http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/zolotuhin/history.html

***

ИНОГДА мне говорят: «Ах, как вам повезло родиться на Алтае!» Повезло-то повезло — родина у меня чудная, да только жалею я, что в детстве не получил хорошего образования, что не было у меня культурного воспитания, как у деток из интеллигентных семей, у кого родители на фортепьянах играли. Это уж потом я и в Москву приехал, и в ГИТИС поступил — «сам себя сделал». А при чем же тут «благодатная Алтайская земля»? Есенин вон родился в Константинове, на Рязанщине. Тоже «благодатная земля», но ведь там Есенины что-то пучками не рождаются? Думаю так: куда Бог заглянет, там талант и родится. Все от Бога!

Предлагаю фрагмент из другого интервью Валерия Сергеевича - http://www.vryazan.ru/archive/94/893/

– Как Вы считаете, сегодняшняя жизнь не справедлива?

– Мне не за себя, а за нищих стариков больно! Хотя, бывало, в 90-е я и сам в метро «Ой, мороз, мороз…» распевал. Денег немного заработал: мне их, помню, в кепку тогда бросали... Так что, пока есть силы, буду бороться. Хоть и хромаю, но кулаки у меня ещё крепкие... На печке отлеживаться, пока жив, не буду. А сердце... Жить в России так, чтобы за Родину не болело сердце, нельзя. В одиночку с большими задачами не сладить. Даже храм сельский одному не поднять. Всё сообща надо делать, опираясь на свою совесть... И тогда всё у нас будет нормально.

«Основной тезис Реформации: церковные предания и решения Церкви - от людей, результат человеческой мысли, но спасающая истина не может быть получена самостоятельной работой мысли, она лишь в Откровении, то есть в Священном Писании, и пытаться его дополнить означает ставить человеческое на место Божественного.

Одновременно происходит радикальное изменение отношения к тексту. Реформаторы решительно отказываются от средневекового католического представления о тексте Писания как о шифровке, которая не может быть понята вне традиционного церковного толкования. Именно вера в очевидность Писания, вера в то, что Бог хочет нам сказать через него истину, а не скрыть ее, позволяла Кальвину и Лютеру противопоставлять свои нетрадиционные толкования католическим. Они все время апеллируют к здравому смыслу. Здесь берет свое начало небывалое, характерное именно для новой истории раскрепощение человеческого разума, которому усваивается способность самому вникать и познавать Божественные истины, данные нам в Священном Писании. И это очень важно, поскольку меняется взгляд человека на самого себя, на свои способности, на весь окружающий мир и на свое место в нем.

Кальвин и Лютер никогда не претендовали на полное понимание Священного Писания. Они допускали, что изучение Писания будет продолжаться и после них. Доступность Писания для понимания не мешает ему быть бесконечно глубоким. При этом, согласно Кальвину, стремление к правильному пониманию Писания - естественное следствие спасения, но безусловно правильное понимание всех тонкостей библейского текста не есть необходимое условие спасения. Необходимым для спасения мыслится лишь вера в то, что верующий спасен Иисусом Христом».

Борисов А. Побелевшие нивы. Размышления о русской православной церкви. М., 1994. С. 142.

http://biblebooks.com.ua/blog/aloegetika/o-biblii-iz-russkoy-klassiki/

Федор Емельяненко в программе Неравнодушный разговор: отрывок о том, как он пришёл к Богу.

Текстовая версия:

Федор Емельяненко о вере в Бога

Ведущий:
Я хотел бы вот какой Вам вопрос задать... Вера - это так удивительно всегда... для меня нет ничего интересного, на самом деле, как возникновение веры в человеке. Есть люди, я их счастливыми называю, которых с детства крестили, храм для них - дом, как для моей младшей дочери, она родилась родилась после моего крещения (я её в 42 года крестил), для неё храм - это дом. Т.е. в 42 года из другого мира из другой веры... Вы можете не отвечать на этот вопрос, Фёдор: а у Вас как это случилось?

Фёдор:
Меня крестили в детстве, мама. У нас всегда было Евангелие дома, но семья невоцерковлённая была. Я читал Евангелие, но читал так... как книгу, наверное, а не как Евангелие; на ночь лёжа...

В: Просто литературу, книжку.

