Мастер-парикмахер Изя Зерберблюм был чистокровный еврей. На подкалывающий вопрос – Изя, а вы действительно еврей? Он, смеясь, отвечал, — О-о-о, ещё какой… а почему ви интегесуетесь?
На вопрос почему, он из процветающего Израиля вернулся в засранную Россию, он отвечал, — Ви знаити, пятьдесят лет я жил здесь в полной увегенности, что я чистокговный евгей, и всего за полгода жизни в Изгаиле я понял, что я таки гусский…

Он был мастер — золотые руки. Клиенты были расписаны у него почти на месяц вперёд, и это не смотря на то, что в его парикмахерской работало еще пять мастеров-женщин, которым он исправно платил зарплату, а через улицу находилась парикмахерская конкурентов. Работая, Изя напоминал пчёлку собирающую нектар, и не только тем, что кружил над головой клиента, как над цветком, но и тем, что жужжал не замолкая.
- Ви спгашиваити, пачиму я вегнулся, я вам скажу, ви помнити стагый анекдот, когда кегебешник спгашивает Абгама, — у вас есть готственники за гганицей? Абгам отвечает – нет, — как нет, если у вас бгат в Изгаиле, — так это я за гганицей, а он на године…

Я вам для чего гасказываю?! Для того, что бы вы так ггомко смеялись, пугали клиентов и мешали мне габотать?! Таки нет. У меня есть бгат за гганицей, потому что моя година здесь. Фима же мне ничего не сказал… пгиезжай, Изя, пгиезжай, Изя… ну я пргиехал, во пегвых ви знаити, как они там габотают? Исли бы они так габотали здесь, то за год мы бы постгоили коммунизм… здесь он габотал учителем тгуда и был уважаемый человек, там он тягает мешки, и у него гемоггой до колен, он всю ночь его впгавляет, а утгом опять на габоту, мне надо такое счастье?! Но не в этом дело, у меня же Сонечка, ви понимаете?! Она же талантливая девочка, она же за два месяца выучила ивгит, как я за пятьдесят лет не выучил гусский. Ей же надо получить обгазование. Какое обгазование она может получить в Изгаиле?! Она единственная в классе знала таблицу умножения. Ви думаити я шутю? Нет, ви думаити я шутю. Таки нет. Когда учительница математики забывала дома калькулятог, они вместе вели угок, потому что и учительница тоже не знала таблицу на память. Зачем им голова, если у них есть калькулятог?! А я таки думаю, что голову нужно иметь всегда. Но не в этом дело. У них женщины служат в агмии. Нет, вы пгедставьте моя Сонечка будет бегать с автоматом и стгелять в агабов. Фима смеётся и говорит, что у них не госсийская агмия, у них погядок, нет дедовщины и даже ночевать отпускают домой, и евргейские командигы всегда снисходительны к девушкам, нет мне нгавится этот поц*, а агабские пули тоже снисходительны к девушкам?! А там таки стгеляют. Ему хогошо говогить, у него пять головогезов, и все шлемазл на шлемазле*, а у меня одна Сонечка, умничка какой свет не видел, мне было согок лет, когда она годилАсь, мы же с Фаиночкой потегяли уже всякую надежду, а тут такое счастье, и тепегь я хочу внуков.

