Взаимодействие в языковом поле Н.Дробин

http://mirovid.profiforum.ru/t64-topic#72

Ненавижу всяческую мертвечину!

Обожаю всяческую жизнь!

Владимир Маяковский.

Человек, общаясь с окружением вербальным языком, никогда не задумывается об особенностях своего слуха и строении голосового аппарата. Он просто, сообразно с обстановкой и передаваемым смыслом, модулирует свою речь чувствами (эмоциями). Это и есть чувственный или эмоциональный план (уровень) взаимодействий людей в языковом поле.

Было бы, однако интересно узнать, сопровождаются ли указанные взаимодействия изменениями каких-либо характеристик физического плана? А если сопровождаются, то какой природный механизм лежит в основе этих изменений? Поняв его, мы получим дополнительный ключ для постижения природы того или иного языка.

В поиске ответа попробуем обратиться к физике - науке, которая, пусть по-своему, но всё-таки пытается разобраться в окружающей нас природе.

Классическая физика определяет взаимодействие только как прямые контакты материальных объектов. О механизме полевых взаимодействий (электрического, магнитного и гравитационного) в ней не говорится, ни слова.

Квантовая механика на уровне микромира пытается объяснить полевое взаимодействие с помощью Стандартной модели. Суть взаимодействий по ней сводится к обмену так называемыми калибровочными частицами, причём: электроны обмениваются фотонами, нуклоны (ядерные частицы) – мезонами и барионами, а внутринуклонные кварки - глюонами.

Традицию объяснения силового поля обменным взаимодействием впервые ввел в своей нобелевской работе Вернер Гейзенберг в тридцатых годах XX века. Впоследствии обменный механизм был трансформирован в почти универсальную Стандартную модель. «Почти» потому, что она охватывает только три из четырёх видов взаимодействий, введённых квантовой механикой: электромагнитное, сильное и слабое. Поле тяготения пока не поддаётся Стандартной модели, несмотря на то, что физики уже придумали имя ожидаемой калибровочной частицы - гравитон.

В любой отрасли науки специалисты стремятся к популяризации основ своих знаний. Но в квантовой механике это оказалось камнем преткновения. Учёные прямо-таки «надорвались» на поприще популяризации, и всё безрезультатно. Вот как они с помощью «мысленного эксперимента» объясняют механизм взаимодействия частиц.

Представьте двух испытателей в надувных лёгких лодках-плотах на водяной глади какого-то водоёма. У каждого их них имеются мячи. Испытатели изображают, например, процесс образования молекулы водорода, состоящей, как известно, из двух одноимённых атомов. По Стандартной модели притяжение атомов (испытателей) начнётся, когда они обменяются калибровочными частицами, то есть бросят друг другу по мячу. Но уже здесь возникает закавыка. Как только испытатели обменяются мячами, они начнут удаляться друг от друга (из-за отдачи при бросках и приёме мячей). Популяризаторы это тоже понимают и уточняют: «Мол, представьте, что каждый испытатель бросает своему партнёру не мяч, а бумеранг, тогда плоты сблизятся, поскольку толчок придется в спину напарника». Опять невпопад, как в поговорке: «Вытащил одну ногу - увязла другая». С бумерангами закон сохранения количества движения тоже не позволит испытателям сблизиться (расстояние между испытателями тоже возрастёт, только в меньшей степени, чем с мячами).

Обратим внимание, в «мысленном эксперименте» объекты наделяются интеллектом, необходимым для оценки напарника и последующего выбора типа «калибровочной частицы» - мяча или бумеранга. Кроме того в эксперименте с бумерангом появляется среда (иначе бумеранг не полетит по требуемой траектории), а среда изначально в Стандартной модели отсутствует. Удивительно, но популяризаторы ничуть не смущаются. Они продолжают из книги в книгу, из учебника в учебник настойчиво, с пространными комментариями, помещать этот «мысленный», а точнее «немыслимый эксперимент»[1].

Но может «популистские» неудачи объясняются «корявостью» популяризаторов? Может, следует послушать отцов-основателей - они же умнее? И действительно, Поль Дирак проблему о «ненаглядности» основ квантовой механики разрешает просто и афористично: «Заткнись и считай»… Этим «отцы» говорят, что формулы умнее их! 

Можно было бы всё это принять: как никак, отцы-основатели, - однако ситуация на самом деле оказывается гораздо пикантнее. Дело в том, что несколькими десятилетиями ранее (на границе XIX и XX веков) механизм природного взаимодействия объектов раскрыл и продемонстрировал многочисленными экспериментами замечательный физик Пётр Николаевич Лебедев.

Положение, которое сложилось в науке тогда, в конце XIX века, было очень поучительным. С одной стороны учёным казалось, что они достигли вершины понимания физики, и что теперь, по словам лорда Кельвина: «… будущие истины в физических науках следует искать в шестом знаке после запятой»[2]. С другой – иногда, в очевидных фактах, вдруг возникали «непонятности». Одной из них было поведение хвостов комет, которые, почему-то, всегда оказывались направленными в противоположную сторону от Солнца. С точки зрения тогдашней науки это было невозможно. Комета же в невесомости, в безвоздушном пространстве, и её приближение к Солнцу должно было бы вызывать увеличение размеров кометы с освещенной стороны, за счёт испарившихся от нагрева частиц? Ан, нет! Хвост упрямо ориентировался в противоположную сторону от Солнца…

Лебедев серией блестящих опытов доказал, что свет оказывает давление на освещаемую поверхность, поэтому все лёгкие частицы в космосе под  действием «солнечного ветра» летят в сторону от Солнца. Открытие Лебедева в учёном мире признали, за очевидностью и остроумием его опытов, и даже ввели в обиход пондеромоторные силы. Но этим и ограничили дань его таланту. А изюминка доказательств Лебедева состояла совершенно в другом! Он показал, что всё во Вселенной представляет собой колеблющие системы, и взаимодействуют они между собой волнами! При этом, если частота излучателя меньше собственных частот колебаний приёмника, то они притягиваются, если наоборот, то отталкиваются. Всеобщность найденного явления была подтверждена Лебедевым опытами, как с электромагнетизмом, так и  в акустике, и гидродинамике.

Приведём бытовой пример. Вспомните, как трудно в неспокойном море выплывать к берегу. Шлюпки, во время шторма, тоже уносит в море, хотя волны набегают на берег. А всё просто! Морские волны имеют более низкую частоту колебаний, чем плавающие на поверхности человек или лодка, поэтому источник волн (а он находится в открытом море) притягивает их к себе. Наоборот, большие корабли шторм выбрасывает на берег, и во избежание аварии капитаны, если нет защитного порта, уводят их в открытое море. Значит частота колебаний морских волн выше, чем у кораблей….  

Голосовой аппарат и слуховой анализатор человека тоже представляют собой системы, имеющие колебательные контуры определённого набора частот, где есть максимумы чувствительности к звуковой волне и испускательной способности.

В линейчатом спектре глоса области наибольших энергий (пиков) называются формантами. Например, для гласных русского языка положение основных формант соответствуют следующим спектральным областям: У - 300650 Гц; О - 535780 Гц; А - 700 и 1000Гц; Э - средняя около 1600 Гц и для И – около 3200 Гц [3].

Спектр воспринимаемых человеком звуковых частот распространяется примерно от 20 Гц до 1800020000 Гц. Собственная частота колебаний барабанной перепонки составляет примерно 1000 Гц [4]. Иначе говоря, форманты гласных У, О будут являться для слуха низкочастотными колебаниями, а Э, И – высокочастотными. Гласная А по спектру является центрированной формантой.

Тогда в соответствии открытием Лебедева, мы вправе ожидать, что слова, имеющие корень с ударными гласными У и О будут оказывать эмоционально-притягивающее действие (что соответствует понятиям притягивающим, соединяющим и объединяющим). Нашу догадку легко подтвердить соответствующим массивом слов, например: суть, круг, вот (наречие, о близком предмете, вот он…), крона, род, рота (свод законов) люб, друг, кровь, труд, луч, дух, воз и т. д…..

Словам с буквами Э и И -  будут соответствовать выделяющие, разъединяющие и отталкивающие понятия, например: сито, крик, вид (индивидуальность), крен (отклонение), реть (ненавидеть, злиться, преть), лепый (выделяющийся красотой), дреколье (оружие для драки), кривь, трёп, лицо, дикий, визг и т. д. (Чтобы оценивать только влияние гласных, в рассмотренных примерах слова подбирались с одинаковыми корневыми согласными).  

