Ну раз пошла такая "пьянка",что прорываются весенние эротические мотивы,добавляю свое:

Я куплю лапшу с приправой, Отварю на кипятке, Эх,еще б добиться славы, Подержать ее в руке. Пусть кричит вокруг орава, Что бездельник я и плут, Мне чужой не надо славы, Пусть мою мне отдадут. Сон мой крепкий,безмятежный, Просыпаюсь-полон сил, Разве ж в жизни этой грешной Славы я не заслужил? Мне она не для забавы, Потому и не молчу: Я хочу певицу Славу, Очень Славу я хочу!

Всё в жизни нашей не бывает просто так.
У всех быть может всё обычно.
А я всегда смотрю на жизнь не так.
Всё в этом мире чуждо, непривычно...

Как странно знать любовь и не суметь,
Быть с ней на веки вместе, неразлучно.
Всё в жизни нашей забирает слово - смерть.
Жить без тебя мне в этом мире скучно.

Мне грустно помнить голос твой, молчать.
Я строки эти, напишу с любовью.
Мне трудно всё забыть, не вспоминать.
Я мыслями, душой - всегда с тобою.

Ты просто знай всё это, и живи.
И если трудно будет, просто вспомни.
Мои слова, что для тебя - полны любви.
Ты навсегда их запиши, запомни...

Зачем я чувствую к тебе любовь?
Зачем всё это нужно, знаешь?
Вернуть хочу на миг тот день - с тобой,
Я знаю, что меня ты понимаешь.

Я знаю многое. Одно хочу сказать:
Ты в сердце загляни своё...
Ты если любишь, дай мне знать...
А если нет, верни назад моё.

Скажи, забыть тебя на век, или хранить?
Что делать мне с моей любовью?
Мне сложно жить...родной мой человек...
Хочу быть рядышком сейчас с тобою...

Ты если скажешь, что любви уж нет,
Я пропаду, навек тебя покину...
Не потревожу больше. Ты - мой свет...
Я от любви к тебе тихонько гибну...

____________________________

29/12/2008










 

Мы будем полностью ДОВЕРЯТЬ друг другу - сразу и навсегда...

Трогательный мультик о Купидоне, напомнил мне слова песни:

"Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает .

Часто простое кажется сложным, черное белым, белое черным."

                                                                  

Любовь — это риск. Риск потерять себя в другом человеке и остановиться, не сумев выйти из этого состояния. Но у нас есть также возможность глубоко узнать друг друга и вместе обрести ещё большую жизненную силу.

Любить — это значит открываться. Это игра в открытую, в то время как всё в нашем мире учит нас закрываться, защищаться, использовать любые средства, лишь бы не подвергать себя опасности, чтобы нас не ранили, не уничтожили, не "купили". Любовь — это истина. Она не признаёт уловок, компромиссов, двойной или тройной игры. Она пряма и сущностна. Любовь — это замысел. Она обречена на смерть, если не проходит определённый путь. Любить — это значит делать выбор. Не принимать покорно то, что нам предлагают, но претендовать на активную, творческую роль в формировании отношений, никогда не искать удобного пути, стремясь к истинному супружеству умов прежде, чем тел.  Любовь — это достоинство. Она не довольствуется тем, что попадётся под руку, не заполняет сексом внутреннюю пустоту, но уважает себя, свою уникальность. Любовь — это целостность. Отношения истинной любви никогда не ломают, не ранят личность человека, но напротив, возвышают её и помогают ей расти. Любить означает придавать смысл жизни. Переживая опыт любви, мы начинаем видеть истинное, незримое значение вещей и событий, из которых составляется линия человеческой жизни. Любовь — это познание. Благодаря ей мы становимся причастными мудрости, узнаём новые пути, которые иначе остались бы для нас неведомыми, и приходим к самим себе. Однако существует прямая противоположность всему этому. Вот почему любовь - это также свобода. Свобода жить или болеть, умирать. Выбор за нами. От уровня нашего невроза зависит то, как, когда и насколько сможем мы войти в любовь; ведь для того чтобы была любовь, нужно иметь способность любить. Любовь не появляется из ничего, не приходит ко всем. Точнее, мы все можем любить, обладаем в потенциале этим свойством; но немногие ищут любовь, находят её и осуществляют, потому что способность к любви идёт наравне с ростом личности. Ни то ни другое не даётся как дар, поступающий извне и могущий выпасть каждому, как некое необычайное событие. Вне нас самих не существует ничего. Внешний мир есть не что иное, как отражение нашего внутреннего содержания. Или, во всяком случае, мир - это лишь то, что мы воспринимаем. Только познав самих себя, можно познать любовь. Это одно и то же. Зрелость личности, то есть способность любить — это необыкновенное состояние, которое мы все хотели бы обрести, испытать, но которое не относится к сфере удачи, случая: оно предваряется долгим, трудным, выстраданным путём подготовки, тренировки. Это нечто необычайное, являющее собой результат обычного; и именно это есть наше истинное, подлинное состояние как человеческих существ. Не нужно завидовать счастливой паре или зрелой личности! Не нужно думать, что нам не повезло или мы не способны! Мы все имеем возможность расти и стать способными любить. Мы созданы для этого. В этом наше предназначение. Единственное. Следовательно, не нужно думать, что счастье в любви и мудрость — это дары, приходящие неизвестно откуда и только к особо удачливым людям. Но будем внимательны! Невозможно любить, если мы не вступили прежде, и уже давно, на путь духовного роста. Это ключ, магический шифр, дающий нам, сколь бы ни были мы малы, возможность уверенно продвигаться по пути любви. Человеку, не развивающему собственную личность, лучше не вступать на этот путь, не любить. Это совет настоящего друга. Из книги Валерио Альбисетти