Бачки у нас косые?.. пгямые?.. хогошо…

Вечегом мы поговогили с Фимой за агмию — утгом я сказал Фаиночке, что мы едем домой. Я понял, что я не евгей, потому, что женщина не должна служить в агмии, женщина должна гожать детей. Нет ви не подумайте, что я пегеживаю, что могут убить моего гебёнка, нет я очень пегеживаю, что могут убить моего гебёнка, не дай бог, не дай бог, тьфу, тьфу, тьфу, но не только в этом дело, как женщина может стгелять в людей?! женщина не может стгелять в людей, женщина должна гожать людей, а агабы они ведь тоже люди. Нет ви только не подумайте, что моя Сонечка должна гожать агабов, не дай бог, не дай бог, тьфу, тьфу, тьфу, нет, ну если бы она угодилась лицом в свою маму то, тогда бы, я плевал на эти пгедгассудки, но она ж у меня в бабушку Цилю, кгасавица, но я не об этом… У меня тут габотал мусульманин, ну он конечно не агаб, но мусульманин, пгикгасный оказался человек … но начну с начала, так вот, Светочка гешила сделать мне больную голову, и не пгидумала ничего лучше, как уйти в отпуск, нет ви пгетставляете себе, ну какой ногмальный человек идёт летом в отпуск?! Летом, когда тут не успели закончиться выпускные, как начинаются… ну да ладно, в общем люди идут — надо габотать, а ей дайте отпуск… вы не повегите, но я стоял пегед ней на коленях… я стоял пегед ней на коленях, пока не показал ей дулю… я показал ей дулю — она уволилась… как вам нгавится эта тгудовая дисциплина?!
И тут пгиходит человек и говогит, что он пагикмахег и ему нужна габота, я поставил его на светочкино место, и он таки оказался отличный мастег, нет, если Изя Зегбегблюм не гаспознает мастега, кто его гаспознает в этом гогоде?!
Его имя Бохтиёг, нет, на конце не «Г», а «Г», от слова «гакета», нет, ну что это за имя?! газве это можно запомнить?! ну газве это гусское имя?! Лёва, Иосиф, ну Хаим наконец, но Бохтиёг, вы меня извините… я попгосил газгешения звать его по-гусски — Богя, как Ельцина. Он газгешил.
Ви можити себе пгедставить, что учудил Богис в пегвый же день?! Ви не можити себе этого пгетставить…

Пгикгойте глазки, я чёлочку подгавняю… вот тепегь говненько…

Так вот, посегедине габочего дня Богис гасстелает ковгик пгямо в зале и начинает молиться Богу… все девочки пгосто в шоке… нет я конечно понимаю, что из подсобных помещений у меня только туалет и там Богу не помолишься, но ви поймите меня… на моих глазах клиентка, сидящая в очегеди, поднимает свой толстый тухес* и уносит его вместе с моими деньгами… и мои деньги она несёт этим шагомыжникам*, чегез догогу… и я её понимаю, у нас же не тот менталитет… у нас же люди только в цегкви молятся… если молятся…
И что ви думаити, Изя Зегбегблюм устгоил скандал и выгнал человека с габоты?! Изя никогда не выгонял человека за то, что он молится Богу. Изя воспитанный человек. Ви знаити, мне всю жизнь было стыдно. До одна тысяча девятьсот девяноста пегвого года мне было стыдно, что я не газу не был в мавзолее, после девяносто пегвого года мне стыдно, что я не газу не был в синагоге, а тут человек молится.
Я тактично подождал пока он закончит, и сказал, — Богис, я очень уважаю ваши гелигиозные чувства, но не надо тгавмиговать психику моим клиентам и мне лично, я вас попгошу когда вы молитесь Богу, заходите пожалуйста за шигмачку, чтобы вас никто не видел. Он меня понял.