На частотах, близких к 1000 Гц шумит лес, море. Нас это успокаивает и умиротворяет: то есть звуки этой частоты (в речи это гласная буква А) соответствуют кругу понятий с пониженной эмоциональной нагрузкой. Мама успокаивает проснувшееся дитя бессловесным пением: А-а, а-а, а-а….

Обратите внимание, что всё вышесказанное касается только русского языка. В других языках часто наоборот! Например, русский человек говорит: люблю (как бы привлекает к себе), англичане – love – произносится лав (нейтральность и безразличие), а корень «люб» (lube) у них означает машинное масло, или входит в слово lubricous – похотливый. Итальянцы обозначают это чувство словом amore, испанцы - el amor, голландцы – liefde,  немцы – libe, китайцы и японцы – ай.

Или понятие друг у англичан звучит как each (ич); немцев – Freund (фрейнд), а в то же время близкое по звучанию слово droop (друп) в английском обозначает изнеможение, упадок духа, а на немецком  drug (друк) обозначает наркотик.   

Западные европейцы слово фобия понимают как страх, патологию, ненависть, а слово филия – как дружбу любовь, приятность.…

В «Старой записной книжке» Петра Андреевича Вяземского, современника Пушкина, приведён интересный эпизод: «Говорили однажды о звукоподражательности, о собрании некоторых слов на разных языках, так, что и не знающему языка можно угадать приблизительно, по слуху, к какой категории то или другое слово должно принадлежать. В Москве приезжий иностранец принимал участие в этом разговоре. Для пробы его спросили: «Что, по-вашему, должны выражать слова: любовь, дружба, друг?» - «Вероятно, что-нибудь жесткое, суровое, может быть и бранное», - отвечал он. – «А слово телятина?» - «О, нет сомнения, это слово ласковое, обращённое к женщине» [5] ….

Мы видим, что механизм природных взаимодействий достаточно выпукло присутствует только в русском языке. А это означает, что только русский язык можно назвать живым. Язык «живит» только его природность.

Литература.

1. Примером может служить книга Лизы Рэндалл «Закрученные пассажи: Проникая в тайны скрытых размерностей пространства». Пер. с англ. – М.: УРСС: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011., где автор «модернизирует» мысленный эксперимент введением, вместо бумеранга, «летающей тарелки» - фрисби.

2. Трейман С. Этот странный квантовый мир. – Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2002г

3. Данные получены по рентгенограммам Л. Б. Дмитриева в Акустической лаборатории Московской консерватории

(http://sergeyrusanov.ru/?page_id=3347,    http://www.childpsy.ru/dissertations/id/18196.php).

4. Язык: Фонетика и фонология. http://www.langust.ru/review/lang_h04.shtml

5. Вяземский П.А. Старая записная книжка, с.193.

http://mirovid.profiforum.ru/t64-topic#72

 В Средние века «Русь», «Германия», «Литва» говорили на одном языке

Кого мы сейчас подразумеваем под немцами? В первую очередь — жителей Германии, а также Австрии, германоязычной Швейцарии и других стран, говорящих на нынешнем немецком языке, имея в виду еще и некий условный «арийский» антропологический тип немецкоязычного населения.

Совершенно так же под литовцами мы подразумеваем в первую очередь жителей Литвы, говорящих на современном литовском языке (и столь же молчаливо относим их к условному «прибалтийскому» антропологическому типу). И под русскими мы подразумеваем прежде всего население России, а также русскоговорящее население близлежащих стран, говорящее на русском языке и относящееся, на наш взгляд, к условному «славянскому» антропологическому типу.

При этом «арийский», «прибалтийский» или «славянский» тип повстречавшегося нам незнакомого человека практически неразличимы до тех пор, пока он не заговорит. Так что именно язык в первую очередь  определяет современные национальные различия большей части населения Северо-Восточной Европы, и только потом уже — гражданство.

Но, согласно данным ряда исследований, до XVI в. никаких «наций» и «национальных государств» не было вовсе, а разговорный язык практически во всей Европе, кроме Средиземноморья, был единым, поэтому нынешние немцы, литовцы и русские составляли один условно «арианский» (или, если угодно, балто-славянский) народ вместе с чехами, поляками, датчанами, шведами и пр.

К этому народу надо отнести и часть современных венгров (потомки балто-славянских поселенцев на левом берегу Дуная), и часть евреев-ашкенази, и даже часть греков. Казалось бы, современные венгерский или греческий языки трудно назвать близкородственными немецкому, русскому или литовскому. Но ларчик открывается просто: столицей Венгрии («Угорской земли») с XIII в. до 1867 г., как считается, была нынешняя словацкая столица Братислава (в 1541-1867 гг. — под габсбургским названием Pressburg), а большую часть населения Венгрии составляли предки нынешних словаков и сербов. Угры же (нынешние венгры) переселились в эти места только в XIV в. из-за климатического похолодания и голода в Поволжье.

Переход мадьяр через Карпаты. Chronicon Pictum, 1360 г. (semenidos.narod.ru)

Чубрик Николай Аркадьевич Погружение в историю

В последние годы я часто расспрашиваю стариков – а как там раньше было, при Польше. А как Советы пришли? А вы как реагировали? Баба Нина, соседка, рассказывает, как тогда русских ждали, как поляков дразнили частушками. «Яны за намі конно, а мы ў лес, дзе ж яны нас дагоняць». – «А чаму вы іх дражнілі?». – «Бо дурныя былі. Хіба ж мы ведалі, што тут калхозы паробяць».

А еще отец когда-то много рассказывал – он шофером в колхозе работал, по деревням тоже стариков расспрашивал, родословную выяснял. Родителей в шесть лет потерял, а предков до четвертого колена нашел. Еще о нашем земляке Яне Чечоте я от него услышал. По школе не помню, а как отец рассказывал – помню. А еще рассказывал, как праправнучек Чечота во время войны расстреляли. И о Свитязи, о том, что легенда про город у Мицкевича есть. А потом я нашел упоминание о моей родной деревне Забердово в 28-й книге Метрики Великого Княжества Литовского. Она в 1541 году упоминается, а соседние Миратичи – на 3 года раньше. Я думал деревня у нас молодая, а нам скоро 500 лет.

День деревни когда-то проводили, из Кореличей агитбригада приезжала. О названии деревни рассуждали. Нет больше нигде названия такого. Говорят, оно от «бердов» ткацких произошло. Ткали у нас, что ли, больше, чем у других. Типа «Домоткановичи». А отец, помню, говорил, что землю люди у пана отсудили де – он их «забердовцами» прозвал. Забирадово, значит. Так я в историю да топонимику и погрузился.

Смирные в Негневичах, ремесленники в Трощичах

Деревня Негневичи – мне там дед Сокольник руку, криво сросшуюся, на коленке ломал, светлая ему память. Наверное, люди там не гневливые жили, или Бога не гневали. Ятвезь, понятно, от ятвягов.

О своей деревне я целую легенду придумал. Если ее у кого-то в древние времена забирали и от этого пошло название, то драка была немалая: Франтишково раньше Печищами звалось – сожгли в драке, стало быть. Скрышево – значит соседи в лесу скрывались, от греха подальше. Миратичи – мирили. Русатин на карте 1528 года назван Росутины – так может Рассудины, судом делили, как помирились. А «райцами» помощников судьи на Руси звали, вот вам и Райца в той войне засветилась. Все соседи сразу.

А первой настоящей удачей стал тот же Русатин. Ключом к нему оказался литовско-русский словарь, rus – русский, ten – там, туда. А еще убедительно выглядят Трощичи. Тростить означает вить веревку, а соседняя деревня как раз называется Теребостынь. Значит, действительно, лен растили, теребили и вили веревки.

Откуда пошло название Свитязь

А вот за Свитязь я и не предполагал браться. С литовского «Светлое» получается. В детстве, с отцом на грузовой машине по лесной дорожке к озеру едем, ветки хлещут по кабине, и вдруг, как будто небо опускается к земле, – озеро показалось. Очень сильное впечатление производило.

Я, конечно, по словарям прошелся. Ничего не нашел, да и не рассчитывал. Найти ключ к названию Свитязи или Немана – это мечта маститых ученых, а я так, погулять вышел. Да вот река Своротва, вытекающая из озера, мне не нравилась. Заковыристая какая-то, не звучит. С литовского – весы или гиря. В толковом словаре Даля ничего не нашел. Пусть бы речку Ятвезью назвали, рядом с одноименной деревней проходит, красиво звучит.

