«До тренинга по Системно-векторной психологии я не мог найти объяснения своих плохих состояний… У меня была озлобленность, раздражительность, периодические вспышки гнева. Я мог сорваться. Гнев, накопленный за день, я выливал на свою жену. В обществе я должен был соблюдать рамки приличия, а при близком контакте срывался. Какое-то время, несколько минут я говорил ей: «замолчи, перестань мне что-то говорить, перестань мне что-то объяснять». Из меня лился поток, я не мог себя остановить, не мог себя вообще контролировать…

На тренинге по Системно-векторной психологии я понял, откуда это берется, почему эта раздражительность, почему этот гнев. И именно благодаря тренингу все это ушло…»

Смотрите откровенный результат инженера-радиофизика Андрея о том, как это было ДО и как это стало ПОСЛЕ тренинга и какое новое мироощущение системное мышление принесло в его жизнь.

Другие отзывы http://www.yburlan.ru/results/ уже более 6 тысяч!

Бесплатные онлайн-лекции проходят регулярно. Записаться: http://www.yburlan.ru/besplatnye-treningi

-Встать, — суд идёт, — раздалось в тесном помещении и все приподнялись ровно настолько, насколько необходимо для приветствия столь важных особ, как суд.
Подсудимый невидящим взглядом, смотрящим куда-то в бесконечность, поднялся, да так и остался стоять, пока судебный пристав не надавил на него и заставил вернуться на своё место.
Суд и вправду был очень уважаемым. Старейшина общины, по такому случаю напяливший на свою лысую голову нелепый парик, строил из себя вершителя правосудия. Его подпевалы и ближайшие подлизы громко улюлюкали, выражая свой восторг и одобрение. Им явно нравилось всё происходящее. Нечасто вершится суд в общине, и на это событие собрались все, буквально все, кто смог втолкнуться в тесный зал суда.

Лицо судьи, ярко- красное после плотного завтрака, лоснилось от сытости и удовольствия от важности выполняемой миссии.
Подсудимый сидел и его голова опускалась всё ниже и ниже. Исход суда был ему известен заранее. Только один раз произошло подобное событие и до сих пор о нём рассказывают своим внуках подслеповатые старушки и, как назло, произошло это событие с его родным дедом. Тогда деда с позором выгнали из общины и после его никто не видел…
Судья закашлялся, прочищая горло, и длинным языком поправил парик на своей лысой голове.
-Ну-с, молодой человек, что можете сказать в своё оправдание?
Обвиняемый никак не реагировал на поставленный вопрос, низко опустив голову и тупо уставившись в пол. Судебный пристав тихонько пнул его кончиком хвоста, да так, что тот подпрыгнул и, непонимающим взором уставился на судью.
-Так что вы скажете в своё оправдание? — повторил краснощекий судья.
Подсудимый молчал, переводя взгляд с судьи на судебный зал, наполненный зеваками, которые впитывали каждую секунду невиданного зрелища, чтобы потом передать всё точно, ну, почти точно, ну, кто удержится от искушения приукрасить события и представить подсудимого этаким монстром, извивающимся в объятиях судебных приставов и, бросающим ненавидящие взгляды на высокий суд?
-Ваша честь, разрешите? — поднялся со своего места обвинитель, с завистью смотрящий на старый пыльный парик на лысой голове судьи.
Пребывающий в благодушном настроении судья, снисходительно улыбнулся, обнажая беззубые дёсна.
-Одолжить? -благодушно обратился он к обвинителю
-Буду очень признателен! — ответил благодарно обвинитель, его глаза зажглись ярким огнём.
-Всю жизнь будет мне благодарен,- подумал судья, поддевая хвостом парик и водружая его на голову обвинителя. Старейшина был хитрым политиком.
-Итак, дорогие друзья, — обратился обвинитель к публике и присяжным, с важным видом расположившимся за импровизированным барьером.

 
-Вы все знаете обвиняемого, — публика согласно и одобрительно загалдела.
Все знают, что он совершил, -на этот раз зеваки загудели погромче и из толпы раздались отдельные крики.
-Да чего там…Из общины его…Выпереть, и дело с концом!
-Выгнать!
-Вон из общины!
-Тихо, тихо прекратил нарушения дисциплины строгий судья, — прекратить галдёж, мы находимся в суде, а не на ярмарке.
Обвинитель преданно посмотрел на судью и продолжил.
-Итак, все знают, что он совершил, — поступок его непростителен и, можно сказать, подрывает все устои нашего уважаемого общества.

