Откусите мне нос, одарите рублём
Чатырдага провалы заклеив банкнотой.
Я- обычный поэт, не сотрудник обкома,
мой загривок сутул и солён.
Нос, он надвое делит окружность лица,
ничего на горбу не несёт,
несравним ни на толику с клювом бойца.
Хобот, тот хоть водичку сосёт.
Откусите мне нос, если можно, взасос,
если могут павлины кусаться.
Нос , он надвое делит щетины покос,
не обучен молчать и скрываться.
Снова время мелеет, а цены в угаре.
Наш корабль оседает и валится набок,
барахлом раздражающий рубщиков бабок.
Le soleil... il mare...
Желание твёрдой руки- руля вместо,
парус вместо доски? не интересно.
Илом полнится трюм. За бортами- ракушки.
С сердцем ссорится ум, а желудку- "покушать".
Трепет рыбин. Песок на глазах просыхает.
Берег. Рысью бросок. Нам казавшийся раем
издалёка сей остров, необжит и бесплоден.
Капитан подсказал:"Мы -евреи в Исходе".
* * * * *,....................................................................................................!:)
Рупрехт: О да, опомнится...
Адам: Цыц, замолчите.
Рупрехт: Она тут и саможника припомнит...
Адам: О, сатана! Ты, возмутитель, эй!
Рупрехт: Молчу отныне, господин судья.
Она вам обо мне, ах! нарасскажет...
Фрау Марта: Ты слышишь, не устраивай спектакль.
Послушай, сорок девять лет
я прожила благополучно.
Мой день рожденья- третье февраля:
до послезавтра жить хочу спокойно.
Итак, короче: кто там был ещё?
Адам: По-моему, добро! Отлично, фрау Рулль!
Фрау Марта: Отец мне завещал пред смертью:"Марта,
пусть дочка мужа доброго найдёт,
а если станет шлюхою несчастной,
могильщику немного заплати:
пусть выроет меня и снова
да похоронит на спину поклавши-
перевернусь в гробу.
Адам: Неплохо.
Фрау Марта: Коль ты отца и мать своих
согласно заповеди, дочка, почитаешь,
то, ладно, говори: в своём покое
сапожник люб иль третий, незнакомец?
Ты слышишь? Третий неженат.
Рупрехт: Она меня разжалобила. Попрошу
горшок, его я отвезу в починку.
Что за кувшин! Он надвое расколот,
всего-то.
Ева: Фу, устыдись. Сказал бы: "Ладно,
да, это я разбил кувшин"
Фу, Рупрехт, устыдись, ведь ты
забыл, как ручку подала тебе
когда спросил "Меня желаешь, Ева?"
Или считаешь себя хуже
сапожника? Иль в скважину
замочную видал как я поила...
хоть Лебрехта из этого кувшина?
Ты бы подумал: "Ева мне верна"
Мы все под божьим оком ходим
и ,коль не здесь, то там бы будем вместе:
когда воскреснем, зажтвём в раю.
Рупрехт: О, душенька, да я нетерпелив:
в руке синица лучше пташки в небе.
Ева: Допустим, был со мною Лебрехт,
а почему- пусть рассудит могила,
пусть одному тебе не обещалась,
но почему теперь мне не поклясться,
что я тебе доверилась, о Рупрехт?!
Ну почему, ответь мне, почему?!!
Рупрехт: Ну, распиликалась, чорт побери.
Надолго скрипки твоей хватит?
Ева: О ты, чудовище! Неблагодарный!
Я покажу тебе сколь стоит "скрипка"!
Одним словечком обелю себя,
тебя на вечны муки обрекая.
Вальтер: Итак,....единственное слово?...Не заставляйте ждать.
Не Рупрехт, верно?
Ева: Милостивый сударь,
коли угодно знать вам, нет, не Рупрехт-
своею волей до пры скрывала-
кувшин разбил не он, а если оговор
сам на себя возвёл- могли ему поверить.
Фрау Марта: Не Рупрехт, Ева?!
Ева: Матушка, не он!
Вчера я солгала вам! Нет, не Рупрехт!
Фрау Марта: Переломаю рёбра, слышишь ты?! ставит кувшин на пол
Ева: Воля ваша.
Вальтер: Фрау Марта!
Адам: Накажу!
Довольно лжи и недомолвок:
зачем же всё на рупрехта валить?!
Вы ночником светили, фрау Марта?
Девица, полагаю знать должна:
проказник-я, коль снею был не Лебрехт.
Фрау Марта: Не Лебрехт, неужели? Нет, не Лебрехт?
Адам: Ну, Евочка, сердечко моё, нет,
не Лебрехт? Отвечай мне быстро.