Головку наклоните чуть-чуть… вот так… один моментик… что бы было говненько…

Так вот. Пгиходит как-то Мойшин сын… Ви знаити Мойшу?… ви не знаити Мойшу?!.. ой, откуда ви можити знать Мойшу, ладно… пгиходит Вадик, Мойшин сын, подстгичься… Вадик сегьёзный мальчик, ему двадцать тги года, он занимается этим, как его… на букву «А»… если ви подумали пго Ананизм, ви ошиблись… агмгестлингом, вот… у него гука в бицепсе чуть уже, чем нога у моей Фаиночки… вы видели Фаичкины ноги? … и не дай Бог вам их видеть… у него на шее золотая цепочка толще моего мизинца.
– Дядя Изя, я подстгичься, — я ему говогю, — поздгавляю, но у меня нет вгемени, Вадик, солнце моё, все клиенты гасписаны буквально по минутам, только на следующей неделе, или у дгугого мастега, — он мне, — дядя Изя, ви евгей и я евгей, так наплюйте на клиентугу, подстгегите меня, — я ему говогю, — Вадик, солнце моё, ви евгей и я евгей, но клиентуга мне годней, поэтому или ви стгегётесь у Богеньки, потому, что в этом гогоде он после меня лучший мастег, или идите на гынок, купите селёдку и могочте ей голову. Вадик пошёл к Боге. Так вот. Ви Вадика видели? Ви не видели Вадика?! … ой, откуда ви можити видеть Вадика, ладно… у него же волосы не гастут только в двух местах, на ладонях и на языке. Когда Богя стгик ему шею, Вадику пгишлось снять золотую цепочку. Вадик подстгигся, гасплатился, пги всех, одел цепочку и вышел… и что бы ви думали?! Этот шлэмазл вегнулся через десять минут… я извиняюсь за ггубое слово – он пгосгал свою цепочку и не знает где… ой, как он её искал… я удивляюсь, как он не вскгыл полы в моей пагикмахегской… все видели, что он ушел в цепочке, я видел, Богя видел, девочки видели… ещё бы девочки не видели… когда заходит Вадик, девочки стгигут клиентов наощупь, потому что смотгят ему в шигинку… ладно, не будем за девочек…
Вадик уехал, Богя вышел на кгыльцо и нашёл его цепочку… нет, вы часто видели, что бы человек нашёл золото и отдал его?! Я не видел… мало того, он отдал Вадику цепочку, и не взял с него ничего… Вадик плакал от гадости… я не могу, человеку двадцать тги года… ну хотя, кто бы ни плакал…

Ну ка повегните головку… так повегните… и здесь теперь говненько… ха-га-шо…

Богя уехал чегез тги месяца домой, и ви знаити почему он уехал? Ви не можити себе пгетставить почему он уехал, а я вам скажу – по гелигиозным сообгажениям, да именно по гелигиозным, если вы гешили, что здесь его кто-то обидел вы глубоко ошибаетесь, за что тут бы его кто-то обижал?! Человек молится Богу — пусть молится, человек пгекгасно габотает – пусть габотает, вы думаити он соскучился по семьё – жене и четыгём детям?! Нет, я думаю, он конечно соскучился по четыгём детям, потому, что он кушал здесь один дошигак, а все деньги отпгавлял туда, но уехал по дгугой пгичине… я вам гасскажу… Богя мусульманин… я жил пятьдесят лет и думал, что мусульманин это тот, кто загабатывает деньги ггабя, убивая и насилуя людей и называя это джихад, а тгатит деньги на пгоституток, свиной шашлык и гусскую водку… Богин бгат был из этих мусульман… так вот Богя не сошёлся взглядами на гелигию со своим годным бгатом… он жил на снимаемой им квагтиге ещё с тгемя земляками, и не мог спать по ночам, потому что каждую ночь были пьянки и пгоституки, пгоститутки и пьянки… Богя тегпел тги месяца, но не выдегжал и сказал ему – Побойся Бога, как ты живёшь?!
Вы знаити, что ответил бгат? И я не знаю, Богя не стал это гассказывать, но Богя уехал… но он гассказал много дгугова…Так вот, мусульманин не может убивать и ггабить – это хагам, мусульманин не может насиловать женщин – это хагам, мусульманин не может есть не кошегную пищу – это хагам. Мусульманин должен молиться и давать деньги бедным. Вы видели настоящих мусульман? Я видел только Борю, но я ему вегю.
Ви будити смеяться, но я вам скажу за себя. Если я не хожу в синагогу и не становлюсь сгеди габочего дня коленями на ковгик, не значит, что я не молюсь Богу, золотой мой, я каждый день благодагю Бога, и за мою Сонечку, и за мою Фаиночку, и за мой дом, и за мою пагикмахегскую, и за всех моих клиентов. И ещё я вам скажу — я боюсь ходить мимо вокзала, потому что цыганские дети-попгошайки не дают пгохода, и я каждый газ плАчу, потому, что мне жалко денег. Да, пгедставьте себе, мне жалко загаботанных мной денег, но каждый газ я даю им, потому, что не могу смотгеть на их ггязные могдочки.
Я к чему вам всё это гассказываю?! Я жил пятьдесят лет и думал, что я евгей, и только сейчас я понял, что я гусский и ещё и мусульманин.

