Сказание о Сапфировом Змее (часть вторая)
- 03.04.13, 22:47
Не находя себе покоя, змей раненый вернулся в земли стаи,
И пред пещерою своею рухнул, на пару дней сознание оставив.
По пробуждении его змей Старший ожидал,
Который к тому времени о всём случившемся прознал.
Свирепым тоном у лежавшего Измира он спросил,
За что потомка стаи жизни тот лишил.
В ответ Измир, разгневанный злословьем,
Пасть раскрыл, но вместо слов закашлял кровью.
При всём желании не мог он пользоваться речью,
А жестами нелепо было Старшему перечить.
Окружённый стаею собравшейся он испытал позор,
И прикусив язык свой, молча слушал приговор.
С дня того Измир лишён был навсегда надежды,
Возглавить стаю, которой был он верен прежде.
Неведомо, как жизнь его сложилась бы с тех пор,
Не заметь он Старшим брошенный ему коварный взор.
В тот миг в Измира мыслях наступило проясненье,
И замысел он злобный разглядел за лицемерьем:
Его в ловушку заманили, дабы с пути подальше увести -
И от разгадки этой изнутри его от гнева начало трясти.
Безмолвный змей в порыве хотел на Старшего напасть,
Пока Зийреста не вмешалась, сомкнув ему оскаленную пасть.
Гнев с глаз сошёл, но он никак ещё не мог восстановиться:
Ему теперь средь стаи было сложно находиться.
Никто не мог его услышать, и, уж тем более, понять:
Лишь Зийресте удавалось в трудный день его приободрять.
После случая того Измир не мог взглянуть в глаза ей снова:
Навек не суждено было ему исполнить данное ей слово.
Следующей ночью тихо, под покровом мрака,
Измир покинул стаю, ради всех драконов блага.
В полёте он с Гзелехром случайно повстречался,
И с ним мирно, как с отцом, безмолвно попрощался.
Избрал себе Измир бескрайнюю дорогу приключений,
В которой собирался он найти для горла своего леченье.
Во множестве краёв змей сапфирокрылый побывал,
В поисках целебных трав и минералов, о которых знал.
На пути своём однажды он ночлег на острове нашёл,
И уют пещеры тамошней ему отлично подошёл.
Однако не успел дракон в сон погрузиться свой,
Как услышал крики он с земли большой.
Доносились они с города прибрежного людей,
Который был усеян множеством огней.
Себе подобных жители несли под громкий возглас,
И бросали со скалы в укрытую тьмой пропасть.
Когда народ затих и разошёлся по домам,
Лёгкий ветер оседлал Измир и скоро оказался там.
На дне той пропасти увидел множество он тел,
Которых к жизни вновь никто вернуть бы не сумел.
Царивший там дух Смерти ощутил он всем нутром,
Настолько, что едва не задохнулся в нём.
Внезапно отголосок жизни змей учуял средь прохлады,
Словно тухлый огонёк, не видимый для взгляда.
С обострённым чувством Жизни дух Измир искал,
Пока из груды плоти полуживого человека не достал.
Забрав его с собой, дракон отправился в пещеру,
Где, все увечья осмотрев, состояние его проверил.
Раны змей прижёг и вправил переломанные кости,
А позже дичи он принёс не способному к охоте гостю.
Уложив его ко сну, Измир провёл над ним ладонью,
Чувствуя, как Жизни дух того справлялся с болью.
Долго змей безмолвный присматривал за человеком,
Пока всей сущностью своей в сознании искал ответы,
На загадки духов Жизни, заключённых в каждом,
Чтобы залечить все повреждения свои однажды.
Вскоре стал он ощущать сердцебиение чужое без касанья,
И находить на теле точки, на органы имевшие влиянье.
К времени тому оправился двуногий и набрался сил,
После чего Измир его куда подальше отпустил.
Тем же днём решил себя на острове он заточить,
Дабы знанья обретённые в спокойствии переварить.
Сжигая ночи в пробах на себе дракон добился просветленья,
И обрёл неведомые прежде целебные уменья.
С лекарствами их пробуя в сочетаньях всевозможных,
Добился быстрого исчезновения он повреждений кожи.
Даже кровью змей совсем уже не кашлял при рычаньи,
Но говорить, как прежде, мог он лишь молчаньем.
Отчаявшись вернуть свой голос вновь Измир собрался,
И, оставив заточенье, куда глаза глядят, подался.
В пути искал он тех, кто в помощи его нуждаться мог,
Чтобы извлечь из встреч полезный для себя урок.
