Из Википедии
Солдатская памятка (Толстой)
Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего
сокровенного, что не открылось бы, тайного, что не было бы узнано. Что
говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите,
проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих
убить; а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в
геенне. (Мф. X, 26, 27, 28).
Петр же и апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше богу, нежели человекам. (Деяния V, 29).
Ты солдат, тебя учили стрелять, колоть, маршировать, гимнастике,
обучали словесности, водили на ученья и смотры; может быть, ты попал и
на войну и воевал с турками или китайцами, исполняя всё, что тебе
приказывали; тебе и в голову не приходило спросить себя: хорошо или
дурно то, что ты делаешь?
Но вот получается приказ выступать твоей роте или эскадрону и взять
боевые патроны. Ты едешь или идешь, не спрашивая, куда тебя ведут.
Полк подводят к деревне или фабрике, и ты видишь издалека, что на
площади толпится народ, деревенский или фабричный, мужчины, женщины с
детьми, старики, старухи. Губернатор, прокурор с полицейскими подходят к
толпе и о чем-то толкуют. Толпа сначала молчит, потом начинают кричать
всё громче и громче, и начальство отходит от народа. И ты догадываешься,
что это крестьяне или фабричные бунтуют и тебя привели усмирять их.
Начальство несколько раз отходит от толпы и подходит к ней, но крики всё
громче и громче, и начальство переговаривается между собою, и тебе дают
приказ заряжать ружье боевыми патронами. Ты видишь перед собой людей —
тех самых, из которых ты взят: мужчин в поддевках, полушубках, лаптях,
женщин с детьми в платках и кофтах, таких же женщин, как твоя жена или
мать. Первый выстрел приказывают пустить через головы толпы. Но толпа не
расходится и еще громче кричит; и вот тебе приказывают стрелять
по-настоящему, не через головы, а прямо в середину толпы.
Тебе внушено, что ты не ответственен в том, что произойдет от твоего
выстрела. Но ты знаешь, что тот человек, который, обливаясь кровью,
упадет от твоего выстрела, убит тобою и никем другим, и знаешь, что ты
мог не выстрелить, и тогда человек не был бы убит. Что тебе делать?
Мало того, что ты опустишь ружье и откажешься сейчас стрелять в своих
братьев. Но ведь завтра может быть то же самое, и потому хочешь — не
хочешь тебе надо одуматься и спросить себя, что такое то звание солдата,
которое довело тебя до того, что ты должен стрелять в своих безоружных
братьев?
В евангелии сказано, что не только не должно убивать своих братьев,
но не должно делать того, что ведет к убийству: не должно гневаться на
брата и не ненавидеть врагов, а любить их. В законе Моисея прямо
сказано: «не убий», без всяких оговорок о том кого можно и кого нельзя
убивать. В правилах же, которым тебя учили, сказано, что солдат должен
исполнять всякое какое бы то ни было, приказание начальника, кроме
приказания против царя, и в объяснении 6-ой заповеди сказано, что хотя
заповедью этой запрещается убивать, но тот, кто убивает неприятеля на
войне, не грешит против этой заповеди. В солдатской же памятке, которая
висит во всех казармах и которую ты много раз читал и слушал, сказано,
как солдат должен убивать людей. «Трое наскочат, первого заколи, второго
застрели, третьему штыком карачун... Сломился штык, бей прикладом; если
приклад отказал, бей кулаками; попортились кулаки, вцепись зубами».
Тебе говорят, что ты должен убивать потому, что ты присягал и отвечать за твои дела будешь не ты, а начальство.
Но прежде, чем ты присягал, т. е. обязался людям исполнять их волю,
ты уже без присяги обязан во всем исполнять волю бога, того, кто дал
тебе жизнь, — бог же не велит убивать. Так что тебе никак нельзя было и
присягать в том, что ты будешь делать всё, что прикажут тебе люди. От
этого и в евангелии (Мф. V, 34) прямо сказано «не клянись вовсе»...
