- Отдохни! - сказала мадам Штраузен своему хилому подвыпившему мужу, еле стоявшему на ногах. Муж тут же рухнул на пол.

- Ну что же, - опять продолжила мадам Штраузен, - каждому свое! Этому негодяю - окончательное падение в бессознательность, а мне - встреча с господином Красоткиным. И хотя я мало верю в любовь с первого взгляда, кажется мне, что начало должно быть весьма многообещающим. Если не бурным даже. Ведь у меня есть для этого две вещи. Муж - безнадежный пьяница и деньги для украшения действительности. А вот чего у меня нет, так это сердца, угрюмо стучащего из-за разных мелочей. Тем более - из-за разбитых подлостью отношений.

Тут вдруг лежащий в позе безобидного ребенка муж что-то промычал, дернул правой ногой и замер окончательно. Мадам Штраузен мечтательно посмотрела в окно и проговорила снова:

- Все-таки, как ни крути, жизнь прекрасна. Особенно сейчас. Когда в саду распустилась сирень, а на полу валяется утерянная когда-то большая возможность. Да... как-бы мною опять не завладела меланхолия. Маминька во мне всегда примечала слишком тонкую натуру...

"Я люблю тебя!" - подумал он, впервые увидев ее фото... "Я люблю тебя!" - чуть не написал он ей в первом же сообщении... "Я люблю тебя!" - хотелось кричать ему на первой их встрече... "Я люблю тебя!" - с этой мыслью он засыпал, вспоминая ее улыбку... "Я люблю тебя!" - сказал он ей, замирая... "Я люблю тебя!" - повторял он каждый день... "Я люблю тебя!" - шептал он, укачивая ее, уставшую и сонную, на руках... "Я люблю тебя!" - он ласково гладил ее волосы и заплаканное лицо... "Я люблю тебя!" - повторял он, укладывая ее, хмельную и буйную, спать... "Я люблю тебя!" - он сжимал ее холодную руку... "Я люблю тебя!" - он вкладывал в свои поцелуи всю нежность, которую испытывал к ней... "Я люблю тебя!" - говорил он ей вслед, когда она, сорвав на нем все раздражение, громко хлопала дверью перед его лицом... "Я люблю тебя!" - он целовал ее в нос, съев подгоревший ужин... "Я люблю тебя!" - слал он бесконечные смс.. "Я люблю тебя!" - тихо сказал он, когда она уходила к другому.. "Я люблю тебя!" - он радостно сжимал ее в объятьях, когда она вернулась... "Я люблю тебя!" - повторял он снова и снова, простив ей все... "Я люблю тебя!" - твердил он, будто не слыша ее извечный ответ: "А я тебя нет." "Я люблю тебя!" - отчаянно шептал он, сжав в объятиях ее подушку и вдыхая аромат ее духов.. "Я люблю тебя!" - отдавалось эхом в холодном небе января... "Я люблю тебя!" - красовалась надпись под ее окном... "Я люблю тебя!" - пестрели красные буквы на подаренных ей открытках... "Я люблю тебя!" - бесприютные слова, никогда не находившие у нее ответа... "Я люблю тебя!" - сказал он напоследок, прощаясь с ней навсегда... "Я люблю тебя!" - впервые в жизни беззвучно прошептала она, вглядываясь в пелену дождя, скрывшую его темный силуэт...

"Мы выжили, потому что остались вместе"

 В конце 70-х из народных любимцев они превратились во врагов народа. Популярнейший дуэт, Алла Иошпе и Стахан Рахимов, песни которых - "Алеша", "Соловьи" и "До свидания, мальчики" - знала наизусть вся страна, в одночасье потеряли все.

Не объявляйте мне войну, не объявляйте
 На части сердце мне молю не разрывайте
 Я так устал от всех невзгод, от всех ненастий.
 Я не хочу играть в войну, хочу лишь счастья.
 Не объявляйте мне войну, не объявляйте
 Я Вашу крепость завоюю так и знайте.
 Вот только надо ли напрасные ненастья?
 Я подле Вас могу погибнуть и от счастья.