Ева: Вы, бесстыжий! Вы ,негодяй!
Сколь можете твердить о Лебрехте?
Вальтер: Девица, что позволяете себе?
Вы оскорбляете судью при ревизоре?!
Ева: Судью, вот этого? Сей жалкий грешник
суда достоен сам, и знает это
он, волк в овечьей шкуре.
Они же Лебрехта вчера отправил в Утрехт
со справкою о рекрутах, пешком.
Они ведь знают, тот в отлучке был.
Адам: А кто же, чорт побери, вместо него?
Не Рупрехт, нет?...Не Лебрехт?...Что ты мелешь?
Рупрехт: Клянусь вам, господин судья, позвольте,
добавлю: девушка не солгала.
Я Лебрехта вчера поутру в восемь
видал, он направлялся в Утрехт,
и, если- пешим ходом ,не подводой
попутной, крепкий парень, то
к одиннадцатой вечера, пожалуй,
он не успел бы возвратиться в Хьюзум.
Похоже, третий был с девицей.
Адам: Ах, крепкий парень! Если б не увечье,
я б смог трусцою кобелиной, для примера,
до Утрехта и побыстрей сгонять.
Вальтер: Итак, ваш приговор?
Адам: Простите, ваша честь?
Теперь девица не поможет делу.
Вальтер: Ах, не поможет? Почему? Не понимаю.
Адам: Ребёнок шебутной, вы видите.
Добра, но переменчива, подросток,
стыдится бороды издалека.
Таков народ здесь: в темноте страдает,
а божьим днём в суде шутя солгут.
Вальтер: Да, вы предупредительны,
герр судия Адам, добры вы
во всём касательно девицы этой.
Адам: По правде говоря, герр герихтсрат,
с отцом девицы были мы друзьями.
Желает ваша честь сегодня
добро творить, тогда мы здесь
да ограничимся тем, что велит нам долг
и дочь покойника отправим восвояси.
Вальтер: Я чувствую азарт ,герр судия:
яви`тся дела нам изнанка...
Ответь нам прямо, милое дитя:
кто раздробил кувшин? Никто
твою ошибку здесь не покарает.
Ева: Мои хорошие, достойные, родные,
вы, господа, позвольте рассказать,
вам как всё было, не судите строго:
должно быть, небеса сковали мою речь.
Нет, Рупрехт не разбил кувшин, готова
поклясться в этом хоть на алтаре
коли угодно вам. Во всём
вчерашнем я одна виновна,
а матушка пусть не прибавляет
своих к случившемуся толкований.
Я не могу назвать виновника:
горшок да сбережёт заклятья тайну,
открою вам её, быть может, скоро,
но здесь не место ,где меня
о том расспрашивать у вас есть право.
Адам: Открылось дело- и на том закрылось.
Коль девушка в виновности клянётся,
то жалоба фрау Рулль отклонена-
и разбираться в деле смысла нет.
Фрау Марта: Коль ничего по сути не скажу,
Господь могучий, покарай язык мой.
Бывает ведь, когда пропащий хам,
чтоб обелить себя прилюдно,
клянётся на суде, и к алтарю
возвысить свою ложь стремясь,
к позорному столбу влачится.
Возможно ли ,что с нею был другой,
не Рупрехт? Правильно поймите
меня: вот Бог, а вот порог,
ей говорю, иди, моё дитя.
Просторен мир, без отступных уйди,
тебе косы достаточно в наследство:
она длинна, повесишься на ней
наступит час- свершится правосудье.
.......перевод с немецкого....................................Терджимана:).............
Не цены быстрее чем деньги растут,
не радость рантье-старократам,
не планам как немцу под Оршей капут,
не лоб холоднее Сократа-
и ты с чемоданами весь на мосту,
а щёки горят, в сентябре помидоры,
и ты ощутил , намотав простоту,
карманов
надёжных
пустые позоры.
Но ближе к полночи разводят мосты,
но ты онемел, оседлав пустоту,
что значит с кумиром якшаться на ты-
и юность под хвост заглянула коту,
и зрелость явила соблазн полноты
былым идеалам в укоры.
Оплаченный демоном денежным информоповод:
талантов недюжинных двитжется смотр...
Врываются на конференцию трое
преодолев незаметные поры:
один майонезом сидящих зальёт,
другая гвоздикой по рылам хлестнёт,
а третий уйдёт беззаветно.
Себя назначая конкистадором,
подросток не жизненной ждёт полноты,
с героями прошлого вечно на ты,
берёт настоящее нежным измором.