Коверкаю слово, как могу, варианты ищу. Часов 5 в Интернете просидел, вдруг кто на форумах на мысль натолкнет. В мифологию заглянул и обомлел. Да это же Сварог! Тогда и Свитязь «из той же оперы» должен быть – Святовит. Святовитязь!!! Но нестыковка получается – Святовит, Сварог и Перун образуют языческую троицу. Отец Сварог и сыны Сварожичи, а у меня два вместо трех.

В душе холодной змеей крадется разочарование. Рано обрадовался, не может быть троица неполной. Окрестности просматриваю, спасительную соломинку ищу и вдруг, глазам не верю – прямо на Своротве деревня Пурневичи стоит. Да это же Перуневичи! Это он, Перун, и есть! Если совпадений больше двух – это уже система. А тут вся троица, да еще Радагост в придачу. Радогоща – Перуневичи, Святовитязь – Сварогва. Вот что получилось. Целый пантеон языческих богов прямо у меня на родине.

Так вот почему рядом деревня Кудовичи. Куд – это кудесник, а богам без чудес нельзя. Видно, жрецы там жили. Там поодаль еще и Чудовщина есть. А возле Радогощи – Богуденка, оно и понятно. Еще на Своротве есть деревня Почапово, известная c 1428 г. как собственность Великого князя Витовта, а у Староельни – деревня Еленка. Хочется верить, что князь назвал ее в честь белорусской девушки-служанки, спасшей ему жизнь.

В прошлом году Литва 1000-летие отметила. В Кведлинбургской хронике 1009 года помещена краткая запись: «Святой Бруно, именуемый также Бонифацием, архиепископ и монах, в одиннадцатый год своего обращения на пограничье Руси и Литвы, убитый язычниками, 9 марта отправился на небеса вместе со своими 18 спутниками». Это первое упоминание Литвы в хрониках – потому и празднуют. Папа Ян VII посылал Бруно в Польшу, Венгрию, в Киев, к печенегам, наконец, к ятвягам.

Место гибели Бруно ищут от Вильнюса до Бреста. А я знаю, где оно. Где ж еще, как не в языческом святилище двух народов миссионерам бывать! Хотя, скорее, следы его изгнания, а не гибели, в местной топонимике вижу. Я ведь и для названия Немана убедительную версию нашел. Но это уже другая история.

Что делать с открытием?

Я написал заявку в Национальную академию наук, жду компетентного ответа. Надеюсь, что предложил хороший повод еще раз внимательно изучить окрестности озера Свитязь, курганы, в которых могут скрываться уникальные находки. Эти курганы не случайно там оказались.

Второй момент – привлечение туристов не просто на пляж вокруг озера, а в исторические места древней Беларуси. Недалеко от озера есть холм, где, как я предполагаю, было капище Перуна. Сейчас читаю книгу о знаменитом Збручском идоле, которого нашли в реке на территории Украины в 1848 году, и там есть схожее с моим предположение, что названия украинского озера Свитязь – происходит от Святовита. Но существуют и другие мнения. На форумах в Интернете, как потом выяснилось, мелькали когда-то рассуждения о схожести названия Своротвы и Сварога.

Мысленно оглядываюсь, кажется, все было слишком очевидно. Удивительно, что никто не сопоставил эти версии и не сделал выводы. Ведь уже минули столетия с тех пор, как выдвинуты первые гипотезы. Правда, относительно Пурневич, я, пожалуй, все-таки первый. Выстроив всю троицу в логическую цепь, мне удалось доказать то, что раньше было лишь одной из версий. Очень хотелось бы верить, что наш белорусский Святовит все еще покоится на дне озера.

Я не археолог, и раскопки проводить не стану. Но как только сойдет снег, отправлюсь на Свитязь с фотоаппаратом, и если найду на намеченном холме подобие капища – буду счастлив. И буду считать, что миссию свою выполнил – где родился, там и пригодился!

     Макаренко Откуда пошла Русь Языки и народы

Исследователь истории христианства Эрнест Ренан считает, что "родным языком Иисуса был сирийский, смешанный с еврейским, наречие, на котором тогда говорила Палестина" [Ренан Э. Жизнь Иисуса. М., 1991, с. 70.]. Давайте разберемся, о каких языках идет речь.

Сирийский язык – это, по традиционной классификации, один из семитских языков, хотя само деление на семитские и индоевропейские языки сегодня представляется архаичным и вряд ли оправдано. Сирийский язык – литературный язык арамеоязычных христиан Передней Азии и Северо-восточной Африки. Об этом свидетельствовали и арабские авторы: "Ромеи, копты, ал-хабаша и жители соседних стран, потому что они христиане, говорят на сирийском языке" [Ал-Мухтар ал-Макдиси. Арабские источники X-XII вв. Т.2. М.Л., 1965, с.21]. Ромеи – это сокращенная, безартиклевая форма этнонима аррамеи. Л. Шиффман уточняет, что "арамейский язык делился на западный и восточный диалекты. Евреи Палестины пользовались галилейской формой западного диалекта, во многом близкой к имперскому арамейскому библейских времен, тогда как евреи Вавилонии пользовались восточным диалектом, похожим на сирийский язык" [Шиффман Л. Указ, соч., с. 223.].

Как соотносятся сирийский и арамейский языки? "Слово Сирия означается в еврейском тексте словом Арам" [Библейская энциклопедия. T.I, M., 1991, с. 154.]. Соответственно, арамейский и сирийский языки – это локально-исторические варианты одного и того же языка. Российский авторитет по сирийскому языку и истории Сирии Н.В. Пигулевская замечает о сирийском языке: "В IV в. он являлся превосходно развитым литературным языком, способным передавать сложную отвлеченную мысль. К этому времени относятся сочинения сирийцев на родном языке и их многочисленные переводы с сирийского на греческий язык. В качестве торгового и дипломатического языка Передней Азии сирийский язык получил распространение еще задолго до рассматриваемого времени" [Пигулевская Н.В. Ближний Восток. Византия. Славяне. Л, 1976, с. 170.].

Сирийский язык – это более поздний вариант арамейского. Другой фонетической формой слова "сирийский" является слово "сурский". Соответственно, сирийский, он же сурский или русский язык, хотя, конечно, современный русский язык сильно отличается от того языка, на котором говорили наши прадеды в IV-VII вв., когда основная масса населения, позже образовавшая современный русский этнос, покинула Переднюю Азию. "Слово о полку Игореве" непонятно современным русским без перевода. Другой пример: главный архитектурный памятник в древней Петре на территории современной Иордании называется "Khazneh" (читается "казна"), что до сих пор понятно каждому русскому без перевода – казна, то есть сокровищница. То же происходит и со многими другими названиями, поскольку мы, по существу, продолжаем говорить все на том же арамейском языке, даже если, и называем его сегодня русским языком. Ромеи древней Византии – это предки современных русских людей.

Как соотносятся арамейский (или сирийский) и еврейский языки? В "Библейском словаре" В.П. Вихлянцева разъясняется: "Вначале у всех людей был один язык (Быт. 11.1), который, может быть, был понятен и всему творению (ср. Быт. 2.19; 6.19-20). Возможно, этот же первозданный и чистый язык был дан в день Пятидесятницы Апостолам Христовым, ибо его понимали все (Деян. 2.4,6). Аналогичный дар получили и другие ученики (Деян. 10.46; 19.6; 1 Кор. 12.10; 14.2), и в особенно большой степени апостол Павел (1 Кор. 14.18). Есть мнение, что этим языком был изначально еврейский язык, на котором говорили Авраам и его ближайшие потомки. В пользу этого говорит то обстоятельство, что этот язык, в отличие от всех других, оперировал в основном понятиями. В нем каждое имя и название есть характеристика и назначение лица или предмета, чего нет в других языках" [Библейский словарь. Коптево, 2.11.84-31.3.94, с.404]. Иными словами, древнееврейский язык или язык Авраама, в отличие от других языков, оперировал в основном понятиями. Что это означает?

Речь идет об этимологической прозрачности древнего еврейского языка. Что такое этимологическая прозрачность? Действительно, большинство языков, хотя русский в меньшей степени, во многом утратили свойство непосредственного называния вещей и явлений. Многие русские слова становятся этимологически понятными, только если их пропустить через арабский язык (то есть прочитать набор звуков, образующих слово, по-арабски – наоборот). Лишь в этом случае названия животных, героев мифов, имена богов и т.д. становятся этимологически прозрачными. Многие слова русского языка стали менее понятны в связи со стандартизацией норм произношения. В результате фонетические варианты одного и того же слова перестали осознаваться даже как однокоренные слова. Это мы ниже покажем на примере слова "мер" (со значением "река, море, озеро"), которое лежит в основе многих, если не большинства не только европейских, но и ближневосточных и восточно-африканских гидронимов.

