Скоро Новый год.

Для меня уходящий год стал годом перемен. Таких, от которых просто захватило дух. Как на "американских горках". Я благодарна году Кролика. Году, который подарил мне счастье общения, счастье познания, счастье обладания и понимания. Живя по инерции, я вдруг поняла, что все еще впереди. И верится, что это "впереди" - лучшее, что было и будет в моей жизни.

Я хочу сказать всем вам: не бойтесь мечтать. Не делая ничего для того, чтобы быть счастливой, я просто жила и мечтала. И мечты из моих снов сбылись.

Мечты - это удивительная вещь. Они не дают нам опустить руки, упасть духом в минуты, когда особенно трудно и больно. Они дают нам силы воспарить над этой грешной землей. Благодаря мечтам мы видим звезды. Ведь подумайте: все люди, оставившие след в истории, были мечтателями.

И вот однажды мечта станет явью. У каждого из нас. Избегайте скептиков, нытиков и пессимистов. Не слушайте их правильных и благоразумных доводов. Будьте Ассолью в душе. Вопреки логике. И когда-нибудь, в один прекрасный день, покажутся в морской дали Алые паруса из сказки....

(Из новостей: "Сегодня ночью неизвестный застрелил на улице Мартовской пятерых человек кавказкой национальности, которые по всей вероятности занимались крышеванием проституток. Также был обнаружен труп молодой светловолосой женщины со следами удушения на шее. Следствие определяет - есть ли связь между этими преступлениями".)

Каська, блондинистая шмакодявка готовилась к вечернему променаду. Сидела и размалевывала фейс дешевыми красками, густо, ярко, не жалея, подчеркивая все недостатки. Недостатков у нее было много. Рода она была явно не дворянского. Скорее всего - наоборот, с разными подражательными заморочками, как в лице, так и во всей фигуре в целом. А глаза и вовсе не выдавали ничего заумного из себя. По простой причине. Не было что выдавать. Не было - хоть тресни.

Рядышком на пуфике сидела ее лучшая подруга. Лизка из Верхней Заводской, которая только что напялила на себя новую юбку, купленную на "Жытнем рынке" у молдаванки, подозрительно похожей на цыганку, и излучала из себя непобедимое человеческое удовлетворение. Тем что она, Лизка, молода, прыщава и что ей доступны все радости легкомысленного двадцать первого века, упавшего так удачно и вовремя на ее голову.

Подруги разговаривали об очень важном - о любви. Они этот вопрос, конечно, понимали каждая по-своему. Но только в пределах одной плоскости. В стратегии у них расхождения никакого не было. Да и не могло быть. Обе в детстве посещали одну и ту же библиотеку, потом - дискотеку и, наконец, угол Мартовской улицы, где эта самая любовь продавалась за деньги исключительно в резиновой дозированной форме.

Каська весело тараторила о новом клиенте - маленьком невзрачном пареньке, неумело вравшем, что отслужил в летных войсках, где познал что-то такое, что другим недоступно. Каська его и раньше встречала. На 5 автобусном маршруте. А это значило, что паренек жил в самом захудалом районе и, наверняка, не дружил с милицией.

Летчик этот признавался Каське в неутомимой любви, обещал непременно жениться, а пока тратил положенные за услуги деньги. А деньги были не так уж и малы. Да и частенько летчик на Мартовскую улицу забегал. Каська подозревала, что тут явно что-то не ладно. Лизка слушала, весело хохотала, а потом вдруг сказала:

- Каська, не будь дурой. Брось с ним встречаться. Знаю я этот тип людей. Снаружи много обещаний и подозрительно изворотливая праведность. А внутри - страх перед мамашей своей. Та в детстве его страшно лупила - он и вырос с болезнью сердечной. Женщин сильно ненавидит. А заодно и мир весь. Только виду не подает. А как женится, так и выльет на тебя все, что накопилось гадкого. Вот тогда тебе мало не покажется. Бесы в нем толкутся тайком, друг дружку кусают.

Каська удивленно посмотрела на подругу, немного задумалась. Потом ответила:

- Да... а он мне вчера розы подарил. Смотрю я на них, они - красные-красные. Аж страшно стало. В общем, привиделась кровь... бывает. А так, он парень хороший. Тупой, правда, так это даже хорошо. Замуж все-равно ведь надо. Лучше раньше, чем позже. Он, между прочим, к себе домой звал. С родителями хотел познакомить. Так я теперь и не знаю, что делать? Пойти или не пойти?

- Ой, Каська, делай как знаешь. Лишь бы не ошибиться.

- Ну, ладно. Хватит болтать. На работу пора. Опоздаем - Рамзан, зараза, на счетчик хочет посадить... Слушай, а может... стравить летчика этого с Рамзаном? А то спасу уже нет. Обнаглел до крайности. Пусть летчик-истребитель свое социальное происхождение покажет...

