* * * * *,........................................................................................................!:)

Д в а д ц а т ь   т р е т ь я   г л а в а

Входит Мероэ. Предыдущие

Мероэ: О, вы, Дианы свя`тые служанки,

             и вы, марсиды, слушайте меня:

             я- африканская Горгона,

             я обращу вас в камни- не глядите.

Верховная жрица: Ответь, ужасная: что произошло?

Мероэ: Она, по имени не называю,

             обуреваемая страстью,

             желанье выказала юноше, тому,

             кто возлюбил её, охоту овладеть им,

             оружием ужасным угрожая.

             Собаками окружена, слонами,

             явилась она в поле, лук- в руках.

             Сама Война, что города гнетёт,

             смолой горящей стены поливает,

             ужасниым видом с нею б не сравнилась.

             Её-то вызывал на честный бой:

             тот юный дурень, он любил её!

             В Дианы храм отправился бы с нею!

             от свиты удалившись, лишь с копьем был.

             Он будто пуганый олень ступал:

             пройдёт немного, станет, обернётся,

             прислушается к рёву издали,

             то кликнет "Одиссей! Тилид!"-желал он

             назад податься, ко своим друзьям,

             но будучи отрезан псовьей сворой,

             под ветви ели спрятался, боясь

             охотницы, той, что закричала:

             "Ха!" и выстрелила в шею "оленю"-

             тот упал, и ,захрипев, поднялся,

             чтоб убежать к своим- напрасно! 

            "Ну,взять!" вопила та: "Леана, Тигрис!

             Сфинкс! Взять ,Меламфи`с! Взять, Дирке! Гиркаон!"

             И сбила, сбила его сворой, о Диана!

             уселась сверху, и рвала шелом

             подобно суке в обществе собак;

             тот пёс вцепился в шею, тот- в живот,

             земля гудела прыжков собачьих.

             Он, в пурпуре своей крови корячась,

             взывал: "Невестушка, Пентесилея,

             ты что творишь? Иль это- свадьба,

             что обещала ты мне?!" Но львица

             не слышала его. Изголодалась,

             что львица ,с гор спустившаяся, сбила

             долой кирасу с тела, искусала

             его младую грудь, затем собаки

             догрызли плоть: Сфинкс- слева, Оксус- справа.

             Когда явилась я, их пасти,

             и руки той уж истекали кровью.

пауза ,полная ужаса

            Примите меня, жёны, отзовитесь,

            подайте знак, что вы- живые тут.

пауза

Первая жрица: Усидчивая девушка, Герми`я!

                          А рукодельница! и в танце горяча!

                          певунья славная, и грациозна!

Верховная жрица: Хоть бы Отрере эту не рожала!

                                Горгону увидала девочка! 

Первая жрица: Она была что соловьихой милой,

                          из тех, что в храме гнёзда свили,

                          что заливаясь трелями в ночи,

                          усевшись на дубовых ветках,

                          прохожих услаждают пеньем.

                          Она и червя оминала.

                         А ту стрелу, что Эбера сразила,

                         она звала назад, а, подбежав,

                         к сражённому, упала б на колени

                         пред ним, когда б не буря сечи.

пауза

Мероэ: Стояла та, страшна, у трупа,

             окружена собаками, смотрела,

             не видя ничего. Ушла в поля,

             лук на плечо победно опустив,

             молчала всё, покуда не исчезла.

             Мы спрашивали- дыбом волос встал:

             ты натворила это? Та молчала:

             не знала будто нас. Что делать?

             Иль нам догнать её? Я к вам... пришла.

             Нет , отвращенья вынести не в силах,

             бежала к вам , не чуя ног своих.

 

................перевод с немецкого.....................................Терджимана:)......................

 

* * * * *,.............................................................................................................!:)

                            П я т н а д ц а т а я     с ц е н а ( п р о д о л ж е н и е -2 )

Ахиллес: Надгробья стали основаньем

               державы жён: чудовищная доля.

Пентесилея: Но плечи сбрасывают груз несносный:

                     лишь до поры страданья сносит всяк.

                     И по ночам сбирались тайно жёны

                     во храме Марса , молили о спасеньи,

                     и у постелей брачных прятали ножи,

                     которые ковали тихо в очагах,

                     расплавив украшенья, пряжки,

                     да кольца, серьги ,утварь из железа.

                     Когда Вексорис ,эфиопский царь,

                     с  вдовой Танаис  день назначил свадьбы,

                     мы приготовили прищельцам "поцелуи".

                     А только эфиоп к царице подошёл-

                     та проколола сердце жениху,

                     и все кровати брачные в стране,

                     в ту ночь кровь за`лила: свершилось!

Ахиллес: Подумать только, женское воссстанье.

Пентесилея: Затем решил совет народный:

                      вольны что ветер в поле жёны,

                      свершившие великий подвиг,

                      и неподвластны поросли мужской.

                      Держава зрелая установилась

                      жён правящих, где голос властный

                      мужской не раздавался вширь.

                      Закон был: "Защитимся са`ми,

                      устроимся вполне". Танаис

                      царицей стала изначальной!

                      Муж, увидавший царство амазонок,

                      тотчас прощался с жизнью. Мальчик,

                      любой рождённый, к оркам отправлялся.

                      В храм Ареса собраслось много жён:

                      из рук верховной жрицы Танаис

                      должна была принять корону.

                      На алтаре лежал прадавний лук:

                      великий, золотой, царям лишь скифским

                      под силу тетивой играть. Сказала

                      верховная: дабы не вызывать

                      насмешек мужеских соседский,

                      всем лучницам груди одной

                      лишиться до`лжно непремено

                      чтоб тетиву натягивать сполна.

                      Царица первой отняла свою

                      грудь правую, явив пример собранью,

                      соратниц, окрестивши действом их:

                      "безгрудыми" зовитесь, наказала.

                      Соседи "амазонками" нас кличут.

                      Танаис- крестница корону приняла`.

Ахиллес: Во имя Зевса ,ни одной груди

                не требуется покорившим му`жей:

                моя душа склоняется пред вами.

