Я - Допплер. Отлично маскирую свои эмоции, можно даже сказать, что у меня нет своих эмоций. Я подстраиваюсь под собеседника, психологически становлюсь ему ближе и вынуждаю его любить себя.

Это мне дано от природы, как некоторым даны другие таланты, например, талант убивать. Об этом и будет рассказ.

Что-то мы не поделили с ним. Я купался, почти утопая, в милостях женщин, перескакивая с одной на другую, даже не заблуждаясь, что останусь надолго. Но вдруг появился он. Лицо его мне сразу не понравилось- было что-то, что заставляло опустить глаза. Время его прихода я всегда знал заранее.

Вот вы иногда смотрите в глаза человека и понимаете сразу, что ничего человеческого в его глазах нет. Стараетесь больше не встречаться с ним взглядом. Я так не могу, впитываю чужие эмоции и живу ими. Но в этот раз меня просто обожгло холодом. Я почувствовал собственную смерть.

Человек этот медленно, словно нехотя, подошел и встал, опираясь на ручку кресла: 

- Вы ничего не забыли?

Холодок пробежал по спине. Я и в самом деле забыл очень многое... Гостиница, пьяный угар, тринадцатилетняя девчонка. Уже почти понимая, в чем дело, мне с трудом удалось лишь невнятно кивнуть в ответ.

- Вам страшно? (он нависал над моей психикой и заставлял извиваться)

Было ли мне страшно? Вы заглядывали в преисподнюю? Ваша шея когда-нибудь была зажата между ног у дьявола? Я почувствовал себя именно так.

- Сударь, извольте расплатиться со мной сегодня же.

Меня сковал кромешный ужас, который ранее был не ведом. Постепенно ужас ушел, но это не было концом. Это было лишь начало.

***

Наутро, проведя бессонную ночь, я кажтся нашел решение. Это было трудно, но я нашел его. Снова взглянуть в глаза смерти. Да. Я принял его в номере, а затем мы отправились с ним в горы. Один на один. Как самцы в борьбе за выживание.

И вот час расплаты. Как вы себе представляли этот час? Вы себе его представляли? У меня не было времени на представления. Старый кряхтящий на подъемах фольксваген надрывно выл, пробуждая самые худшие чувства в душе, но мы так или иначе приближались к месту.
Понимание того, что я не могу ничего сделать, только усиливало желание воспользоваться даром мимикрии. Заставляя себя это сделать, я обливался потом. Но гад поглядывал на меня через плечо и усмехался, понимая, что мне ничего не удастся.

Мы вышли из машины. Под ногами скрипел снег. Впрочем, снега тогда было много. Даже внедорожник увяз. Здесь я раньше не был и дыхание сперло от высоты. И хотя он и стоял ко мне спиной, но усмешку на его лице я чувствовал даже не видя.

И тут я решился. Воспоминания накатили, я стал тенью его сестры и расплакался настолько натурально насколько мог. Я просил прощения за изнасилование и вымаливал прощение. Я хотел жить и текущие слюни должны были помочь процессу. Я хорошо умею пускать слюни, когда надо. 

Он стушевался и посмотрел мне в глаза.  И это было ошибкой. Именно в тот момент я понял, что переиграл его. 

Мы сели в машину. Всю дорогу он молчал, лишь иногда посматривая на меня с опаской, и даже заботой. Я снова победил и я до сих пор жив. Ну а та грязь, что на мне - это навеки моя. С ней и помирать.