Ой, нет… ой, нет… о зохен вей… ой, я закгою глаза, чтобы не ослепнуть… вы жеж посмотгите какой вы стали кгасавчик… вот посмотгите, как сзади… я вам зегкальце подставлю, чтоб затылочек видно… если вам кто-то скажет, что вы помолодели на пять лет, плюньте ему в лицо — вы помолодели на десять… вас на следующую стгижечку когда записать? Чегез месяц? Я вас умоляю, чегез месяц вы загастёте, как у моей Фаечки подмышки. Ви думаити это кгасиво?! Вот давайте на десятое?! Вас на утгечко или после обеда? Вот и хогошо, золотой ви мой…

К тому, что в нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли. Но у нас внезапно исчезло целое поколение.

Пропадают женщины. Пропадают женщины после пятидесяти. Они исчезли с экранов, они не появляются в театрах. Где они? Они беззащитны, они не выходят из дому, они исчезли. Они никому не нужны, как инвалиды. Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где они.

Мы кричим: «Дети наше будущее». Не дети — они наше будущее.

Вот что с нами произойдет: всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах, и на этом потеряли миллионы светлых седых голов. Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.

Слишком много выпало на долю этих женщин: дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы. И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза. Юное тело (крупным шепотом) неужели я этого не достойна? Ты-то достойна, мы этого не достойны. Мы достойны лучшего.

Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы. Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. И все это тривиально-виртуальное половое возбуждение, от которого рождается только визит к врачу.
Вы представляете стихи об этой любви?

Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь мужей. На них кричат в больницах: «Вы что, врач?». «Я не врач, — говорит она тихо, — Но я борюсь за жизнь своего мужа». Больше некому в этой стране. Они, эти женщины, сохраняют для нас наших гениев. Потеряем их — уйдут и их мужья, люди огромного результата. Останутся трескучие, бессмысленные политики и несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не интересует. Они ее вручают в чужие руки. Вопрос только в том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги хотя бы временно любящей женой?

Конечно, в редкий и короткий период телевизионного полового возбуждения мы прощаем все очаровательным ягодицам, даже их головки, их песенки и всяческие бедрышки. Они правильно торопятся. В тридцать лет останутся только ноги, в сорок — глаза. В пятьдесят всплывут авторы отдельных женских детективов, в шестьдесят исчезнут все.

Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев. Они — второй ряд в политике, а второй ряд в политике — главный. Это они оценивают юмор, живопись, архитектуру, и все сокровища мира, а, значит, и оплачивают их через своих мужей.

Я недавно на одном благотворительном концерте увидел их. Не у нас. Я увидел исчезнувшее в России племя — племя пожилых дам. Стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях. И их мужчин, чуть постарше. Это была толпа семидесяти-восьмидесяти-восьмидесятипятилетних. Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты, они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.

Это были не олигархи. не министры, не короли. Это были женщины, лица которых составляют герб Франции. Определить талант очень просто - вы смотрите, какая женщина возле него. Возле Пушкина, возле Высоцкого, возле Есенина. Потом вспоминаете, какая женщина была возле Брежнева, возле Хрущева, возле Сталина. Не было их у них! Всё было у них, а этих людей у них не было! Вот я и говорю: ты сам такой, какая женщина возле тебя! Из жён надо выбирать весёлых. Из весёлых - умных. Из умных - нежных. Из нежных - верных. И терпеливых. И терпеливых! Михаил Жванецкий.