Её пытался Голохвастов
с лягушкой мартовской скрестить,
но променяла борщ на пасту-
и вырос орден на груди,
которая- надёжный буфер,
а также газовый заслон,
то для утёх дешёвый пуфик,
а то- пергамента рулон.
Друзья, любите Украину,
прощайте Матушке долги,
хоть до кончины ешьте глину,
но- стоя, под державный гимн.
Музей над вырытою ямой,
куда по ваучерам вход,
я Родиной не называю:
Она погибла ,но грядёт.
* * * * *,...............................................................................................!:)
Адам: Конец тупой есть признак ручки.
Лихт: Ага!
Рупрехт: Была пластина тяжела
что твой эфес свинцовый.
Адам: Да, что эфес у шпаги.
Лихт: Всё же,
хоть запишу "эфес", ответчик
оружие иметь мог при себе...
Вальтер: Не отвлекайтесь, господа. Поближе к делу!
Адам: Без домыслов, герр писарь!...Продолжайте.
Рупрехт: Тот тип упал, а я подумал:
он жив ещё? и, вглядываясь в тьму,
хотел помочь ему подняться;
на подоконник став, готовился к прыжку,
но тот беглец, о господа! швырнул
в лицо мне пригоршню песку.
Я зашатался, равновесье потеряв:
помилуй Бог, что град кремнистый
лицо осыпал мне- и я ослеп.
Адам: Проклятье! Ты гляди! И кто же?
Рупрехт: Ну кто? Конечно, Лебрехт!
Адам: О, пройдоха!
Рупрехт: Клянусь! Коль то был он...
Адам: А кто ещё?
Рупрехт: Как будто камнепадом
из десяти ущелий был я на пол сбит
обратно в комнату. Быть может,
я пол пробил, но шею не свернул:
нательный крест уберёг меня,
не знаю, или что иное.
Поймать негодника я неспособен,
сидел и очи протирал свои.
Та подошла, да ахала, божилась,
взывала :"Рупрехт! что с тобою?
о жалость!" Я ногой ударил
прилично, правда не увидел,
куда попал.
Адам: Песок тому виной?
Рупрехт: Да, пригоршня песку. Я встал
и, не марая рук, стыдил её
да приговаривал " ты, шлюха",
всё думал, ей воздал довольно. Слёзы
мешались с руганью моей.
А тут и фрау Марта с лампой
в покой явилась осветив
девицу плачущую, бедную овечку:
она, похоже, выглядела жалко.
Я очи б свои вырвал, ей отдал:
пусть поиграет шариками.
Ослепнуть захотелось мне.
Ева: Злодей, подарок придержи.
Адам: Молчите!
Рупрехт: А что потом, вы знаете.
Адам: Я...знаю?
Рупрехт: Ну да, фрау Марта раскричалась там,
явился Ральф-сосед с соседом-Хинцем,
и тётя Зуз пришла, и тётя Лиза,
и батраки, и девки, псы и кошки.
А фрау Марта вопрошала эту,
мол, кто разбил кувшин, скажи.
А та в ответ: "Вам ведомо, что он"
Клянусь вам ,господа: напраслина,
горшок обычный, для воды, разбил я,
надщербленный у горлышка, простой.
Адам: Фрау Марта, что вы на это возразите?
Вам слово!
Фрау Марта: Что мне возразить?
Вы, господин судья, что злой хорёк
сподобились нам извратить всю правду.
Соседям оставалось взяться за дубинки
чтоб срам ночной утихомирить.
Адам: Вы доказательства нам выскажете скоро.
Фрау Марта: Охотно. А вот язык мой, работящий.
Адам: Дочь пусть расскажет...Впрочем, фрау Марта.
Вальтер: Но почему?
Адам: Согласно кодексу, наш милостивый сударь,
статья четвёртая...? иль пятая...?
когда повеса юный раздробил горшок,
то дочери хозяйки показанья
в суде прилюдно не дают...не так ли?
Вальтер: Мой господин судья, у вас
квашня как будто на плечах:
наука с предрассудком в ней смешались.
Вы, с каждой репликой отваливая клёцку,
не дали высказаться девушке,
которая едва назвалась тут.
Её должны мы выслушать, коль та
желает высказаться.
Адам: Точно:
статья шестая. Да, едва назвалась,
но если выскажется, мы не поверим ей.
Вальтер: К нам подойди-ка, милое дитя.
Адам: Эй, Лиза!............Пересох язык мой.
Восьмая сцена
Девушка-служанка входит. Предыдущие
Адам: Стакан воды!...
Девушка: Момент! Уходит
Адам: Могу ли вам...?
Вальтер: Благодарен.