Вскоре змею синему удача улыбнулась,
Когда дракон из иной стаи ему случайно подвернулся.
На гребеньев сотню поднял тот истошный стон,
Из-за хвори острой, произошедшей с животом.
Измир учуял отравление, едва касаясь тела,
И боль дракону затушил, на духа Жизни повлияв умело.
Под впечатленьем незнакомец Измира отблагодарил,
Но ответа не услышав, к своей стае проводил.
В чужом роду с прохладою приняли несговорчивого змея,
Но до поры, до времени Измир все опасения развеял:
Всем, в ком он духом выявлял растройства,
Залечивал любые хвори, устраняя беспокойства.
Вдоволь пробыв там, от стаи он расположения добился,
И постепенно со своим изъяном жить смирился.
Никто его не понимал, но дракон беды не видел в этом:
Так как более ни перед кем он не держал уже ответа.
Со временем Измир истосковался жить в здоровой стае,
И тогда он пред собой цель невозможную поставил:
Всех возможностей своих раскрыть пределы,
Чтобы разжечь дух Жизни в мёртвом теле.
Чужую стаю скоро он, как и свою, покинул тайно,
Вернувшись к вольному полёту над землёй бескрайней.
Измир для своей цели при смерти существ искал,
И о месте их скопленья он давно уже прознал.
Вернувшись к пропасти прибрежного селенья,
Змей дожидался жертв, укрывшись в тени.
Но не людей он дух учуял первым среди смерти,
А дракона, которого над островом потом заметил.
Подобно призраку летел тот над Жемчужным морем,
Но Измирову пещеру заприметив, вдруг полёт ускорил,
Её хозяин отправился за незнакомцем вслед,
Пока в пещере не увидел чешуи знакомый цвет.
С лазурной чешуёй пред ним драконица застыла,
Красоту которой спустя время не забыл он.
"Зийреста!" - он хотел сказать, но не издал ни звука:
Не надеялся её узреть после долгих дней разлуки.
На спутника она рассержена была, но не держала зла,
И после игр взглядом крылом Измира обняла.
Множество ночей с его отбытия она не спала,
Пока среди земель бескрайних его следы искала.
С тех пор не позволял Измир оставаться ей одной,
В пещере вместе с нею находя себе покой,
Но ничего своей он спутнице не говорил,
О деле, жизнь которому он посвятил.
По ночам, когда Зийреста мирно спала,
Измир летел к засыпанному трупами провалу,
Но третьи сутки ещё даже не прошли,
Как пропасть мрачную вдруг люди подожгли.
Ночью летней пламя очень быстро разгоралось,
В своём потоке жизнь и даже смерть стирая.
Измир не мог поделать ничего, лишь ждать,
Пока в огне все Смерти духи будут исчезать.
Однако, в треске пламени он шепот их услышал,
Взирая на огня узоры, без конца взлетавших выше.
Проникаясь слушаньем, до тления он самого сидел,
Пока к рассвету к себе в укрытие не прилетел.
Три дня проспал Измир после этой ночи,
А по пробуждении он предельно был сосредоточен:
Зийресту жестом потребовал себя не отвлекать,
И принялся на теле своём что-то начертать.
Когтями острыми змей впивался в прочные пластины,
Письмена извилистые нажимом начертая сильным.
Исцарапал он себе всю шею, брюхо и рога кривые:
Все пойманные звуки обратив в символы резные.
Когда спутнице Измир свой новый лик явил,
Он первым знак воды живительной безмолвно пояснил.
Затем за словом слово он показывал ей письмена,
Пока в конце не задала вопрос она.
— Из-за слова данного меня тогда оставил ты?
Измир не смог всё рассказать ей сразу из-за немоты.
Лишь символом ответил "да", на что Зийреста заявила ясно:
— Забудь о том. Ничто над нами впредь не будет властно!
В тот день их чувства разгорелись с новой силой,
И духи их сплелись между собою в пламени неугасимом.
А ночью встретилась во сне, как наяву, драконов пара,
Где препятствий мира Тверди они вдвоём не знали.
В царстве снов Зийреста от Измира ясно услыхала,
О странствиях его после попаданья к Старшему в опалу.
Затем он с лёгкостью значенья символов своих поведал,
И рассказал о деле, которому стал одержимо предан.
В ответ ему избранница, не ведая, частицу духа подарила,
Пробудив в Измире непостижимые сознанью силы.
Дракона озарило, хоть не мог промолвить вслух он:
Нельзя было из смерти жизнь создать без Жизни духа!
1
