1 марта ПОМНИМ о Корюковке

«Утром 1 марта 1943 года по приказу генерала Хойзенберга карательный отряд немцев и украинских шуцманов (вспомогательной полиции) окружил деревню. Под предлогом проверки документов людей сгоняли в помещение ресторана, земотдела, театра, клуба, поликлиники, детской консультации, двух школ, на церковное подворье.

Партиями по 50-100 человек жертв расстреливали, невзирая на пол и возраст. 2 марта забитые трупами дома (только в ресторане более 500 тел) начали поджигать, но убийства продолжались.

«Моя маленькая дочь лежала у меня на груди, когда в нас начали стрелять в ресторане. Загоняли здесь как скот на бойн ... Фашист попал мне в глаз... и я больше ничего не помню. Трое моих детишек были убиты. Даже похоронить их не пришлось... сожгли их проклятые палачи», — вспоминал Евгений Рымарь.

Каратели прочесывали село, хватали людей и заживо бросали в горящие дома. Вера Сильченко, которая спряталась в стоге сена, видела, как нелюди бросили в огонь ее мать, сестру и невестку. Одновременно большие группы людей косили из пулеметов во дворе церкви, на колхозном дворе, в свинарнике. К концу дня 2 марта Корюковка почти полностью сгорела.

Уцелевшие корюковцы скрылись или бежали в лес; часть из них через несколько дней вернулись, в основном пожилые люди. Но 9 марта каратели снова появились. Старых выгнали из домов, завели в сарай, облили керосином и сожгли. Людей затолкали на заводе в печь для обжига кирпича и подожгли...

Как показало расследование и экспертизы областной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Корюковке, за два дня оккупанты и их помощники-полицаи зверски уничтожили не менее 6700 человек (5612 тел остались неопознанными).

Судмедэксперты установили, что смерть была причинена «путем расстрела из автомата, расстрела из станкового пулемета, физического насилия тупым оружием с раздроблением костей черепа и позвоночного столба в шейной области... сжиганием живых людей — мужчин, женщин и детей». Из 1300 зданий уцелело десять«.

Карательную акцию спровоцировали советские партизаны из соединения А. Федорова, которые в ночь на 27 февраля напали на оккупационный гарнизон города. Планировалось освободить из тюрьмы заложников, среди которых была семья командира партизанского взвода, бывшего председателя колхоза Ф. Ступака. Это он попросил Н. Попудренко организовать ночную спецоперацию, которая обернулась трагедией для тысяч корюковцев.

Пытаясь первым открыть дверь застенка, Ф. Ступак напоролся на вражескую пулю и погиб. Обоих его сыновей удалось спасти; впоследствии их отправили самолетом в Москву. Жену Ф. Ступака нацисты расстреляли накануне.

Подразделения Красной армии вступили в Корюковке через две недели, 19 марта, однако встречать освободителей с цветами уже было некому.

Незадолго до расправы в Корюковке, в феврале, нацисты сожгли соседние села Гуту Студенецкую, Тихоновичи, часть Перелюбов. Именно тогда партизанское соединение А. Федорова вернулось с Брянщины и начало сбор продовольствия в окрестных селах, совершив несколько мелких акций против оккупантов.

Ответственность за действия партизан и подпольщиков нацисты возлагали на гражданское население, массово уничтожая его. Согласно выводам Нюрнбергского процесса карательные операции немцев квалифицируются как военные преступления.

Черниговские историки С. Павленко и С. Бутко считают, что партизаны могли спасти хотябы часть жителей Корюковки от смерти, однако умышленно не сделали этого.

Согласно официальным данным, в начале 1943 года соединения первого секретаря Черниговского обкома КП(б), Героя Советского Союза А. Федорова насчитывало 12 отрядов общей численностью 5,5 тысяч бойцов, большинство из них базировалась неподалеку Корюковки, в соседних селах. По расчетам историков, количество гитлеровцев, командированных на «акцию возмездия», составляло примерно 300-500 человек. «Не было команды. Мы только наблюдали», — говорил после войны один из партизан.

Странно: многочисленные приказы высшего военного руководства ориентировали партизан на совершение диверсий и уничтожение живой силы противника, однако нет ни одного документа, где указывалось бы на необходимость защищать мирное население. Можно только догадываться, что, провоцируя гитлеровцев на массовые расправы, партизаны действительно выполняли директиву Москвы: «Поднимать украинский народ на борьбу против оккупантов».

Гитлер, со своей стороны, считал, что партизанская война позволяет выявлять «нежелательные элементы», которые следует уничтожить. Согласно планам рейхсфюрера СС Гиммлера, количество славянского населения должно было уменьшиться до 30 миллионов.

Самого А. Федорова теми трагическими днями в Корюковке не было, он прилетит из Москвы в ночь на 5 марта. В мемуарах командира находим упоминание о тех событиях: «Рассказали друзья и о выдающихся боевых операциях, проведенных в наше отсутствие. Интересным и удачным был налет на Корюковский гарнизон. Не забыли наши партизаны этот городок».

Вот так! И ни слова о трагедии с 7-ю тысячами смертей, будто ее и не было.

«Ни одна карательная операция гитлеровцев не прерывалась партизанами, так как было выгодно, чтобы происходило больше зверств со стороны немцев, — говорит представитель Украинского института национальной памяти в Черниговской области Сергей Бутко. - Все знали, что немецкие оккупанты за каждого убитого солдата расстреливают до 100 человек, и этому приказу они неотступно следовали. А подпольщики и партизаны, убив немца, даже не прикапывали труп.

