленными лицами на борту, которые осуществляли установку в акватории Таганрогского залива запрещенных орудий лова — сетей лесковых.

 При приближении ПСК «Мангуст» к обнаруженному МПС оно на полном ходу устремилось в направлении побережья республики Украина, игнорируя законные требования сотрудников ПУ ФСБ России по Краснодарскому краю о снижении скорости и остановке. При этом в ходе преследования неизвестные лица на борту обнаруженного МПС выбрасывали с лодки мешки с содержимым.

 Примерно в 18 ч. 30 мин. преследуемое МПС резко изменило свой курс в направлении ПСК «Мангуст», ввиду чего произошло столкновение данных плавсредств, в результате которого МПС с бортовым номером ЯАО-0080м оказалось перевернуто на воде. В результате столкновения трое лиц с борта МПС с бортовым номером ЯАО-0080м погибли, 1 пропал без вести, 1 (Федорович А.М.) был доставлен в медицинское учреждение г. Ейска Краснодарского края <…>.

 19.07.2013 г., после установления благоприятных погодных условий, в соответствии со статьей 144 УПК РФ, был произведен осмотр места происшествия, в результате которого были обнаружены и изъяты 10 лесковых сетей с находящейся в них рыбой: тарань — 2504 шт., судак — 19 шт.

 Согласно таксам, утвержденным постановлением Правительства РФ от 26.09.2000 г. № 724, <…> общий ущерб ВБР составил 67 350 руб.

 Таким образом, гражданин республики Украина Федорович Александр Михайлович и 4 неустановленных лица совершили незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов с причинением крупного ущерба, с применением самоходного транспортного плавающего средства, группой лиц по предварительному сговору.

 В деянии гражданина р. Украина Федорович А.М. и 4 неустановленных лиц усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ. Принимая во внимание, что имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ и руководствуясь ст. 140, 145, 146 (147) и частью первой ст. 156 УПК РФ

 постановил:

 1. Возбудить уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ в отношении гражданина р. Украина Федорович Александра Михайловича и 4 неустановленных лиц.

 2. Уголовное дело принять к своему производству и приступить к расследованию.

 3. Копию настоящего постановления направить прокурору Азово-Черноморской межрайонной прокуратуры.

Дознаватель (подпись).

  

  

 Вилами по воде

 Село Безыменное — на противоположном берегу, сорок восемь километров по прямой. Это Новоазовский район Донецкой, во что трудно поверить, области. Ни одного террикона на горизонте. Только вода.

 К полеводству, огородничеству и вообще к копанию в земле здесь равнодушны. Исключение — кусты роз, которые посажены не только в палисадниках, но часто и с внешней стороны заборов, даже покосившихся. Не крестьянский менталитет.

 По преданию, село основали выходцы, или, точнее, беженцы, из черноземной Полтавской губернии еще до отмены крепостного права. Они же и перед Пушкиным Александром Сергеевичем, следовавшим в Таганрог, «шифровались»: «Как называется сие селение? — Без имени, барин!» Шесть-семь вольных рыбацких поколений выросло. Своя субкультура: характеристика «браконьер» — не упрек. Своя терминология: «лазить в море», «цедить море». Свой фольклор: «Кто ночью спит, тот днем сидит голодный». Свой язык: русско-украинский суржик.

 В семидесятых годах прошлого века рыбколхозы на побережье ходили в миллионерах. Били острогами белуг, осетров размером с лодку. (Правду говорю! Бывший председатель «Широковского» Николай Андреевич Бурлаченко показал цветные фото.) Черная икра в каждой хате — трехлитровыми банками, посол на месте. Азартные: любили соревноваться, кто больше улова сдаст государству — «за орден», и одновременно больше толкнет «налево» — перекупщикам. Инспекторы задерживали нарушителей и составляли протоколы посильно: тоже хотели жить. Именно в семидесятых Безыменное обросло добротными домами из темно-красного кирпича. Это был пик благоденствия.