Процедура поиска этимологического смысла детально описана в работах Н.Н. Вашкевича. Приведем результаты, полученные этим исследователем с помощью разработанного им метода этимологизации слов с использованием арабского языка, то есть метода, при котором этимологически не ясное русское слово должно быть прочитано наоборот (= по-арабски) как слово арабского языка. В результате русское слово сорока прочитывается как воровка, собака – гончая, страус – прячущий голову, хамелеон – защищающийся цветом, бык – рогатый, щука – разбойница, беркут – молния, хомяк – пшеничник, волк – злой, крыса – хапуга и т.д. [См: Вашкевич Н.Н. Системные языки мозга. М., 1998, с.39.]. Название каждого предмета или животного отражает и его основное свойство, то есть понятие о нем. Именно об этом и толкует "Библейская энциклопедия", когда говорит о древнееврейском языке: "Древнейшие имена народов, стран, божеств языческих, и многие другие слова, кои начала невидимы в других языках (то есть этимологически не ясны. – В.М.), изъясняются из еврейского" [Библейская энциклопедия. Т.2, с.318.]. А сегодня, как аргументировано и детально показал Николай Вашкевич, они становятся понятными из арабского, что, учитывая консервативность, высокую устойчивость арабского к изменениям, указывает не просто на близость, а скорее на тождественность современного арабского и древнееврейского языков. Это не так уж невероятно. Тем более что семитские корни аравитян никем не оспариваются.

Многие места в Новом Завете искажены и просто непонятны, если не прибегнуть к методике восстановления этимологии слов, разработанной Н.Н. Вашкевичем [Вашкевич Н.Н. Указ, соч., с.94-95]. Теологи до сих пор не могут с уверенностью утверждать, "на каком языке изначально создавались различные части" Нового Завета [ШиффманЛ. Указ, соч., с.15.]. В то же время этимологический анализ текстов Нового Завета приводит Николая Вашкевича к выводу: "Христос говорил как бы на русском языке" [Вашкевич Н. Указ, соч., с.95.]. Косвенно на это указывает факт отсутствия древнееврейских рукописей Библии. Но тогда неизбежен вывод, что в библейский период местом развития русского народа был Ближний Восток. Об этом сказано и в Библии: "Обернись в сторону Гога в земле Магог, великого властителя народов Мешеха и Фувала..." (Иезекииль 38:2). Вряд ли перспективны попытки толкования этого места из книги Иезекииля, как относящегося к Руси, расположенной в междуречье Волги и Днепра. Речь идет о территории современных Сирии – Иордании – Палестины, где когда-то проживал русский этнос, где и сейчас живет народ, сохраняющий многие общие родовые черты с русским. Это – курды.

Без правильной локализации изначальной Руси многие места в Библии не могут быть истолкованы верно или поняты вообще. Иначе приходится либо модернизировать многие события, либо прибегать к аргументам следующего рода: "Или придется признать, что в Палестине за несколько сот лет до нашей эры оживленно обсуждался вопрос о русском вторжении с севера" [Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Новая хронология Руси. М., 2000, с.86.]. Парадоксальная склонность радикалов принимать на веру одни посылки, полностью опровергая другие, видеть факты и не делать выводы. Но ничто не мешает признать очевидное, тем более что многочисленные факты подтверждают или прямо указывают на это. Именно признание того, что древняя история Ближнего Востока неотрывна от истории русов и славян, делает ее понятной и возвращает русскому народу, как и многим другим современным народам, их исторические корни. При этом возникает немало других проблем. В частности, если признать, что Русь начиналась на Ближнем Востоке, то, с одной стороны, станет понятным, где и когда крестил Русь как этнополитическую общность Андрей Первозванный, но, с другой, мы поймем и причины "второго крещения Руси" во времена князя Владимира. И это событие перестанет представляться исходной точкой цивилизационного развития нашего народа.

Н.Н. Вашкевич предложил гипотезу, объясняющую поразительную близость русского и арабского языков. Он считает, что эти оба языка являются системными языками мозга. Не оспаривая эту далеко идущую гипотезу, в пользу которой Николай Вашкевич приводит много доказательств, мы ограничимся гипотезой об историческо-генетической близости этих языков. Предположим, что они имеют в древней истории русского и арабского народов некий общий исток, который можно установить благодаря правильному пониманию древней истории, невозможному без восстановления истинных географических координат античного мира. Иными словами, во времена древней истории носители и русского, и арабского языка длительное время либо жили вместе, либо были частями одной и той же более древней этнической общности. Средневековые писатели фиксируют: "Разница между сирийским и арабским языками [заключается] только в немногих буквах, как если бы сирийский заимствовал [кое-что] из арабского, а арабский из сирийского" [Ал-Мухтар ал-Макдиси. Арабские источники Х-ХII вв. Т.2. М. Л, с.21.]. Это важно для нас.

Во времена Христа на арамейском языке, как отмечает Э. Ренан, говорила половина доступного мира, другая использовала греческий язык. Хотя опять-таки надо уточнить, какой язык считался греческим. "Греческий язык, упоминаемый в книгах Нового Завета (Ин. 19.20; Деян. 21.37; От 9.11), не являлся истинно греческим языком того времени, но был эллинизированным наречием еврейского (арамейского) языка. На этот язык был переведен Ветхий Завет семьюдесятью переводчиками, и на этом же языке был написан почти весь Новый Завет (за исключением Евангелия от Луки, книги Деяний Апостолов и всех Посланий апостола Павла, которые написаны на более точном греческом языке)" [Библейский словарь. Т.1, с.404.]. Таким образом, доминирующим языком был арамейский (он же сирийский, он же еврейский и он же греческий), а предки носителей современного арабского языка находились на периферии библейского (= ближневосточного) мира. Иными словами, практически весь Ближний Восток длительное время говорил на арамейском языке, языке межнационального общения, который был основой языкового союза, а различия носили диалектный характер.

Сирийское, еврейское квадратное, арабское, пехлевийское и другие виды письма возникли на основе арамейского консонантного письма, то есть письма, в котором прописываются лишь согласные буквы с добавлением огласовок. Древнерусское консонантное письмо, безусловно, восходит к арамейскому. Это важно, поскольку с начала нашей эры начинается исход этих самых арамеоязычных (или сурскоязычных) жителей Ближнего Востока на территорию современного Причерноморья и Прикаспия. С этим временем связаны найденные на значительном удалении от Сирии монеты, клады и рукописи: " ...некоторые иранские диалекты пользовались сирийским алфавитом, созданным уже после VIII в., как об этом свидетельствуют фрагменты из Турфана (оазис в отрогах Восточного Тянь-Шаня. – В.М.).

Этот алфавит не развился из согдийского, а представлял собой заимствованный непосредственно у сирийцев несторианский алфавит X-XI вв. С влиянием сирийской письменности на тюркские племена связаны такие памятники, как сиро-тюркские надгробия из Пишпека и Токмака, относящиеся к XIII- XIV вв." [Пигулевская Н.В. Указ, соч., с.185.]. И от этого алфавита русичей вынудили отказаться в пользу греческого, чтобы гарантировать смену религии!

Дельты и поймы Днепра, Волги, Дуная в значительной мере напоминали переселенцам условия речных бассейнов Тигра и Евфрата: климат в VII-XI вв. был значительно мягче. Все это создавало условия для акклиматизации в новых регионах и людей, и культурных сельскохозяйственных растений, одним из которых был, например, лен, принесенный переселенцами из Северо-восточной Африки на север современной России.

В конце VII в. после распада персидской державы и падения древней Византии арамейский язык (= сирийский = еврейский времен Христа) утрачивает свои позиции. Большая часть арамеоязычного населения покидает Ближний Восток. Это дает старт нарастанию языковых различий, языковой дивергенции в новых регионах, куда добрались переселенцы. По мере вытеснения арамеоязычного населения на Ближнем Востоке возрастает значение арабского языка, который стал языком ислама, установившего в VII в. свое политическое господство в этом регионе.

