Памяти несерого кардинала

8 октября не стало Юрия Анатольевича Левенца.

Говорят: "О покойном либо хорошо, либо ничего". Не о нем. И не сейчас. О Юрии Левенце либо честно, либо никак. Почему? Потому что в этом человеке было черное. В нем было белое. И еще множество разных цветов и оттенков. Но в нем не было ненавистного мне и побеждающего в Украине все и вся серого цвета!

Юрий Левенец был героем своего времени, жертвой своего времени и мейкером своего времени.

 Многие мои коллеги не придают особого значения тому, как назвать человека, ушедшего из жизни: в заголовках новостей Левенец то политолог, то политтехнолог, то ученый. На самом деле, он был и тем, и другим, и третьим. Но не только. "Юля, не стоит всех под одну гребенку — несколько раздраженно объяснял он мне свой статус во время одной из первых встреч. — Политолог — это ученый, изучающий, анализирующий, систематизирующий и фиксирующий сложные процессы профессиональным языком человека науки. Политтехнолог — это человек, предлагающий решения и решающий проблемы кандидата или действующего политика. Подавляющее большинство людей, которых у нас называют политологами, на самом деле являются представителями третьей профессии — политическими спикерами, "говорящими головами", выбравшими себе хозяина раз и навсегда, либо кочующими из рук в руки".

Себя Юрий Левенец относил к политконсультантам. Но дело не в дефиниции, а в уникальности, синергии множественных знаний, которые он научился добывать и переплавлять в предлагаемые решения. По большому счету, Юрий Левенец представлял собой замкнутый цикл в одной голове.

Во-первых, он знал и любил политологию. Его первым значительным проектом, еще во времена перестройки, стало представление своей версии убийства Петра Столыпина. Вместе с соавтором Юрий Левенец был первым, кто получил доступ к архивам Киевской жандармерии. Брошюра вышла тиражом в несколько десятков и затерялась во времени. А вот шесть томов "Политической истории Украины", одним из инициаторов написания которой он был, уже не вырубишь топором. Первый том "Политической энциклопедии" родился также под его началом. Под патронатом академика НАН Украины Юрия Левенца началась работа по спасению "Большой украинской энциклопедии". Кроме того, он стимулировал исследования политических технологий. Писал об этом, не особенно афишируя результаты исследований.

Множественные аспиранты, кандидаты и доктора наук с гордостью называют его своим учителем. Целая плеяда политтехнологов выросла и сформировалась, глядя на его практики. Кого-то из преуспевших он отмечал особо: Игорь Грынив, Андрей Клюев, Олег Медведев.

Юрий Анатольевич интересовался самыми последними наработками в сфере политологии, чему в немалой степени способствовало владение английским и французским языками. Его интересовали новые концепции, глобальные проблемы и вызовы, интеллектуальные наработки лучших умов. Он знал, о чем говорить с ними, и говорил — в Бостоне, Вашингтоне, Париже, Буэнос-Айресе, Москве.

Во-вторых, Юрий Левенец большое значение придавал социологии. Огромное количество опросов, в которых участвовали пулы социологических служб, регулярно давали ему представление о реальных настроениях в обществе. На карте Украины, подобно Воланду, он мог приблизить и "расшить" любую область, район, населенный пункт: его проблемы, чаяния людей, эффективность местной власти, партийных ячеек, реестр лидеров общественного мнения. Он не любил примитивную социологию. Отслеживая новейшие наработки лучших мировых компаний, он пытался прививать их на косное древо отечественных методик. Левенец знал, чем живет и дышит население Украины. И умело это использовал. К сожалению, его работа, в основном, заключалась в том, чтобы в период выборов конвертировать в успех политика худшие стороны украинской натуры. В стране развитого популизма и патернализма, но неразвитого гражданского общества апеллировать к светлым сторонам было не так эффективно. Левенец был циничен: "Ваше просвещенное мнение по этому вопросу, как электоральной единицы, меня не интересует. Простите, но такие, как вы, в стране помещаются в рамки социологической погрешности". Несомненно, его можно было назвать социопсихологом. И самым неприятным для нас является то, что его методы, выстроенные на этих знаниях, в подавляющем большинстве работали: и подкуп, и фальсификации, и манипуляции… Мы много спорили на разные темы — умный оппонент всегда интереснее глупого соратника. В частности, Юрий Анатольевич был уверен в том, что политика — исключительно удел избранных, а не широких масс. В большинстве случаев практика доказывала его правоту. Но я оставалась верна теории, цепляясь за редкие исключения из этой самой практики.

