Командировка была бы практически скучной (небольшой отчетик с фото страниц на 40 нацарапаю завтра) если бы не этот звонок
Час назад, еду в такси из Борисполя домой, звонит мобильник:
- Добрый вечер, меня зовут Андрей, мне дали Ваш номер телефона, сказали, что Вы ищите сотрудников в Одессе для нового магазина.
- Да, говорю, все верно, ищем визажистов для нового магазина МАС. Кем Вы работаете, работали, опыт работы в мэйкапе, в продажах?
- У меня огромный опыт всего, я из свадебного агентства «Мендельсон и сыновья»
(я извинилась, что не совсем удобно разговаривать, бросила телефон на сиденье и стала ржать). Понимаю, глупо, но просто так совпало
Андрей, из свадебного агентства «Мендельсон и сыновья», ты сделал мой вечер, спасибо, и если ты меня читаешь, я тебе перезвоню в понедельник, обещаю.
пы.сы. и надо было бы собачку чью-то взяць с собой выгулять в Канны, билет то был директорский, бизнес класс, хоть и в галимном МАУ, но все же
в старом доме, номер 13-ть
какого- то города N, на одной из улиц,
несколько раз сменившей название,
жила девочка, юное дарование,
обожающее балетные па танцевать, да и в общем-то весь балет…
он был гораздо старше ее… на много лет.
обзывал ее чучелом, а она смеялась в ответ,
надеясь, что он шутит. надеялась, что когда-то и ее рассвет
наступит, и он обнимет, увидев ее другой,
наречЕт любимой, единственной своей и родной…
а он не спешил, то появлялся, то вновь пропадал прочь
годы летели, сменяя косые дожди на снег колючий зимой,
яркий солнечный день на темную лунную ночь…
она для него парила Одеттой, всех озаряя вокруг улыбкой,
ведь в жизни бывает так, словно все звуки стали единой
и главной в балете скрипкой, летела на встречу к нему,
сложив красивое оригами из сердца, нежность вдохнув ему.
губами. тихо. шептала – люблю…
*
но, однажды вдруг хлопнула дверь, словно в тюремной камере. гулко
и темно стало вокруг и угол один только. уткнулась она личиком молча.
онемела. оглохла. и стука не слышно. ведь сердца нет. осталась пустой шкатулка.
нет ни-че-го, пусто, и это не грустно. это просто мгновенная смерть и свеча потухла.
увидев все это, небесный Ангел решил, что рано, рано еще в двадцать один умереть…
она в подушку больничную выла и было ужасно больно, Боже мой, услышал бы кто-то
только. поздняя ночь. где же врачи, невозможно такие боли больше терпеть,
а в палате все еще горел свет. да выключит его кто-нибудь? когда же рассвет…
мамочка, ма… помогите же кто-нибудь… как же все это преодолеть…
*
новая жизнь ворвалась криком и забрезжил сквозь ресницы ее свет…
рассвет…
другой, такой беззащитный, маленький и родной,
подаривший ей смысл и самый счастливый билет
всю ее жизнь раскрасив в немыслимо яркий цвет
всей будущей жизни
ее рассвет…
Забрала ти мої сни.
Забрала аж до весни.
Не змогла перенести.
Що знала...
Не варто було іти.
Не варто було, прости.
Занадто стало химерних історій...
...Я знаю, але мовчу.
Глибоко у собі кричу.
Про те, як все могло бути інакше.
Та тільки як бачу тебе.
Твій погляд лікує мене.
Твій дотик пришвидшує мій пульс...
СКАЙ, альбом Нове життя, 2016
А мы четыре жадные руки, нашедшие назначенные строки. (с)
все, что когда-то любила
глухо разбилось, в сон размыла
мутный, без абрисов и видимых форм
все, что где-то в себе хранила
и думать забыла. забила. убила. и просто жила
в реальности яркой черно-белым рельефом или
наброском тупого карандаша очертаньем была
как же легко тебе удалось обнаружить во мне
волшебно-нежными красками своих слов
все то, что так страстью томилось на самом дне
и ты
оторвав меня от земли закружил.
кружил. наяву. не во сне.
и я
потерялась в тебе одной из твоих строчек
тонким небесным пером был начертан
новый.
красивый.
осенний.
очерк.