Николай Вашкевич утверждает: "То, что многие библейские тексты переведены с арабского, очевидно любому незашоренному арабисту" [Вашкевич Н. Указ, соч., с. 79.]. Хотя куда более важно, чтобы это увидели не только лингвисты, но и историки, теологи и этнологи. Но в какое-то время древнееврейский (= арабский) язык был вытеснен арамейским, поэтому "в Лк. 24.38; Ин. 19.13, 17,20; Деян. 21.40; 22.2; 26.14; От. 9.11 еврейским языком был назван именно этот арамейский язык, на котором во времена Христа объясняется весь Ближний Восток (ср. Мф. 27.46; Мк. 5.41)" [Библейский словарь. Т.1, с.404.]. Следовательно, под еврейским языком после возвращения евреев из вавилонского изгнания понимается арамейский (он же сирийский, или сурский) язык.

Смысл этимологически закрытых русских слов становится понятным, если их прочесть справа налево и по-арабски. Пока нет убедительного объяснения этого феномена. Исследователь одного из дошедших до нас реликтовых языков – джугури – Амал Кукулиев предложил следующую трактовку этого явления: "Первопричиной распада едино-Адамова, допотопного языка, который в письме писался сверху вниз, а воспринимался духовно, как сверху (из Космоса) вниз, так и наоборот, – через нашу сущность – вверх – в Космос. Это уже после потопа, когда племена, уходя на Запад, стали писать уже не сверху вниз, а слева направо, а те племена, которые ушли на Восток, – справа налево, а значит, воспроизводить допотопные однослоговые слова, которые сохранились в современном джугурском языке, – слева направо, теряя при этом их первичное, духовное значение. Для примера приведу хотя бы одно всему миру известное имя – рус(ский), которое на Востоке, скажем в Афганистане, пишется и произносится в обратном расположении, в данном случае, знаков, – ШУР(ая), обратное прочтение РУШ(С), РОШ..." [Амалдан Кукуллу. Эхо минувших и зов грядущих эпох. М., 1997, с.437.]

Возможно, это явление обязано своим происхождением двустороннему письму, которое использовалось в древности: бустрофедон, такой способ письма, когда его направление меняется с каждой новой строчкой. Но главной причиной был переход от иероглифического и клинописного вариантов письменности к слоговой или буквенной письменности, отражающей фонетический состав слова. Независимо от того, как объяснять это явление, остается фактом то, что многие слова индоевропейских языков содержат немалый пласт слов, которые в обратном виде присутствуют в других переднеазиатских языках (арабском, курдском, фарси).

Соответственно, этноним "сур" мог читаться как "рус", а "СУРский" язык как "РУСский". Общеупотребимым был этноним "сур", соответственно, в речи преобладало прилагательное "сурский" или "сирийский". Первым дошедшим до нас письменным источником, в котором слово "сурский", использовавшееся в оригинале, было всюду подменено на "русский", является церковно-славянский перевод "Жития Кирилла и Мефодия" [Аджи М. Полынь половецкого поля. М., 1994, с.29.]. Это затемнило этимологию слова "русский", которое стало в дальнейшем восприниматься как локально-исторический этноним и возводится к локальным топонимам и гидронимам междуречья современных Днепра и Дона. Утрата этимологического значения самоназвания русского и славянского народов явилась одним из проявлений разрыва связи с ближневосточным прошлым нашего народа. М. Аджи считает, что это была сознательная подмена. Скорее всего, он прав. Но можно предположить, что долгое время до этого в речи и в письме использовались оба варианта, а затем, в связи с изменением графики письма (реформа Кирилла и Мефодия), в том числе и с отказом от двухстороннего способа написания, остался один вариант чтения – тот, который был ближе к греческому – русский, а не сурский. Возможно, позже, с принятием "византийского" христианства, церковная цензура сознательно отредактировала тексты, последовательно заменив этноним "сурский" на "русский".

Для древней Византии вариант чтения "русии", а не "суры", "сиры" и даже "серы", которых без оснований путают с китайцами, был нормативным. Это, в частности, проявилось в названиях этнически детерминированных партий, существовавших в Константинополе и других городах ранней, южноиракской Византии. Там существовали так называемые цирковые партии или димы: левки (белые), русии (красные), прасины (зеленые) и венеты (голубые). Парадоксально, но эти "цирковые партии" постоянно воспроизводятся и в современных обществах, сохраняя при этом важные отличительные черты. Сегодня это противостояние фанатов футбольных команд: "Спартак" – красно-белые, "Динамо" – бело-голубые, "ЦСКА" – красно-синие. В Византии это были не просто "партии болельщиков", а этнические сообщества. В V-VI вв. они приобрели значение представительных органов, поскольку за ними были признаны права предъявлять во время зрелищ в цирке требования к императору и его чиновникам одобрять или критиковать действия властей, участвовать в официальных церемониях и носить оружие. По димам составлялись отряды городской милиции. Они приобрели некоторые политические функции, в частности император выбирался сенатом, армией и народом – Димами [Удалъцова З.В. Византийская культура. М., 1988, с.30.].

Византийские русии и венеды – это русы и славяне. Как соотносятся слова "левки" и "прасины" с этнонимами, нам пока не совсем ясно. Возможно, что левки – это "левко-сирийцы", то есть "белые сирийцы", этноним, передающий особенность конфессиональных воззрений этой части этноса. Так во времена Страбона продолжали называть каппадокийцев, проживавших "по эту", то есть сирийскую сторону Тавра или Большого Кавказа [Страбон. XII, III, 9.]. Прасины – это фонетический вариант этнонима "фракийцы". Византийский вариант этнонима "русии", безусловно, был менее распространенным, чем "суры" или "сурии", поскольку большинство других этнонимов (см. таблицу этнонимов) не претерпело подобной метаморфозы и сохранилось в первоначальном виде. Тем не менее, греческий вариант прочтения этнонима "суры" как "русии" повторяется в другой важнейшей паре этнонимов: "регинцы" (регийцы) – "германцы". На то, что этноним не был искусственным, то есть не был неологизмом, указывает и то обстоятельство, что этимология большинства русских слов восстанавливается тем же образом, что и этимология слова "рус/сур".

Само же деление населения на четыре группы, видимо, было глубокой традицией. Ранний Рим, а возможно и другие древние города, в том числе и Константинополь, были организованы по принципу, который восходит к этрускам. "Этруски видели Вселенную как идеальный квадрат, большинство их городов имело характерное сакральное четырехчастное деление, – как по сторонам света, так и по принципу объединения и проживания кровнородственных групп, связанных между собой брачными узами. Эти группы имели соответствующее их происхождению и социальной роли свое конкретное место проживания на территории города. Исходя из сакральных представлений этрусков, таких групп было четыре, и каждая из них проживала в своем квартале. Стороны света у этрусков имели разную степень благоприятности, и, следовательно, группы граждан, проживавшие в соответствующем квартале, имели различный социальный статус." [Наговицын А.Е. Мифология и религия этрусков. М., 2000, с.67.]

Любовь Рыжкова-Гришина Волшебный Букварь Буква Ё

Буква –Ё -

Презабавно ты играешь,

Но, однако, многих слов

ты совсем ещё не знаешь,

но ведь ты узнать готов?

Вот, к примеру, с буквой -Ё-:

видишь, в небе - вороньё,

ёж - в лесу, а в речке - ёрш.

Ах, с ершами суп хорош!

Из истории буквы -Ё-

Согласись, мой дружок, когда мы произносим эту букву, то явно слышатся два звука: й + о. Попробуй сейчас произнеси её. Но писать так эту букву мы не будем, верно? Это и не совсем удобно. И потому для обозначения на письме этих звуков люди придумали такую красивую букву, как - Ё-. Две точки над ней и дают нам понять, что перед нами не -Е-, а -Ё-. Правда, в письменной речи их обычно не ставят. Просто мы так привыкли.

Есть любопытные сведения об этой букве. Учёные языковеды, или, как их ещё называют, лингвисты, считают, что впервые эту букву употребили не так давно и даже называют точную дату - 1797 год. Обрати внимание, что речь идёт не о звуках: й + о (они-то произносились так давным-давно), а именно об их буквенном обозначении в виде -Ё-. И сделал это русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин в альманахе «Аониды».

Теперь ты можешь своим друзьям задать хитрый вопрос: а в каком слове впервые была использована буква -Ё-? Я тебе подскажу: в слове СЛЁЗЫ.

Запомни пословицу:

Других не суди, на себя погляди!

Обери сперва с себя репьи!

Слова-родственники

А давай-ка сам, друг мой, ты попробуешь подобрать родственные слова к таким словам, как: ЁЖ, ЁРШ, ЁЛКА. ТЫ уже многое узнал и, думаю, у тебя это получится. Называй сейчас эти слова, а потом можешь заглянуть и сюда.