Роман
Маргарет Митчелл был написан в 1936 году. Моментальный успех книге
был обеспечен. Конечно же экранизация книги — дело решенное. Спустя
каких-то три года, на самой заре мирового кинематографа на экраны
выходит экранизация одного из популярнейших романов в мире — "Унесенные
ветром".
Самая лучшая романтическая история мирового кинематографа вышла
на экраны в 1939 году. Особого выбора у тогдашних зрителей еще не было.
Фильмы выходили далеко не в таком количестве, в котором они выходят
сейчас, поэтому `Унесенные ветром` стали еще одним их самых посещаемых
картин.
"Gone with the Wind" — кино безусловно легендарное. Невозможно
описать те эмоции, которые испытываешь при первом ознакомлении с этим
мировым шедевром.
"Унесенные ветром"` — фильм-гигант, и выражается это отнюдь не в
его продолжительности, а в его популярности. Картина намного
популярнее своего первоисточника. Самая грандиозная любовная история
имеет миллиарды поклонников по всему миру, да миллиарды
без преувеличения, ведь каждый третий хоть когда-нибудь, да имел
возможность лицезреть работу Флеминга.
Виктор Флеминг снял кино о вечном, он снял кино о любви. Картину
уже давно окрестили, как самую грандиозную и самую великолепную
любовную историю мирового кинематографа, и просматривая каждый эпизод
этой картины начинаешь соглашаться с этим утверждением все больше.

У нас говорят, что, мол, любит, и очень, Мол, балует, холит, ревнует, лелеет… А помню, старуха, соседка короче, Как встарь в деревнях, говорила: жалеет. И часто, платок, натянувши потуже И вечером в кухне усевшись погреться, Она вспоминала сапожника-мужа, Как век он не мог на неё наглядеться. – Поедет он смолоду, помнится, в город, Глядишь – уж летит, да с каким полушалком! А спросишь: чего, мол, управился скоро? Не скажет… Но знаю… меня ему жалко… Зимой мой хозяин тачает, бывало, А я уже лягу, я спать мастерица, Он встанет, поправит на мне одеяло, Да так, что не скрипнет под ним половица. И сядет к огню в уголке своём тесном. Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек… Дай Бог ему отдыха в царстве небесном! – И тихо вздыхала: – Жалел меня очень. В ту пору всё это смешным мне казалось, Казалось, любовь, чем сильнее, тем злее, Трагедии, бури… Какая там жалость! Но юность ушла. Что нам ссориться с нею? Недавно, больная бессонницей зябкой, Я встретила взгляд твой – тревога в нём стыла. И вспомнилась вдруг мне та старая бабка, – Как верно она про любовь говорила!

(Ирина Снегова)

Пылен бурьян пригорода. Многополосная автотрасса пахнет гарью и серой. Смотрим с прищуром: видно всё, но всё же блёкло.

Понурый троллейбус тормознул, тяжко распахнул дверцы. Ездоки, слегка сгорбленные, вошли внутрь, разбрелись по салону, расселись. Двум товаркам не досталось сидячих мест, они ухватились за поручни: Молодая, повыше- за верхний, а Старая, та пониже- за свой. Большинство новеньких оказались сектантами: рядом с остановкой был молельный дом, собрание закончилось.

- Молишься?! И что?...

- М-м-м-молюсь....

Старая наседала, дрожала от нетерпения. Молодая, устремив взор в железный потолок, отвечала односложно бледнея на  моих глазах.

Я зажмурился. Вспомнил как познакомился с... На собрании какой-то "народной партии" Она сидела на "камчатке", а я -поближе к "кюре". Страна катилась в трамтарарам. Нам с Ней , не страной, было всё пополам: речи в Раде, "ялынки", "вышиванки". Она меня приянла из любопытства, а потом, спустя недели, влюбилась, но не так сильно, как мне хотелось. Я-то , сентиментальный и доверчивый "бе-е-е-е-елая ворона", валился в кровать рыдая, шептал себе "сердце, не молчи, сердце поплачь, ну ты!". Я страдал две недели, прежде чем решился познакомиться. 

 Да, вот как мы поцеловались впервые. Чаевали, у меня...нет, у ней! потому что варенье...в дешёвой стеклянной вазочке. Я ухватил Её два пальчика ЛЕВОЙ руки да с размаху, не думая особенно, не рефлексируя по пустякам, макнул их в гущу. И облизал поодиночке, сначала указательный.

--- Что за вкус! Ох!