В-третьих, Юрий Левенец не укладывался в расхожее представление о политтехнологе — заумно изрекающий мысли специалист, приводящий с собой райтера, визажиста, фотографа и специалиста по размещению материалов в прессе. Масштаб машины, созданной Левенцом, трудно себе представить. Во время всеукраинских выборов это развернутая армия "полевых командиров", социологов, технологов, агитаторов, членов избирательных комиссий, опинион-мейкеров. Десятки тысяч людей; спрут, дотягивающийся до каждого населенного пункта. Под контролем его структуры находилось до пяти тысяч СМИ. Через них разгонялся и поддерживался нужный клиенту медийный сигнал.

Прообразом этой разветвленной сети стал фонд "Соціальний захист", созданный Юрием Левенцом и Александром Волковым под выборы Леонида Кучмы в 1999 г. Он же был использован и во время проведения печально известного референдума 2000 года. В межвыборный период армия Левенца приобретала кадрированный вид, позволяющий, тем не менее, регулярно замерять температуру в экономической, политической и социальных сферах по всей стране. Работа по удержанию империи требовала немалых средств. Юрий Левенец находил их у своих клиентов. Но значимую часть всегда тратил на поддержку научных проектов своего Института политических и этнонациональных исследований, своих коллег и молодых ученых. И я очень надеюсь, что после смерти Левенца те, для кого он был важен, не предадут то, что было ему дорого — коллектив Института и его проекты.

В-четвертых, Юрий Левенец знал подноготную, проблемы роста и становления всех крупных капиталов и всех крупных политиков Украины. И это были знания, полученные непосредственно им от контактов с первоисточниками. С кем-то из олигархов он зарабатывал свои первые деньги, участвуя в подпольных каратистских боях. Кого-то первый раз проводил по округу в парламент. Кому-то перед вторым туром 2004 г. переводил суровые месседжи, привезенные представителем руководства ЦРУ. Он проживал целые жизни с президентами, премьерами, министрами — от студенческой скамьи до высокого кабинета. И эти уникальные знания делали его обладателем рентгена, изобретенного Иваном Грозным: "Я вас, гадов, насквозь вижу". Его могли любить, могли ненавидеть, но не ответить на его звонок не мог никто.

В-пятых, крупные — президентские и премьерские —  проекты Юрия Левенца не заканчивались оглашением результатов выборов. Как правило, он продолжал и в "мирное время" сопровождать работу своих клиентов. Напрямую ли, через влиятельных ли посредников, но Юрий Левенец и при Кучме, и при Януковиче, и при втором премьерстве Тимошенко, влиял на формирование повестки дня, механизм разгона месседжей, участвовал в выработке многих стратегических решений. Простых политтехнологов не отправляют на сложные конфиденциальные переговоры в Москву, Вашингтон и Брюссель. Им не доверяют разработку целого ряда реформ и многоходовых политических комбинаций. Простые политологи не переставляют ноги на украинской почве именитым заокеанским консультантам. И их месседжи признанные на мировом уровне лоббисты не транслируют в царственные уши украинских властителей. Все это по плечу оказалось только Левенцу. Ему не нужны были госдолжности, от которых он неоднократно отказывался. Не нужны были ордена, принимаемые им, лишь бы не обидеть того, кто так видит способ благодарности. Он хотел влиять и во многом влиял на смыслы отечественной политики. Юрий Левенец прошел путь от пассатижей к мастеру. Не он был инструментом политиков — они стали его инструментом.

