И каждый день смотрю в глаза,
Любимые мной так уж безгранично…
Смотрю с призрением и ненавистью я,
А должен в них смотреть лишь безразлично…

И боль в душе моей растет,
О! Боже! Кем ты скоро будешь?
Но лишь одно я обещаю: никогда…
Сей взгляд холодный ты вовеки не забудешь…

Ты будешь вспоминать как плакал я,
Как я рыдал, и жертвовал водой соленой…
Как я кричал, сквозь сон я звал тебя…
Душа запахла воздухом паленым…

Я обещаю жизнь всю изменить,
Я обещаю обрести покой…
Но вновь и вновь встречая этот взгляд,
Ах! Зеркало, что делаешь сегодня ты со мной.

Движенье легкое руки
По мягкому листу бумаги.
И лишены мечты тоски,
Мне больше ничего ненадо.
Ты сделала ее красивой,
Как ангел на земле она,
Я сделаю ее любимой,
Теперь она моя мечта.
Спасибо за ее создание.
Моя душа воскрешена.
Художнице благодаренье,
За исциление стиха.

Села рядышком и заплакала...
Ночь окутала нас полотном.
Пусть горит, синим пламенем
Мир и все, что мы видим в нем.

Дрожь от холода не чувствую,
Свет луны и тишину немую,
Что поют мне песню грустную,
Я хочу тебя и жизнь другую...

Я так устала от этих ссОр
И обвинений необоснОванных,
А любовь наша до сих пОр
Сродни листьям, что ветром сОрваны.

Ну и что с тогО, что небо прОтив,
Пусть говорЯт, что не судьбА.
Я ведь в нее совсем не вЕрю,
Я признаЮ лишь одногО тебЯ!

А ты сидИшь и просто слУшаешь,
Как я плАчу и как молчУ.
Я хотела бы знать, что ты дУмаешь,
Затаив дыхАние, просто ждУ.

И слов не вЫдавить из немой душИ,
Хотя сказать хочу тебе о мнОгом.
И про себЯ молю: "Ты поспешИ!"
Здесь, видимо, расхОдятся дорОги.

И лишь лунА всегда печАльная
Все это видит сквозь туман.
И ветерОк мелькнет лишь Изредка
Вечно зАнятый, вечно пьЯн...

Ты вдруг дотрОнешься к моемУ плечу
И посмотришь в моИ глаза,
Нежно скАжешь мне: "Я тебЯ люблю",
И на реснице застынет слезА...

И вот я стою, потупив свой взор,
Стою под дождём, как изгнанный вор.

Смотрю в небеса, о пощаде молю:
"Верни моё сердце и я полюблю..."

Моя кровь со спины залила все вокруг,
И ангел теперь мне не брат и не друг.

Я смертный простой и жалок как все,
Как низок стал я на этой земле!

Я все позабыл, я счастье отдал,
Той, что любил, а потом потерял...

И капли ползут по стеклу на окне,
И надо кричать, но все как во сне...

И с восходом опять открывая глаза,
Я вижу весь мир - "дожди и гроза"...

И блуждая по лужам, всё время во тьме,
Я сам стал чужой этой земле...

Я забыл время то, её вкус я забыл...
И за это себя каждый день я казнил.

Я не знал где мне быть и куда мне пойти,
Лишь образ её всегда не пути...

И вот я пришёл, и увидел я свет,
И солнце вокруг, и дождя больше нет...

Я рад был душой, и телом рад был,
Пока не устал от тех же картин...

Всё краски знакомы, штрихи все стары...
Душа отдыхает, а сердце хочет жары...

Я не вытерплю долго и скоро уйду...
Под дождём, под луной на колени паду...

И смотря в небеса, ещё раз попрошу:
"Покажи мне ту, что вновь полюблю..."

І лиш дощ, що змивав силуети з вікна
Відносив думки невідомо куди.
Хтось стояв і дивився як зникала земля
Під шаленим потоком води…

Дощ зривався з небес і летів у долоні,
І холод пронизував аж до кісток.
Кров без упину била у скроні,
А душа вже летіла до самих зірок.

