Мне ненавистны Вождество и Подчиненье.
Повиноваться? Нет. Повелевать? не смею!
Кто не пугает-ся, себе не строит Пугал:
в Вождях лишь тот, кто всех пугать умеет.
Претит мне даже Самово`ждества Идея!
Люблю,-- как Звери, Гады, Моря, Леса--
теряться, растекаться с Интересом
на корточках в Безумии блаженном,
чтоб издали себя манить в движеньи,
себя к себе, чтоб совращать с уменьем.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Einsame

Verhasst ist mir das Folgen und das Fuehren.
Gehorchen? Nein! Und aber nein - Regieren!
Wer sich nicht schrecklich ist, macht niemand Schrecken:
Und nur wer Schrecken macht, kann andre fuehren.
Verhasst ist mirs schon, selber mich zu fuehren!
Ich liebe es, gleich Wald- und Meerestieren,
mich fuer ein gutes Weilchen zu verlieren,
in holder Irrnis grueblerisch zu hocken,
von ferne her mich endlich heimzulocken,
mich selber zu mir selber - zu verfuehren.

Friedrich Nietzsche

Крадёшь? Отводишь взгляд. Ценя
мой скарб, лишь мысль одну умял?..
...Какая наглость-- жалкая пеня!
Своими мерками звеня,
сбери моё, мою, меня;
затем дотла сожри себя, Свинья!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Fuer falsche Freude

Du stahlst, dein Auge ist nicht rein
Nur Einen Gedanken stahlst du?- Nein,
Wer darf so frech bescheiden sein!
Nimm diese Handvoll obenrein
Nimm all mein Mein -
Und friss dich rein daran, du Schwein!

Friedrich Nietsche

Ангелком зовут меня...
Я-- корабль. Одна девица.
Что поделать, ну девица!
лишь любовь верти`т, звеня,
не к рульку, чтоб вкруг увиться.
Ангелком зовут меня...

Я под сотней вымпелочков;
капитанчик зубки точит
по  рульку: они манят
сотней пёстрых вымпелочков.
Ангелком зовут меня...

Огонёк зовёт спросонок,
мне горит,-- бегу, ягнёнок,
блею, млею, семеня:
я всегда простой ягнёнок.

Ангелком зовут меня...
Вы поверите ль: мой ротик
лаять может, славный пёсик,
серной молнией пенять?
Ах, ты чёртушка, мой ротик!

Ангелком зовут меня...
Молвил злобное словечко--
унеслась моя овечка,
любу горечью умял:
смерть ей чёрное словечко!

Ангелком зовут меня...
Еле слышно пал я с горки
на полянку, хрусть ребёрко--
котик-душка прочь слинял,
лапкой сдивнув лом ребёрка!

Ангелком зовут меня...
Здесь душа, она --котёнок:
шаг, другой... и пятый, тонок,--
на кораблик кот слинял.
Лапки шустрые, законно. 
Ангелком зовут меня... 
 
Я-- корабль. Одна девица.
Что поделать, ну девица!
лишь любовь верти`т, звеня,
не к рульку, чтоб вкруг увиться.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Die kleine Brigg, genannt ’das Engelchen’

Engelchen: so nennt man mich -
Jetzt ein Schiff, dereinst ein Maedchen,
Ach, noch immer sehr ein Maedchen!
Denn es dreht um Liebe sich
Staets mein feines Steuerraedchen.
Engelchen: so nennt man mich -

Bin geschmueckt mit hundert Faehnchen,
Und das schoenste Kapitaenchen
Blaeht an meinem Steuer sich,
Als das hundert erste Faehnchen.
Engelchen: so nennt man mich -

Ueberall hin, wo ein Flaemmchen
Fuer mich glueht, lauf ich ein Laemmchen
Meinen Weg sehnsuechtiglich:
Immer war ich solch ein Laemmchen.

Engelchen: so nennt man mich -
Glaubt ihr wohl, dass wie ein Huendchen
Bell’n ich kann und dass mein Muendchen
Dampf und Feuer wirft um sich?
Ach, des Teufels ist mein Muendchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Sprach ein bitterboeses Woertchen
Einst, dass schnell zum letzten Oertchen
Mein Geliebtester entwich:
Ja, er starb an diesem Woertchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Kaum gehoert, sprang ich vom Klippchen
In den Grund und brach ein Rippchen,
Dass die liebe Seele wich:
Ja, sie wich durch dieses Rippchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Meine Seele, wie ein Kaetzchen,
That eins, zwei, drei, vier, fuenf Saetzchen,
Schwang dann in dies Schiffchen sich -
Ja, sie hat geschwinde Taetzchen.
Engelchen: so nennt man mich -
 
Jetzt ein Schiff, dereinst ein Maedchen,
Ach, noch immer sehr ein Maedchen!
Denn es dreht um Liebe sich
Stets mein feines Steuerraedchen.