Адам: Французского? Иль мозельского? Вам угодно ль?...
Вальтер жестом отказывается. Девушка приносил стакан воды и уходит.
Девятая сцена
Те же, что в седьмой сцене
Адам: Открыто заявляю, ваша честь:
все обстоятельства события раскрыты.
Вальтер: Разведаны? Неясно дело, господин судья.
Ответчик не пойдёт на мировую.
Но всё ж, коль вы готовы рассудить,
ведь обстоятельства ясны без ваших вставок,
то приговор ваш счастлив я услышать.
Так что вы порешили, намекните?
Адам: Мой дорогой, коли закон бессилен,
я к философии готов прибегнуть.
Так этот...Лебрехт...
Вальтер: Кто?
Адам: Иль Рупрехт...
Вальтер: Кто?
Адам: Кувшин разбил, возможно, Лебрехт...
Вальтер: Так кто же, Лебрехт или Рупрехт?
Закон что дышло, как ни поверни?
Адам: Позвольте!
Вальтер: Потише, попрошу вас.
Адам: Коль вам угодно, то я рассужу
вполне и совершенно беспристрастно.
Вальтер: Чтоб разузнать побольше, девицу спросите.
Адам: Охотно. То ль вы -провидец, то ль я -негодяй.
...Ваш протокол готов, герр писарь?
Лихт: Вполне.
Адам: Отлично.
Лихт: ...С нетерпеньем ждёт
концовки.
Адам: Концовки? Тоже ведь неплохо.
Вальтер: Ну выскажись, ты, милое дитя.
Адам: Ты слышишь, Евочка, ты расскажи нам,
моё сердечко, душенька моя,
как перед Богом правдоньку открой нам.
Представь себя пред Божиим престолом,
что пред судьёй ни болтовнёй, ни ложью
разбавить истину ты , радость, не вольна`.
Ах, что? Ты мне теперь послушна?
Судья, ты знаешь, он всегда в правах,
он всем всегда необходим и нужен.
Ты скажешь, Лебрехт был с тобой- неплохо,
а молвишь, Рупрехт был- и хорошо!
Ну, говори, скажи мне, я достойный парень:
что пожелаешь- в протокол пойдёт.
Желаешь тут о третьем наплести мне,
ещё каком-то , имена придумать:
смотри, дитя, на этом я прервусь...
Но ,Евочка, в деревне, нет ,никто
тебе да не поверит, в Нидерландах-
никто! Ты знаешь, белая стена
безмолвна и чиста. Так защищай же
ты сердцееда Рупрехта, и только!
Вальтер: Когда угодно вам закончить разговор?
Всё болтовня: ни сена, ни иголки.
Адам: А, ваша честь не поняли?
Вальтер: Да к делу!
Вы волокитите на кресле сидя.
Адам: Воистину, я неучён, герр ревизор!
Я непонятен вам, солидным горожанам,
но с этим людом надо по-другому:
бьюсь об заклад, девица поняла,
чего желаю.
Фрау Марта: Что это значит? Хватит предисловий!
Ева: О, матушка любимая!
Фрау Марта: А, ты!...Сочувствую тебе!
Рупрехт: Я от души скажу вам, фрау Марта:
коль совесть мучит, тяжко речь держать.
Адам: Пусть замолчит врунишка. Не чуди.
Фрау Марта: Так кто там был?
Ева: Исусе!
Фрау Марта: Негодник он! Ничтожество!
Исусе! Будто она- курва!
Там был Господь Христос?
Адам: Фрау Марта!
Негоже вам! Что за... Позвольте ей сказать!
Дитя напугано...Блядина...Побледнела!
Ну ничего!...Опомнится тотчас!
......перевод с немецкого..................................Терджимана:)............
Спор полумесяца с крестом
каёмкою отмечен серой-
и суп топорится котом,
а вы, сударыня, о вере.
Неслышимы нам ,высоко
летят над Крымом филомели,
а вы, сударыня, ползком
плюётесь в блоги карамелью.
"О, я, воспитана совком,
полжизни святости не знала,
звалась весною червяком,
а летом бабочкой летала"
Расскажут все как на духу,
кто отыскал тропинку к богу,
кто постелился пастуху
продавшись дёшево магогу.
Я не явлюсь на ваш стриптиз,
я голяком всех напугаю:
немытый верх, небритый низ,
нога, одна из трёх, лягает...
Не потерявшая лица
не принимала рудознатца:
"Впервые в жизни от мясца
я порешила отказаться"
Струилась спевка о "любви",
которой нету в виртуале,
с постыдной рифмой "не зови"
не к ночи найденнной в отвале.