Пентесилея: Когда свершилось ,смолкли все ,Пелид,

                     лишь лук упал из рук холодных

                     верховной жрицы, загудел, державный,

                     великий, золотой, и трижды

                     ударившись о мрамор, онемел,

                     и замертво к ногам свалился.

Ахиллес: В державе жён, я думаю, не всякой

                пришло на ум последовать примеру?

Пентесилея: Напротив, все!

Ахиллес(изумлённо) : Как? Что? невозможно!

Пентесилея: Почему?

                      Или небылица, право?

Ахиллес: Вот эти все цветущие созданья,

                краса народа,- к алтарю, и-напрочь?

                они ограблены, бесчеловечно, все...

Пентесилея: Не знал об этом ты?

Ахиллес: Моя царица! (пристально смотрит на грудь Пентесилеи)

                Вместилище любовных чувств

                химеры ради, варварски....?  

Пентесилея: Спокойно.

                     Осталась грудь, та, что поближе к сердцу.

                     Меня, надеюсь, попрекать не станешь.

Ахиллес: Воистину! Я вожделею: сон

                любовный предрассветный да поблёкнет!

                Продолжим...

Пентесилея: Что?

Ахиллес: Закончи свою повесть.

                Что гордая держава жён:

                без му`жей помощи возникла,

                и чем живёт? Девкалион,

                бросавший камни за` спину себе,

                плодил потомков...                   

 

.....перевод с немецкого.......................................Терджимана:).......................

продолжение сцены следует

 

.................................................................... для всех ,но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

"Сад Марты"

(Маргарета и Фауст)

Маргатера: Откройся, Генрих, мне!

Фауст: Угодно!

Маргарета: Во что ты веруешь, от сердца ль?

                   Мужчина славный, путеводной

                   звезде в душет твоей нашлося место?

Фауст: Малютка, брось! Я добр, ты веришь:

            я за любовь с житьём готов расстаться:

            она- мой Храм, заветная ,святая.

Маргарета: Неправильно. Во что ты веришь?

Фауст: Во что-то?...

Маргарета: Душою, не "почти"!

                   Ты и даров святых не чтишь...

Фауст:  Их чту.

Маргарета:... но неохотно. В церковь

                       на исповеди, мессы не ходил давно.

                       Ты Бога почитаешь?

Фауст:                                           Миленькая, но

                       кто смееет молвить "в Бога верую"?

                       Спроси священника распервого-

                       ответ покажется насмешкою.

Маргарета: Нетвёрд, неревностен?

Фауст:  Услышь слова мои, о солнышко!

             Назвать Его кто смеет,

             признается по чести:

             " я верую в Него"?

             Кто ,поборов смятенье,

             ответит без истерик:

             "Неверую в Него"?

             Он Всехранитель,

             Он Вседержитель

             объемлет нас, себя, хранит

             всё, вся- ведь так по совести?

             Не небеса ль над нами купол сводят?

             Не твердь земная ниже нас?

             Не зори ль небо милые нам рОдит?

             Мы дивимся очами в очи-

             и правда вся ль тебе не точит 

             сердечко, разум,

             колышется предвечной тайной,

             чем насыщает величая.

А коли счастие твой час обрушит,

кличь по-любому чувство:

Любовью, Сердцем или Богомъ,

по-своему, не жди совета

на то. Всё- чувство.

Ведь имя луч туманит,

чад наваждения оно.

Маргарета: Ваш красен сказ, хорош и нов.

                   Чуток иначе прихожанам

                    Священник говорит.

Фауст:                                        Одно

                   всесердие под Солнцем молвит

                   язычия божбою полня:

                   средь них немецкое -моё.

Маргарета:  Да, общность благостно поёт,

                     но в ней присутствует изъян:

                     ты не из верных христиан.

Фауст: О, люба, детка!

Маргарета:                 Мне досадно

                   когда тебя с ним вижу рядом.

Фауст: Да с кем?

Маргарета: Твой провожатый с тростью тонкой

                    Мне ненавистен от души  подонка.

                    Ничто так прежде

                    нет ,не кололо сердце мне иглой

                    как гадкое лицо его.

Фауст:  Не бойся, куколка!

Маргарета: Он режет

                    мне вены. Я ко всем добра,

                    но твой визит задолго предвкушая,

                    я твоему содругу ужасаюсь

                    и за пройдоху оного держу.

                    Прости мне ,бог, неправедную жуть.

Фауст: В лесу мірском  суть филинов немало.

Маргарета: В кругу таких я б счастья не искала.

                    Придёт, бывало, станет с краю,

                    сюда насмешливо взирает

                    скрывая злобу.

                    Он будто вечно посторонний:

                    с чела его печать глаголет

                    о нелюбви к живым изгоя.

                    Мне по душе с тобой быть рядом:

                    тепло, свободно. Он же ядом

                     пленит меня...

Фауст: Ты вещий ангел!

Маргарета: Он подавил меня настоль,

                    что я не чувствую любовь

                    к тебе когда он подступает,

                    язвят мне сердце кУщи терний.

                    С тобою- то же, Генрих, верно?

Фауст: Минают антипатии...

Маргарета: Пойду.

Фауст:                   Ну погоди.

            Часок один побыть один желаю

             с тобой чтоб слиться нам до краев.

Маргарета: Ах, если б я одна спала,

                   тогда б засов не опускала,

                   но...маменька . Я б не смогла

                   жить коли б нас застала.

Фауст:  О, ангел мой, рассеем навь:

             флакончик вот! Три капли

             в стаканчик маменькин добавь-

             и сон её облапит.

Маргарета: Всё будет как тебе угодно!

                   Конечно, ей не повредит?

Фауст: Любимая, сон - от природы.

Маргарета: Возлюбленная в милого глядит

                   на всё по воле лучшего согласна.

                   Всё сотворю что молвишь, моя сказка.(уходит)

Мефистофель(является): Мартышка! Её нет?

Фауст: Подглядывал опять?

Мефистофель: Да, в общем я беседу вашу пОнял:

                          вам, доктор, катехизис важно знать.

                          Надеюсь, вы теперь довольством пОлны.

                          Они считают: верит непритворно

                          тот, кто ведом, а нам под стать покорный.