 В восьмидесятых рыбы стало меньше, зато разрешения на ее якобы научно-промышленный вылов пошли косяками. В девяностых, после распада Союза, в акватории появились сейнеры с тралами, которые выдирали со дна не только осетровые ямы, а вообще все живое. Чьи сейнеры? В Безыменном лишь строили догадки. И сами перестраивались на новый лад. Неколхозный смысл приобрели слова, сопряженные с частным промыслом: «бригадир», «бригада». Это означало, что нелегальная ночная рыбалка становилась первым звеном в «пищевой цепочке», тянущейся куда-то вверх, в Донецк или Киев. Плюс к тому рыбакам невольно пришлось вникать в сложную межгосударственную ситуацию.

 В 2003-м появился указ Леонида Кучмы, в соответствии с которым Украина в одностороннем порядке разграничила Азовское море, провела так называемую «президентскую линию». Россия ее не признала, потребовала сильно подвинуться. Российско-украинские попытки демаркации и делимитации границы в море как месте общего пользования тянулись с момента появления независимых государств. В активе — чуть не вооруженное противостояние вокруг Тузлы и тридцать раундов переговоров на высшем уровне. С нулевым результатом. И со сторожевыми катерами под триколором и под сине-желтым флагом: вилами по воде писаная граница на замке!

 Между тем возле украинского берега исчез даже «искусственник», пеленгас. Осталось немного тюльки с хамсой, бычки и рачки дафнии. За «президентской» же линией продолжали обитать судак с лещом, не говоря уже о плотве-тарани. Наука объясняла неравенство запасов «водных биологических ресурсов» без политической подоплеки. Кроме человеческого, читай — браконьерского фактора и недостатков в деле рыборазведения здесь властвовала природа. Российский берег — южный. Рыба, нагуляв жир в Украине, уходит метать икру туда, где теплей. Так происходит испокон веков.

  

 Раз существуют погранцы — есть и задача ловить нарушителей. С погонями, с пальбой (и не только из ракетниц, и не только по двигателям), с вертолетами, с вытаскиванием лодок на российскую территорию. Зачем тащат, в Безыменном объяснит любой. Хочешь уголовное дело и огромный штраф или просто выкуп? Такса известна. Лодка стоит в среднем 15 тысяч евро, дом — двадцать «штук». Нефартовым приходится с этим имуществом прощаться.

Сразу замечу: лицензии, пакеты разрешительных документов на официальный промысел в период путины в наличии практически у всех. На подобных пустяках не экономят. Да и покровители бизнеса не велят низовому звену нарушать закон. Однако гаражи и плавсредства хозяева, во избежание тотальных потерь, регистрируют не на себя, а на родню.

 «Забрали, бандиты, катер на русский берег, двадцать четыре тысячи долларов ему цена. Знаю, кому там игрушка понравилась, видел! — возмущенно рассказывал мне местный предприниматель Александр, потрясая пачкой документов. — Адвокат бьется. Собственник, мама моя, заслуженная учительница Украины, написала заявление: «Собирала деньги, приобрела, подспорье к пенсии…» Все равно не отдают! Мол, плавсредство незаконно пересекло государственную границу, вело браконьерский лов рыбы». Попутно, как-то вскользь, Александр упоминает и о «своих рыбаках» с дорогого катера, которые провели в Ейске, под следствием, целых четыре месяца, были на те же четыре месяца осуждены и вышли на свободу из зала суда.

 Хотя большинство безыменских предпочитает молчать, как рыба, но не жаловаться. Потому что, во-первых, они не хозяева, а наемники. Во-вторых, боятся. Если повяжут хозяев, придется искать новую «бригаду» или бедствовать. А на глупые мои вопросы: «Разве не должны российские пограничники в случае задержания просто оповещать украинских коллег и сдавать им украинских нарушителей?» — отвечают с природной мудростью: «Та!.. Воны ж в доле».