Спор мыши набожной с котом
смешком на палубу ложится,
а филомели за бортом
с дельфином пробуют ужиться.
* * * * *,.................................................................................................!:)
Рупрехт: Я, господин судья,
есть Рупрехт, Вейтсов сын из Хьюзума.
Адам: Он, этот, принял к сведенью
фрау Марты показания?
Рупрехт: Да, ваша честь,
я принял.
Адам: Возражения имеет?
Ему ль известно, что лжесвидетельства
безбожника достойны здесь?
Рупрехт: Ай, ладно!
Что возражу? Ни слова правды
она тут не произнесла.
Адам: Да-а? Он это утверждает?
Рупрехт: О, так.
Адам: Достойная фрау Марта,
вы успокойтесь: правда прояснится.
Вальтер: Какое отношенье, герр судья,
к нему имеет фрау Марта?
Адам: Что мне?...О, Боже!...Мне, Христу подобно...?
Вальтер: Что тут они наговорили, о...
Герр писарь, сможете процесс вести?
Лихт: Я?...Как прикажете, смогу.
Адам: Что он таращится? Что он насказал?
Из мухи сделал тут слона, да?!
Что он наделал?
Рупрехт: Что наделал я?
Вальтер: Он, ну, он должен рассказать в начале
о происшествии.
Рупрехт: О, Господи, когда позволят мне
хоть слово вымолвить?
Вальтер: ... действительно,
герр судия, дозвольте.
Рупрехт: Пожалуй десять ночи было...
Теплынь такая в январе,
как в мае выдалась. Я молвил: "Отче,
желаю на минутку к Еве:
возьму её в подёнщицы косить.
Работа мастерицу ах, боится.
А как скирдует: любо поглядеть.
И я спросил её: "Желаешь?"-
она ответила :"Что пристаёшь?"
прибавив вскоре:"Да".
Адам: Минуточку! Как: "пристаёшь"? Вниманье!
И я спросил её:"Желаешь?"
Она ответила вам, значит:"Да".
Рупрехт: Так точно, господин судья.
Вальтер: А дальше? Дальше!
Рупрехт: И молвил я:
"Отец, вы слышите? Оставьте вы меня"
Мы потрещали у окна втроём.
Спросил он: "Ну, останешься снаружи?"
"Ах, непременно", я ответил и поклялся.
"Так", молвил он :"Быстрей. В одиннадцать
закончишь разговор, и не вторгайся"
Адам: Ну, так сказал он, и цеплялся...
Ну, он уж высказался, да?
Рупрехт: Ну, я ,поговорив, пошёл домой,
да через мост хотел: ручей разлился!
Ах, незадача, Рупрехт, я подумал,
давай! у Мартенса в саду- проход.
Я в десять вечера смотрел: ворота
отворены были, да, были точно.
А ,может, не пройду, коль- на затворе.
Адам: Несчастный садик, ох.
Вальтер: Затем?
Рупрехт: Затем... по липовой аллее
прошёлся я до Мартенса усадьбы,
там, где густа посадка: темень
как в Утрехтском соборе. Слышу вдруг:
садовые ворота проскрипели.
"Смотри-ка! Ева там!", шепчу,
и что услышать я не смог, то видел,
а вижу будто вас, пусть клевещу...
второй раз вас представляю, пусть враньё...
да назовите меня болтуном,
никчемным дурнем посчитайте...
а в третий раз представлю вас на том же месте-
и вдруг увижу вас ,в суде на службе.
Другое место и другая должность...
А Еву я по нагруднику узнал,
там был другой ,в саду гулял с девицей. :
Адам: Ну, вы, болтун-разумник, кто с ней был?
Рупрехт: Ах, кто? И это вы меня спросили...?
Адам: А всё же
непойманный- не вор.
Вальтер: Продолжим!
Быстрее излагайте суть! Отстаньте
вы, господин судья. Почто
ответчика перебивать горазды?
Рупрехт: Я ужинать не стал вчера: что сталось
с моею памятью, ослабла не на шутку.
Но, доложу вам, Лебрехт-ветрогон
давно приударял за девкой.
Я прошлой осенью сказал ей:"Ева,
тот негодяй у дома часто трётся.
Скажи пройдохе, что ты несвободна,
а то я трепака ему задам"
Она сказала: "Надо мной смеёшься",
поговорила с этим, в общем, ни о чём.
Ну я и бросил батрака да оземь.
Адам: Ах, Лебрехт- его имя?
Рупрехт: Лебрехт.
Адам: Отлично. Запишите в протокол,
герр писарь! Дело близится к развязке.
