«Глупо недооценивать: украинский народ, или серьезная часть украинского народа, переживает то, что называется «пассионарным взрывом».
Когда мы говорим о патриотическом чувстве русских людей, десятках тысяч ополченцев, о гуманитарных поставках, в которых принимают участие многие и многие россияне, — надо отдавать себе отчет, что в Украине имеет место то же самое, но в гораздо более радикальных и более масштабных формах.
Украина, грубо говоря, «прет».
И основная причина — вовсе не пресловутое стремление в Европу, в цивилизованных ценностях, комфорте и разнообразных свободах. Основная причина — это четкое и безумное осознание борьбы с той силой, что, как кажется украинцам, всегда тяготела над Украиной.
Сила эта: Россия, россияне.
Они почувствовали, что не просто страстно хотят, но наконец и могут победить пресловутого «старшего брата» и назначить «старшим братом» себя…Тогда вековая мечта осуществится: они посмотрят на это безобразное, огромное, тяжелое образования сверху вниз. И, возможно, даже поспособствуют распаду этого подлого государства, которое тысячу лет присваивает их славу, их государственность, их культуру.
Ради такого дела можно пожертвовать многим и многим.
Украина слишком долго ждала этого, она, по сути, именно сегодня отвоевывает свой вожделенный суверенитет, создает свою новейшую мифологию. Украинцы ощущают себя древними греками, они часто ведут себя почти так, как вели себя русские в самые страшные моменты нашей истории…
Ставки их не просто высокие — они абсолютные: Украина или должна родиться, или роды не состоятся….
Патриотический подъем в Украине по отношению к нашему (и даже к «новоросскому») на десять баллов, на тысячу децибел и на две тысячи ватт мощнее.
На каждую нашу гуманитарную поставку они делают в десять раз больше, копилки для сборов на ВСУ стоят в каждом магазине, на каждом почтовом пункте и наполняются каждый час.
На каждого врача, который уехал из России или из бывших республик СССР лечить и спасать дончан и луганчан, у них есть пять своих врачей, которые спасают бойцов ВСУ.
На каждого добровольца — десять добрых молодцев господина Яроша, который, как мы видим, вообще не собирается прекращать войну.
На каждого Остапа — свой Андрей, а отец Тарас вообще не просматривается.
На каждого Моторолу — свои «полевые командиры»… они всегда могут сказать самим себе, что при взятии аэропорта потери были: 1 киборг до 10 ватников…
Сколько угодно можно кричать о том, что скоро вся Украина будет сидеть на лежанке под Львовом, а Порошенко повесят свои же, — Украину это только смешит: боли она не чувствует, страха не имеет, бедности не пугается.
Снимите хоть сто репортажей о том, что якобы из деревень и сел Украины мужики массово бегут в Европу и в Россию прочь от военкомов, — свои 50 тысяч нового войска они все равно соберут.
И это будут, так, необстрелянные юнцы — но это, признаем, той же самой породы парни, что и россияне-призывники на любой нашей войне. Собственно, они русские и есть. Были.
Поэтому украинский солдат, как мы видели в аэропорту и видим под Дебальцевом, воюет даже тогда, когда перебита четверть его подразделения, а затем и половина, а потом и две трети. Он воюет, когда у него нет питания, нет связи…
То, что украинцы были в Отечественную вторыми среди всех народов России по количеству Героев Советского Союза на душу населения, — надо помнить, надо забить себе напамять молотком. Это дети и внуки тех самых героев и бесстрашных солдат — прямые их потомки.
Мало того, и среди бандеровцев героев было не меньше, иначе как объяснишь, что самая сильная армия в мире — советская, послевоенная, японскую армию просто смела, а бандеровцев ловила в лесах Западенщини года два еще как минимум — и так и не переловила до конца.
Но тогда к тому же никакой Обама не обещал бандеровцам поставок вооружений, инструкторы НАТО не бродили за ними по пятам с дельными советами и никакие послы доброй воли не приезжали к ним с печеньем и морковью.
Русские люди должны во всей полноте осознать, с кем имеют дело ополченцы Новороссии, на кого все мы смотрим сейчас. Мы смотрим на свое же зеркальное отражение, что вырвалось на волю и зажило свободным, буйной жизнью.
При удобных обстоятельствах это отражение может разбежаться и своим бычьим лбом так ударит нам в лоб, что неизвестно еще, чьи мозги останутся на стене.
И мотиваций у этого зеркального отображения куда больше…»