• Вам помочь или не мешать?
• ...И от полученных знаний скончался на месте
• Hа интересной работе и сны интересные видишь
• А зомби здесь тихие...
• Бывает так, что человек и порядочный, и скромный - а вот не умеет этого показать!
• В России сейчас возможны два варианта развития событий: НАИХУДШИЙ и МАЛОВЕРОЯТНЫЙ.
• Вестерн - фильм, в котором задумываются только лошади.
• Героика наших дней: "И бесплатно отряд поскакал на врага..."
• Гибрид акулы с золотой рыбкой: исполняет три последних желания...
• Извините, что я говорю, когда вы перебиваете.
• Нашедшего выход затаптывают первым...
• Не слышны в мозгу даже шорохи...
• Привет участникам естественного отбора!
• Старый, опытный камикадзе.
• Стерлядь - женщина с тяжелым характером, но легкого поведения.
• Суть известной басни Крылова состояла-то в том, что лишь потеряв сыр – можно обрести свободу слова.
• Так часто смотрю телевизор, что дикторы меня уже узнают.
• Флюгер был приколочен намертво, и ветер обреченно дул в указанном направлении.
• Хорошему коту и в декабре март.
• Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
• Я никогда не мог привести домой женщину. Сначала из-за родителей, потом - из-за жены.
• Позвонил в дверь, но было занято...

ЖИТЕЙСКОЕ ПРАВИЛО

— Если вы желаете хорошенько насолить и даже повредить противнику, — говорил мне один старый пройдоха, — то упрекайте его в том самом недостатке или пороке, который вы за собою чувствуете. Негодуйте... и упрекайте!
Во-первых — это заставит других думать, что у вас этого порока нет.
Во-вторых — негодование ваше может быть даже искренним... Вы можете воспользоваться укорами собственной совести.
Если вы, например, ренегат, — упрекайте противника в том, что у него нет убеждений!
Если вы сами лакей в душе, — говорите ему с укоризной, что он лакей... лакей цивилизации, Европы, социализма!
— Можно даже сказать: лакей без лакейства! — заметил я.
— И это можно, — подхватил пройдоха.

Февраль, 1878

У каждой уважающей себя принцессы обязательно должен быть дракон и причём двуглавый, желательно - большой и могучий, чтобы защищать её от разных земных тварей вокруг. Драконы - они ведь очень добрые и берегут своих принцесс от всякого зла вокруг. Целуют им ручки и утирают слезки. Но стоит подойти чужаку - разрывают в клочья и огнем сжигают подлеца. Но что поделать, характерные они, эти драконы. "Хороший мой". - обнимает принцесса дракона и гладит его по щетинистой коже. "Урррр", - отвечает ей дракон. "Любимый мой". - прижимает его к себе и кладет голову на его сильное плечо. Дракон лежит и щурится на весеннем солнышке, нежно притягивая принцессу к себе. И вот она - идиллия. И вот она - любовь. А вы: "Принцы, кони, рыцари, бандиты". Драконов надо искать. Драконов!
В них - счастье.