Такое часто случалось прямо в населенных пунктах, после чего немцы тут же расстреливали мирных людей, село сжигали. Населению нужно было доказать, что Голодомор 1932-1933 годов,расстрелы 1930-х — это так себе, а немецкий режим гораздо страшнее. Он был страшен, но совершенно равнозначен большевистскому режиму».

После событий в Корюковке партизанское соединение А. Федорова по приказу НКВД, которому подчинялось, отправилось на Волынь, где затем федоровцы осуществили ряд диверсий, в том числе и в населенных пунктах. Из-за провала дальнейших боевых операций против отделов УПА партизан впоследствии присоединили к наступавшей регулярной армии.

«В тылу немецких войск уничтожать и сжигать дотла все населенные пункты ... Использовать для этого авиацию, артиллерию, минометный огонь, команды разведчиков, лыжников, партизанские диверсионные группы», — говорилось в секретном приказе Ставки Верховного Главнокомандования.

Именно поэтому киевский подпольщик-энкаведист И. Кудря уничтожил переполненный пассажирами трамвай, а известная всем со школьной скамьи комсомолка Зоя Космодемьянская поджигала крестьянские избы в Подмосковье. Много мирного народа уничтожили немецкие оккупанты, отвечая на террористические акты легендарного агента НКВД в Западной Украине М. Кузнецова.

Сейчас о Корюковской трагедии напоминает Парк памяти, где установлены каменные знаки с названиями сел района, стертыми гитлеровцами с лица земли.Торжественные мероприятия проходят преимущественно на районном уровне — высшее руководство государства ни разу не наведывалось в Корюковку.
В советское время местные жители зря ходатайствовали перед властями о должном увековечивании памяти погибших земляков. В 1980-х годах даже сами начали собирать средства на мемориал, однако доброе дело завершить не удалось: помешала Чернобыльская катастрофа.

Нынешний мемориал в Корюковке

В конце 2010 года на средства Черниговской облгосадминистрации увидел свет сборник документов и воспоминаний очевидцев «Корюковка, 1943: преступление против человечности», правда, тиражом всего 500 экземпляров.

«О Корюковке должны знать все, как знают о Крутах», — убежден историк С. Бутко. По его мнению, 2-го марта, когда городок сгорел дотла, следует отмечать национальный день памяти жертв Великой Отечественной войны.

По подсчетам историков, в 1941-1943 годах гитлеровцы только в Черниговской области сожгли заживо, повесили, расстреляли, замучили около 127 тысяч мирных жителей (сравним: за всю Вторую мировую войну Войско Польское потеряло 123 000 бойцов).

Так, в селе Козары погибли 4,8 тысячи душ, в селе Ведильцы — около 800, в Серебряном — 682. Институт истории Украины НАНУ в 2005 году издал книгу «Украина: хроника ХХ века. Годы1941-1943», где поденно зафиксированы все злодеяния нацистов на территории бывшей УССР.

В отличие от Корюковки, Мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс в Хатыни, построенный в 1969 году, занимает около 50 гектаров. Здесь расположено символическое «кладбище деревень». На нем 185 могил: именно столько уничтоженных нацистами белорусских деревень не смогли возродиться после войны. 186-е — сама Хатынь. На ветвях «дерева жизни» по алфавиту размещены названия еще 433 сел, восстановленных заново.

Хатынь. Памятник мертвым селам

— Почему центром почитания мирных жертв войны стала Хатынь, а не Корюковка? — спросили мы у доктора исторических наук, профессора Александра Лысенко.

— Для символов избирались не обязательно яркие события, в данном случае трагедия не с наибольшим количеством жертв, — говорит историк. — Теперь сложно назвать мотивацию, которой руководствовались советские идеологи. Скажем, Александр Матросов тоже был отнюдь не первый, кто закрыл амбразуру собственным телом, однако прославился именно он. Центральная власть могла по политическим соображениям делать реверансы в сторону какого-то народа или определенной этнической группы, выделяя их жертвенность. Белорусский народ действительно очень пострадал во время войны.

А. Лысенко говорит, что власть старалась не превозносить события, имевшие теневые стороны, ведь дотошные краеведы могли узнать обратную сторону медали.

«Типичной причиной карательных акций со стороны немцев были спецоперации партизан. Иногда их можно оправдать, однако часто такие действия совершали с провокационной целью, чтобы показать отталкивающее лицо оккупантов», — уточняет ученый.

По мнению А. Лысенко, мемориализации Корюковской трагедии является делом государственной важности.

Интересно, что в иностранных источниках информация о Хатыни подается с оговоркой: не путать с Катынью Смоленской области России. Конечно, это уточнение не каждый имеет в виду, потому Хатынь с Катынью обречены на взаимное нивелирование. Не исключено, что советские идеологи подняли на щит Хатынь, чтобы хоть как-то замаскировать свое, гораздо более страшное, преступление под селом на Смоленщине с созвучным названием.

Весной 1940 года в СССР казнили около 22 тысяч польских военнопленных, часть из которых были убиты именно в катынских лесах. Лишь М. Горбачев официально признал ответственность советских властей за преступление под Катынью. В 2010 Госдума России приняла заявление, в котором Катынский расстрел назван преступлением сталинского режима.

В независимой Украине молчать о Корюковской трагедии — преступно.

Юрий Поташний, опубликовано в издании «Iсторична правда» 

Перевод: «Аргумент» он же источник 2012