Три чувихи под окном

Говорили с мужиком.

— Кабы я крута была, –

–  Говорит ему одна, –

– То назло своим врагам

Прикупила б ресторан.

— Кабы я была крутая, –

– Говорит ему вторая, –

– У французов за бугром

Отгребла бы моды дом.

— Кабы я была крутая, –

– Третья тут в базар встревает,–

– Для Салтана-пахана

Родила бы пацана.

И не знали те мадам,

Что мужик и есть Салтан,

По кликухам Лёлек-Болек,

Йагупоп и Анаболик.

На соблазны все клюют,

Вощем, свадьба и салют

Завершили это дело

И житуха завертелась.

Тот Салтан был не из мелких:

Выборы, разборки, стрелки,

Пацаны и братаны,

Всё для блага, для страны.

Много где Салтан бывал

И другую повстречал.

Чтоб свою не портить славу,

Тайно барам шлёт маляву:

“У меня теперь другая,

Лучче, чем жона родная.

Вы все там уж извернитесь,

От неё освободитесь,

Приклепайте к ней дела,

Типа, рыбку родила.

Если кто заколобродит,

Скажем, почта плохо ходит,

И пока письмо дойдёт,

Там уже и смысл не тот”.

А бояре? Чо бояре?

Те бояре – все в ударе,

Все они совсем не лохи,

Но с Салтаном шутки плохи.

В бочку сунули жену,

Пусть с сынком идёт ко дну.

Долго бочку ту носило,

Кантовало, колбасИло,

Рос Салтана в ней сынок

И однажды вышел срок,

Потеряли волны раж,

Бочку кинуло на пляж.

Вышел сын Салтана-гада,

Сколотил себе бригаду,

Чтоб народ тут не тужил,

Данью город обложил,

Обустроил лохотрон

И кликуху взял – Гвидон.

Через год встречал Салтан

Пацанов из дальних стран.

– Кто такие? Где живёте?

С кем и чем вы торг ведёте?

Где бывали? Что слыхали?

Может, чудо где видали?

Ну а пацаны в ответ:

– Мы объехали весь свет.

Торговали мы с ударом,

Да привычным нам товаром:

Черносливом и кишмишем,

Анашою и гашишем,

Только молодой нахал

Бабки все у нас забрал.

А зовут его Гвидон,

Он прислал тебе поклон.

– Ну вот чудо, вот так чудо,

Я, конечно, гадом буду,

Но Гвидона навещу

И падлюку опущ… э-э-э…,

Вощем, землю жрать будет!

Но ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Не хотят его пустить

И Гвидона навестить.

Говорят: Рази ж то чудо?

Беспредельщики-иуды

Пуще прежнего шалят…

Дальше шёл отборный мат.

– В свете ж есть такое чудо,

Правда, Лёлик, падлой буду,

За морем чувырла есть,

Что не можно глаз отвесть,

Вся такая и такая,

Растакая и такая,

В голдах – чистый изумруд,

Вот что чудом-то зовут.

Пригорюнился Салтан:

– Мне бы энту вот мадам,

Только где её сыскать?

– Век нам воли не видать! –

– Говорят ему купцы,

Удалые молодцы.

Если хош, на крае света

Мы найдём бабёнку эту!

Посветлел тут наш чувак,

Говорит им: Коли так,

Всё вверх дном переверните,

Но чувырлу ту найдите.

Не найдёте – царь икнул –

За язык вас не тянул,

Но по случаю отрежу

И на шеи вам повешу,

Остальные будут знать,

Прежде чем что обещать.

Месяц всходит и заходит,

Царь в кручине стрёмной ходит,

Не видать купчишек тех,

Словно кто пожрал их всех.

Через год в большой посылке,

В пенопластовых опилках,

К потрясателю основ

Едут пальцы пацанов.

Беспределу нету края

И малява там такая:

“Типа, жду тебя, чувак,

Твою ёрш и разэтак,

Не боись, катать в бетон

Я не буду. Князь Гвидон”.

Сразу царь пошёл на взлёт:

Если князь посылку шлёт,

Знать, бабёнка та у князя.

Всё, ура! Мечта сбылася.

Закричал Салтан: Эгей!

Сладить пару кораблей

Покрасивше и мощнее,

Будем князю щупать шею!

Долго ль в жданную дорогу?

Добралися понемногу.

Под Цусимой чуть свернули

И японцев долбанули.

Те – За цто?

Царь – Ничаво,

То за дедушку маво!

И, запомните, гориллы,

Не отдам я вам Курилы.

– Вы зе сли к Гвидона-сан!

Царь взревел: Где тот баклан?!

– Собирайте, батя, шмотки, –

– Бросил князь в подводной лодке.

Не жалея кораблей

Милой родины своей

Князь навёл своё перископ

И царя торпедой – хлоп.

День прошёл, второй идёт,

Царь на досочке плывёт,

Без понтов, без вёсел, флага,

Кушать хочет, бедолага,

От хандры совсем уж слёг,

Вдруг – маячит островок.

Град на острове стоит,

Небо трубами коптит.

У ворот, в голдах горя,

Целых тридцать три хмыря,

Все жлобы, как на подбор,

Молча смалят “Беломор”.

Увидали Салтана

И позвали пахана…

Звон над островом плывёт,

Князь с чувырлою идёт.

А чувырла вся такая,

Растакая и такая,

В голдах – чистый изумруд.

Чудом тёлку ту зовут.

Увидал её Салтан

И промолвил: Атаман!

Я сюдыть недаром плыл,

Если чудо здесь уздрил.

Знаю, мне не увильнуть,

Перед смертью дашь щипнуть

Энту милую мамзель?

Князь присвистнул: Ну, кобель,

В склепе скоро притаишься,

А всё не угомонишься?

– Не…

– Ну вот тебе лекарство:

Из-за баб своё мне царство

Ты отпишешь с потрохами,

С деревнями и садами.

Чтоб бояре не бузили,

Скажешь им: “Мой сын Годзилла,

По прозванию Гвидон,

Объявился вечерком.

Вы ему теперь служите,

А кто против – не взыщите,

Если кто пойдёт на кол”.

Будет им тогда прикол.

А тебе, мой Анаболик,

Дам гарем – живи как кролик,

Только боле не злобись,

И пред мамкой извинись.

Царь прослезился,

Вопли, сопли

Текли ручьями целый день,

Ревели так, что чуть не лопли,

Неся попутно дребедень.

А князь Гвидон

С братвой своей

Ушёл бухать к себе до срока.

Дела давно минувших дней,

Преданья старины глубокой.

Мораль – будьте умерены в желаниях.