 — Трудоспособного населения у нас полторы тысячи человек. Работу имеют четыреста семьдесят. Еще триста в центре занятости зарегистрированы. Остальные — как в «Бременских музыкантах». Романтики с большой дороги…

 Секретарю сельсовета, Евгению Евгеньевичу Шведко, коренному безыменскому жителю, кажется, жалко заезжего журналиста — у самого сын в газете. Ничего путевого от заметки не будет, кроме неприятностей на свою, хм, голову. Как обычно, мелкую голодную рыбешку, если иносказательно, поймали и жарят, а крупная продолжает нагуливать жир по обе стороны условной границы.

 Безыменное взбунтовалось раз. Когда после похорон закричало: «Гайда море перекрывать!»

  

 Сергея Ерохина (25 лет) и Евгения Дудника (23 года), оба из соседнего села Самсоново, подняли со дна на рассвете следующего дня. Тела не успели распухнуть в воде, потому хоронили в открытых гробах. Экспертиза сказала: погибли сразу, от удара перевернувшейся лодкой. У Сергея остались двухлетние двойняшки, у Евгения — полугодовалый ребенок.

 37-летнего Дмитрия Дарагана, он стоял на руле, нашли 20 июля, довольно далеко от места происшествия, в десяти километрах от Ейска. Мужчине снесло полчерепа. У Дарагана три несовершеннолетние дочери, у младшей ДЦП, бывшая жена пьет. Последним подняли останки Юрия Бойко. Кормилец двоих детей, 45 лет. Опознали Бойко по наколкам на спине, куполов — целый монастырь. Так собирали «неустановленных лиц».

 Прежде в Безыменном, как ни цинично звучит, рыбацкую гибель считали издержкой профессии, так сказать. Однако после 17 июля дружно принялись вспоминать по годам, сколько лодок вот так же ушло в «ночное» — и с концами. Даже тел не нашли. Прежде думали, внезапный шторм забрал «дань». Или пьяные утонули. Теперь общественное мнение качнулось в другую сторону и склонно связывать ВСЕ жертвы с необъявленной российско-украинской войной в море. За рыбу? За границу? За что?

 В 1996 году авторитетная донецкая журналистка Нина Рыкова опубликовала в газете «Весть» (ныне издание закрыто. — О. М.) материал о том, как на Азове обстреляли украинский катер «Водолаз-1». Его капитан, Сергеев, был убит наповал, пулей в лоб. Примечательно, что на борту «Водолаза-1» оказалась не рыба, а картошка. Экипаж ходил за ней в российскую Воронцовку, к родне, и возвращался в Мариуполь. Провели операцию «Захват», по словам непосредственных очевидцев произошедшего, двое рыбинспекторов из Ейска и двое помощников-«качков». Когда группа с оружием в руках ступила на судно и убедилась — труп не ожил, катер развернули к российскому берегу. Там задержанных украинцев назвали иностранными браконьерами, оказавшими злостное сопротивление, что и привело к беде. Когда отказались сотрудничать со следствием и подписывать признательные показания, отправили на два месяца, до суда, в тюрьму Новороссийска как нарушителей государственной границы.

 Еще более примечательно: за пару дней до ЧП с «Водолазом-1» у российских берегов задержали судно Мариупольской рыбинспекции с солидным весом элитной рыбы. Похоже, погорячились и не узнали коллег по цеху. Зато капитана-вора отпустили домой под расписку явиться на суд. И он продолжил, не смейтесь, выполнять служебные обязанности, то есть ловить других браконьеров. Убийство же Сергеева, утверждает журналистка, не попало ни в одну из официальных сводок украинских силовых ведомств, его не заметили СМИ. Возможно, потому, что пострадавшие выглядели всего лишь безгласной «мелкой рыбой». А власти Мариуполя и Ейска готовились побрататься городами, что вскоре торжественно и произошло.

