Вот интересно, откуда вылазят воспоминания? Почему можно всю жизнь помнить, как в третьем классе я бросился защищать Ирку Либик (с печальным для себя исходом) или, наоброт, - против нее же в пятом классе рисовать стенгазету и варить заварной крем у меня дома вместе со Скворчихой? Скворчиха - это Таня Скворцова, они потом поженились с Витькой Мищенко и это вторая супружеская пара из нашего класса, до сих пор живущая вместе. Первая - мы. Или вторая? Память стала вести себя странно.
Какие есть у памяти критерии, что оставлять на потом, а что нет? Думаю, что абсолютно каждый человек испытывал как минимум удивление или даже раздражение от того, что другой не помнит кто тогда разбил банку икры, и что на самом деле он был не при чем. Или как можно было не заметить в чем одета Оксана. Его (или её) бесит даже не то, что другой не помнит, кто разбил банку икры или в чем одета Оксана, а то, что он вообще не понимает о чем идет речь.
Кстати, правильно говорить - "во что была одета Оксана", или "что было надето на Оксане". Тут много нюансов - сама одевалась или нет? Велик могучим русский языка.
Но вернемся к сути. Вопрошающему кажется, что его просто разыгрывают своим непониманием.
Он отказывается понимать, что память другого человека просто вычеркнула этот факт. И не просто так, а потому что.
Г.Эббингаус в 1885 году впервые установил, что случайные последовательности цифр, букв, символов после однократного прочтения или прослушивания можно воспроизвести без ошибок в строго ограниченном количестве единиц запомненного. Память, обеспечивающая удержание и воспроизведение такой информации, получила название кратковременной. У подавляющего большинства людей ее объем равняется примерно семи единицам запомненного (плюс минус два). Разведчики и специально тренированные не в счет. Хранение информации в кратковременной памяти длится от секунд до минут.
Но вот кто решает - какие семь событий сохранить на несколько минут\секунд в кратковременной памяти? Это раз, как говорится. Потом ведь включается другой механизм - долговременая память. Это уже вообще непонятно как и где. И два, кстати. Говорят, что во сне.
На самом деле - когда и где идет дефрагментация диска, очистка корзины и прочие нюансы поддержания своих мозгов в состоянии боеготовности - загадка.
Ближе. Еще ближе.
Сегодня снова читал Познера, хотя и вынужденно. У жены под утро разыгралась ужасная мигрень и после того, как мне удалось накормить ее толченной смесью из кетанова и пикамилона, я был вынужден несколько часов абсолютно неподвижно и бесшумно сидеть, пока не пройдет приступ. И что мне оставалось, кроме как читать? Я даже не мог лечь спать, ибо непроизвольно бы заскрипел. Или захрапел. Или бы просто пошевелился.
В общем, думать - это хорошо, как и сомневаться.
Когда жене стало чуть легче, я быстренько сделал разминку, сбегал в душ и, намазав подмышки патентованным средством от вонючести, пошел выгуливать жену. Во-первых, нужно было выбросить мусор, во-вторых, она очень хотела на воздух. Ну и в-пятых, дома кончилось пиво.
Кстати, про тех, кто в-пятых. Пока был в душе, в голову пришли такие строки. Причем - непроизвольно.
Каждый пятый извращенец -
по статистике - чеченец.
Каждый пятый пидорас -
примерял противогаз.
Это все Познер, гад. Растревожил что-то тонкое и по-настоящему больное. До сих пор ни один человек не пробуждал во мне столько противоречивых чувств, сука блин.
И все-таки, вернусь к подмышкам и прогулке. Кому какое собачье дело что в нулевую температуру я гуляю в майке без рукавов? Какого хера останавливаться проезжающим машинам и тыкать в меня пальцами через запотевшее стекло?
Оно Вас как-то трогает? Езжайте себе дальше в своих тулупах и вязанных шапках.
Во времена борьбы с антисемитизмом (это я у Познера прочел) было принято на остановках говорить вместо "поджидаю трамвай" - "подъевреиваю трамвай".
Вот и я типа того. Сам по себе и нефиг. И нафиг.