 
-Да…точно…гнать его,- раздались ободряющие выкрики из толпы зевак.
Воодушевлённый и ободрённый поддержкой, обвинитель продолжил..
-Посмотрите на него, посмотрите на этого нарушителя спокойствия нашего дружного общества…
Все, как один, уставились на обвиняемого, который мгновенно покраснел и покрылся яркими пятнами…
-Он…, — взвизгнул обвинитель, — нарушая спокойное течение нашей жизни, приставал к каждому из нас с кощунственным, отвратительным, раздражающим вопросом…

 
-Все помнят вопрос, с которым он обращался к каждому присутствующему в зале, и даже…даже к нашему великому старейшине, -обвинитель низко поклонился судье и парик свалился с его головы, но он ловко перехватил его на лету и снова водрузил его себе на голову.
-Точно…преданный навсегда, мелькнула мысль у старейшины.
-Я повторю ВСЕМ этот вопрос…
-Нет, не надо ,не надо,- донеслись возмущённые голоса из зала!
-Нет, я всё же повторю, чтобы вы вспомнили, как ужасен этот вопрос.
-Он к каждому приставал с одним и те же вопросом…
-А что снаружи….?!!!
-ООООООООООО, — прокатился стон по залу.
Обвинитель с трудом сглотнул липкую слюну!
-Меня даже тошнит повторять этот вопрос…Поколениями мы живём в нашей общине, рождаемся, растём и умираем здесь и никогда…никогда не покидаем пределов нашего родного дома. Наша обитель — эта колыбель нашего общества, священна для нас, она — наша гордость и страсть!!!

 
-Кощунственный вопрос, будоражащий умы наших честных граждан, вызывает ненужное волнение и отвлекает наших прекрасных дам, тут обвинитель бросил страстный взгляд в толпу хорошеньких женщин, которые, как одна, сразу стали ярко алыми от смущения, от их основной функции — производства нам подобных.
-Ужас…Кошмар…Кощунство, — прокатилась волна возмущённых голосов.
-Да,- это ужасно, -трагическим тоном проговорил обвинитель и стянув, парик со своей головы, ударил им себя в грудь!
-Граждане нашей великолепной общины, — с надрывом проорал обвинитель, так как вина обвиняемого ужасна, я предлагаю выставить его вон из общины, пусть лично убедится, что там снаружи!!!

 
-Ах, ах, -прекрасные дамы, как одна, притворно попадали в обморок, надеясь на крепкие хвосты, находящихся рядом кавалеров.
-Выгнать…Вон, — орали с натугой мужчины, с трудом удерживая упавших в обморок дам!
Обвиняемый вскочил и заорал изо всех сил…и тут же получил пыльный парик в рот вместо кляпа. Его крепко держал пристав, а обвинитель от усердия высунув ярко фиолетовый язык, засовывал кляп глубоко в рот извивающемуся преступнику.

 
-На том и порешим, -подытожил судья, к неудовольствию зевак, жаждущих продолжения представления. Но для судьи процесс питания был важнее, чем судьба какого-то негодяя, нарушающего покой его граждан.
-Выпихнуть его наружу, — приказал он и тут же потеряв к процессу всякий интерес удалился для приёма обильного и питательного ленча.
Добровольцы из самых крепких и смелых мужчин подхватили извивающегося и мычащего преступника и потащили по заброшенному обветшалому проходу к выходу из обители. Но даже самые смелые не решились дойти до выхода и с радостью передали упирающегося пленника древнему смотрителю, которым ,многодетные мамы пугали детишек перед сном.
Перекрыв несчастному путь назад, они не оставили ему иного выбора, только как, обречённо последовать за кашляющим смотрителем. Напоследок обречённый со злостью запустил париком, который вытянул изо рта, в своих обидчиков.
-Следуй за мной, — хрипя и натужно дыша, выдавил из себя древний смотритель, — тебя ждёт великое приключение…Обвиняемый задрожал всем телом, язык, казалось, высох во рту…он смог издать лишь невнятное бормотание.
Смотритель тихо смотрел на него, непонятно чему улыбаясь…
-Запомни, -сказал он,

-ДАЖЕ В САМОЙ УЖАСНОЙ,КАЗАЛОСЬ БЫ, ХУЖЕ НЕКУДА, СИТУАЦИИ-ЕСТЬ СВЕТЛАЯ СТОРОНА,НАДО ТОЛЬКО ЕЁ РАЗГЛЯДЕТЬ! Каждое негативное событие таит в себе зародыш добра , -в той же, а то и в большей степени!