 

Она была непохожа на сестер,
Взбалмошная и вечно юная весна.
Обжигающе страстная летняя пора,
Золотисто-мечтательная осень
Не могли сравнится с ней.
Люди считали её злой похитительницей солнца,
Холодной,коварной и бессердечной.
И только долгими лунными ночами
Ей мечталось о счастье.
Новое незнакомое чувство тревожило её порой,
Зыбкое, словно поземка в долгом пути,
И тогда она стремилась к совершенству.
Грязь и холод нежно растворялись в снежинках.
И только звери в лесу знали, что без зимы
Весеннее солнце не светило так ярко и так сильно не мечталось.
Зима знала: тот кто выдержит снежную бурю,
Больше никогда не согнется
Под тяжестью грустных мыслей.

Зима пришла нежданно, словно в затяжную осень пробрался её поцелуй и все под клочьями туманно покрылось серебром, но скоро наступит весна и хрупкое девичье сердечко снова изменит мир своей нежностью

(L)

Я ждал тебя каждое утро

Мой умный северный ветер.

Часто трогал

На ощупь

Твой каменный

Белый рисунок.

Впускал в сплетение

Ощущение тяги

К полету туда,

Где только ты

И твое чистое

Дыхание.

Зовущее в снежную даль

Поющее,

Отсекающее

От всякой неправды.

Меняющее

В точке изнеможения

Движение.

Загоняя сердце

В кручение

По мирам,

Луковицам-вселенным.

Растворяя желание

Любить себя.

Унося разлетевшиеся камни.

Навсегда.

Так как

Не было больше потребности

Строить

В этом уставшем от переедания

Мире.

Я бродил мимо карамельных вывесок сонных магазинов и мне казалось, что вчерашний ветер вылизал время с этих ржавых улиц. Загнал в прошлое желание жить жадным поеданием площадей и прищуренных скверов. У меня была цель. Я хотел пронести через город теплое свечение стучащего в набат сердца. Зачем? Наверное, для того, чтобы напомнить о том, что каждый камень здесь имеет личную линию жизни. Пока Хранитель держит в натруженных ладонях  уставшую душу этого задумчивого города.

Но город молчал. Смиренно нес в себе бремя сжимающегося от страха времени. Ему нечего было больше сказать. Он тихо готовился восстать против тех, кто пил его без остатка. Заботясь лишь о том, чтобы снова выжить в руках равнодушных к брусничным рассветам "небожителей".

Город хотел одного. Чтобы его считали живым. Пока не придет время раскидывать из себя стертые в кровь старые камни...

- Зачем вам любовь с первого взгляда? Да и вообще любовь. Вам, тщедушному мужчине без расцвета сил. Костюм вы носите совсем ненормального размера, а денег вам хватает только на "Памир". Как целуют приличную женщину - вы не знаете. Разве что видели только в кино. Кстати о кино. Недавно вас заметили на детском сеансе. Обожаете мультфильмы? Да? И после такого понимания жизни вы являетесь ко мне с рассказом - как вам не хватает двойной постели в доме. Ко мне. Женщине совсем загадочного типа.

- Любезная Полина Карповна. Вы напрасно бьете меня по уставшим нервам. Я вас не хотел обидеть. Я вас хотел любить. Однако, вы предпочитаете грезы. Вы забываете, что у меня в груди - большое пламенное сердце. Не хотящее и дальше плевать на неподходящие обстоятельства. Ему необходимо больше перегонять сердитых кровяных телец. У него такое задание в жизни. А если вы не поняли свое женское предназначение, мне придется тянуться с новым визитом к Зинаиде. Через весь город, между прочим. И хотя ее папан не совсем рад будет меня видеть ввиду одолженных мною у него пять лет назад  денег, сама она проявит намного больше всякого нужного трепета, так как давно мечтает лишиться прыщей на своем грустном татарском лице.

- Идите-идите, Николай. Там вам и место. Я лучше буду мечтать совсем одна о красивой жизни, нежели лицезреть у себя в доме такого мученика чужой мечты. Да. Не забудьте передать Зинаиде, что у нее толстые не героического вида ноги. Как раз - для вас. Вам ведь все-равно. Вы чувство прекрасного потеряли еще в детстве. Вместо него у вас теперь только тяга к продолжению своего бессовестного рода...

Легким движением руки Сигизмунд смахнул со стола крошки, поставил на него бутылку коньяка, улыбнулся и приготовился умело травить свой организм. Делал это он уже давно, можно сказать профессионально. Поэтому бутылка была распечатана быстро, красиво и со знанием дела. Затем Сигизмунд разложил десять низких бокалов и не спеша разлил в них коньяк. Наконец, он присел на стул и стал глотками истреблять налитое.

На седьмом бокале Сигизмунд впал в задумчивость. Его сократовскую голову захватила в плен странная мысль. Почему в этом сером мире ему неуютно? И только коньяк включает в нем ту заветную кнопочку, что дает радоваться безобразной жизни. Правда, радость эта была кратковременной, эфемерной, а наутро мир выглядел еще более изгаженным.

На десятом бокале Сигизмунд ощутил себя настоящим мудрецом. С интересными последствиями для ничего не понявшего окружения. Спираль внутри него раскручивалась все более и более внушительно. И закончилось все отторжением из себя дорого французского коньяка. Разлетевшегося во все стороны как стола, так и мимо него. После чего Сигизмунд тихо уснул, так и не успев по-настоящему осмыслить сложность мира.