Человек, знавший историю, психологию электората, секреты работы госмашины, слабости сильных мира сего, ощущающий биоритмы супердержав и тысяч населенных пунктов, не мог быть неэффективным. На последних выборах отлаженная команда Юрия Левенца, делающая выборы "под ключ", вела в Верховную Раду 52 кандидата. Завела — 48. Это беспрецедентный КПД. Четыре промаха — даже не неудача. Но были неудачи и крупнее этой. Работая с Юлией Тимошенко в 2009–2010 гг., он так и не смог заставить Юлию Владимировну уделить внимание смыслам. Ее речь в Октябрьском дворце перед общественными организациями, подготовленная Левенцом, заставила скептиков растеряться: Тимошенко никогда не говорила ТАК. Но предложенное им направление развития так и не получило. Юрий Левенец не смог заставить Александра Попова прыгнуть выше головы и стать интересной личностью, поэтому и отпустил его год назад со шварцевскими словами — "Ты мне стал не интересен. Не интересен…". Политконсультант №1 страны не смог заставить Виталия Кличко всерьез работать над собой, равно как и не дождался от него списка членов правительства при президенте Кличко. Левенец не смог объяснить Виктору Януковичу, что место в истории — это куда круче масштабной инкассации. Юрий Анатольевич был убежден в том, что у человека, находящегося на вершине, обязательно должна произойти переоценка приоритетов. И стремление получить главный приз — высокую оценку живущих и их потомков — должно подчинить себе все, что лидер нации делает. Левенец ошибся. Хотя тот факт, что президент Украины кренится в европейскую сторону, а не в сторону Москвы — это отчасти заслуга Левенца. Он был против ареста Юлии Тимошенко. Ничего сентиментального — просто видел в ней, ввиду высокого и устойчивого антирейтинга, наиболее оптимального спарринг-партнера для Януковича на предстоящих выборах.

Он был за настоящую судебную реформу и считал ее ключом к успеху первой каденции Януковича, понимая, что без этого не будет успеха ни в одной из сфер. Левенец вообще был за настоящие реформы. И не потому, что был великим демократом, а потому что практически всегда представлял интересы крупного бизнеса и считал, что для его нормального и эффективного функционирования пришло время привести страну в порядок, сделав правила игры максимально прозрачными и стабильными. Не достучался.

Большинство людей, прожитые в политике годы, делают циничнее, злее и превращают в безнадежных мизантропов. Юрий Анатольевич пережил обратное развитие. Нет, он не отрастил крылья. Он стал мудрее и от того, гуманнее, что ли… Последняя кампания довыборов в Севастополе, проведенная им, не вызвала у наблюдателей ни одной серьезной претензии. И это при том, что команда Юрия Левенца была приглашена в Крым Вадимом Новинским в качестве "скорой помощи". Ранее привлеченные группы политтехнологов уже успели ярко отметиться: одни — в городе, где власть всегда принадлежала сторонникам Партии регионов, вывесили борд Новинского со слоганом: "Поднимем Севастополь из руин!", а другие — сняли фильм, в котором кандидата по севастопольскому округу четыре минуты расхваливает Виктор Ющенко. До выборов оставалось 43 дня и только три процента жителей округа могли идентифицировать кандидата. При том, что его оппонента от Компартии в лицо знали 96 процентов. Пришлый олигарх, в специфическом городе, отвергающем чужаков и скоробогатство, населенном военными и пенсионерами... Вадим Новинский стал народным депутатом. "Бескровно".

Для Юрия Левенца политтехнологические победы уже давно перестали быть самоцелью. "Лексус" у парадного офиса госучреждения — не его мерило успеха. Куда больше его интересовали генерация и реализация смыслов. Левенец никогда не лебезил перед сильными мира сего, но и не панибратствовал с ними. Он был одним из немногих, кто позволял себе вынимать президентов и премьеров из теплой ванны, вступать с ними в дискуссию, и не боялся опалы, в которую периодически попадал. Но у руля страны так и не появился человек, заинтересованный в реальных и системных изменениях. На светлую сторону Левенца не было запроса.

Юрий Анатольевич был одним из немногих людей, чьи откровенные мемуары о новейшей истории Украины мне было бы крайне интересно прочесть. Уже не получится... Да и при жизни он не выдал мне первую форму допуска к своим и чужим секретам. В наших отношениях всегда присутствовала объяснимая дистанция. Но я благодарна Юрию Анатольевичу за честность: "Профессиональная этика не позволяет мне Вам этого сказать". Со временем я узнала от людей из близкого окружения Левенца о его словах: "Мостовой лгать нельзя". Спасибо. Умение уважительно относиться к нефальшивым оппонентам — еще один признак масштаба личности.

Юрий Левенец, взрастивший легион политических рейтингов, сам публичного рейтинга не имел, но имел колоссальный вес в украинской политике. Он был невидим. Но когда его не стало, появилась огромная пустота...

 Юлия Мостовая