 
-Как вы жестоки, -только и смог выдавить из себя несчастный, пока старый смотритель, тихо хихикая себе под нос, отодвигал засов на крепкой двери в обитель….
Он скатился по крутому склону… и застыл в неподвижности, не смея оглядеться…
-Красота, — услышал он тихий голос старого смотрителя где-то над собой, — а какой воздух!
-Но, работа — есть работа, -заскрипела дверь, загремел засов и преступник остался один.
Его обоняние будоражили незнакомые запахи…и они…они были восхитительны! Вокруг раздавался приятный успокаивающий шелест и что-то щекотало его нос. Он осторожно открыл глаза и ахнул…
Вокруг, куда хватало глаз, возвышалась ярко зелёная трава, мягко шелестя под легким ветерком. Прозрачные капли чистейшей воды росой застыли на изумрудных листьях, окружавших нашего героя, цветов.

Они, как бриллианты, отражали лучи восходящего, огромного солнца и миниатюрные радуги протянули свои разноцветные лепестки в голубое небо!
Наш герой глубоко вздохнул…широко улыбнулся…Оглянулся ещё раз на свою, только что покинутую обитель, и сокращая сегменты своего упругого тела, пополз прочь навстречу новой жизни. Прочь от своего родного дома…ОГРОМНОЙ НАВОЗНОЙ КУЧИ!
Если вы никогда не видели счастливого червяка, остановитесь, и посмотрите ему прямо в глаза, если найдёте их. В них плещется счастье!

 
P.S Кстати, старейшину чуть не вытащили из его тёплого жилища неугомонные рыбаки…он в последний момент смог подсунуть им, орущего во всю глотку, обвинителя…Политик…

©Слава и Элена Санчес-Саражины

Белоснежное пространство,- без начала и конца. Стопа Аллаха прикрывала собой этот клочок пустыни, когда он создавал красоты земли.
Пустыня в пустыне. Даже могучие барханы не осмеливаются посягнуть на этот забытый творцом кусок земли. Как лишай на мохнатой шкуре верблюда, кусок пустыни лишённый всего. Огромное пространство, покрытое сверкающей солью. Велик Аллах, и простому смертному не понять для чего он оставил эту мёртвую землю, где нет даже колючек и вездесущего перекати-поля. Только сверкающая белизна, которая выжигает глаза до самого мозга, и отнимает разум.
Никто не может выжить в пустынной земле, — пустыни в пустыне. Ни одна змея, ящерица или ядовитый скорпион,- никому это не под силу. Даже стервятники, выискивающие падаль на пространствах смертельных песков, облетают эту страну смерти.
Только человек с его безрассудством и смелостью. Только он, — со своим могучим чувством собственной значимости, может вызвать пустынную землю на безмолвный бой, проверяя своё мужество и стойкость. Проверяя себя как мужчину и главу большой семьи, которая надеется на его защиту.
Туарег спешился и похлопал своего верного дромадера по гибкой белой шее. Тот стоял неподвижно, не веря, что его хозяин такой мудрый, с которым они прошли немало пустынных дорог под палящим африканским солнцем, и в ночной холод, пронизывающий кости под мириадами сверкающих звёзд на низком, чёрном покрывале небес, решился на такое безрассудство. Пересечь пустынные земли не удавалось никому. Даже дети пустыни, Туареги, всегда обходили эту пустошь стороной.
Человек определил в каком направление находится Мекка и расстелил коврик для намаза. Он не совершил обязательного омовения, надеясь, что Аллах поймёт его. Воды в бурдюках осталось не так уж много, а сколько предстоит идти по пустынной земле, — никто не знает.
Первые фразы из священного Корана улетели ввысь в раскаленный воздух.
Человек убрал с лица плотное покрывало, обнажив суровое лицо. Никому Туарег не покажет своего лица, но Аллах видит всё, от него нет тайн, и именно сейчас он взирает на него, возносящего молитву ему.
-Нет бога кроме Аллаха, а Магомет – пророк его!
Туарег свернул коврик, подтянул ремни седла и, заставив верблюда встать на колени, взобрался на него. Несильно ударив пятками, послал его вперёд. В Ад, где стонут по ночам духи трусов, повернувшихся к врагу спиной, убийц детей и насильников. Верный дромадер, не поверив намерению хозяина, отчаянно заревел, но, почувствовав более ощутимый удар, подчинился. Его сильные ноги ступили на ярко блестевшую поверхность бескрайнего, раскалённого пространства.
Человек бросил вызов самому себе, своей воле, мужеству и терпению.