ЁЖ, ЕЖИХА, ЁЖИК, ЕЖОВЫЙ, СЪЁЖИТЬСЯ. ЁРШ, ЕРШИСТЫЙ, ЕРШОВЫЙ, ЕРШИТЬСЯ. ЁЛКА, ЕЛЬ, ЕЛОВЫЙ, ЕЛЬНИК

Заметь, что буква -Ё- часто чередуется с буквой -Е-. Вот какой хитрый русский язык! И по этой причине в книгах ты не найдёшь над буквой -Ё- этих двух симпатичных точек. Мы знаем о том, что они есть, что перед нами буква -Ё-, но точки не ставим. А тебе нравится эта буква?

Игра

Мы забыли про цветы,

в них так много красоты! Запах, нега, аромат!

Не букварь, а чудо - сад!

А скажи, в каких цветах,

а верней, в каких словах

можем букву -Ё- найти

и сейчас произнести?

-Василёк

-Лён

- Паслён

Итак, тебе следует написать сейчас букву -Ё-. Думаю, это не трудно, потому что ты уже умеешь писать букву -Е-, надо только сверху поставить две точки. Старайся писать аккуратно.

Запомни!

ЛИНГВИСТ - то же самое, что и языковед, то есть спе-

циалист в области языка.

Альманах - сборник литературных произведений. Аониды - то же, что и Музы. А кто такие Музы? Музы - в древней мифологии богини - покровитель-

ницы наук и искусств.

у египтян было три Музы - Милете (производящая), Мнеме (оберегающая), Эде (объясняющая).

у греков их девять. Каллиопа - муза эпоса. Эвтерпа - муза лирической поэзии. Эрато - муза любовной лирики. Мельпомена - муза трагедии. Талия - муза комедии. Клио - муза истории. Урания - муза астрономии. Терпсихора - муза танцев. Полигимния - муза священных гимнов.

И запомни, мать муз - Мнемозина - богиня памяти.

Отец – Зевс.

Уголок для родителей

Цветочная строфа

у нас есть синий васuлёк

Вся нива им жива.

Есть подорожник, есть дрема,

Есть ландыш - первоцвет.

И нет цветов, где злость и тьма,

 И мандрагоры нет.

Константин Бальмонт

Загадка

Ёж - в лесу, а в речке - ёрш.

Ах, с ершами суп хорош!

Видишь, в небе - вороньё.

Изучили букву ...

Андрей Шевченко Первобытный Славянский язык, открытый Платоном Лукашевичем Суть открытия

Первобытный язык, открытый Платоном Лукашевичем

Итак, в XIX веке некто Платон Акимович Лукашевич, современник Пушкина11, человек потрясающего кругозора и настоящий Учёный12, совершил открытие, значение которого трудно переоценить. С ним мало кто знаком, потому что созданные за полвека кропотливейших трудов работы13 попросту скрывались и были доступны далеко не всем. Достоверных сведений о самом Лукашевиче мало, но обо всём говорят его работы.

Снова о методологии

Вспомним о методологии. Лукашевич пишет в [7]:

«...вообще говоря, нет и не было никакой возможности начать исследование от низа вверх, от нижних ступеней лестницы к самой верхней14.

Тоже самое относится и к раскрытию внутреннего смысла слов в нынешних Славянских языках, невозможному без совершенного знания состава и законов речи их Первобытного языка. Доказательством этому служат все труды по сей части языковедов, по которым ни одно слово ими не раскрыто по внутреннему своему смыслу, и все усилия их оказались тщетны, предположительны, если не сказать, забавны. От этого каждый из них, взирая на предшествовавшие выводы других, легко их опровергал и, можно сказать, издевался, представляя новые свои выводы, которые в последствии, в свою очередь, подвергались той же судьбине, так что по сему предмету остыло в исследователях рвение и потерялась охота продолжать такую науку, которой правила неизвестны и безуспешно заменяются одни другими, а всё таки дело не идёт вперёд. Причина всему этому была та, что сперва нужно было открыть разом, без всяких дополнений, законы составления Первобытного языка, а потом, применяя их, приступить к сему великому делу. Это всё равно, что охватить разом законы всех языков и вывести о составе их одно общее заключение; точно так как сперва нужно узнать общие законы движения светил, а потому уже приступить и к вычислениям каждого светила отдельно.

Посему, как только законы составления слов Первобытного языка, основанные на вышеупомянутых началах, известны, то разбираются по ним все слова нынешних Славянских языков и их наречий».

«...языки рода человеческаго, в противность общепринятому мнению, не составляют набора слов, образовавшихся от случая, или звукоподражания, а устроены по разумному научному смыслу,

разбор и познание котораго принесет со временем неоцененную пользу, чего мы теперь и не подозреваем. Речь человека всегда была достойна его самого. В ней сохраняются остатки и памятники бывшаго некогда великаго его образования, а, может быть, имеются и зачатки лучшей его будущности». [7]

Лингвисты - не отдельные люди, а некое сообщество, система, которую представляет Академия Наук -выразили своё отношение к самому Лукашевичу: в словарях он записан как «сумасшедший», а его открытие заклеймили «произвольным, необоснованным»15 (речь шла о «филологии», про исторические вопросы вовсе промолчали). После этого о Лукашевиче ничего и нигде не было слышно, зато того же Марра время от времени пытаются воскресить.

«...история молчит или говорит самым противоречащим и неопределенным образом. Из ее свидетельств и вместе противоречий, не имея главного основания, ничего нельзя вывести. А сие-то основание и без помощи истории теперь находится перед читателем. Да! дело говорить само о себе ясно, непротиворечно, а главное, неопровержимо. Здесь уж всеразрушающаго заключения: «быть может и может быть» - не может быть. Опровергните одно слово, а сотни других неопровержимых уничтожают всякое сомнение. Тут должно иметь дело не с десятками, а с тысячами слов; подобный подвиг будет напрасен и смешон, а более недобросовестен. Историею мы можем вертеть как угодно, но с филологиею, как с наукою точною, так управиться невозможно. В языках народных кроется истинная история его происхождения и образования, но как взяться и с какой стороны приступить к ним без предварительных знаний общих правил составления речи человеческой, а потом частных, по племенам, в этом-то и задача состоит». [8]. Выделено мной.

Вот слова академика Б.Грекова (привожу по [13]): «Если бы мы знали жизнь слова, то вся история раскрылась бы перед нами». А теперь Лукашевич:

«Какое же впредь будет гранесловное направление Русской речи? Такое, какого никто не ожидает и не думает. Что есть славянский язык? - Быстьтворь рода человеческого. Все народы Света из простого ли любопытства, с намерением ли узнать сокровенное построение своего собственного, родного языка, и истинный смысл всех его слов и образим гранесловных, будут изучать его; а многие усвоят себе и писать имут на нём свои творения, изследования, открытия: и ежели мы не будем участвовать в этом всемирном направлении к разработке «единого языка», то нас все осмеют и по делом». [1]

Примечание: гранесловные образимы - грамматические формы, быстьтворь - история.

Суть открытия

Некогда человечество было единым, и говорило на одном языке - Первобытном (само по себе это не противоречит трудовой теории - даже если люди начали с бубнения, почему бы в какой-то момент не появиться единому языку?).

Первобытный язык уцелел совокупно в русском и других славянских языках. Очень близким по говору к Первобытному языку является украинский, а объединяет различные славянские наречия -русский16.

Язык и культура единого человечества были славянскими, а сегодняшние славяне - хранители языкового единства человечества, остатки единого первобытного «народа», от которого в ходе истории откалывались новоизобретённые языки и принявшие их «новые» народы [XI].

Всю историю сопровождало (и в большой степени определяло!) явление, названное Лукашевичем «чаромутие». Это и было создание жрецами искусственных языков на основе наречий Первобытного Славянского языка, и последующее их смешение между собой и славянскими наречиями. Например, Греческий и Латинский языки произведены из языков азиатских завоевателей (монголы, маньчжуры, китайцы, самоеды и ещё несколько десятков народов) с принятием огромного числа славянских слов17. «Создание искусственных языков» - это явление, которому подчинена история, это начало и суть раздробления, потери единства. Плохо это или хорошо - вопрос отдельный, здесь пока примем, что это очень важно.

Чтобы не смешивать само открытие Лукашевича с его осмыслением и выводами, - глобальной значимости выводами! - пока перейдём от обобщений к подробностям, нисколько не забывая, что Язык мы «взяли» для рассказа о сути происходящего на Земле.