Я долго шел к ней. Дни, месяцы, годы... Путь был нелегок, тернист, усеян острыми булыжниками и вырванными иллюзиями. Но дело того стоило, ведь моей целью была "Река Жизни".

Когда я, наконец, с грустью в изношенном сердце вышел к кордону, мне уже не хотелось ничего. Усталость - вот то единственное, что оставалось от моей, некогда бурно-деятельной натуры.

Пограничники быстро проверили мой чип. Задали несколько ничего не значащих вопросов. Потом один из них лениво открыл шлагбаум и я вошел в "Заповедник".

К реке вела обычная сельская дорога. Было тихо и пустынно. Ни звука. Я ощутил прилив сил. Сердце заныло от предчувствия, а тело охватила мелкая дрожь. Усталость пропала, будто ее и не было. Я вдруг понял, что теряю вес. Ноги еще продолжали идти, но тело уже поднималось над дорогой и вскоре ощущение легкого, как во сне, полета над пыльной деревенской дорогой полностью захватило мое внимание.

Я летел и это было совершенно естественно, но, притом, по-детски захватывающе. Подо мной проплывали холмы с цветной растительностью, редкие деревья, заросли дикого кустарника. Мою внутренность переполняла дикая радость от происходящего.

И тут я увидел ее. Величественную "Реку Жизни". Она искрилась непередаваемым солнечным светом. В ней было что-то целиком поглощающее. Загадочное и необъяснимое. Я вдруг понял, что это сама Жизнь, что раскрыть загадку реки никогда и никому не удастся. Она просто есть и все. Раскрыть реку - значит убить ее, уйти в "ночь Брамы" навсегда, окончательно. И тогда я растворился в ней. Последним ощущением было осознание того, что всегда знал законы вселенной, управлял ими и был сам вечным незыблимым принципом бытия. Но это знание не выражалось в словах. Оно было парением дрожащего воздуха над костром одинокого путника. Тем, что приходит ниоткуда и уходит незаметно, оставляя нечаянно на крыльце легкий лепесток чайной ярко-кровавой розы... Как ветер...

... Я пришел в себя только возле шлагбаума. Пограничники равнодушно смотрели, как я уходил в сторону обычной жизни. Им не было никакого дела до откровений. Они просто стерегли ворота, получая за это льготы в виде дополнительных перфокарт памяти. Я же шел в свою разбитую жизнь с новым видением, в котором не было больше страха и стремления к прибавочной стоимости. Было только желание в каждой песчинке увидеть "Реку Жизни". Я стал понимать, зачем Икар на заре человечества соорудил себе крылья. Но об этом не скажу никому. Это Знание надо заслужить. Дойти самому до шлагбаума. Единственное, что могу сказать это то, что крылья не нужны для полета. Они нужны для сжигания вчерашних мостов...

Свет луны на обольстительном, обнаженном теле. Отблеск далеких мистических звезд в неподвижных глазах. Обещание неземного блаженства в объятиях, а на губах — горький вкус смерти. Легенда или ужас, пришедший из глубины веков? Женщина — воплощенное желание для потерявших голову мужчин, которые никогда не произнесут ее имя вслух

1

 Что предание говорит?
 Прежде Евы была Лилит.

 Прежде Евы Лилит была
 Та, что яблока не рвала,-

 Не женой была, не женой,-
 Стороной прошла, стороной.

 Не из глины, не из ребра -
Из рассветного серебра.

 Улыбнулась из тростника -
И пропала на все века.

Lilith y Madonna de Munch en Maestra Vida.

Она сказала ему, что пора спать. На что он ответил, что не может спать в то время, когда родина нуждается в его любви.

- Отчего же? - лениво спросила она - Ты мало ее любил?

- Я ее не долюбил... в прошлом месяце - мечтательно произнес он - надо сейчас восполнить. Но ты спи, милая. Ты ничего не заметишь. Тот, кто любит по-настоящему, любит всегда молча.

В темной задрыпанной спальне раздавался убийственный храп равнодушной жены, ее тело мерно поднималось и опускалось. А рядом, на старосоветской кровати, обычный правильный гражданин выполнял почетную работу. Он любил родину.

Родина не заметила. Она готовила себе светлое будущее.