Дневник будущего: Другой мир  / Mirai Nikki - Another: World   / Future Diary - Another: World

Витька ехал в вагоне метро, глядя в черное стекло. Если покачать головой, то отражение, перетекая, вытягивает челюсть, раздает в стороны скулы, скашивает глаза. Попытался найти положение головы, при котором отражение будет более-менее симпатичным. Почти нашел, но обширная спина заслонила стекло. Грузная тетка, вся в черной коже – даже кепи матово поблескивает на пышной прическе. Он прикрыл глаза. Вспомнил американский ужастик про огромных тараканов. Да-да, как раз в метрополитене они и водились. А вдруг это и не тараканы вовсе, а такие тетки в своих колом стоящих длиннющих кожанах, тем более, что цвета – черный да темно-коричневый, как раз самое оно.

Тина Тин не торопилась подниматься с дивана. Сидела, задумчиво поглаживая древний гобелен, думала. Придавила рукой выпирающую пружину, отпустила. Послушала, как та заныла. Улыбнулась, но тут же нахмурилась. И нашла глазами Степана.

Витька подумал о том, что ведь на этом самом диване имел ее когда-то непутевый любовник. И синяки на узких бедрах от этой вот пружины неделю потом сходили.

ГЛАВА 6

- Где тебя носит, – рявкнул утром Степан, таща гигантский софит, который обычно коротал время в углу – ненужный и пыльный. - Я спал! – Виктор улыбнулся, вспомнив, как и сколько раз. - Спал-спал! – передразнил напарник, ворочая лампу, – ты нужен, во как! – И заорал на лаборантку, – иди уже, чудо! Толку от тебя! Девочка вздрогнула и ушуршала, взмахнув полами белого халатика. Витька бросил куртку на спинку кресла и устроился в нем, положив ногу на ногу: - О чем шум? - Таньку помнишь? Ну, я в прошлом году снимал? Которая Тина Тин теперь? Степка нервно затанцевал вокруг софита – подкручивая, выравнивая, направляя. - Да я ее и не видел толком. Мыша, по-моему, полная. - Мыша-мыша! – Степка взволновался, – вот тебе и мыша! Она ж теперь по всем конкурсам призы собирает, певица, блин! Он запустил руки в рыжие патлы и забегал по студии: - Ну, дурак я был, дурак! Кто знал, что она так вскарабкается? Был бы сейчас, ну не кум королю, но – звезде любовник! Трахнул два разочка, так она месяц за мной бегала – “Степушка, любимый”. Прятался в студии, помнишь, за диваном? - Точно, вспомнил! Жалко ее было – серенькая, несчастная, в очечках. Ты пыльный вылез, в паутине. Козел ты, Степка… А ты и не хвастался, что Тина Тин та самая мыша.

ГЛАВА 5

После ухода Витьки мастер не встал. Из темноты бесшумно пришел кот, неодобрительно посмотрел на хозяина и уселся на полу, обернув себя хвостом. Сироп времени капал и, казалось, секунда тянется в тонкую сахарную нитку, чтобы оторваться и кануть, лишь подталкиваемая следующей набухающей каплей. День за стенами без окон невнятно и однородно шумел. Через несколько минут коту надоело ждать, он стал тереться об ногу мастера, просительно мурлыча. Человек разлепил глаза: - Гулять, да? Умаялся, котище? Пойдем, выпущу. Трудно встал и прошел в темноту большого зала. Обернулся: - Ну? Ведь просился! Кот сидел на свету и умывался, пристально глядя на хозяина. Тот оперся рукой на стол, уронив какие-то бумаги. И бережно положил другую руку на грудь. - Ох, – голос его дрогнул, – лучше бы завтра… Вздохнул: - Ну, понял я, понял! Иди, а то не выпущу ведь, придется до вечера куковать. Кот, удовлетворясь, что послание дошло, потянулся, напряженно отведя назад одну лапу, вторую, и потрусил за хозяином. Мастер выпустил зверя в шум и неяркое осеннее солнце. Затворил тяжелую дверь и щелкнул замком.

Сумрачный подвальчик, мягкие диваны, почти домашний уют кабинетика, задернутого тяжелой шторой. Запах кофе – такой сильный и обволакивающий, что, казалось, в нем можно утонуть. И почему-то, усыпляющий. С густым правильным кофе и крошечными пирожными очень хорошо пошел какой-то ликер. Спать расхотелось, и все больше хотелось чего-то еще.