Что ему снилось - мы не знаем. Мы, вообще, на время покидаем Сигизмунда. Он в данную минуту не принадлежит нашему бытию. Он, наверняка, шляется где-то по неизведанным кастанедовским мирам, хаотично двигаясь за своей измученной точкой сборки.

А вот жена его - нас немного беспокоит. Она только что явилась со службы, увидела привычную картину, сильно внутри себя возмутилась, но не подала вида. Она из старинного дворянского рода. Происхождение обязывает. Ее зовут Эржибета и она весьма симпатична. У нее уже года три - новый любовник. Перед тем был старый. Он со своей нужной миссией не справлялся. Поэтому был с позором изгнан. Новый фрэнд - молод, активен и в меру глуп. Как-раз для таких делов - в самый раз.

Однако, мы сильно ушли в сторону. Но, это и не помешает. Чтобы лучше понять светлый образ Эржибеты. Так вот, она сейчас сильно задумалась, а нужен ли, вообще, ей Сигизмунд? В таком вот безобразном виде. Не лучше ли прогнать его в шею, а самой красоваться с молодым идиотом на публике открыто?

Надо сказать, что мы ее понимаем. Ей тоже хочется небольшой радости в хорошей обертке. Несколько минут судьба Сигизмунда решалась самым решительным образом. А потом опасность миновала. Тучи не рассеялись, но и дождь не разнес все на этой грешной земле.

Эржибета дала распоряжение убрать за своим мужем, а его самого уложить на диване. После чего села читать умную занимательную книгу. Через полчаса она и сама не заметила, как уснула.

И вот тут они встретились. В мире из грез. Эржибета и Сигизмунд. Посмотрели друг на друга, скорчили рожи, помахали друг на друга пальчиками и разошлись. Чтобы идти по жизни каждый своим лабиринтом. К той точке, где им однажды станет страшно. Одиноко и мерзко. Но это будет нескоро. Да и герои наши тогда уже будут совсем другими людьми. Скинув свои богатые одежды, они найдут их несколько грязными. А жажда вечной воды их вынудит навсегда уйти с широкого пути. Но... повторяю. Это буде еще не скоро. А пока Сигизмунд лежит в скотском виде на диване, а Эржибета видит похабные мазохистские сны.

Удивительно, но так бывает. Жил-жил в твоей жизни человек, а потом раз!.. И изъял себя из твоей жизни. Просто потому что ему так удобнее. А может испугался чего. Только был он - и нет его теперь. [ Читать дальше ]

С приходом любви в твоей жизни появляется новое звучание.

Острота восприятия мира возрастает. Ты чувствуешь чужую боль. Обостренно, не так абстрактно, как раньше. Ты радуешься чужой радости. Искренне, от души. Мир и ты становитесь единым организмом. Запахи, звуки, цвета -  живые и пульсирующие. Ты осязаешь, вкушаешь, пьешь и созерцаешь Бытие. Ты живешь и дышишь им. Потому что отныне все видишь через призму своей любви.

Тебе хочется, чтобы все вокруг тоже были счастливы. Тоже смотрели на небо, а не на серый асфальт.

Давайте любить. Просто любить. Без ненужных страстей. А трепетно и нежно. Тихой, проникновенной и созидающей любовью. Тогда мир заиграет тысячами разных красок, зазвучит миллионами чудесных звуков. И серый асфальт под ногами станет ярким...

Ты смеялась над моей нищенской зарплатой. Строила закрома из несостоявшихся бриллиантов. Восхищалась яркими мазками эмпирического бытия.

Ты не хотела знать, что один взмах крыла ангела смерти смывает все в Лету. Беспощадно и навсегда. Ты хотела зрелищ. В человеческой чреде "Божественной комедии" ты отводила себе главную роль. Для тебя серость начиналась там, где заканчивались деньги.

Поэтому ты равнялась на Него. На того, кто отбирал и закапывал. Закапывал и забывал. Кто никогда не собирался умирать. Пытаясь обложить взятками само Небо. Выдавливая из себя последние остатки Источника Сумерек.

Ты не понимала, что однажды, будучи голоден, он съел свое Сердце. И единственное, что ему не хватало - это Ночи.

Темнота не светит. Темнота по своему читает - "не хлебом единым". Темнота не любит Точку. В Точке - Темноте нечего пожирать...

... Я давно истоптал отцовские башмаки, разбил в кровь ноги, полжизни искал смысла круговерти и без конца плакал. Как дитя, оставленное на время матерью. Боясь всего и вся. Не замечая как в левой груди у меня все больше увеличивалось желание впитывать.

И когда это желание переросло мои размеры, я открыл окно своей замкнутой комнаты, впустил северный ветер и зашагал туда, где моль ничего не съедает и где уже нет Тебя. По дороге натягивая халат пилигрима. Заколдованный Пустотой Вечного Зовущего Звука.

А впереди ждало Солнце, подмигивая озорным глазом. Оно давно собирает своих загулявших детей...

Оно устало ждать...