Фауст: Не видишь, нечисть, что Она,

            душа любимая, святая,

            Своею Верою полна,

            что Ей- Спасенье.

            Любовь жалеет

            и держит

            Любимого , пропащего меня.

Мефистофель: Ты, похотливейший ходок-жених,

                          девчноки за нос водят вас таких!

Фауст: Ты, выпердыш от адского огня!

Мефистофель: Она читает хари мАстерски.

                          В моём присутствии ей не по себе.

                          Запретное заметно в моей масочке:

                          ума да интуиции небедненько.

                          "Наверно, Чорт", -девица млеет-мается.

                           Гм...Ночью этой?...

Фауст: Что тебе до Ней?

Мефистофель: И мне за вами будет веселей!

 

........................................................................,для всех, но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

"Соседкин дом"

Марта(одна):Господь, ответь, где мужа видел:

                     пропав, он и меня обидел,

                     ушёл- и сгинул с головой:

                     живу соломенной вдовой.

                     Я мужа ведь не укоряла,

                     любила, сердцем покорялась.(плачет)

                     Он мёртв? нож боли в сердце метит!

                     О, где добыть свидетельство о смерти?

                      (входит Маргарета)

Маргарета: Фра"Марта!

Марта:                         Гретонько, что ты?

Маргарета: В коленях дрожь до ломоты!

                   В шкафу нашла я новый ларчик,

                   эбеновый, в нём -клад нетрачен,

                   в нем- злато, сЕребро, топаз,

                   дороже тех, что в первый раз.

Марта: Молчи  теперь, не то мамаша

            снесёт попу и этот ,краше.

Маргарета: А ты потрогай, посмотри.

Марта(примеряет): Счастливая, в глазах рябит!

Маргарета: В них мне не прогуляться,

                    увы, ни в церкви показаться!

Марта: А ты ходи ко мне невестой,

            тайком прикрасы надевай

            да мимо зеркала гуляй-

            и уж порадуемся вместе!

            Вначале- бусы, серьги -в ушки...

            Мать не увидит , будь простушкой.

Маргарета:

А кто бы мог два ящичка доставить?

Ведь это против всех разумных правил! (стучат в дверь)

Ах, Боже, матушка явилась!

Маргарета(выглядывая дверное окошко): Какой-то господин.

(отворяя гостю дверь) Входите!

Мефистофель(входя): Без приглашения прибывши, сразу

                                      я извиниться перед дамами обязан.

                                      (почтительно отступает перед Маргаретой)

                                      Желал бы видеть Марту Шведтляйн.

Марта: Я - Марта Шведтляйн, услужу немедля.

Мефистофель (тихо Марте): Теперь я знаю вас, довольно мне.

                                                    В гостях- подруга, вижу, спору нет.

                                                    ...Простите произвол мне посещенья.

                                                    ПопОлудни зайду к вам непременно.

Марта(громко): Дворянкой господин тебя считает,

                          малышка, чуешь? Матушка святая!

Маргарета: Я- молодая бедная мещанка...

                    Ах, Боже! Господин, Вы так добры!

                    Не наши украшения, к несчастью...

Мефистофель: Не "ваши" украшенья? до поры.

                          Стройна осанка, взгляд прямой да гордый.

                          меня бодрят. Я заявился впору.

Марта:  Пришли к нам сообщение донесть?

Мефистофель: Желал бы вам- из наилучших весть...

                          Помилуйте, казнить не прикажите:

                          привет от мужа, боле он -не житель.

Марта: Он мёртв, мой благоверный?! Горе мне!

            Мой муж пропал- я не жилица!

Маргарета: Утешься, не горюй, подруга-свет.

Мефистофель: Угодно весточке излиться!

Марта: Нет ,светлым дням моим- конец:

            на сердце- мужа смерть, она- свинец.

Мефистофель: За счастьем -горе, опосля- счаститься.

Марта: Поведайте как умирал.

Мефистофель: Он в Падуе, супруг ваш, похоронен.

                          Святой Антоний- там его привал.

                          Покойник вечным сном почивший

                          в укромной люльке неколышим.

Марта: Он ничего не передал на память?

Мефистофель: Заупокой о, тяжек долг:

                         велел три сотни месс исправить.

                         Муж умер как родился- гол.

Марта: Ни образка, ни бросовой вещицы?

            Любой бедняга мастеровой,

            голодный ходит, без гроша босой,

            а всё в котомке памятка хранится!

Мефистофель:   Мадам, мне очень жаль: ваш муж

                            по правде не скопив в кубышку денег,

                            покаялся пред самой смертью

                            немало истерпев душевных мук.

Марта: Несчастны люди- слёзам литься!

            Мне надобно заупокой молиться.

Мефистофель: Достойны вы немедля замуж выйти,

                          хорошенькая...

Марта:                                     Ах, ещё не мыслю.

Мефистофель: Покойника оплачь- придёт поклонник!

                          Таки великий дар небесный:

                          к премилой штучке жаться тесно.

Марта: О муже расскажите!

Мефистофель:          Я стоял

                          у одра смертнаго, не в яслях скотских:

                          ваш муж христоподобно умирал,

                          с крестом(...не на кресте...), непросто,

                          кричал: "Как мне из гроба слать проклятья

                          ущербной доле? Я семью оставил!

                          Воспоминания меня казнят:

                          при жизни да простит меня жена..."

Марта(плача): Простила ведь, хороший, кабы знал...

Мефистофель: "...меня, клянусь, грешней- она".

Марта: Он врал! что? на краю могилы?

Мефистофель: Он сочинял, сбирая крохи силы,

                          он меня баснями глушил:

                          "Рук не покладая,

                           я, хлеб домашним добывая

                           и к хлебу что положить,

                           работал уступая свой кусок!"...

Марта: Любовь и верность позабыл дружок,

             и хлопоты в любое время суток!

Мефистофель: Нет, вас душевно поминал,

                          рыдал :"Когда я Мальту покидал,

                          молился за жену да деток с чувством.

                          Турецкой баркой Небо нам воздало.

                          С казны султанской долею немалой

                          мы поживились удалым искусством.

                          Я получил заслуженную часть-

                          из этих рук попала карта в масть"

Марта: ...И сколько там? Пожалуй, клад зарыл?