Вода, набираючись сил, вимивала
І відносила землю прямо з-під ніг.
Вона часом плакала, часом сміялась,
Вода лоскотала і нищила їх.

А краплі усе розбивались об тіло,
Кололи, як сотні розлючених бджіл.
Та залишитись тут, на одинці з грозою хотілось
І зникнути серед холодних весняних дощів…

Ты белый и пушистый кролик,
По травке пригаешь прыг-прыг,
У тебя есть друг, кликуха "Бобик",
Он прочитал аж две из умных книг.

Первой была сказка "три поросенка",
О свиньях буржуях и бедненьком волке.
Второю была "экономия" Маркса,
О том как денег срубить и не попастся.

Бобик был слишком помешан на кошках,
Он убивал их, но всегда понарошку,
Иногда и они его убивали,
Так вот они в мазахистов играли.

А ты просто кролик, белый, пушистый,
С самого детства пошел в пацифисты,
Ты ненавидишь нисилие страшно,
И фильмы ты смотришь исключительно "нашы".

Вобщем суть такова, нафиг кролику друг,
Ему что больше нету с кем скоротать свой досуг?
Ну как можно остаться простым пацифистом,
Если вокруг, бля, одни пох...?

Мы играли с тобою в "вопросы-ответы",
Я терялся в догадках, правда ли это,
Было ли правдой все, что ты отвечала
И о скольком еще ты тогда умолчала?

Я почему-то считал, что я тебя знаю,
Что все, что ты чувствуешь я понимаю.
Я искренне верил, что всегда будем вместе...
Помню, я так же думал о детстве.

Черт! Я же верил каждому слову,
Каждый день убеждал себя снова и снова,
Что реальней чем ты только солнце и небо,
Что буду любить тебя, где бы я небыл!

А теперь, сидя здесь, в этом призрачном парке,
На том самом месте, на той самой лавке,
Спустя ровно год, лишь теперь понимаю,
Что влюбился не в ту, что тебя я не знаю.

По просьбам трудящихся - стих не только о любви, а еще и о родине...

 

 

Я еду издали домой

На родину лесов и хлеба

Где не такое даже небо

Я не одна – и ты со мной.

Нас встретят рощи, соловьи,

Нас встретят тихие болотца

Там мы попьем воды с колодца

И спросишь ты: «А можно ли 

Жить вдалеке от той красы,

Что не опишешь на бумаге

Где сердцу дороги овраги

На краю леса полосы?»

Ты знаешь, здесь ведь есть места,

Где жизнь берет свое начало,

Где птица редко пролетала

Где через реку нет моста.

Ты все увидишь и поймешь

Мою любовь к краям тем дивным,

Где встав под клином журавлиным

Порою по росе пройдешь…

Опять сменяет осень лето.

Опять весна прогнала зиму…

Нам не дано понять все это, -

А мы упрямо тратим силы.

Скажи мне, милый, где витал ты,

Где расточал любовь и нежность?

И я снимаю жизни карты –

Я не играю в неизбежность…

Взгрустнется малость о минувшем,

Но только с горькою улыбкой.

И от земли, нас обманувшей

Я улетаю птицей прыткой.

Я не хочу играть вслепую,

Я не умею обижаться.

На повороте поверну я –

А кто-то должен рассчитаться…

Жизнь изумрудною водою

Наполнила мои объятья

Любимая одним тобою

Стою в мечтах я в белом платье.

А ты, чтобы не сжечь любовью,

Не опалить души гореньем

Озерно-ледяной водою

Порой снимаешь напряженье.

 

 

Ну где ты был, когда была другою я,

Когда жила я по другому.

Могли тогда мы бить друзья,

Могла тогда тебе я верить лишь одному.

А так чужие мы друг – другу

С другими мы проводим ночь,

Друг у меня, имеешь ты подругу,

А мысли друг о друге гоним прочь.