 Впрочем, эколог, не доверять которому нет оснований, рассказал мне, что на Азове не редкость и симметричные ответы со стороны браконьеров. Например, прошлым летом мирный украинский баркас, застуканный с сетями под Ейском, не стал удирать, а пошел грудью на катер российских пограничников. (Известный прием. Имитация тарана, когда в последний момент более тяжелое судно уступает малому. Пока катер выполняет разворот, «самоубийцы» уже далеко.) В тот раз погранцы уклонились от возможного удара и перевернулись… К счастью, обошлось без жертв, огласки тоже не допустили, но люди в форме сочли оскорбление смертельным.

 Не исключаю: любительское видео с Азова на YouTube, которое недавно нашел в Сети депутат Безыменского сельсовета, владелец базы отдыха «Бирюса» и единственный в селе «оранжевый» политик и борец с коррупцией» (так себя позиционирует и рекомендует Василий Васильевич Коваленко), — реакция на случай, описанный выше.

 — Идет преследование украинской лодки. Россияне предупреждают в мегафон: «Догоним в следующий раз — утопим!» И провожают напутствием: «До следующего раза, до следующего раза!» Похоже, хоть других, но все же догнали?

 В селе не переставали удивляться: при четырех погибших остался живой, пусть и раненый, свидетель. В рубашке родился Александр Федорович, даром что теперь в России под уголовной статьей.

 Сижу на веранде у Федоровича. Марина Николаева дает интервью.

 Марина младше своего гражданского супруга на 17 лет, вместе давно, борется за него неистово. «Сашины братья со мной сроду не разговаривали. И его настраивали: точно, зараза, бросит, не верь! А теперь будто подменили». Собственно, Марина и расшевелила ситуацию, обратившись к прессе. Женщина имеет работу, которой дорожит. Официанткой в пансионате, зарплата —1200 гривен (около 150 долларов по курсу). В путину помогает мужу. В «мертвый сезон» чинит сети, вместе нанимаются на разделку рыбы: солить, сушить. «Если партию бракуют, не получаем ничего». Руки красные, шершавые, ногти почти отсутствуют.

 Обстановку в доме даже скромной не назовешь. В изобилии лишь кошки разных расцветок, по-хозяйски запрыгивающие в окно. Марина признается, что пять лет назад уже вытягивала Александра с российского берега.

 — Рыбачили на серьезного человека в Ейске сорок наших «бригад» («Ни фига себе российско-украинское сотрудничество в действии!» — О. М.). Раз в три месяца с каждой он брал налог. («Оброк!» — уточняю механически.) Триста долларов, пять кабанов режут, море водки, грузят на борт и за границу. Потом несколько лодок взбунтовались. Слишком много, ничего на жизнь не остается! Донесли человеку. Он передал: «Не собираюсь вычислять, какие именно номера забурели. Расчет — всем. Теперь не жалуйтесь…» И погранцы с рыбинспекцией, которые прежде не трогали безыменских, стали буквально охотиться за ними.

 Забегая наперед, скажу — попросила коллегу проверить по доступным ему каналам, насколько фантастичен изложенный сюжет. Коллега вернулся: «Похоже, человека звали Васей-Людоедом». По некоторым сведениям, кличку вполне заслуженно носил некий чин из ейской рыбинспекции.

 Марина собирает в долг деньги на российского адвоката для Александра (украинский защитник ему не положен!) и не боится давать свидетельские показания следователю краевой военной прокуратуры. Пересказывает то, что после реанимации шептал муж, срываясь на рыдания и мат. Николаевой объяснили: против командира и экипажа «Мангуста» возбуждено уголовное дело исключительно за нарушение правил кораблевождения. Статья серьезная, предусматривает срок до семи лет, военные находятся в казарме под арестом. «А не по домам, на диванах?» — упорствует Марина.

— Я в присутствии консула Украины, он из Ростова-на-Дону приехал, четко заявила: погранцы стреляли по лодке. И провоцировали столкновение бортами, заливали водой. Следователь услышал и сразу «растворился». Консул занервничал: «Зачем такие подробности? Зря! Навредила!»