Мефистофель: Ищи свищи, спроси у ветра в поле.

                          Одну красавицу отсодержал изрядно

                          в Неаполе проездом погостив.

                          Любились крепко: мух хранил упрямо

                           до самой смерти дамы образки.

(окончание сцены следует--------------------------------------------------прим.перев.)

..........................................................................для всех,но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

"Вечер"

(маленькая, опрятная комната. Маргарета заплетает косу)

Маргарета: О, как доведаться бы мне,

                    кто этот статный господин

                    из благородных, видно, смел,

                    что ныне улицей ходил?

                    ко мне свой интерес означил,

                    но был при этом ненавязчив.

(Мефистофель, Фауст)

Мефистофель: Скорей, потише притворяя дверь!

Фауст: Прошу, оставь меня теперь!

Мефистофель (оглядывая покой): Не всякая девица столь опрятна.(уходит)

Фауст:

О, сладкий сумрак : счастлив он

девичью святость овевая!

Мни сердце, терпкая любовь,

истомою надежды оживая.

Здесь тишь, порядок и достаток

проникнув всюду, дышат в унисон-

и перед ними бедность отступает:

уютный лог покоем занесён.

(бросается в кожаный трон у кровати)

Прими меня. Ты предков утолял,

в сезах и счастьи нежил их покоем,

средь хоровода детворы стоял.

А в ночь рождественскую юная, Она,

Любимая, румянцем щёк горя,

дарила поцелуй. Преддверье сна-

покой Твой, дево. Мудрость материнства-

стола покрова этот белый лён.

Песок в присыпке поля чуть солён:

о, ручка нежная, божественно и быстро

ты хатку в Небо обращаешь.

А здесь!....

(отдёргивает полог алькова)

Тревожное предчувствие блаженства!

О, мне бы здесь подольше оставаться.

Природа в снах слагала сказку:

родился ангел в облаченьи женском.

Здесь девочку питали груди,

здесь нежила малютку Жизнь:

челнок небесный лик сложил,

святой, манящий в мире трудном.

Тебя сюда ЧТО привело?

Что трогает меня в пустом алькове?

Чего желаю? сердце повело.

Ты, бедный Фауст- жаждою влекомый!

Меня ль здесь дух пленил околдовав?

Сполна стремился взять- и насладиться

я, чтоб в любовном сне томиться?

Ветрам игрушка- эта голова?

Вернётся вмиг она- ты в тот же миг

покажешься нахалом покаянным.

Да море по колено.... пьяным!

Колена б перед Нею преломил!

Мефистофель (входя): Скорей! Она вот-вот вернётся!

Фауст: Уйду!...Она пребудет без меня...

Мефистофель: Вот- ларчик, полочка прогнётся:

                          наказу- дело, по казне -пеня.

                          Упрячу в шкаф, ненадолго- найдётся.

                          ВлюбИтся дева- помните меня:

                          вещичкам всякий поддаётся.

Ребёнок куклой весело играет-

игрушка сердце детское цепляет.

Фауст: Не знаю, дОлжно?...

Мефистофель: Вам ли сомневаться?

Вы возжелали ларчик приберечь?

Подарок упростит нам действо

любовь ответную окрЫлив.

Ну, вы -не скупердай, надеюсь?

Разведал вам, руками вырыл...(ставит ларчик в шкаф. Запирает шкаф)

Ну, прочь. Быстрей!

Вы- будто с Ней,

сладчайшей, слившися в порыве.

Да не гляди

как будто вам на лекцию идти

на растерзанье физике да метафизике,

плоть убивающими, низкими!

Долой отсель!   (уходят)

Маргарета(с лампой): Как душно ,спёрто здесь. (отворяет окно)

Уж нет того тепла снаружи.

Не знаю, куда себя деть.

Хоть маменька б пришла на ужин.

Мурашки кожей дрожью тихой:

возможно, я -пугливая трусиха.

(запевает раздеваясь)

     Король с Королевою в Туле

 жилИ по любви по уму.

Жена, умерев, золотую

оставила чашу ему.

.

Король до питья был охочий,

в глоток один чашу пивал,

да только закатывал очи,

когда ея донце видал.

.

Король, приближаясь ко Смерти,

раздал свои все города

в наследство законное детям,

но чашу свою не отдал.

.

Прощаясь, Король пировали

меж рыцарей- Старенький Лев.

А волны под зАмком играли,

что высился сам-на-скале.

.

Дед каплю последнюю прИнял,

последний глоток откутил-

и чару отбросив что силы,

волне свою долю сдарил.

.

Он видел, как нАлилась чаша

солёной морскою водой.

Он стал и холодным, и страшным,

а Тула осталась вдовой.

(отворяет шкаф дабы убрать платье- и видит ларец)

Как милый ларчик здесь возник?

Кто без меня в дом заходил?

Вот странно! что же там под крышкой?

Быть может, кто принёс залог-

далА мамаша денег взАймы.

На нитке- ключ, висит замОк-

я, вожделея, открываю!...

Такого ,нет, не видела ещё!

Убор! надев его, дворянка

у Императора снискала бы почёт.

А как я выгяжу в цепочке?

Заклад? подарок? знатен очень.

(нарядившись, подходит к зеркалу)

Да хоть бы пару сЕрег этих!

К чему красивости бутону?

Да, это всё блестит и светит...

Мы украшеньями приметны.

Нас, сереньких, жалея, любят.

Все злато рвут,

все злата ждут

всегда! Ах, бедные мы люди!

