Менялось недовольство квартирами.

Там соседи слишком шумные, тут наоборот – нелюдимые, здесь от города далеко, тут наоборот слишком в городе!

Менялось-менялось и дошло до того, что вовсе без жилья осталось.

Злые привычки, разумеется, не пустили к себе жить. Только посмеялись над ним, осудили и махнули рукой: чего с бездомного взять?

И пошло недовольство к добродетелям.

Те, конечно, его на какое-то время принимали. Но ни одна долго не выдерживала его характера.

И только у терпения – терпения не него хватило.

Неделю недовольство у него живет – терпит. Месяц – не гонит. Год – живи ради Христа!

Недовольство бы и всю жизнь могло провести там.

Да недовольство тем, что терпение во всем ему уступает, не дало!

Так оно и бродит по миру, недовольное всем и всеми.

Но только не самим собой!

*

Написал мстительный человек страшное письмо своему обидчику и бросил в почтовый ящик.

А адреса в гневе перепутал местами.

То есть, послал письмо самому себе.

А раз послал, то и получил.

Затрясся он от страха, прочитав письмо. Взял отпуск и целый месяц не выходил на улицу. Дома отсиживался. Хотя дни такие погожие стояли – один лучше другого.

Одного только не мог понять он, глядя в окно: почему обидчик-то его разгуливает по двору, как ни в чем не бывало?

И только когда еще раз перечитал письмо и узнал собственный почерк, понял свою ошибку.

Но было поздно.

Отпуск уже кончился.

*

 http://hram-okt.prihod.ru

Попросила болезнь у сребролюбия денег.

Не так, чтобы мало, но для нее все равно, что капля в море!

Задумалось сребролюбие:

«Жалко, конечно, болезнь. Надо бы дать денег! Но…из какого тайника ей их дать? Из подвала – жалко. Там как раз кругленькая сумма собрана. Отбери чуть-чуть – и сразу не то будет! Из тех, что в стене замурованы? Но ведь это стену надо ломать. В сейф залезть, где деньги на повседневные нужды лежат? Так тогда ключи доставать надо. А это, ой, как непросто!

И правда.

Они ведь у сребролюбия в сердце были…

*

Захотела трусость сама от  себя спрятаться.

Да только – куда?

На открытом месте и то страшно!

Хорошо, хитрость посоветовала:

- А ты поселись у смелости!

- А что? - обрадовалась трусость. – Со смелостью, и правда, не так страшно жить!

Пошла она к смелости. Но, боясь даже постучать в дом, просто легла у нее на крыльцо…

С тех пор путь к смелости и лежит через трусость!

*

Собралась молодая женщина на аборт.

А мать у нее верующая была, богобоязненная.

Встала в дверях и говорит:

- Что же это ты: мало того, что убьешь человека, так еще и некрещеным в Вечность отправишь?

- А что мне остается делать? – попыталась оправдаться молодая женщина. – И тех, что уже есть, кормить почти нечем. Нищету предлагаешь плодить?

- А мы вот как с тобой сделаем, - предложила мать. – Ты только роди. Мы его тут же окрестим и… убьем. Какая разница – полгода раньше, полгода позже. А тут хоть душу спасем. Я сама тебе нож поднесу!

Страшная притча, скажет кто-то.

А разве то, что собиралась сделать женщина, не страшнее?..

*

Исцелил экстрасенс одного человека, исцелил десять, сто, тысячу, а потом и счет потерял.

Зато бесы точно знают его!

Ведь каждый такой человек – это их жертва, и его душу ждет ад.

Если, конечно, не покается, а потом предпочтет лучше болеть и даже и умереть, чем еще хоть раз пойти на «лечение» к экстрасенсу.

*

Была у одного пьяницы любимая привычка. Напиться, а потом бить себя кулаком в грудь и клятвенно обещать, что с завтрашнего дня он больше ни капли в рот не возьмет.

Так бы, может, оно когда и вышло.

Да вот беда – однажды не наступило для него завтрашнего дня!

И страшно даже сказать, не то, что представить – какое тогда началось для него похмелье…

*

Пришло тщеславие к мудрому человеку и говорит:

- Давай дружить! Я для тебя все, что хочешь, тогда сделаю!

- И что же ты для меня сделаешь? - не торопясь с ответом, спросил мудрый человек.

- Помогу стать кандидатом наук!

- А потом?

- Потом – доктором!

- Допустим. А потом?

- Потом ты станешь профессором, академиком! Все будут превозносить тебя, называть великим…

- А потом?

- Как что – состаришься!

- А потом? Ну, проживет моя слава после меня лет десять. Но через сто уже и имя мое вряд ли кто вспомнит! А через тысячу лет? Через миллион? Так что же ты можешь дать мне?

Посмотрело тщеславие на мудрого человека, вздохнуло… и пошло искать того, кто бы с ним, не задумываясь об этом, подружился!

*

Осудил один человек другого и вскоре сам впал в тот же самый грех. Хотя раньше никогда и помыслить о нем не мог. А тут такая вдруг страсть обуяла…

Понял он, в чем причина всего. Бухнулся в ноги тому, кого осудил, попросил прощения, сходил на исповедь, и страсть сразу же отступила.

Словно ее и не было!

С тех пор, если он кого осуждает, то лишь одного себя. За свои грехи и за то, что прежде осуждал других!

*

Жил наркоман, который, как и все его друзья по несчастью, больше всего на свете боялся ломки.

Так боялся, что и бросить наркотики никак не мог. Единственное на что он надеялся, что смерть - хотя и было ему не больше двадцати – вскоре избавит его от них.

Так бы оно скоро и вышло, ведь известно, что наркоманы не доживают до старости.

Только узнал он вдруг от одного священника, что смерть не принесет ему избавления, а наоборот, после нее начнется для него вечная ломка.

И так испугала его эта новость, что он стойко перенес ломку и больше ни разу не притронулся к наркотикам. Разумеется, с Божией помощью!

Вот такой жил на свете наркоман.

То есть, почему это – жил? И почему наркоман?

Он и сейчас живет. И не скоро еще доживет до старости!

*