Артур Шницлер "Одинокий путь", пьеса (2: 5)

* * * * *,................................................................................................. !:)

Пятая сцена

Феликс и Юлиан.

Феликс: Тут ничего не... изменилось?
Юлиан: Нет, насколько знаю. Что б ты заметил, будучи дважды или трижды у меня в гостях?
Феликс: Да...но в последний раз мы не рассудили один, особо важный год моей жизни. Я пришёл спросить у вас совета.
Юлиан: Теперь, для начала, твоя карьера устроилась. Твой батюшка того же мнения.
Феликс: Да, он уж согласился: пусть военная. Хотя, если б я определился на инженерском поприще, мой выбор ему показался лучшим. Отец, по крайней мере, убедился, что и в мундире можно вести вполне достаточную жизнь, без долгов, без дуэлей. А возможностей да неожиданностей на долю нашего брата выпадает поболе ,чем штатским- в этот что-то есть.
Юлиан: А как дела у вас дома?
Феликс: Дома... вероятно, слово "дом" уж почти утратило смысл.
Юлиан: Правда ли, что твой отец возобновил свою работу?
Феликс: Естественно. Через два дня засел в своём ателье. Это достойно удивления. Но я в этом не слишком разбираюсь... Я вам не помешал, герр Фихтнер? Вы упорядочиваете свой архив?
Юлиан: Да, не к спеху. Дело недолгое. Бо`льшую часть- сжечь.
Феликс: Как?
Юлиан: Всё ж ,разумнее всего вещи, не сто`ящие больше внимания, сжигать.
Феликс: Не печально ль вам сужать собственное прошлое?
Юлиан: Печально?...А всё же, так поступать естественнее.
Феликс: Я не могу согласиться. Всмотритесь: письмо , или картинка, или иная мелочь, сожжённая вскоре после обретения их- это кажется мне само собой разумеющимся. Но нечто достойное, впитавшее жизненную боль или счастье, а потому- достойное памяти, не до`лжно пропасть, даже в вашей жизни, столь богатой и бурной....Вы напуганы свойи прошлым?
Юлиан: Как ты, пришёл к подобному умозаключению, ты, столь юный?
Феликс: Подумалось, только что.
Юлиан: Пожалуй, ты неправ. Ведь есть ещё причина, побудившая меня ограничить личное прошлое. Я решил остаться без корней.
Феликс: Что?
Юлиан: Я оставляю это жильё- и ещё не знаю что будет пото`м. Мне милее разделываться с плодами до того ,как грозди будут раздавлены и обречены на брожение в винной бочке.
Феликс: Похоже, вам немного некоторых документов.
Юлиан: Не знаю таких.
Феликс: ...И у вас наверняка остались такие, что важне не только вам. Включая всю живопись, которую, вы, конечно, частично сохраните.
Юлиан: Ты имеешь в виду те мелочи, что я тебе показал в Зальцбцурге?
Феликс: Их тоже, естественно.
Юлиан: Они пока нераспакованы. Желаешь оставить себе?
Феликс: Охотно приму. Буду вам очень благодарен. Они произвели на меня особенное, сильное впечатление.(Пауза.) Но у меня к вам есть ещё одна просьба. Очень большая. Если мне позволите...
Юлиан: Говори же.
Феликс: В вашем архиве должен быть портрет моей матушки в девичестве. Небольшой рисунок акварелью, который написали вы собственноручно.
Юлиан: Да, такой портрет я нарисовал.
Феликс: И у вас он сохранился?
Юлиан: Думаю, что найдётся.
Феликс: Я очень хотел бы взглянуть.
Юлиан: Гладя на него, вы будете вспоминать свою матушку...?
Феликс: Да. Она рассказала о нём мне последним вечером, перед собственной кончиной. Я тогда не догадывался, что столь близка её...что скоро её не станет. Сегодня мне отчётливо примонилось то, что в тот, последний, вечер матушка говорила о давно минувших днях.
Юлиан: И о портрете?
Феликс: Он мне очень дорог.
Юлиан (будто припоминая нечто): Куда я мог его запроторить? Подожди-ка...(Подходит к одному из книжных шкафов, отворяет замок нижней дверцы. Видно, что в некоторых ящиках уложены этюдники) Я нарисовал его в провинции, в маленьком домике, где теперь живут твои бабушка с дедушкой.
Феликс: Знаю.
Юлиан: Пожалуй, ты уж совсем забыл о стариках?
Феликс: Едва помню. Они- совсем простые люди, не правда ли?
Юлиан: Да. (Вынимает большой этюдник) Здесь всё сохранилось. (Кладёт этюдник на письменный стол, отворяет его. Присаживается.)
Феликс (стоя за Юлианом, смотрит через его плечо).
Юлиан: Вот их домик, в нём жили твои они жили, твои дедушка с бабушкой и твоя матушка.(Листает дальше.) А это- вид на долину с кладбища.
Феликс: Лето...
Юлиан: Да...А это маленький постоялый деревенский двор, где жили мы с твоим батюшкой.... А это...(Молча всматривается в картину. Долгая пауза...)
Феликс (берёт картину в руки): Сколько лет маме было тогда?
Юлиан (сидя): Восемнадцать лет.