 

Бертони сдружился было с ним ещё до того, как Штекель вынужден был эмигрировать, стал лучшим его другом когда Штекель поручился за Бертони в 1945-м и последнего снова приняли в "Тагблатт", но не только поэтому: в чём-то они понимали друг друга лучше, чем посторонние, особенно когда речь заходила о "бывалом". Тогда они обращались к наречию, которое Бертони копировал с минувшего- и ,довольный оказией, уже не сбивался на новояз, практикуя лёгкий, беглый, озорной язык, который не вполне сочетался с его нынешним видом и состоянием, язык намёков, "двоивший", прятавший говорящего. Он, Бертони, не "имел в виду" как Штекель, но растекался словами поверх означаемого, растерянный, стремился в опасное.
Меж тем рисовальщик подал мне новый лист. Малер подался вперёд, наклонился, мельком взглянул на портрет, после чего высокомерно усмехнулся. Улыбаясь, я передал портрет дальше. Бертони не успел молвить "браво" потому, что Хадерер опередил его, пожелав ещё раз показаться. Бертони лишь посмотрел на свой портрет, печально и задумчиво. Когда Хадерер угомонился, Малер через стол сказал Бертони: "А вы красавец мужчина. Знали?"
А вот как выглядел старый Раницки:
С услужливой миной, в маске угодника, готовой согласно кивнуть каждому. Брови и уши поддакивали с портрета самостоятельно.
Раницки, ручаюсь, всегда был прав. Все смолкали, стоило ему бросить слово о прошлом, поскольку не было смысла перечить Раницки. Забыть и не вспомнить, говорится в подобных случаях: сидящего за столом Раницки все терпели молча. Израдка тот, всеми забытый, кивал себе. Он в самом деле после 1945-го пару лет продержался без работы и возможно даже побывал в заключении, но вот и снова вышел в университетские профессоры. Он исправил каждую страницу своей "Истории Австрии" чтоб переиздать её в соответствии с новым каноном. Когда-то я было попытался расспросить о Раницки Малера, но тот оказался краток: "Всем ведомо, что он отступничал- такого не переделать. Но ему надо сказать об этом прямо". Малер сделал это сам, с обычным выражением лица своего- то ли в ответ на реплику профессора, то ли первым: "Послушайте вы,..." , вследствие чего брови Раницки затрепетали. Да, Малер ввергал его в дрожь всякий раз здороваясь, слабым и небрежным своим рукопожатием. А ещё Малер в своём репертуаре, молча поправляя галстук, взирал на жертву, давая ей понять, что припомнит всё ко времени. Он обладал памятью немилосердного ангела: припоминал ко времени- просто память, не гнев, но -вкупе с нечеловеческой способностью внушать несказанное, нечто значительное, взглядом.
Наконец, вот как старик изобразил Хуттера:
Как Варавву, если бы Варавва собственной персоной явился, если бы ему позволили. С детской самоуверенностью победителя круглого лукавого обличья.
Хуттер был вызволителем без стыда и упрёка. В нём души не чаяли все, и я, возможно даже Малер: "Пособите этому..." Издавна, уже не упомнишь, мы всегда просили его: "Вызволите". Хуттеру давалось всё, даже то, что на него не косились из зависти. Меценат, он финансировал всё, что возможно: киностудии, газеты, иллюстрированные журналы, основал комитет под Хадерера, который назвал его "Культурой и Свободой". Хуттер что ни вечер сиживал за иным столичным столом в компании директоров театров, киноактёров, с дельцами и сотрудниками министерств. Он издавал книги, но не прочёл ним одной, как, впрочем и не смотрел спонсируемые самим фильмы; он не посещал театральных премьер, но вовремя садился за столы театралов. Ибо ему искренне нравился мир приготовлений, мнений обо всём, калькуляций, интриг, рисков, карточного шулерства. Он охотно поглядывал на ловчил, или сам хитрил, портя чужие карты, встревал или отстранялся, примеряясь к отыгрышам- и снова побеждал. Он наслаждался всем, и друзьями своими, новыми да старыми, слабыми и сильными. Он смеялся там, где Раницки улыбался (мельком и -только если узнавал о гибели некоего постороннего, с которым должен был встретиться завтра, но ухмылялся столь скупо и двусмысленно, словно хотел сказать себе: я не нарочно, только защищаясь позволяю себе эту улыбку- и, смолкнув, снова думал о своём). Хуттер хохотал громко когда кого-то убивали, и был даже в состоянии без задней мысли передать весть дальше. Или же он гневался, выгораживал жертву пост фактум, гнал прочь убийц, спасал беднягу -и беззаветно погружался в подробности нового преступления, если на то охоту имел. Он был спонтанен, способен все уладить, но все лишнее, постороннее его не касалось.
Воодушевление рисунками Хадерера иссякло, он желал продолжить разговор и когда Малер отказался было позировать, Хадерер благодарный ему, кивнул старику, который отработал деньги и поклонился большому мужчине, своему благодетелю.
Зря я надеялся, что беседа зайдёт о прошедших выборах или о вакантных местах директоров театров, которые нас манили уже три пятницы кряду. Увы, в эту пятницу всё было иначе: мои коллеги увязли в Войне, она засосала их, они булькали в трясине всё пуще -и за столом нельзя было уединиться чтоб поговорить об ином. Мы были вынуждены прислушиваться и всматриваться, угощаясь помалу- и то и дело я обменивался взглядами с Малером, посасывающим сигарету, самозабвенно пускающим кольца дыма. Он отбросил голову и расслабил узел галстука.
-В войне, в опасности познаётся враг, -услышал я слова Хадерера.
- Кто?- заикнулся, пытаясь вмешаться, Фридль.
- Боливийцы?- Хадерер осёкся, он не знал, что на уме Фридля. А я постарался припомнить, были ли мы в состоянии войны с Боливией. Малер отозвался тихим смешком, словно хотел засосать только что пущенное кольцо дыма.