Рупрехт: В одиннадцать я парочку увидел,
ещё подумал: Рупрехт, подожди,
потрогай своё темя, рожки
уже растут там. Я вошёл в ворота
и затаиля под кустом. Те двое
шептались, и шутили, и толкались.
Ева: Злодей!
Позор тебе! Как можешь?!
Фрау Марта: Плут!
Я покажу тебе, когда-нибудь
поймаю да в укромном месте,
ах! раки где зимуют, ты узнаешь!
Рупрехт: Лишь четверть часа длилась их возня.
А я подумал: то ли свадьба?
И прежде, чем я мысль обмозговал,
они уж дома, ух! да чёрным ходом.
Ева: О, матушка, послушайте...
Адам: Молчи,
чёрт побери, закройся ты, болтушка!
да подожди, пока я дам те слово.
Вальтер: Изысканно, мой Боже...
Рупрехт: И тогда,
герр судия, кровь захлестнула.
Дышать! я пуговицы рвал
с воротника, и- нараспашку грудь.
я задыхался: эта потаскуха!
Одним прыжком достигнув двери той,
напрягшись, силой отворил её.
Адам: Скор молодец!
Рупрехт: А створки распахнулись.
Кувшин свалился, нет ,не расписной,
и чу! в окно тот парень прыгнул,
махнул полой кафтана, да исчез.
Адам: Да?! Лебрехт?
Рупрехт: А кто ещё ,герр судия?
девицу оттолкнув, я поспешил
к окну и увидал, как парень
спускался вниз да по лозе,
там виноград дорос до самой крыши.
Я ,вход взломав, дверную ручку
зажал в ладони, фунт железа,
да бросил вслед её, ведь пригодилась,
тому в затылок, господин судья,
не смог не бросить: мог попасть ведь.
Адам: Предмет был ручкой?
Рупрехт: Что?
Адам: Предмет.
Рупрехт: Дверная ручка, да.
Адам: Ну, так-то.
Лихт: Вам хотелось, шпагой?
Адам: Хотелось мне? Но почему?
Рупрехт: О, шпагой!
Лихт: Всё же
возможна оговорка. Шпага
весьма похожа на дверную ручку.
Адам: Уверен...!
Лихт: Всё ж! рукоять, герр судия?!
Адам: Да, рукоять!
Рупрехт: Да, ручка, что ещё?
конец скруглён у ручки.
........перевод с немецкого......................Терджимана:)
* * * * *,................................................................................................!:)
Адам: Пусть помолчит, пока его не спростят:
ответчика сегодня очередь дойдёт.
...Отметили речь фрау в протоколе?
Лихт: О, да.
Адам: Расскузывайте, фрау Марта Рулль,
о происшествии.
Фрау Марта: Случилось это
в одиннадцать часов вчера.
Адам: Когда? простите...
Фрау Марта: В одиннадцать.
Адам: Утра?
Фрау Марта: Нет, вечера, заметьте.
Я уж ночник хотела погасить,
как громкие мужские голоса
и суматоха в отдалённом
покое моей дочери, как будто
туда ломился злоумышленник,
меня обеспокоили весьма.
По лестнице спустилась я проворно
и оминула взломанную дверь.
Свирепые насмешки раздавались
из комнаты злосчастной. Осветила
я путь свой, господин судья-
и, горе, что же мне предстало?
Я обнаружила кувшин разбитый:
во всех углах лежали черепки.
Оборонялась дочь руками от него,
вот этого, дивитесь, негодяя.
Адам: Ну и дела!
Фрау Марта: Вы что?
Адам: Плохие.
Фрау Марта: Верно!
Тогда в порыве праведного гнева
десяток рук, что крыльев, ощутила я
преобразившейся орлицей дерзкой,
заставила негодника ответить,
что ищет ночью он в чужом покое,
топочет, бьёт мою посуду?
А что он мне ответил, ах бесстыдник?
Мерзавец! Ах, колесовать его,
иначе не усну спокойно. Молвил,
что раздробил горшок цветочный!
И оскорбил насмешкой мою дочь.
Адам: О, черноротый! ...а дословно?
Фрау Марта: Дочь мою, бледную что известь,
спросила я:" Кто ещё был здесь, Ева?"
Она присела:" Йозеф и Мария!
И вы подозреваете, мамаша?"
"Ну, отвечай: кто был ещё в твоём покое?"
"Кто б мог?", ответила она, клялась,
что этот ,он, один вломился к ней.
Ева: В чём я клялась вам? Что я отвечала?
Не вам ,нет, не клялась я...
Фрау Марта: Ева!
Ева: О, нет! Вы лжёте...