И он это вызов принял. Где-то там, на краю этого мёртвого места есть одинокий оазис. И если будет угодно Аллаху, он выйдет к нему живым или навсегда останется тут, из века в век, покрываясь коркой соли, превращаясь в своеобразный памятник человеческой гордыне и безрассудства.
Ни звука. Даже шаги верного дромадера умирали в густом раскалённом воздухе. Человек старался не смотреть сквозь прорези, которые он сделал кинжалом в своём покрывале, полностью закрывающем лицо, на сверкающую пустоту. Он с детства привык к сверканию барханов, но такое сияние выжжет ему глаза, а он ещё хочет увидеть своих детей и жён, оставленных на стоянке в пяти днях пути от пустынных земель.
Мысли, как измученные жарой мухи, медленно ползли внутри человека. Зачем он пошел на верную смерть? Кому и что он хочет доказать? Его жёны, дети, рабы и так видят в нём высшее существо, близкое к Богу. Только от него зависит их выживание в этих бесплотных землях.
Что-то внутри не беспокоило его. Он должен был самому себе доказать, что ему постижимо всё. Всё что создал Аллах для своих детей. Туарег был уверен, что творец не случайно оставил этот кусок безмолвной смерти в песках Сахары. Он оставил его для таких, как он.
Они шли уже третий день. Сначала по ночам, но потом человек перестал различать день и ночь. Они останавливались только для того, чтобы съесть чуть поджаренный ячмень. Человек горсть, дромадер три, и… продолжить путь. Редко, очень редко Туарег доставал из — под своих многочисленных одежд мех с солоноватой водой и смачивал губы. Верблюду не доставалось ни капли, а его горб уже уныло свисал на бок, говоря о том, что и этот корабль пустыни находится на пороге той страны, куда уходят верблюды, покидая пески Сахары навсегда.
В конце дня верный дромадер заревев, упал на колени, и уже больше не встал. Человек полоснув по его белоснежному горлу острым, как лезвие бритвы кинжалом, напился свежей крови и, подставив опустевший мех под последние капли, пошел дальше, ни разу не обернувшись.
Пустынные земли побеждали его! Он был движим целью дойти до оазиса. Шёпот листьев финиковых пальм слышался ему, прохладная вода каплями сверкающая на яростном солнце, когда он ладонями поднимает её к своему лицу, смех его детей и страстный шёпот его жен в бархатной тишине ночи. Всё это было где-то, но не с ним. Пустыня хотела его жизнь!
Непереносимый зной раскалил и без того белоснежный соляной покров.
Туарег сел. Тёмная точка в раскалённом аду, где Дэвы хохотали над безумцем, решившим покорить их царство.
Он никогда не дойдёт, если будет всем сердцем стремиться к этой цели, страстно желать её. Это не сбудется никогда. Надо отпустить все свои чувства, желания, страсти, игры ума. Нужно превратиться в камень, — бесстрастный и постоянный, как сама пустота. Тогда тело, созданное творцом по своему подобию, сотворит истинное чудо, и его ладони коснутся прохлады такой желанной воды, а его жены начнут пересказывать историю, которая перейдёт из уст в уста, через века, о могуществе человека, равному Богу.
Мысли одна за другой умирали в теле Туарега. Звуки перестали смущать его ум, который превратился в камень, зрение теперь было обращено внутрь его бесконечного Я.
Человек медленно, очень медленно поднялся, и пошел.
Где-то внутри его бесконечного Я, улыбнулся БОГ, отправляясь творить ЧУДО!

Слава и Элена Санчес-Саражины©