Friedrich Nietzsche

Огненный Знак

Тут, где среди Моря Остров высится,
вознёсся Жертвенник на нём из Камня:
на Камне Заратhуштра по Ночам
Костёр поддерживает ,Знак
избитым Бурей Морякам,
Знак Вопросительный для тех, кто жив с Ответом...
Ночное Полымя с седым и серым Брюхом
прохладную вылизывает Даль
да изгибает в Высь, где чище, Шею:
Змея так мечется, развившись в Нетерпеньи:
я пред собою ставлю Этот Знак.
Моя душа и есть вот это Пламя,
что ненасытно Далью: только ввысь,
дари`т Прохладе тихим своим  Жаром.
Зачем бежал от Живности он, Заратhуштра,
зачем покинул прочный Материк?
Шесть Одиночеств испытал он,
но мало ему одного в соседстве Моря:
был принят Островом, стал Пламенем на Камне,
Седьмое Одиночество взыску`я,
себе Крючком ловя`щим Го`лову венчает:
"Вы, Мореходы Битые! Осколки старых Звёзд!
Моря` Грядущего! Неведомое Небо!
Для Одиноких всех заброшен мой Крючок:
Ответа ждёт взыску`ющее Пламя,
меня, Ловца, тащите Крюком за собой,
Седьмое Одиночество - со мною.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Das Feuerzeichen

Hier, wo zwischen Meeren die Insel wuchs,
ein Opferstein jaeh hinaufgethuermt,
hier zuendet sich unter schwarzem Himmel
Zarathustra seine Hoehenfeuer an,
Feuerzeichen fuer verschlagne Schiffer,
Fragezeichen fuer Solche, die Antwort haben…
Diese Flamme mit weissgrauem Bauche
— in kalte Fernen zuengelt ihre Gier,
nach immer reineren Hoehn biegt sie den Hals —
eine Schlange gerad aufgerichtet vor Ungeduld:
dieses Zeichen stellte ich vor mich hin.
Meine Seele selber ist diese Flamme,
unersattlich nach neuen Fernen
lodert aufwaerts, aufwaerts ihre stille Gluth.
Was floh Zarathustra vor Thier und Menschen?
Was entlief er jaeh allem festen Lande?
Sechs Einsamkeiten kennt er schon —,
aber das Meer selbst war nicht genug ihm einsam,
die Insel liess ihn steigen, auf dem Berg wurde er zur Flamme,
nach einer siebenten Einsamkeit
wirft er suchend jetzt die Angel ueber sein Haupt.
Verschlagne Schiffer! Truemmer alter Sterne!
Ihr Meere der Zukunft! Unausgeforschte Himmel!
nach allem Einsamen werfe ich jetzt die Angel:
gebt Antwort auf die Ungeduld der Flamme,
fangt mir, dem Fischer auf hohen Bergen,
meine siebente letzte Einsamkeit! — —

текст оригинала- прим.перев.

ОГНЕННЫЙ ЗНАК
Здесь, где меж двух морей вырастает остров,
в нагромождении скал подобный грубому жертвеннику,
именно здесь зажигает под черными небесами
свои высоко сложенные костры Заратустра –
огненные знаки для потерпевших крушение мореходов,
вопросительные знаки для тех, кому ведом ответ…
Здешнее пламя с серо-седым чревом –
в холодные дали стремятся его языки,
все в более чистую высь тянется его шея:
змея, в нетерпении распрямившаяся в высоту.
Вехами этих знаков я мечу свое место.
Ибо моя душа – это и есть здешнее пламя,
ненасытно рвущееся вдаль и ввысь,
ввысь и ввысь своим бесшумным жаром.
Зачем бежал Заратустра от человека и зверя?
Чего избежал, покинув твердую почву?
Шесть одиночеств познал он одно за другим –
море само по себе показалось ему недостаточно одиноко,
остров на берег пустил его – и на вершине он пламенем стал,
он на седьмом одиночестве остановился –
ловит чело свое на рыболовный крючок.
Потерпевшие крушение мореходы!
Ставшие развалинами созвездья!
Моря грядущего! Не обитаемые знанием небеса!
На рыбный крючок ныне все одинокое буду ловить.
Дайте ответ, я взываю к вам, нетерпеливое пламя, -
Дайте ответ, изловите меня, рыбака на вершине горы, -
ибо седьмое мое одиночество станет последним!