«Говорите: да, да, нет, нет, а что более этого, то от лукавого». И то же
сказано в послании Якова V, 12: «Прежде же всего, братия, не клянитесь
ни небом, ни землею» и т. д. Так что сама присяга есть грех. То же, что
они говорят, что за твои дела будешь отвечать не ты, а начальство, —
явная неправда. Разве может совесть твоя быть не в тебе, а в ефрейторе,
фельдфебеле, ротном, в полковнике или в ком бы то ни было? Никто не
может за тебя решать, что ты можешь и должен и чего не можешь и не
должен делать. И человек всегда ответственен за то, что он делает. Разве
не во много раз легче убийства грех прелюбодеяния, а возможно ли, чтобы
человек сказал другому: прелюбодействуй, я беру на себя твой грех,
потому что я твой начальник.
Адам, как рассказывается в библии, согрешил против бога и сказал, что
ему велела съесть яблоко жена, а жена сказала, что ее соблазнил дьявол.
Бог не оправдал ни Адама, ни Еву и сказал им, что за то, что Адам
послушал голоса своей жены, он будет наказан, и также будет наказана
жена за то, что послушалась змия. И не оправдал, а наказал их. Разве не
то же самое скажет бог и тебе, когда ты убьешь человека и скажешь, что
тебе велел это сделать ротный?
Обман виден уже из того, что в самом правиле о том, что солдат должен
исполнять все приказания начальства, прибавлены слова: «кроме таких,
которые клонятся ко вреду царя». Если солдат должен, прежде чем
исполнять приказания начальника, решить, не против царя ли оно, то как
же ему еще прежде, чем исполнять приказания начальника, не обсудить, не
против ли высшего царя — бога то, чего требует от него начальник? А нет
более противного воле бога дела, как убивать людей. И потому нельзя
повиноваться людям, если они велят тебе убивать людей. Если же ты
повинуешься и убиваешь, то делаешь это только из своей выгоды, чтобы
тебя не наказали. Так что, убивая по приказанию начальства, ты точно
такой же убийца, как и тот разбойник, который убивает купца, чтоб
ограбить его. Тот польстился на деньги, а ты на то, чтобы не быть
наказанным начальством и получить награду. Человек всегда сам отвечает
за свои поступки перед богом. И никакая сила не может, как этого хотят
начальники, сделать из живого человека мертвую вещь, которой может
помыкать, как вздумается, всякий человек с большими эполетами. Христос
научил людей тому, что они все сыны божий, и потому христианин не может
отдать свою совесть во власть другого человека, каким бы он ни назывался
титулом: королем, царем, императором. То же, что взявшие над тобою
власть люди требуют от тебя убийства братьев, показывает только то, что
люди эти обманщики и что поэтому не надо повиноваться им. Постыдно
положение блудницы, которая всегда готова отдать на осквернение свое
тело тому, на кого укажет ей хозяин, но еще постыднее положение солдата,
всегда готового на величайшее преступление — на убийство всякого
человека, на которого только укажет начальник.
И потому, если ты действительно хочешь поступить по-божьи, то тебе
надо сделать одно: свергнуть с себя постыдное и безбожное звание солдата
и быть готовым перенести все страдания, которые они будут налагать на
тебя за это.
Так что настоящая памятка солдата христианина не та, в которой
сказано, что бог — солдатский генерал и другие кощунства и что солдат
должен, во всем повинуясь начальникам, быть готовым убивать чужих или
своих, даже безоружных, братьев, — а в том, чтобы помнить слова писания о
том, что надо повиноваться богу более, нежели людям, и не бояться тех,
кто может убить тело, но души не может убить.
В этом одном настоящая, не обманная солдатская памятка.
В марте 2010 года в Кировском суде Екатеринбурга
Лев Толстой был обвинен «в подстрекательстве религиозной ненависти к
православной церкви». Эксперт по экстремизму Павел Суслонов
засвидетельствовал: "В листовках Льва Толстого «Предисловие к
„Солдатской памятке“ и „Офицерской памятке“», направленных к солдатам,
фельдфебелям и офицерскому составу, содержатся прямые призывы к
разжиганию межрелигиозной розни, направленные против православной
церкви". 