А.С.Шишков  Славянорусский  корнеслов Корень один, ветви разные

Корень один, ветви разные

Возьмем какое-нибудь слово за первообразное, например, славенский глагол бить и присовокупим к нему глаголы, то же самое значение имеющие на других языках, отделим корни от предлогов и окончаний.

слав.     бить

англ. To beat или bat-ter

франц.  Bat-tre

итал.     Bat-tere

Все эти слова, по виду разные, но по корню и значению одинаковые, есть одно и то же слово, доставшееся этим четырем языкам от первобытного, всем им общего отца.

Русский              Английский                Французский               Итальянский

Битва, бой        battle, combat, baiting        bataille, combat            battaglia, combattimtnto

биться             to combat                                  combattre                         combattete   

боец, битец     combatant                                  cobattant                          combattente

биение             battering, beating                 battement                     battimento

Когда корень один и тот же, то и ветви от него производимые, яко от единого понятия истекающие, должны иметь взаимную между собою связь и сходство. В чем состоит это сходство, и почему так далеко уходит от наших взоров, что при великой разности языков становится совсем неприметно?

Мы из своего бить произвели ветвь битва, англичанин, француз, немец сделали то же самое, а именно к корню bat приставили окончания tle, aille, taglia. Иногда через некоторую перемену этих наращений делаются две ветви одинакового значения: мы от своего бить произвели битва и бой, француз от своего battre тоже две, battaile и combat; составление последнего слова, хотя и различно с нашим, но не нарушает единства языков, поскольку частица сот есть предлог, соответствующий нашему со или с: подобно тому, как мы бы вместо битва, бой говорили со-битва, со-бой. Пока нет никакой перемены в понятиях. Но так бывает не всегда. Итак, пойдем далее искать в единстве разности и в разности единства.

Ветви, производимые в разных языках от общего им корня, все сохраняют коренное понятие ненарушимо. Так например, мы от глагола бить произвели ветви бич, бойница. Но они не имели бы для нас никакого определенного значения, если бы остались только при коренном понятии: мы знали бы только, что всеми сими вещами можно бить, но бить можно и палкою, камнем, рукою. Итак, для точного разумения каждую из них необходимо определить и, сверх того, употреблением утвердить, разумея под словом бич плеть, которой бьют, погоняют лошадей; под словом бойница место, обставленное пушками, из которых бьют приступающего неприятеля.

Часто иноязычные, от того же корня произведенные ветви употребляем мы вместо своих и отнимаем чрез то у собственных ветвей силу, омрачаясь навыком, будто чужеязычная ветвь, одна и та же с нашею, яснее и значительнее своей. Вместо бойница приучаемся говорить батарея, не рассуждая о том, что чужая batterie точно таким же образом произведена от их battre, как бойница от нашего единокоренного с ними глагола бить и означает ту же самую вещь: следовательно, в одном и том же понятии не может быть ни большей ясности, ни большей значительности.

Итак, ум человеческий обращается от коренного к ветвенному понятию; но сей переход не может быть у всех народов одинаков. В извлечении ветвей языки отчасти сходствуют, отчасти разнятся, отчасти один от другого далеко уклоняются. Француз, итальянец, англичанин от своих battre, battere, beat (бить) произвели слова (или лучше сказать слово) baton, bastone, batoon мы сие слово их выражаем ветвями от иных корней (палка, дубина); но между тем и от общего с ними корня имеем ветвь батог, тонкую палочку или прут, употребляемый для битья, нечто подобное их baton.

Но разность языков бывает гораздо больше. Например, французы от корня battre произвели ветвь debat точно таким же образом, каким мы от своего бить произвели слово отбой (ибо их предлог de соответствует нашему от); но их debat не значит наш отбой, а означает спор. Хотя мы отбой не употребляем в смысле спор, но судя по общему соображению, конечно, спор есть не что иное, как отбой или отпор, делаемый друг другу словами. Хотя и выражаем французскую ветвь  иною ветвью спор, однако между действиями биться и отбиваться (откуда их debat) и пратъ или препираться (откуда наше спор) мало различия, поскольку оба сии действия представляют некоторого рода битву.

Главная в языках разность в том, что иной имеет тысячу ветвей, а другой из того же корня извлекает их не более десяти. Но и в сей разности должна быть потаенная смежность понятий или связь мыслей.

Ибо человек не иначе дает название вещи, как по какому-нибудь примеченному в ней свойству или качеству; и как одна и та же вещь может иметь разные качества, то часто и называется двумя или больше разнокоренными именами. Связь между ними только тогда можем примечать, когда известно будет коренное их значение. Это видим даже в одном и том же языке. Например, в одинаковом смысле говорим орать и пахать. Когда вникнем, что орать происходит от глагола рыть, а пахать от глагола пхатъ, и когда притом сообразим, что землю нельзя иначе рытъ, как пханием в нее какого-либо орудия, тогда увидим ясно, что орать и пахать, невзирая на происхождение от разных корней, заключают в себе смежное понятие.

Богемец вместо нашего пощечина говорит pohlawek; ибо удар по щеке или по голове есть почти одно и тоже. Наш огород называет он zelnice; ибо в огородах обыкновенно растет зелие или зелень, т.е.травы и овощи.

Француз говорит le battant d1une cloche (язык колокола). Несмотря на разность названий, мы удобно понимать можем: язык у колокола или висящий у дверей молоток француз потому называет battant, от глагола battre (по-нашему биток, от бить), что тем и другим бьют, одним в колокол, а другим в дверь, дабы живущие в доме услышали стук.

Француз наше слово колокол называет похожим cloche, немец тоже glocke, англичанин совсем не похожим bell. Clo и glo могут легко быть сокращением из коло, откуда могло произойти слово колокол потому ли, что он имеет круглое, подобное колесу или колу основание, или по окольности, т.е. окрестности раздающегося от него звука, или наконец потому, что в него колотят (кол о кол), бьют языком. Но откуда англичанин произвел совсем ни на кого не похожее bell? От глагола to beat. Под своим bell разумеет он такую вещь, в которую бьют. Мы от нашего бить произвели подобную ветвь, било, а именно повешенную доску, в которую бутошники бьют часы. Не видим ли здесь, что dell и било сближаются и происхождением, и звуком, и значением?

О духовной сущности слова - Л.А. Русинова

Стало уже общим местом утверждение, что доминирующая культурно-философская ориентация недавно оставшегося в прошлом столетия - это ориентация языковая. Для углубления взгляда на природу языка и для все более точного понимания его функций в культуре огромное значение имело формирование в XX веке логико-семантического метода в лингвистике, феноменологической и герменевтической концепций языка и текста; исследование языка как особой знаковой системы в структурализме и разработка лингвистической программы постструктурализма.

На рубеже тысячелетий, в эпоху интенсивно и неоднозначно развертывающихся процессов глобализации, культурного взаимовлияния и обмена, в эпоху трудного и даже болезненного движения к культурному диалогу, еще больше обострилось внимание науки к языку как уникальному явлению человеческой жизни, появились новые подходы к его изучению. Эти подходы характеризуются прежде всего комплексностью, они сложились в ходе развития не только лингвистики, но и психологии, логики, искусствознания, культурологии и других областей современного научного знания.

Одна из совсем молодых интегративных дисциплин, возникшая в конце XX века и получающая все большее распространение, - лингвокультурология. Среди ее главных задач - системное описание языковой картины мира, присущей тому или иному типу культуры, изучение языка как системы, которая фиксирует, хранит и передает из поколения в поколение национальное видение мира, национальную культуру. Такое исследование языка, выявляющее связи между его формами и специфическими чертами культуры, обнаруживающее отражающиеся в языке отличия в восприятии разными народами пространства, времени, числа, цвета, раскрывающее конкретно-историческое содержание духовного опыта, накопленного определенной национальной культурой, уникальность ее космогонических, этических и религиозных представлений, выраженных в слове и грамматике, в самих принципах категоризации действительности, является органической частью нового общекультурологического подхода к языку, набирающего силу в последние годы. Этот подход принято называть экологическим. Он противостоит информационно-рационалистическим учениям о языке, рассматривающим его как некое техническое средство, обеспечивающее коммуникацию, обмен информацией, то есть как "орудие" - прагматически и утилитарно, а следовательно, и неполно. Рационалистические теории языка, как правило, игнорируют духовную ипостась слова, его метафизическую сущность. Экологический, или духовно-метафизический, подход к языку восполняет односторонность рационалистических представлений о слове, понимает его как духовный плод вещественной деятельности человека, как завершение культурного строительства, "очеловечения" мира и изучает во всем разнообразии и богатстве связей с миром.