неизвестно, кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

Словцу живучему я рад,
оно шагает на парад,
оно поклон изящно бьёт,
фырчит, показывает норов,
затем достанет и глухого,
тут закружи`т, а там вспорхнёт-
гляди, словами сыплет рот.
Бывает слово нежной стати:
то в здравии, то хворь подхватит.
Чтоб до поры околело,
грузи его лего`ньким делом,
толкай и трогай аккуратно,
храни от сглаза и соврата-
падёт вдруг, будь оно неладно,
душонка вон, дыханье хладно,
и уж трепещет трупик гадкий
в тенетах смерти и догадки.
Мертво` словцо страшно` на вид,
дзынь-дзынью ухо теребит.
Тьфу всем ужасным паутинам,
где словеса и слово гибнут.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы   
 

Das Wort

Lebendgem Worte bin ich gut:
Das springt heran so wohlgemut,
das gruesst mit artigem Geschick,
hat Blut in sich, kann herzhaft schnauben,
kriecht dann zum Ohre selbst dem Tauben
und ringelt sich und flattert jetzt
und was es tut, das Wort ergoetzt.
Doch bleibt das Wort ein zartes Wesen,
bald krank und aber bald genesen.
Willst ihm sein kleines Leben lassen,
musst du es leicht und zierlich fassen,
nicht plump betasten und bedruecken,
es stirbt oft schon an boesen Blicken -
und liegt dann da, so ungestalt,
so seelenlos, so arm und kalt,
sein kleiner Leichnam arg verwandelt,
von Tod und Sterben missgehandelt.
Ein totes Wort - ein haesslich Ding,
ein klapperduerres Kling-Kling-Kling.
Pfui allen haesslichen Gewerben,
an denen Wort und Woerter sterben.

Friedrich Nietzsche

Последняя воля

Так умереть:
я видел его Смерть,
Друга, он Взгляды и Жесты свои
божественно в Юность туманную мне отметал.
Вольно, мужественно и глубоко:
в Битве -Танцором,
средь Бьющихся- Самым Горячим,
средь Победителей -Самым Усталым,
его Судьбу своей нарастив,
жёстким, помнящим, предугадывающим,
дрожа в предвкушении Победы,
ликуя в присутствии Смерти Героя,
повелевая в час Агонии Его-
а Он велел сметать без жалости.
Так умирать,
я видел Его Смерть:
побеждающим, сметающим...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Letzter Wille.

So sterben,
wie ich ihn einst sterben sah —,
den Freund, der Blitze und Blicke
goettlich in meine dunkle Jugend warf.
Muthwillig und tief,
in der Schlacht ein Taenzer —,
unter Kriegern der Heiterste,
unter Siegern der Schwerste,
auf seinem Schicksal ein Schicksal stehend,
hart, nachdenklich, vordenklich —:
erzitternd darob, dass er siegte,
jauchzend darber, dass er sterbend siegte —:
befehlend, indem er starb
— und er befahl, dass man vernichte…
So sterben,
wie ich ihn einst sterben sah:
siegend, vernichtend…

текст оригинала- прим. перев.

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ

Так умереть,
как некогда умер он,
друг, чьи взоры и взрывы
божественно завладели моею юностью.
Своевольно и глубоко,
плясуном в последнем бою,
весельчаком среди воинов,
пагубнейшим из победителей,
громоздя на судьбу судьбы,
жестко, памятливо, провидчески:
содрогаясь в последнем пароксизме победы,
восхищаясь первым пароксизмом смерти,
отдавая приказы до самой последней минуты, -
а он приказывал, чтобы не щадили…
Так умереть,
как некогда умер он:
побеждая и не щадя…

неизвестно, кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

Духовность неминучего
есть лишь твоё подобье!
Бог Скользкого-ползучего,
хитрец,-- твоё надгробье...

Мир-- это Круг катящийся,
линует цель по цели--
его звут Зверем, прячутся.
Дурак своё с ним мелет.

Мешает Мир играючи
Бытьё и Демонстрацию,
а Вечное Дурачество
велит в замес забраться нам.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

An Goethe

Das Unvergaengliche
ist nur dein Gleichnis!
Gott der Verfaengliche
ist Dichter-Erschleichnis…

    Welt-Rad, das rollende,
streift Ziel auf Ziel:
Not – nennt`s der Grollende,
der Narr nennt`s Spiel…

    Welt-Spiel, das herrische,
mischt Schein und Sein: -
das Ewig-Naerrische
mischt uns hinein! ...

Friedrich Nitzsche