Феликс: Как красноречив её взгляд. Её губы улыбаются, они будто говорят мне...
Юлиан: Что тебе мать тогда рассказала,... за свой последний вечер?
Феликс: Не много. Но мне показалось, что знаю больше, чем мне было рассказано. Странно же: именно так матушка тогда смотрела вам в глаза. Мне кажется, эти глаза несколько смущены. Ещё в них страх...Так смотрят на призраков тех людей, по которым тоскуют , но и боятся их, даже мёртвых.
Юлиан: Тогда твоя мать ещё редко покидала село.
Феликс: Она ведь не похожа на тех женщин, с которыми вам довелось повстречаться, не правда ли? ...Почему вы молчите? Не принадлежу к тем, которые не принимают это...которые не желают принять, что и матери, и сёстры суть женщины. Я даже думаю, что тогда ей угрожала некая опасность...и ещё. одному...(Просто.) Вы очень любили мою мать?
Юлиан: Тебе особенно интересно... Да, она мне нравилась.
Феликс: И, конечно ,бывали милые дни, когда Вы сиживали в зелёной беседке с этим мольбертом на коленях ,а напротив Вас,- на майской поляне среди алых и белых цветов стоядла эта молодая девушка с соломенной шляпкой в руке и смешливо, испуганно смотрела на Вас.
Юлиан: Об этих свиданиях рассказвала матушка в тот последний вечер?
Феликс: Да. Это, наверное, наивно ,но мне кажется, что с тех пор вам никто не нравился так, как она тогда.
Юлиан (все сильнее волнуясь, пока сдержан): Ничего не добавлю: теперь я не устоял бы перед соблазном представиться лучшим, чем был тогда. Ты ведь знаешь, как я провёл свою жизнь: в постояном стремлении, не связывая себя постоянными и простыми обязательствами перед кем бы то ни было. Способностью дарить и принимать счастье, видать, не обладаю.
Феликс: Я чувствую это. Я это всегда ощущал, подалуй, с некоторой долей сожаления, почти с болью, но именно такие, как Вы люди, от природы обречённые творить много и достойно...именно такие особы , думается мне, верно хранят милые и тихие воспоминания о верной...после жизни, полной невзгод и хлопот. Разве я неправ?
Юлиан: Может быть и так.
Феликс: Никогда прежде матушка не говорила об этом портрете: странно ведь?...В тот, последний, вечер- впервые. Мы оставались совсем одни на веранде: прочим я сказал адьё...И, неожиданно, матушка завела разговор о том давнем, дальнем лете. В её словах звучало многое, и то, о чём она даже не догадывалась. Матушка, не догадываясь о том, поверяла свою минувшую юность моей. Это растрогало меня так, что словами не могу передать вам. Сколь она любила, а так не говорила со мной ещё ни разу. Матушка, верю, в тот час была мне дорога как никогда прежде...И, когда мне уж надо было удалиться, почувствовал я ,что матушка что-то немногое мне недосказала тогда. ...Вы теперь должны понять, почему этот портрет я столь страстно желал увидеть. Он как будто продолдает говорить со мной, словно матушка, ещё жива и наставляет меня если прошу совета.
Юлиан(растроганно): Только спроси,...спроси, Феликс.
Феликс (насторожившись, устремляет внимательный взгляд на Юлиана).
Юлиан: Пожалуй, и я думаю, что она нечто недосказала.
Феликс: Что с Вами?...
Юлиан: Желаешь взять с собой портрет?
Феликс: Что?...
Юлиан: Вззьми же. Он твой. Дарю его тебе. Но когда я обрету постоянную квартику, хотель бы снова видеть её. Но и потом ты сможешь любоваться им когда пожелаешь и, надеюсь ,это тебя не стеснит.
Феликс(снова адресует взгляд картине): Она как живая, каждый миг...Этот взгляд устремлён ко мне!...Этот взгляд...! Смоглу ли я до конца понять его?
Юлиан: У всех матерей обычные женские судьбы.
Феликс: Я ,право, верю, что мать останется со мной. (Кладёт картину на стол. Длинная пауза...Феликс по-преднему смотрит на портрет.)
Юлиан: Ты не возьмёшь с собой акварель?
Феликс: Не теперь. Он принадлежит скорее вам, чем мне.
Юлиан: И тебе...
Феликс: Нет ,я не желаю оставлять его с собой, пока моя судьба совершенно не определится (Твёрдо смотрит Юлиану в глаза.) Право не знаю отчего, мне кажжется, что портрет не постарел за столько лет...Совсем, насколько вижу...что я...
Юлиан: Феликс!
Феликс: Нет ,мне показалось. (Смотрит Юлиану в глаза, нежно и несколько страстно) Будьте здоровы.
Юлиан: Ты уже уходишь?
Феликс: Мне хочется немного побыть в одиночестве. До завтра.
Юлиан: До свидания, Феликс. Завтра буду у вас...завтра приду к тебе, Феликс.
Феликс: Буду ждать Вас. (Удаляется.)
Юлиан (ненадолго замирает, потом идёт к письменному столу и ,стоя, всматривается в портрет).