Речушка. У изгиба речушки возвышается холм, обсаженный со всех сторон тополями. На холме стоит помещичья усадьба, с облупившимися колоннами у входа. Внутри темно, прохладно, пахнет мышами, скрипучие часы натужно бьют одиннадцать. Прислонившаяся к покрытой узорными изразцами печи, новая девка-прислужница – лет шестнадцати-семнадцати от роду – в изумлении взирает на маятник, напряженно ковыряясь в носу. Непричесанная, заспанная княгиня Ольга, широко и часто зевая, сидит у покрытого пылью окна. Старый князь еще не проснулся.
Во дворе появляется тощий петух. Петух лениво клюет свою ногу, замечает курицу, бросается к ней и остервенело топчет. Княгиня, понаблюдав за ним, возбуждается и, тяжело задышав, подзывает прислужницу:
– Найди Федора, скажи, он мне нужен, пускай к риге(1) идет.
Девка-прислужница:
– Так его нетути, намеднись на выселки поехали.
Княгиня (в раздражении):
– Тупица, то он слив зеленых объестся, то в выселки уедет, когда нужен, – она смотрит на петуха.– Мерзавец, негодяй, велю лоб забрить!(2) – бьет девку по щекам, встает со стула и направляется в спальню. Девка-прислужница, перенеся внимание с маятника на соплю, вытирает ее о застиранный сарафан и принимается с воодушевлением добывать новую.
В людской переругиваются дворовые.
Княгиня будит мужа, больно ударяя его ладонью по лысине.
Князь (нехотя открывая набрякшие веки):
– А, Ольга Авдотьевна, какой мне странный сон, однако, приснился сегодня. Будто вы, голубушка, с козлом на скотном дворе любитесь.
Княгиня вздрагивает:
– Что это вам в голову взбрело, Александр Петрович?
Князь (хихикая):
– Так ведь не я, сон. И так, знаешь, красочно снился, ну как на самом деле. Вы под козлом так и стоните, так и извиваетесь. А уж он старается, хвост задрал, глаза горят, шерсть дыбом. К чему бы это?Княгиня поворачивается к кровати спиной и молча уходит.
Повалявшись в постели с часок, князь кричит:
– Одевайте меня!
Появляется девка-прислужница и одевает князя. Князь возбуждается и щипает ее за попку.
Девка:
– Ай!
Князь:
– Барыня где?
Девка:
– В деревню пошли, сказали в церковь.
Князь:
– Не целованная, небось?
Девка (краснея):
– Ой, барин, такое скажите.
Князь:
– Раздевайся!
Девка (отступая на шаг):
– Нельзя барин, мамка заругает.
Князь:
– Князю перечить?! Пороть велю.
Девка медленно и испуганно снимает кокошник.(3)
Князь, прислушиваясь к чему-то, вздыхает:
– Все, не надо. Иди себе.
Нарисовав указательным пальцем на запыленном окне неприличное слово, он открывает его и выглядывает наружу. На дворе тощий петух старательно топчет очередную курицу.
Князь кричит:
– Ей, девка, как тебя там, сюда! Быстрее, дура, быстрее говорю. Снимай сарафан. Эт-т, поздно, экая ты дура. Пошла вон отсюда!
Выгнав девку, князь, громко вздыхая, со скукой ходит из комнаты в комнату, рассматривая портреты своих предков. На носу одного из них он замечает пару мух. Приглядевшись, князь возбуждается, хватает добывающую из уха серу девку за рукав и тащит в спальню. Девка, вытерев руку о заплетенную полгода назад косу, начинает послушно снимать сарафан.
Князь (торопливо):
– Да не снимай ты, не снимай, подними, – останавливается, шарит у себя в штанах. – У-у, дура, опять опоздала, убирайся с глаз долой, – затем говорит вслух, обращаясь сам к себе:
– Тоска какая. Письмо, что ли, губернатору написать? Девка!
В спальню вбегает девка, на ходу задирая подол. Князь плюется, стараясь попасть ей в лицо:
– Дура, дура, этакая кобылища, одно на уме. Принеси бумаги и чернил, да гляди, перо не забудь!
По возвращению девки он садится писать письмо, аккуратно выводя дрожащей старческой рукой буквы на листе бумаги с отгрызенным мышами левым углом.
«Высокочтимый и глубокоуважаемый Василий Евгеньевич!Шлю Вам и Вашей дражайшей супруге Мой нижайший поклон. Как она там, все так же мучается подагрой?
У нас дела, как и ранее. Урожай, Бог даст, будет неплохой, – князь смотрит в окно, видит петуха и продолжает, – хотя не об этом я, сударь мой, хотел Вам сообщить. После длительных размышлений и мудрствований пришел я к выводу, что устарело крепостное право, исчерпало себя, как морально, так и по существу. Крепостные – народ до того глупый и нерасторопный, что диву даешься! Отменить надобно его, может после этого поумнеют. А не отменим, предвижу я большие неприятности: французишки и англичане давно на Крым зарятся, как бы не отняли. А посему поводу, не собраться ли нам у меня и не выпить ли отменного испанского винца и в картишки переброситься, а то за Вами должок. К тому же с осени стоит у меня...» – на слове «стоит» князь опять возбудился, позвал кухарку и приказал зарезать петуха.
До сексуальной революции оставалось еще сто одиннадцать лет.

