Бертони сдружился было с ним ещё до того, как Штекель вынужден был эмигрировать, стал лучшим его другом когда Штекель поручился за Бертони в 1945-м и последнего снова приняли в "Тагблатт", но не только поэтому: в чём-то они понимали друг друга лучше, чем посторонние, особенно когда речь заходила о "бывалом". Тогда они обращались к наречию, которое Бертони копировал с минувшего- и ,довольный оказией, уже не сбивался на новояз, практикуя лёгкий, беглый, озорной язык, который...

Читати далі...

Однажды, ещё даже не двадцати лет от роду, в Венской Государственной библиотеке он было всё обмыслил- и тогда узнал ,что живёт ведь. Он улёгся на книги как хмельной и думал, а зелёные лампочки в читалке горели, а лёгкие тапки посетителей пошаркивали, слышалось лёгкое покашливание, шелест страниц- тоже лёгкий: читатели словно боялись разбудить духов, которые угнездились в переплётах. Он м ы с л и л- если кто-то понимает, что это значит! Он точно помнит тот миг, когда настиг было свою...

Читати далі...

Действующие лица: Добрый Бог; Судья; Жан, юноша из Старого Света; Дженнифер, девушка из Нового Света; Билли и Фрэнки, две белки; Страж; Секретарь Судьи (Секретарь); Цыганка; Нищий; Дама; Портье; Лифтбой (т.е.,мальчик-лифтёр- прим.перев.); Полицейский; Двое деток; Бармен и голоса, монотонные и бесполые. В зале суда. Вентилятор включён, так как действие происходит в разгар лета. Секретарь: (в притолоке) Ваша честь... Судья: Да? Секретарь: Смею ли ввести обвиняемого? Судья: Да, и...

Читати далі...

(Следующие персонажи -проходящие мимо.) Первая дама: Знаете, душенька моя, как она тянет верхнюю до? ...как соловей... Вторая дама: Говорят, что с дирижёрами она... Прохожий: Но говорю тебе, это в последний раз, в наипоследнейший раз... ты ещё узнаешь меня... Лоренц: ... на земле сплошная темень,... но светла вода... Первая дама: Никогда б Корени не доверила это, никогда, никогда! Пора ему наконец понять то, что от него, легкомысленного, отвернулись все выдающиеся личности... Первый...

Читати далі...

Мир раздолен, и Дорог из Края в Страну, и Краюшек суть много, я видела все как одну, со всех Башен рассматривала я Города, Людей, у которых многое ещё впереди и тех, которые уже уходят, навсегда. Широки были Поля от Солнца и Снега морозного, меж Путями и Трассами, меж Горой и Озером. А Рот Мира был широк, и многогласен на мой Слух- и слагался мною Ночами Перепевов всемирных Круг. Вино из Пяти Кубков пивала я на одном Дыханьи; мои влажные Волосы сушили четыре Ветра в их Доме непостоянном. Вояж...

Читати далі...

Некоторое время, это было в Риме, я видела одних лишь матросов, они собирались там в воскресенье на какой-то площади, думаю, на Пьяцца дель Пополо, куда сухопутные люди ночью пытаются прийти с завязанными глазами: от фонтатов с обелисками -к Корсо. Это нерешимая задача. Итак, на Вилла Боргезе собралось множество матросов, и солдат-тоже. Они жадно всматриваются, так серьёзно, жадно, их взгляды устремлены в воскресенье, которое только начинается. Вид этих молодых мужчин чарует. Но некоторое время ...

Читати далі...

Естественно, меня всегда интересовали мужчины, но именно поэтому, да всех их ведь равно любить нельзя, многие мне вообще на нравятся, лишь постоянно интригуют меня, как подумается: что бы последовало за поцелуем в плечо, что он этим сказать хочет? Или кто-нибудь выставит тебе напоказ спину, которую задолго до тебя раз некая дама ногтями, пятью коготками провела эти пять полосок, навсегда заметные, видимые, - и ты непоправимо расстроена, по крайней мере, смущена, ну что прикажешь делать с такой...

Читати далі...

Заноза в памяти: я спотыкаюсь, бьюсь о всякое воспоминание. На руинах тогда вовсе не было никакой наждежды взаимно выговориться, пожелать хорошего, это началось позже, в то время, которое зовут началом восстановления. От каждого второго слова не дождёшься, вот как было. И это тоже было предательством. Я даже почти так себе внушила: вот стоит только затворить все двери и окна, как исчезнут груды мусора, а после мы оживём, и захочется жить ещё. Но с меня довольно уже одного того обстоятельства...

Читати далі...

Малина: Как ты жила тогда? Я: Около трёх утра лица не было, постепенно я доходила, меня сломал режим, я тогда изнемогала, выбилась из очень важного ритма, да так и не восстановилась с той поры. Я всегда пила "последний" кофе, ну ещё, "самый распоследний", часто руки дрожали, когда я печатала на машинке, а позже испортился мой почерк. Малина: И вот, наверное, я теперь единственный, кто его разбирает. Я: Вторая половина ночи с первой не имеет ничего общего: это две совершенно...

Читати далі...

Каждый день мы с Малиной фантазируем, иногда- весьма оживлённо, над тем, что страшное может стрястись в Вене грядущей ночью. Да сто`ит только поездить по городу, почитать газету- и, если только принять на веру пару сообщений, то твоё окрепшее воображение уже рисует картины дальних странствий,(в тексте оригинала "die Hochtouren"- прим. перев.)(выражение не моё, и не Малины, но Малина с наслаждением прибегает к нему, как к основному названию поездки, например, в Германию , ведь подобные ...

Читати далі...