Рупрехт: Да послушайте её.
Адам: Пёс, цыц, проклятый, помолчи,
иначе мой кулак здесь погуляет!
Ты выскажешься после, не теперь.
Фрау Марта: Ты не...
Ева: Нет ,матушка! Вы переврали.
Послушайте меня, мне очень больно
не раз оправдываться тут прилюдно,
но я ни в чём не поклялась, поверьте.
Адам: Дитя моё, послушной будьте.
Лихт: Да-с, необычно.
Фрау Марта: Ты, Ева, что ль, меня не заверяла,
не поклялась Иосифом, Марией?
Ева: Нет, ни за что! Я их не поминала:
вот в этом я клянусь теперь пред всеми,
да, в этот раз, Иосифом, Марией.
Адам: Эх, люди-человечки! Фрау Марта,
почто смущаете вы доброе дитя?!
Коль девушка опомнится, то скажет,
поведает спокойно, что стряслось,
да не о том, что с ней могло случиться.
Внимание, пусть скажет, как вчера,
да не клянясь и клятве не переча:
Мария да Иосиф- вне игры.
Вальтер: А всё же, господин судья, не надо б
двусмысленности в протоколе.
Фрау Марта: Коль мне она в лицо признается,
о эта шлюха разнесчастная,
что в её комнате был кто иной,
тогда я...нет, вам не могу сказать.
Я, господин судья, вас уверяю:
хоть настоять не в силах я на том,
что дочь вчера мне поклялась
Иосифа с Марией именами,
заверю вам слова её услышанные мной.
Адам: Теперь вас, девушка, заслушать...
Вальтер: Ваша честь!
Адам: О, господин советник!...Что он молвил?...
Нет, девочка, душа моя?...
Фрау Марта: А ну, давай! Иль ты тогда смолчала?
Ты вовсе ни о чём со мной не говорила?
Ева: Кто лжёт вам, ваша честь, я уж сказала.
Адам: Да, верно.
Рупрехт: Шлюха ты!
Адам: Пишите.
Вейт: Фу-у, как стыдно.
Вальтер: Не знаю ,что сказать вам, герр Адам,
о вашем стиле, что и думать.
Да если бы вы сами сей кувшин разбили,
тогда напористость судьи по отношенью
к ответчику оправдана была б...
Герр писарь, вы прервите протокол.
Ведь ,я надеюсь, девушка замялась
по поводу вчерашнего признанья,
что не имеет к делу отношенья,
во всяком случае, прямого.
Она уж высказала всё, не так ли?
Адам: Моя родная, вам ещё молчать бы:
вмешался в наше дело ревизор.
Кого б ещё спросить? Ответчика?
О, ваша честь! Урок у вас беру.
Вальтер: Да, откровенно!...Дайте слово
ответчику. Спросите его, наконец,
с него спросите, я вас умоляю.
Последним делом вашим станет это.
Адам: Последним?! Ну и штучки! Эй, ответчик!
О чём задумался, судья-старик?
Будь проклята заморская цесарка!
Чтоб все они подохли от чумы!
Лапши скормить ей с клёцками...
Вальтер: Простите, что? Какой лапши?
Адам: Цесарке.
Коли орёл её, родную, не утащит,
мой дорогой, не знаю, как мне быть.
Вальтер: Пожалуйтесь, тихонько, сатане!
Адам: Ответчик, ваше слово.
..............перевод с немецкого........................Терджимана:)................
* * * * *,....................................................................................................!:)
Адам: Молчать! Каналья!
Ты сунешь голову в железные колодки!
"Кувшин", герр писарь, было сказано- добавьте,
а также- имечко разбившего его.
Вальтер: Ай, господин судья! Дознание ведёте
вы грубо.
Адам: Почему?
Лихт: По форме
желаете ль вы...?
Адам: Ни в коем случае:
герр ревизор не любит формальностей.
Вальтер: Коль предписания формальностей
неведомы вам, господин судья,
то здесь -не место чтобы мне учить вас.
Коль вы иначе не способны, уступите
коллеге вашему: возможно, он
способне повести процесс.
Адам: Решенье принято! Я поступил
как в Хьюзуме заведено. Однако,
мне то же повелели ваша честь.
Вальтер: Но я...?
Адам: Клянусь!
Вальтер: Я приказал вам
вести процесс согласно уложенья.
И в Хьюзуме законы чту я,
как в Нидерландах повсеместно.
Адам: Тогда я честно попрошу прощенья!
Мы, с позволенья вашего, в девевне
согласно уложениям рядим
неписаным, призаться должен, давним-
от них-то нынче ни на йоту я
не отошёл, но также вашим
державным формам уступаю.