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

     Мощный Крааль широко и тяжело уселся на обочине изборождённого просёлка. Тьяна -на корточках рядом. Она уткнулась детским личиком в коричневые ладони, большеглазая, прислушивалась, поджидала, вглядывалась в осенний вечер. Перед путниками на вылинявшем, больном лугу стояла зелёная кибитка, а цветные пелёнки тихо развевались у входа. Из узкой железной трубы кудрявился лёгкий голубой дымок, он, дрожа, рассеивался по ветру. Там, на широко волнующемся косогоре бродил мерин :кляча торопливо щипала скудную поросль. Иногда он останавливался, вскидывал голову и кротко озирал вечерние огни в дальних деревенских приветливых окошках.
     "Ты,- дико отрезал Крааль,- он из-за тебя тут".
     Тяьна молчала.
     "А то что Прокопп ищет здесь?- угрюмо заключил Крааль".
     Тьяна пожала плечами, мельком сорвала долгую серебристую тростинку, играючи зажевала её сияющими белыми зубами. И застыла, будто считая огни деревенские.
     Там зазвонили вечерню "славься".
     Пронзительный перезвон утомлённо стих. Он оборвался внезапно. Будто жалоба застыла на воздусях. Юная цыганка завела назад руку, опёрлась о косогор. Прижмурилась. Тьяна слышала робкий стрёкот кузнечиков и тихую колыбельную сестры, слабым голосом доносившуюся из зелёной кибитки.
     Прислушивались они недолго. Затем дитя в кибитке заплакало, тихо, долго, беспомощно. Тьяна оборотилась к цыгану и насмешливо молвила: "Не пойдёшь, не поможешь своей бабе, Крааль?! Дитё раскричалось".
     Тогда Крааль схватил её за свободную руку ,которую прижал к земле. Тьяна, будто распятая, кусала губы чтоб не раскричаться. Грозно Крааль навис над девушкой. Тьяна больше не видела вечера. Она видела только его ,заслонившего собой кибитку и деревню, и блёклое небо. Девушка на секунду зажмурилась и ощутила: "Крааль- "король" по-немецки. И этот такой".
     Однако, в следующий миг она со стыдом восприняла горячую восприняла боль в запястьях. Она приподнялась, быстрым приёмом вырвалась и встала перед Краалем, смерила его дикими ,блещущими очами.
     "Чего ты желаешь?- простонал тот".
     Тьяна слегка усмехнулась: "Танцевать".
     И она вскинула узкие, по-детски нежные руки, позволила им тихо и медленно колыхаться вниз и вверх, будто чтоб стали они крыльями. Она запрокинула головку, далеко, так, что застуились вниз чёрные кудри, и одарила Тьяна странной улыбкой первую звезду. Лёгкие, гибкие ноги нащупывали ритм, её жесты и поступь являли осознанную усладу и невольное самоотречение поровну, что свойственно целуемым закатами цветам на длинных стеблях.
     Дрожа в коленях, стал Крааль пред нею. Он внимал бледной бронзе вольных её плечей. Смутно осознал он: Тьяна танцует любовь...
     Всякий порыв ветра с лугов ласкался к ней, легко и льстиво жался, а все цветы видели её в первом сне и так же кланялись, колыхались.
     Тьяна парила ближе и ближе к Краалю, клонилась столь странно и чуждо ,что руки цыгана парализовал холодный страх. Будто раб стоял Крааль слушая бой собственного сердца. Жар, исходивший от овевавшей его Тьяны, накрыл цыгана. Затем её взгляд скользнул вдаль, далеко назад, и она гордо, победно улыбнувшись, подумала: "Он всё же не король".
     Цыган медленно приходя в себя, следовал за нею, лунатик, крадучись, наощупь. Внезапно он замер. Что-то прибавилось к тьяниным парящим
 покачиваниям. Лёгкая, текучая песня ,что давно казалась дремавшей в танце, она отныне всё богаче и полнее распускалась, цвела с каждым движением. Плясунья тянула. Её жесты становились всё медленнее, легче, ещё чутче. Она бросила взгляд Краалю, обое восприняли песню как нечто гнетущее, тяжкое. Они обое оглянулись в одну сторону и узнали: доро`гой приближался Прокопп. Его мальчишеский силуэт помалу проступал из серебристо-серого сумрака. Прокопп беззаботно, как спящий, шествуя, наигрывал по-крестьянски на тонкой дудочке. Его видели всё ближе и ближе. Тогда метнулся к нему Крааль и выхватил из губ юноши дуду. Прокоп, быстро собравшись, ухватил обеими руками кулак захватчика, крепко размял его и вопрошающе принял враждебный взгляд Крааля. Мужчины стали лицом к лицу. Всё вокруг замерло ,а зелёная кибитка щурилась вокрест едва мерцающими изнутри двумя окошками-глазами, ждущими печально и пытливо.
     Без единого слова цыгане вдруг расслабились. Оба посмотрели на Тьяну. Крааль- с пылким упрямством , молодой мужчина- с тихой, пытливой настойчивостью в тёмных зрачках. Под взглядами этих обоих Тьяна замерла. Вот, ей захотелось подойти к Прокоппу ,поцеловать и спросить его :"Откуда твоя песня?" Но она не сыскала на то сил. Она присела на корточки у обочины ,беспомощная как перепуганная детка, молчала. Молчали её уста. Молчали очи её.
     Недолго ждали мужчины. Тогда метнул Крааль тому другому враждебный, вызывающий взгляд. Прокопп не упорствовал. Тьяна печально прощалась, только взглядом. Она дрожала. А затем стройный, тонкий силуэт, постепенно обращаясь в тень, теряя очертания, пропал в пути, которым пришёл Крааль. Тьяна внимала замирающему эху шагов с луга. Она затаила дыхание и вслушивалась в ночь.
     Вздохнуло пологое поле, тихо и мирно что спящее дитя. Всё стало чистым и тихим, а из просторной тиши донеслись слабые возгласы младой ночи: шорохи листьев старых лип, плеск ручья оттуда же, веское, зрелое падение яблока в высокую осеннюю траву.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Примечание переводчика: "Кысмет"- судьба, доля, из турецкого.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Ну что за бестолковица! Кто в это поверит?... Ему даже не дадут столь долго говорить. Никто не поверит в эту глупую историю... и Джеронимо не поверит... И Карло искоса взглянул на брата. Голова слепого по привычке покачивалась в такт шагам, но лицо не выражало ничего, а бельма таращились в пустоту. А Карло вдруг догадался, что за мысли витают под этим лбом...: "Такие вот дела. Карло окрадывал не только меня, но и чужих людей... Хорошенькое дело: зрячий, а проморгал-таки..." Да, пожалуй... нет, именно так думает Джеронимо... И даже если б не нашли при мне денег, мне это не оправдало б, ни перед законом, ни перед Джеронимо. Они запрут меня, а его... Да, его- со мной, ведь у него этот золотой... И Карло не смог дальше размышлять, настолько он был сбит с толку. Ему показалось, что отключился он от всего и знал только одно: что охотно отсидит год ареста... или десять, пусть только Джеронимо поймёт, что он, Карло, лишь ради него решился на кражу.
И вдруг внезапно Джеронимо остановился, да так, что у Карло душа ушла в пятки.
"Ну и что теперь?- рассерженно спросил жандарм, -Вперёд! Вперёд!" Но тут он с удивлением заметил, как слепой уронил гитару, поднял руки и обеими ладонями охватил лицо брата. Затем приблизил слепой губы свои к губам ничего не понимающего брата и поцеловал его.
"Вы свихнулись? - спросил нищих жандарм, -Вперёд! Вперёд! Неохота мне изжариться!"
Джеронимо, ни слова не проронив, поднял гитару. Карло глубоко выдохнул и снова поклал ладонь на плечо слепому. Возможно ли это? Брат не сердится на него? Он наконец уразумел...? И с сомнением глянул искоса на младшего.
"Вперёд!- крикнул жандарм, -Желаете вы наконец...?!" - и двинул Карло под рёбра.
А Карло, ведомый твёрдой рукой слепого, снова пошагал дальше. Он шёл проворней прежнего. Ведь он наблюдал улыбку Джеронимо, счастливую, как ту, детскую, не забываемую, не виденную им наяву двадцать лет. И Карло улыбнулся тоже. Показалось ему, что всё плохое осталось позади: ни суд, ни мир уж не страшны. Он, Карло, снова обрёл брата... Нет, обрёл его впервые...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