Ф: Да. Мне было интересно, зачатки веры были. Я помню... Но в храм я не ходил, не знал и не понимал, что происходит в храме. После армии так случилось, что мне попалась языческая литература. В язычество я не пошёл, потому что это полный бред, - я понимал, - но появилось много вопросов, на которые я не мог получить ответа.

В: Вы просто не там искали, я тоже через это прошёл.

Ф: И я в один прекрасный, скажем так, период времени оказался в Нижнем Новгороде на соревнованиях.

В: Сколько Вам лет было; просто интересно?

Ф: Это было 5,5 лет назад. И мне организовали экскурсию по Дивеевскому монастырю. Тогда у меня возникла большая дружба с отцом Андреем, протодьяконом Нижегородской епархии, который потом записал и исполнял песню на мой выход (прим.: на бой). От Нижнего Новгорода до Дивеево ехать пару часов, и батюшка ненавязчиво так рассказывал куда мы едем, объяснял... Я сначала отвернулся, дамаю «да зачем мне это надо», но потихонечку начал вслушиваться. И приехав в Дивеево нам заказали хорошую экскурсию. У нас была хороший экскурсовод, рассказывала «по вере», не так что, как бывает обычно: «это здание в таком-то году построено, тогда-то перестраивалось, был пожар, там ещё что-то...» - попадаешь так... Здесь женщина оказалась верующей и рассказала всё именно с духовной стороны... И пройдясь по Дивееву, приложившись к мощам батюшки Серафима, у меня отпали все вопросы сразу, и здесь я понял, скорее всего даже почувствовал, что Господь Бог есть.
И с этого момента, вернувшись из Дивеево, я понял, что живу не так, жил не так, что надо полностью менять свой образ жизни. Я понял, что я ничего не знаю о Боге, я ничего не знаю о святых, то есть для меня эта сторона оказалась - то, самое важное в жизни, чем мы должны все жить, и что я ничего об этом не знаю. Я, приехав домой, начал как плагиатор поглощать всё... (смеётся)

В: Это замечательный период. Неофитство - это замечательно.

Ф: ... и я начал потихонечку воцерковляться. Но также смотрел на своих некоторых знакомых, у которых может быть где-то и произошло это касание (прим.: к вере, Богу), но они начали просто отмахиваться, закрывать тему: «это надо менять себя, это сложно, это тяжело... ты оставь, сам двигайся, нас не втягивай...» А я уже понимаю, что общаясь с ними начинаю их как-то жечь, как совесть. Их совесть начинает жечь, и они начинают отстраняться. И начали распространять слухи, что я в секту попал или ещё куда-то, что я сектант, что у меня... (показывает: «не всё в порядке с головой»). На самом деле просто всплыли те истины, которые начали действительно людей жечь.

В: Фёдор, и как в связи с этим изменилось Ваше отношение и внутреннее ощущение того самого главного дела, которым Вы так блестяще занимаетесь всю жизнь? Изменилось ведь? Не могло не повлиять...

Ф: Повлияло, да (улыбается). Я стал жить «во славу Божью». Я обрёл Христа. У меня спрашивают: «когда был самый счастливый день Вашей жизни?», так вот это именно тот день, когда я встретился с Богом.

В: Это в Дивеево?

Ф: Да. Т.е. это самое счастливое время, и оно продолжается. Потому что эта встреча произошла, скажем так, искорка вот эта - она зажглась, и дальше человек должен возгревать её, человек должен постоянно поддерживать, не задуть...

В: Наша беседа с Вами подходит к концу, к моему сожалению. Мы только-только начали говорить...
Я хочу Вам задать 2 коротких вопроса.
Есть что-то, что мешает Вам становиться лучше?

Ф: Собственные страсти. Собственные грехи тянут меня, конечно, назад. Но я с Господом Богом... стараюсь...

В: Слава Богу.
И последний вопрос, который я не задавал ни одному гостю в этой студии, поверьте, более чем за полтора года нашей программы - вопрос, который Вы хотели бы, чтобы я Вам сегодня задал? А я его не задал.

Ф: Я к Вам шёл на беседу, дружескую. Не «вопрос - ответ», а на дружескую беседу (улыбается).

В: Надеюсь оно у нас получилось. Мы говорили неравнодушно... До свидания.

Прочие интервью: «Боюсь только Бога», Веры по графику не бывает.

P.S. для контраста - дагестанский комментатор)