Вы показаний ждёте? Прикажите!
И так и этак правом я владею.
Вальтер: Плохие новости поведали вы мне.
Ну, пусть. Начните сызнова процесс.
Адам: Отлично! Ваша честь, блюдите,
довольны будьте- я не подведу!
Фрау Марта Рулль! Иск свой огласите.
Фрау Марта: Я оглашаю иск, вам ведомо,
по поводу кувшина, вот этого.
Позвольте, ваша честь, вначале
я расскажу историю горшка,
чем он мне был.
Адам: Да, ваше право.
Фрау Марта: О, господа хорошие, смотрите:
вы видите кувшин?
Адам: О да, мы видим.
Фрау Марта: Позвольте, не кувшин, вы зрите черепки.
Вот здесь, теперь дыра, Провинции
Испанскому Филиппу-королю
на растерзанье отданы были.
Здесь в облачении стоявший Карл Пятый
исчез: осталась лишь нога его.
Вот тут Филипп коленопреклонённый
корону принимал. Горшок расписан
до донца был. Ещё один удар
двух тётушек изображенье,
французской да венгерской королев,
свёл начисто долой. Одна из них
платок перед собой держала
себя оплакивая будто: что осталось?
А здесь со свитой Филибер
на битву выступал: сам Император
сразился было с ним да на мечах.
Проказник, что наделал? Два меча
отбиты прочь. Тут наверху картина:
архиепископ в клобуке святом
Аррасский посреди стояли-
чорт батюшку унёс бесследно.
Вот, тени всеблагой осталась чуть.
Там, в глубине, стояла кругом
лейб-гвардия: всё копья, алебарды.
А вот- торговые дома Брюсселя.
А здесь зевака из окна глядит,
а видит что, уж я-то не припомню.
Адам: Фрау Март`! историю оставьте
сосредотовшись на сути дела.
Соединённые Провинции
не уничтожены с горшком.
Фрау Марта: Согласна! Красота была...
Кувшин сей Хильдериху принадлежал.
Испанца, что готовился вина
испить из оного сосуда, тот горшечник,
из-за спины напав, поверг
захватчика и ,осушив горшок,
трофей присвоил.
Адам: Молодец.
Фрау Марта: С тех пор кувшин реликвией служил
могильщику доставшийся в наследство:
на свадьбе причастился из него,
спустя три года, став отцом- вином,
а в третий и последний раз-
жену, родившую пятьнадесят ребят
похоронив,- опять вином, на тризне.
Адам: Прекрасно! и достойно.
Фрау Марта: Затем кувшин принадлежал
Цехаусу, портному в Тирлемонте,
что моему покойному супругу
сам рассказал, как выбросил сосуд
с пожитками своими из окна
когда французы грабили мещан,
сам выпрыгнул, сломал хребет, несчастный,
а этот глиняный цветной горшок
что кот, упав на лапы, уцелел.
Адам: Фрау Марта, ближе к делу вам угодно ль?
Фрау Марта: Затем ,в огне нашествия французов,
супруг мой, Боже, упокой его,
кувшином овладел...
Адам: Чорт побери!
Ах, баба! Вы ещё не всё сказали?
Фрау Марта: Коль мне молчать велите, герр судья Адам,
не ко двору я- так и быть ,уйду
судью искать ,что терпеливей вас.
Вальтер: Докладывайте здесь, не отвлекаясь
на обстоятельства побочные.
Пусть дорог вам сосуд-
достаточно о том одной отметки.
Фрау Марта: Сколь требуется вам для дела слов,
о том не ведаю и вас пытать не стану,
но знаю то, что жалоба моя
должна быть высказана перед вами.
Вальтер: Ну, хорошо! Закончим. Что стряслось
с кувшином? Что? в огне нашествий,
заслушаем? С кувшином что стряслось?
Фрау Марта: Он уцелел, прошу прощенья,
он пережил войну не пострадав.
Я, погорелица, из пепла
горячего кувшин отрыла:
глазурь как новая сияла.
Вальтер: Вот, хорошо! Известен нам горшок,
нам ведомо его происхожденье,
и похождения, и приключенья.
А что стряслось ,да! с ним затем?
Фрау Марта: Вот, сей кувшин вы видите,
расколотый, но уст достойный
девицы, губы чьи не хуже
хозяйкиных, кувшин, вы господа
законники, взгляните: тот проказник
разбил его, да! мой сосуд!
Адам: Кто?
Фрау Марта: Он, тот Рупрехт, вот.
Рупрехт: Ложь, господин судья.
......перевод с немецкого...............................Терджимана:).................
