Скрип колеса, ветер и пыль вплетались в тягуче-обволакивающую песню седого мужчины на телеге, песню, полную печали. Стоило только начать прислушиваться, как ты переставал замечать окружающие тебя сложности, горе и болезни. И даже твоё дыхание, как и случайные вскрики, становилось деталью мелодии.    Хриплый голос певца сжимал, пронзал, шлифовал и кружил рядом, подобно песчаной буре, стирающей лишнее и слабое.    Он пел про обречённость и безвыходность, боль и беспомощность. И солёные капли пота и слёз, украшающие твои следы на дороге, были многоточиями молчаливого согласия и желания петь вместе с ним, согласия выпустить горькую печаль изнутри.    Он пел про необратимость прожитого и обреченность нас на Счастье. Поколения предков страдали и лишали себя необходимого, чтобы мы жили счастливо, и теперь каждый из нас рождается с этим тяжелым ярмом на шее, ярмом, сковывающим наши движения и натирающим нашу плоть до крови. Мы, как невольники, скрепленные одной цепью, уныло бредем по дороге, не в силах поднять глаза, взывая к Всевышнему, придуманному нами,голосами, полными страдания. Моля о помощи... Но помощи неоткуда ждать. Тяжесть обречённости на Счастье, как проклятие, сгибает нас и, высасывая силы, заставляет кружить на одном месте.    Мы хотим быть свободными, но боимся. Боимся до дрожи и паники. Боимся разрешить себе ошибаться, принимать пусть неверные, но собственные решения и жить.  Догмы Счастья, впитанные с молоком матери, описывающие каждый шаг, как именно нам нужно быть счастливыми, и немедленную кару за любое нарушение правил, со временем проступили на нашем ярме тиснёными буквами, но из-за громадного их количества, возрастающего в каждом следующем поколении, на ярме поместились лишь первые слова предложений Догмы Счастья. "Ты должен...." "Ты обязан..." "Ты вынужден..." "Ты обречён..."    Говорят, однажды некий безумец случайно увидел полный текст Догмы Счастья,  где последнее предложение прочиталось полностью. "Ты обречен быть счастливым"   С тех пор его никто не видел, и никто не знает, как он умер... Потому что память о твоих страданиях могут сохранить лишь такие же рабы, ходящие по кругу рядом, и только поэтому ты с ними, а поэзию Счастья каждый пишет сам.