Лежанка-могила, где смолкает прибой ожиданья и ,связанная по рукам, тонет память о прошлом. Прогуливается ностальгия, тяжек урок её: убаюкать угли близ засыпанных входов в траншею. То было пристанище лунатическое в углах лета, скатерть для молчаливой тризны в колодцах рассветной зари, альков бессонницы суматошной. После обходов бодрых в пустыне лун преходящих слёзы калек выступали, испарины бивак на лохмотьях авроры. В его безымянном русле осталось решительное прощание паломников смерти...

Читати далі...

Взгляд непрестанный обнимает берега, что удаляются. Дрожащая пена итожит деликатно минуту молчанья. Утолённая на семи ветрах, замирает эйфория первозданная, "прощай" пространно упокоенный. Выдохи сбились и скорчились в коридоре сознания, а воображенье меж тем сочится бессильно тоскою вдаль. Тысяча голубок хлопочут над рабским скопищем тишины. Горизонт тяжелеет железом тоски- ностальгия сладка, она пока при тебе. Трещины неведомые дрожат на ветру имена просыпая, и...

Читати далі...

Прокля`тые вопросы, они разрешаются только в свете звёзд ,едва приоткрытых, вопросы, что бешено мутят палитры таких недоступных созвездий. Мы - путешественники зари, осенённой морщиной знамения, обитатели овечьего загона, где рассвет отдаёт сырыми испареньями отчаянья. Неколебимый устой обширных просторов орфографических- в томленьи постоянной измороси. Прохлада лапачо* нам возмещает грязь колтунов души; маяк вчерашнего замшелого в рейде временно`м нас бережёт.. Птицы авроры...

Читати далі...