Терминологическое словосочетание "экология языка" появилось, как известно, в 1970-е годы в трудах английских ученых; в отечественной науке о "лингвоэкологии", "семиосфере", "онтокоммуникации" заговорили в конце 80-х (см. работы Л.И. Скворцова, СИ. Виноградовой, В.В. Колесова, Ю.М. Лотмана, Г.С. Батищева, В.Ю. Троицкого, Н.А. Ильиной и др.).

Четкого определения, что такое экология слова, пока не существует. Можно очертить примерный круг проблем, которыми занимается эта только становящаяся отрасль знания. Лингвоэкология, во-первых, наука о целостности языка, о его связи с культурой, с семиосферой; во-вторых, об энергетике слова, о его творящей силе, о его связи с биосферой, с языком живой природы; в-третьих, это наука о духовной сущности слова, о его глубокой связи с личностью, с характером и судьбой народа. Экология слова связана с появившейся на несколько десятилетий раньше биоэкологией. Их родственность обнаруживается даже в терминологии ("лингвоцид", "лексическая эрозия", "языковая аллергия"). Еще более тесно лингвоэкология соединена с античными представлениями о природе слова, с христианским, в особенности с исихастским, учением о Божественных Логосах, с отечественной философской традицией, глубоко осмыслившей метафизику слова (см., напр., фундаментальные труды П. Флоренского, С. Булгакова, А. Лосева).

Обращение ученых к этим источникам позволяет актуализировать уже добытое знание о слове, нарастить новое и проанализировать и оценить состояние речевой культуры современного общества, разглядеть некоторые опасные процессы, протекающие в ней. Так, лингвоэкологи говорят о разрушении речевой и культурной традиции, которое выражается в открытом употреблении бранных слов, в легализации мата. Они считают, что языковое сознание современного человека поражено искажениями ценностной иерархии, запечатленной в слове. Современная культура потеряла, на их взгляд, понятие о слове-святыне, о речи-святыне, оттеснила на периферию высокие речевые образцы в виде литургической речи и речи русской классической литературы. Освоение основополагающего словаря происходит без раскрытия и переживания духовных содержаний и исторически присущих родному слову смыслов. Все это неизбежно приводит к неверным представлениям о прошлом народа, о его духовном и практическом опыте, о его самосознании, затрудняет правильную оценку явлений культурной жизни, препятствует формированию культурной идентичности индивидуума - проблема важнейшая для современного мира и современной гуманитарной науки. Разрушение ценностной иерархии чревато и потерями, связанными с внутренним устроением отдельного человека, распадением его цельности, по сути, утратой внутреннего смысла его (человека) образования, если понимать под образованием именно движение к обретению образа, приобщение к единому, изначально совершенному, к образцу.

Очень много наблюдений лингвоэкологов связано с языковым воздействием на массовое сознание через средства массовой информации, массовую печать, аудио- и видеопродукцию и т.п. Чаще всего влияние СМИ оценивается как негативное, оно катастрофически сказывается на состоянии интеллекта и нравственного здоровья личности. Экологи акцентируют, всячески подчеркивают причинно-следственные связи в отношениях между состоянием речи, состоянием мысли, состоянием сознания, которые являются предпосылками поступков; поступками, которые составляют сущность поведения людей, и поведением людей, которое определяет судьбу народа. Приемы разрушения нормального восприятия слова в СМИ различны. Среди самых распространенных - так называемое отсечение полноценной, серьезной информации, требующей осмысления, сопереживания, мощными раздражителями (музыкой, шумовым оформлением и пр.), что роботизирует сознание слушателя и зрителя, приучает к слепому накоплению фактов. К другим способам относят непомерное употребление в публичной речи слов и понятий, допустимых лишь в специальных, например, чисто профессиональных, условиях; неоправданное использование иноязычной лексики (частая тема для обсуждения в профессиональном сообществе российских лингвистов), а также иноязычной интонации, искаженного, не свойственного национальной речи темпоритма. Мелодика составляет существенную часть любой национальной речи и, как показала наука, содержательна, если даже не в рациональном смысле, то в чувственно-духовном; она формирует звучащий словесный образ, способствует полноценному расширению концептосферы произносимого слова.

Следует, на наш взгляд, особо выделить еще одну проблему, связанную с экологией языка. Кому-то из исследователей принадлежит замечание о том, что современное общество имеет дело с языком, израненным реформами. Одна из глубоких ран русского языка - реформа древней азбуки, вследствие которой был "отменен" (это с горечью заметил еще В.И. Даль) глубокий смысловой подтекст, заложенный в значимости и последовательности славянских букв. О культурных результатах изменений русской графики красноречивее, пожалуй, многих фрагментов из специальных научных трудов говорит цитата из статьи крупнейшего русского мыслителя XX века Ивана Ильина. "Одна-единственная буква, - пишет он, - может совершенно изменить смысл слова. Например: не всякий совершонный (т.е. сделанный) поступок есть совершенный (т.е. безупречный) поступок. Погасите это буквенное различие, поставьте в обоих случаях "е" или "о" - и вы утратите глубокий нравственный смысл этого изречения... Новая "орфография" отменила букву "i". И вот различие между "мiром" (вселенной) и "миром" (покоем, тишиной, невойной) исчезло; заодно погибла и ижица, и православные люди стали принимать "миро - помазание" (что совершенно неосуществимо, ибо их не помазуют ни вселенной, ни покоем)" (см.: Ильин И.А. О русском правописании // Наши задачи. Статьи 1948-1954 гг. В 2-х тт. Т. 2. С. 97-98).

Важный аспект исследования слова, привлекающий в последнее время внимание и ученых разных специальностей (лингвистов, биологов, физиков, психологов, медиков и др.), и представителей так называемых речевых и публичных профессий, и самые широкие слои общества, - его энергийная структура, В лаборатории РАН под руководством генетика доктора биологических наук П.П. Гаряева опытным путем было доказано, что слово воздействует на вещественный мир, восстанавливая его либо разрушая. Творящая сила слова связана не только с его информационной составляющей, с его эмоциональной и этической наполненностью, но и с энергией, которая освобождается и действует иногда помимо сознания человека. Слово есть соответствующая мысли энергия, скрытая в каждом смыслоразличителе. Она возникает при переходе от слова "внутреннего" к слову воплощенному, при усилии поиска нужного выражения, строительства речи. Вокруг звучащего слова, вокруг мысли организуется целая "энергетическая симфония". Информационно-энергетическими следами разных людей - и не только живых, но и тех, что ушли, - пронизано, как утверждают ученые, всё вокруг нас, сама атмосфера, предметы, вода, воздух. Биологическая наука экспериментально доказала, что агрессивная речевая среда, "грязный логос" оказывают сильнейшее воздействие на живую клетку, они меняют структуру поля в организме, влияя тем самым на его генетический аппарат, вызывая мутации, подобно радиационному облучению в десятки тысяч рентген. Вот что говорится о действенной силе слова в книге П.П. Гаряева "Волновой генетический код": "....живая клетка не безразлична к грубым акустическим вибрациям слова. Но "тонкая" (волновая) структура ДНК отзывается не на звук, а на "тонкую" энергию мысли. Для мысли, "упакованной" в более грубую оболочку, преград нет: она становится снарядом, который пробьет любую броню. Начиненный негативной мыслью, такой "снаряд" буквально взрывает организм изнутри". Сведения, добытые современной наукой, изучающей энергийную природу слова, дают возможность рационально объяснить многие культурные табу и нормы общения, требования к речевому оформлению обрядовых действий и сам смысл некоторых обрядов в различных религиозных и эзотерических традициях, например, благотворного влияния на организм молитвы, сущность молебна водосвятия, механизмов действия так называемых намоленных предметов и мест, пространств святилищ и храмов, эффект фантомов и прочее. Наука со своим инструментарием дерзает входить в область традиционного культового и культурного знания, не заносчиво и самонадеянно "разоблачая" его, а подтверждая и доказывая.

Экологический подход к слову, осознание его духовной сущности позволяет по-новому взглянуть на современное лингвистическое образование, понуждает признать недостаточным преподавание языка как свода орфографических, пунктуационных и стилистических правил. Важнейшей целью языкового курса должно, видимо, стать обучение основам экологии речи, что предполагает выработку духовного отношения к родному слову, осознание опасности его повреждения, чувство ответственности за него.

http://mirovid.profiforum.ru/t55-topic#60