 Николаева также настраивает против себя украинскую сторону «распространением порочащих слухов».

 — Наши два катера МЧС пришли в квадрат вместе с российскими спасателями. «Мы подключимся к поиску. Но дайте бензина заправиться…»

 Слухов действительно набралось выше ватерлинии. Например: якобы экипаж «Мангуста» нес боевое дежурство в нетрезвом состоянии, на многих вместо формы были шорты и майки. Или: «Маломерное судно без опознавательных знаков находилось в закрытом для плавания районе… Лодка навалилась на борт пограничного катера и перевернулась… Российские пограничники незамедлительно приступили к спасению людей». Впрочем, цитату из сообщения пресс-службы пограничного управления ФСБ России по Краснодарскому краю, озвученную сотрудницей службы Натальей Стредининой, неверно считать слухом. Это ложь, от начала до конца.

 В ажно понять, отчего официальный Киев, сразу достаточно жестко отреагировав на ситуацию, превратился почти в наблюдателя.

 18 июля президент Янукович поручил правительству обеспечить поиск граждан Украины, пропавших без вести в акватории Азовского моря. А «компетентным органам» — «провести всестороннее, полное и объективное расследование указанного происшествия». В тот же день Госпогранслужба Украины предложила коллегам из Москвы устроить специальную встречу в районе столкновения судов и совместно прояснить детали инцидента. МИД вручил ноту послу России в Украине, где назвал действия пограничников «непропорциональными». Консульство Украины в Ростове принялось готовить документы на репатриацию Александра Федоровича. (К тому времени ему сделали две операции на левом легком, пробитом сломанными ребрами, откачали из полости кровь и гной, зашили раны на голове и щеке.)

 Российская сторона дала обещание содействовать лечению пострадавшего и возвращению на родину тел погибших. В новостях НТВ скупо сообщило об «инциденте в наших территориальных водах», потом — «в нейтральных». Хотя пока, при отсутствии утвержденной государственной границы в море, заявлять об ее пересечении — правовой нонсенс. Соответственно, «нейтралки» тоже нет. И нарушителем возможно считать лишь судно, причаливающее к противоположному берегу, к суше. Зато в море совместного пользования существовали кордоны регионов рыболовства для России и для Украины. Координаты указывались разные и неточно.

 Если бы депутаты и министры двух стран периодически шли на дно или в СИЗО из-за этой безумной ситуации — не беда. Быстрее бы расхлебали. Но плохое происходило как раз с жителями Новоазовска и Безыменного, Ейска и Воронцовки. Им полагалось терпеть.

 На четвертые сутки после ЧП никакие совместные комиссии не родились. Президент Янукович не спросил о выполнении собственных поручений — узнать и доложить, от чего погибли четверо граждан Украины, — ни с правительства, ни с «компетентных органов». Пресс-служба Донецкой областной прокуратуры, куда я позвонила, проинформировала: «В соответствии с законом, украинские следователи не ведут следственных действий на территории Российской Федерации». Подполковник Эдуард Никитенко, пресс-секретарь Донецкого погранотряда, бдительно пресек возможность моих контактов с руководством. «Направьте запрос в Киев, пусть дадут добро на интервью с иностранным корреспондентом».

 Консульство не репатриировало Александра Федоровича. Из реанимации центральной районной больницы Ейска его перевели в изолятор с решеткой на окне, железной дверью, грибком и пятнами сырости на стене и бурно журчащей трубой канализации. Судя по характерным признакам и размерам помещения, когда-то здесь функционировал туалет. Толчок сняли, поставили койку. В экс-сортире Федорович узнал, что находится под следствием (см. «Постановление…» в начале текста), поскольку еще в реанимации дал показания и подписал их не читая…

  

 Украинские должностные лица все принимали к сведению — с загадочными лицами. Готовились к конфликту вроде «Тузлы-два», с привлечением европейской общественности, с учетом возможного сближения с ЕС? Или, напротив, планировали пересидеть «морской бой» в отечественной кукурузе?