--- Ежевика.

--- Назову Тебя Викторией. Вика ты.

--- Но я...

--- Принято единогласно!

Вика сомневалась в моей венерологической "профпригодности". Мне чуть не пришлось, о срам, идти за справкой. Впрочем, соврал: всё-таки сходил, но об этом- в следующем (может, опять вру?) рассказе.

Мы как-то пошли в кафе, оказавшееся пивной с мангалами. Пришлось заказать по пиву и колбаски две. И ещё что-то. Мы с Ней не слишком разбирались в кафе. Меня чуть не стошнило от пива. Крутили "Машину времени". Перестройка закончилась.

Мы смотались в Алушту ,в гости к Владику-менту, уволенному из "органов" по психиатрической статье. Владик продал мне всего за 30 рублей шинель и форму с лейтенантскими погонами: "Будешь, Масик, митинговать- менты своего не загребут".

Я настоял: палатку, одноместную, мы поставили на плоской крыше бетонного гаража, а дневное логово раскинули в тенистом запущенном саду. Там чирикали, особенно по утрам, по-восточному нежно, незабывемо, о да! доселе мне неведомые птички.

Однажды мне приснился сон. По периметру гаража кто-то насыпал полуметровый слой каштановых, свежесорванных, пахнущих парфюмом и колбасками из того "машинного" кафе, листьев. Вика, совсем голая,  призывно оттопырив едва загоревшие ягодицы вверх, присев, глядела вниз с бетонной кромки. Я ,стараясь не спугнуть дичь, на цыпочках крался сзади.

Когда убили шоумена Листьева, это случилось четыре года спустя нашей экскурсии, я рассказал по телефону сон Вике. Та ничего не поняла:" Масик, да ты совсем!... выдумщик!" 

Я сочинял самиздат, писал каллиграфически тушью на ватмане газеты. Владик тиражировал. Мы втроём продавали "готовый продукт" богатеньким курортникам,  а еще - сувениры пластмассовые, и ракушки. Психованный мент арендовал за копейки заброшенную бактериологическую лабораторию. Там мы с Викой обретались две недели.

Вика меня развратила: я запустил дешёвую журналистику. Сумасшедший мусор принёс ворох руховских, прибалтийских и московских газет. Наказал: "Масик, ты слишком затрахался и  демократию забыл! Чтоб завтра коллаж про Бандеру был готов". Я пообещал и выполнил. Просил Вику, она оказалась украинкой, говорить со мной для практики только на державной. Зря просил. Она меня учила другому...

Да, так вот...После венеролога Виктусик послала меня к урологу, это было за неделю до нашего отъезда. У меня не вставал. Хотя мастурбировал я лихо, а только воткну, бывало- и опускается! Ах ты...Вика хмурилась. Я плакал от бессилия. Уролог посмотрел внимательно, мазнул: "Всё в порядке. Воспалялся?" Да,  я  нехотя признался. И... "Здоров".

"Вика, давай прижмёмся крепко-крепко, но пока без секса. Я ,так чувствую, поможет ". Мы склеились на тридцать минут- очень понравилось. Попили чаю с вареньем. Слиплись на три часа , да так и уснули. Я проспал на работу. Утром он дико восстал:  до полудня я кончил два  раза , один- на справку от этого шамана, Вика -четыре. Я ещё раз поплакал , по-детски: от счастья. 

....Старая, ей всего-то было лет пятьдесят, шипела:

--- Молись ещё! Истово!

Я попробовал представить их голыми, наедине: не вышло. Сектантов было всалоне всего особ двадцать: мужчины в угольно-чёрных двубортных костюмах, женщины в строгих платьях, в коротких вуалях из "конского волоса". Пассажиры жадно, с отвращением и любопытством, тайком осматривали богомольцев: те ловили урывки их благостных бесед, эти, наоборот, глушили "голос веры" своим кухонно-бытовым трёпом.Казалось, молодая рухнет в обморок- я бы подскочил первым, я был к  э т о м у готов- и облизал бы ей  д в а  пальца, сначала -указательный...

...Когда нам  не только понравилось, но и привыклось  прижиматься, я невзначай сболтнул: "Вика, а если б я был девочкой, и мы обе учились в пищевом техникуме, и жили в одной комнате общежития,а? Через СКОЛЬКО циклов у нас бы синхронизировались МЕСЯЧНЫЕ?"---"Дурак ты, Масик, а ещё языки знаешь!"

Вику не отпускала "народная партия". Меня однажды ночью в старом квартале Симферополя догнали два активиста, здоровые, но подвыпившие, это нас с Игорем, он теперь работает в какой-то редакции фотографом, спасло. Мы с Игорёшей отмахались и удрали. Мне эти дали по носу и поцарапали скулу. Зато я сорвал пиджак с народника: в кармане оказался кошелёк с некоторой суммой.  Ждал визита...- обошлось. Денег хватило на многое хорошее...

Троллейбус тормознул. Я вышел. Молодая не свалилась. Я не облизал её...Ну и ладно. Не судьба.

П.С. От автора: Гранит Крик и Жорж Батай ни при чём, они на меня не повлияли.