* * * * *,..................................................................................................!:)

Адам: Фрау Марта, тихо.

Фрау Марта: Всё ж я поведу

                      иначе рассуждения свои

                      чтоб обвиненье косвенно упрочить:

                      вполне убеждена я ,что лишь он,

                      ни кто ещё, разбил кувшин,

                      а вы позвольте мне добавить,

                      что ночью прошлой замышлялся

                      иной злодейский взлом, не двери.

                      Скажу вам, господа, что Рупрехт-

                      в регистре рекрутов, и через пару дней

                      явиться в Утрехт должен, чтоб в полку

                      принять присягу флагу. Молодёжь

                      уж почала сбираться в город.

                      Клянусь, вчера он ночью говорил:

                      "Не мешкай, Евочка! Пошли со мной!

                       Пока есть ключ, замок не заржавеет".

                       А дочь моя немного поломалась:

                       я помешала, с ночником явившись,

                       а с ней вот этот был, то злился,

                       то ластился к ней, сам не свой-

                       ещё б немного- сбит замочек.

Рупрехт: Ворона хищная! Да что за речи?!

                Замочек сбил...

Адам: Цыц!

Ева: Пусть уйдёт!

Вальтер: Поближе к делу: будем о кувшине.

                Где доказательства, что Рупрехт виноват?

Фрау Марта: О, господа хорошие, вначале

                       я докажу, что Рупрехт раздробил

                       кувшин, а после уж пойду

                       домой. Дабы расследовать разбой,

                       я приведу свидетельницу вам,

                       которая да подтвердит мои

                       предположенья- и того довольно.

                       Вот, если бы явилась фрау Бригитта,

                       которая приходится ему,

                       ах, тётушкой- она ведь всё видала,

                       в саду была в одиннадцатой ночи,

                       пред тем как негодяй разбил кувшин,

                       слыхала всё и видела свиданье.

                       Бригитта да развеет эту ложь,

                       что озорник возвёл бесстыдно-

                       Язык свидетельницы- сам судья-

                       тогда, хорошие мои, посмотрим.

Рупрехт: Она меня?...

Вейт: Сестрица Бригги?

Рупрехт: ...меня видала с Евой во саду?

Фрау Марта: Его, да, с Евою в половине

                      одиннадцатого. Пред тем,

                      как ,он уж наболтал вам, вторгся

                      в её покой дверь силой выломав,

                      в саду, то злясь, то ластясь, этот плут

                      пытался Еву в чём-то убедить.

Адам (про себя) : Проклятье! Чорт мне благоволит...

Вальтер: Ведите эту фрау в суд.

Рупрехт: Прошу вас,

                о, господа, ни слова правды в том.

Адам: Ну погоди!...Эй, пристав! Ханфрид!

           Бегущие из комнат бьют кувшины.

           ...Герр писарь, вам сходить по фрау

           Бригитой, привести её сюда!

Вейт: Ты слышь, прожжённый негодяй, что натворил?

          Я тебе рёбря поломаю!

Рупрехт: Да за что?

Вейт: Зачем ты умолчал, что с блядью

          в саду вечернем шашни разводил?

          Зачем смолчал мне?

Рупрехт: Почему "смолчал"?

                Пусть Бог меня молоньей поразит!

                Коль тётушка Бригитта подтвердит

                тобой услышанное, меня вешай!

                За ноги меня вздёрни на суку.

Вейт: Ах, если подтвердит, то берегись!

          Тебя с пречистой Евой приговор

          один коснётся, вы вдвоём

          вершили дело тайное в позоре.

Рупрехт: Какое дело тайное?

Вейт: Зачем

          ты собирался вечером вчера?

Рупрехт: Я собирался?

Вейт: Да, собрал рубашки,

          штаны, бельё- и ладил в узелок

          чтоб на плечо забросить. В путь собрался?

Рупрехт: Мне в Утрехт надобно! Я -рекрут!

                О, небо, гро`мы! Он подумал...

Вейт: Ты- в Утрехт?! Будто бы вчера

          не знал, что лишь через неделю

          пора явиться в полк ему!

Вальтер: Отец,

                вам есть что доложить по существу?

Вейт:  Мой господин, не стану прекословить,

           я дома был, когда кувшин разбили.

           Желая тут уразуметь поглубже,

           и только лишь, что сына повело.

           Я ,убеждён что отпрыск невиновен,

           явился в суд с ним, да готов был

           серебряну цепочку подарить,

           с монеткою заветной- жениху:

           они-то с Евой было обвенчались

           прошедшей осенью. А коль проклятье

           падёт на эту седину, то сына,

           похоже, чорт попутал- верно, сгубит. 

Вальтер: Сюда доставите ,господин судья,

                Бригитту, тётушку ответчика.