 — Браконьерство в Азовском море, конечно, есть. Но доказать в данном случае факт преступления весьма сложно, — не стал избегать, по примеру многих, беседы с «Новой газетой» начальник Мариупольского территориального отдела «Азовгосрыбоохраны» Владимир Челпан. — Непосредственно в лодке сети с уловом не обнаружены. Лодка легально зарегистрирована. И рыбаками эти люди считались до 31 мая, потом предприниматель, согласно документу, трудовой договор с ними прекратил. Значит, прогулочный выход…

 — …«Мангуст» очень быстро настиг, пролетел перед носом, залил столбом воды, поллодки набралось. Мы начали делать маневры, уходя от него… В это время кто-то из хлопцев крикнул, естественно, матом: «Ничего себе! По нам еще стреляют!» То ли хлопки, то ли очередь… Потом услышал Дмитрия Дарагана: «Пацаны, держитесь!» Глянул — катер прямо на нас. Дмитрий положил лодку вправо. Удар — и ничего не помню, не понимаю. Перевернулись.

  

 — …Из воды, чувствую, кто-то навалился. Это был Бойко Юра. Правую руку выдернул, оттолкнулся ногами и успел ухватить его за волосы. Но лодка скользкая, тем более волна через нее перепрыгнула, и Юрка выскользнул. Штаны гидрокостюма набрали воды, потянули вниз… Катер от нас уже за километр-полтора, по инерции, на скорости отнесло, наверное. А когда я вынырнул, увидели, бросили круг, подняли на борт, посадили. Я сигарету попросил. Боли такие, что дышать не мог. Больше никто не выплыл. Я сказал: «Там еще четыре человека! Одного точно живого держал. Прыгните!» Они — белые, руки трусятся. «Позвонили, сейчас подойдет МЧС». Никто не прыгнул. …Терял сознание, лежал наверху, на машинном отделении. А пришел в себя от боли, когда перегружали на катер МЧС. На улице уже темно было. Я понял, что меня везут в Ейск, а не домой, потому что луна светила не в лицо, а в спину.

 — …До первой операции возле меня сидели два фээсбэшника, не знаю их фамилий. Один сказал: «Если хочешь жить, то будешь, типа, плясать под нашу дудку. Иначе можем операцию не сделать и отправить вместе с твоими друзьями на родину». Когда была первая и вторая операции, точно не помню, все в голове перемешалось… Потом переместили в палату реанимации. И там же опросили. Я не помню, что говорил, был как в тумане. Лежал под капельницей, врача рядом не было, двум охранникам-пограничникам сказали выйти в коридор. Я не мог соображать, что нужен адвокат, и не просил о нем. Один фээсбэшник поднял мне голову, второй дал кучу бумаг и ручку. Подписал, не читая. «Давай, братан, мы тебя чуть-чуть подлечим, и поедешь домой!» Потом написал украинскому консулу отказ от своих показаний.

  

 — …Им не трупы поднять, а сетки в первую очередь, чтоб наштопать рыбы… Я себя лично считаю пятым покойником. На меня хотят повесить все, а свои задницы поприкрывать.

 В конце сорвалась в банальность. Спросила Федоровича, что он, окажись такая возможность, сказал бы гаранту конституционных прав граждан, президенту Украины Януковичу. Александр и минуты не взял на подготовку.

 — Виктор Федорович, я хочу, чтобы прекратился этот бардак, чем быстрее, тем лучше! (Вот тут остановился. Сообразил: просит невероятное. Снизил уровень претензий.) И хочу, чтобы меня вернули домой…

  

 Из достоверных источников сообщают. После похорон рыбаков из Безыменного в море не «лазили» пару дней от силы.

 2 августа, в Новоазовске, прямо под берегом, российские погранцы выследили и утащили на свою сторону местного парня на прогулочной лодке.