Адам: Позволит ваша честь себе

           хлопот избыток? Дело растяжимо.

           Ещё ведь кассы вам, регистратуру

           проверить надобно. Который час?

Лихт: Уж половину пробило.

Адам: Которого?

Лихт: Двенадцатого.

Вальтер: Всё равно.

Адам: То ль время, то ли ваша честь

           ополоумели. смотрит на циферблат настенных часов

           Да, недостойный муж...Чего прикажете?

Вальтер: Я полагаю... 

Адам: ...процесс закончить надобно? Добро!

Вальтер: Позвольте! Нет, продолжить.

Адам: Вы полагаете- и это хорошо. Тогда я

           процесс закончу в девять, завтра утром,

           дабы доставить вам, мой сударь, радость.

Вальтер: Вы знаете ,чем буду я доволен.

Адам: Что ж, как прикажете.

           Герр писарь, пристава пошлите,

           за фрау тётушкой-Бригиттой.

Вальтер: Поберегите время, экономьте

                мои минуты. Приговор грядёт. Лихт уходит

 

скоро добью этот отрывок. пока читайте

........перевод с немецкого...............................................Терджимана:).......

* * * * *,..........................................................................................................!:)

Д в а д ц а т ь   ч ё т в ё р т а я   с ц е н а

Пентесилея. Труп Ахилла, укрытый красным ковриком.Протоэ и предыдущие

Первая амазонка: Смотрите, дамы, вон идёт она!

                               В венке крапивном- как она ужасна!

                               в плетенке терна колкой на челе,

                               нет ,не лавровой, с луком на плече,

                               влечёт прикрытый труп, как бы врага

                               смертельного достойно победила!

Вторая жрица: ...О, эти руки!

Первая жрица:  Ох, отвернитесь, дамы!

Протоэ (льнёт к груди Верховной): О, матушка родная!

Верховная жрица ( с отвращением) : Диана, мне явись!

                                                                Я в преступлении невинна!

Первая амазонка: Пришла -и стала пред Верховной жрицей!

Вторая: Знак подаёт, смотрите!

Верховная: Прочь, мрачная!

                    Ты, ада обитательница! Прочь!

                    Возьми покров, уйди накрывшись ним. сняв с плеч накидку, швыряет её Пентесилее в лицо

Первая амазонка: О, труп живой! Она нема, мертва...!

Вторая: Всё знаки подаёт...

Третья: И снова, снова...

Первая: К ногам Верховной клонится...

Вторая: Смотрите все!

Верховная жрица: Чего желаешь от меня?! Уйди!

                                Средь воронов живи, теней. Прочь! Сгинь!

                                Покой души мне взглядом убиваешь.

Первая амазонка: А! Попустило, отошла ...

Вторая: Уже покойна.

Первая: Уложим Пелеида труп к ногам

              Верховной жрицы.

Третья: Да? К чему?

Четвёртая: Что ,матушка, нести нам?

Верховная жрица: Мне к чему?

                                Пусть труп укроет холм и память

                                о зле, содеянном тобой!

                                Я ни при чём- а ты уж не жилица:

                                как звать тебя? Иль мы тебя вели

                                на преступленье? Коли твои уста,

                                те, любящие, злобой истекли,

                                то фуриям- нас кротости учить!

Первая амазонка: Уставилась ,с Верховной глаз не сводит.

Вторая: В лицо глядит...

Третья: Да прямо, глаз с неё  не сводит,

              пронизывает взглядом.

Первая: Подойди,

              Протоэ, я прошу, сюда. Я больше не могу:

              ты удали её.

Протоэ (плача): О, горе мне!

Верховная жрица: Решись!

Протоэ: О, преступленье,

              что совершила та, чудовищно!

              Оставь меня.

Верховная жрица:  Владей собой.

                                 Припомни: мать её была достойна.

                                 Да ,предложив той помощь, отведи.

Протоэ: Глаза мои противятся тому!

Вторая амазонка: Она глядит на ту стрелу, что в шее!

Первая: Как вертит!

Третья: Рассмотрела!

Первая жрица: Не этой ли стрелой

                          она убила парня?

Первая амазонка: Так точно, дамы!

Вторая: Она стирает со стрелы

              остатки крови, отирает

              о плоть железный наконечник.

Третья:  О чем задумалась убийца?

Вторая: И, осушив, очистив то ,что ей

              принадлежит, кладёт добро в колчан!

              Так бережно! и нежно: посмотрите!

Третья: Ей нравится порядок!

Первая: А тебе?

Первая жрица: Лук, стрелу

                          очистила собственноручно,

                          как обычно.

Вторая: Оружье бережёт,

              признаться надо!........

Вторая амазонка: Колчан заброшен,

                               и стела в него воткнута ладно.

Третья: Готова, в сборе.

Вторая: Убийство позади.

Первая жрица: Теперь она готова в миръ взглянуть...!

Несколько женщин: О, вид ужасный! Столь пустынен

                                  песчаный берег без травы,

                                  роскошный сад побитый бурей,

                                  разливы лавы на горе. Цветы

                                  ланит её увяли безвозвратно.

Пентесилея: Судорога сводит её. Лук падает с плеча.

Верховная жрица: Ты отвратительна!

Протоэ (испуганно): А что ещё?

Первая амазонка: Она лук уронила оземь!

Вторая: Смтрите все на лук...

Четвёртая: Упал и обернулся зазвенев...!

Вторая: И дрогнув снова, смолк...

Третья: И умер,

             как в тот раз, породивши Танаис.

пауза

Верховная жрица (внезапно обращается к Пентесилее):

               Прости меня, великая царица!

               Диана, услыхав тебя, простила,

               смягчившись, твой великий грех.

               Уж Танаис, что основала было

               державу нашу, та метала

               лук вещий с тем же звоном.

Первая амазонка: Она молчит... 

Вторая: Сейчас заплачет.

Третья: Она подносит пальцы...

              Кровавые, к лицу....смотрите, о!...

Вторая: О зрелище, ножа острее ты!

Первая: Она одну слезу утёрла.

Верховная жрица (метнувшись к Протоэ): О, Диана! Что за слезу!    

................перевод с немецкого.....................................Терджимана:).............