1. Рига – сарай для сушки снопов хлеба.
2. Забрить лоб – отдать в солдаты.
3. Кокошник – старинный народный головной убор, который носили девушки-крестьянки.

Автор: Чокнутый горнист

...... когда двух предложений достаточно, чтобы до смерти испугаться......



***

Я укладываю ребенка спать, а он говорит мне: «Папа, проверь монстров под кроватью». Cмотрю под кровать, чтобы его успокоить, и вижу там своего ребенка, который смотрит на меня с ужасом и дрожащим голосом говорит: «Папа, там кто-то другой в моей кровати».

***
Проснулся я из-за того, что услышал стук по стеклу. Сначала я подумал, что кто-то стучит в мое окно, но потом услышал стук еще раз... из зеркала.

***

Улыбающееся лицo уставилось на меня из темноты за окном моей спальни. Я живу на 14-м этаже.

***

Мама позвала меня на кухню, но по пути туда я услышал, как мама шепчет из другой комнаты: «Не ходи туда, я тоже это слышала».

***

С утра я обнаружил на телефоне фотографию спящего себя. Я живу один.

***

Я просто увидел, что моё отражение в зеркале мне подмигивает.

***

Жена разбудила меня, чтобы сказать, что в нашем доме — незваный гость. Но ее убили два года тому назад. «Я не могу уснуть», — прошептала она, забравшись со мной в постель. Я проснулся в холодном поту, хватаясь за платье, в котором ее похоронили.

***

Врачи сказали пациенту, что после ампутации возможны фантомные боли. Но никто не предупредил о том, как холодные пальцы ампутированной руки будут чесать другую.

***

Не могу двигаться, дышать, говорить и слышать — вокруг темнота все время. Если б я знал, лучше бы попросил кремировать меня.

***

Они отмечали первую удачную криогенную заморозку. Но у пациента не было никакой возможности показать им, что он все еще в сознании.

***

Она никак не могла понять, почему она отбрасывает две тени. Ведь в комнате была всего одна лампа.

***

Заработался сегодня допоздна. Вижу лицо, которое смотрит прямо в камеру наблюдения под потолком.

***

Манекены оставили завернутыми в пузырчатую пленку. Слышу из другой комнаты, как кто-то начал их лопать.

***

Ты проснулся. А она нет.

***

Она спросила меня, почему я так тяжело вздохнул. Но я не вздыхал.

***

Ты пришел домой после долгого рабочего дня и уже мечтаешь отдохнуть в одиночестве. Ищешь рукой выключатель, но чувствуешь чью-то руку.

***

Ты уже начал засыпать крепким спокойным сном, как вдруг слышишь: кто-то прошептал твое имя. Ты живешь один.

***

Я как обычно поцеловал жену и дочку перед сном. Проснулся я в палате с мягкими стенами, и врачи сказали, что все это мне приснилось.

***

Засыпая, ты вытащил одну ногу из-под оделяла. Кто-то тут же схватил тебя за нее.

***

Я видел прекрасный сон, пока не проснулся от звуков, будто кто-то стучит молотком. После я слышал только, как комья земли падают на крышку гроба, заглушая мои крики.

***

Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались. Фредерик Браун. «Кратчайшая страшная история из когда-либо написанных»

***

Прихожу домой, мама с кухни кричит «Иди ужинать», тут же приходит смс от мамы: «Буду поздно, разогрей себе что—нибудь».

***

Я никогда не ложусь спать, но каждый раз просыпаюсь.

***

Заключение врача: Новорожденный весит 3 600 г, рост 45 см, 32 коренных зуба. Молчит, улыбается.

***

Я привык думать, что у моей кошки проблемы со зрением: она не может сфокусировать взгляд, когда смотрит на меня. Пока я не понял, что она всегда смотрит на что-то позади меня.

***

День 312. Интернет до сих пор не работает.

Генадий Хазанов:

Я хочу вам прочесть письмо, которое я получил от одной женщины:
«Здравствуйте Геннадий, пишет вам незнакомая женщина, и у меня убедительная просьба, дочитайте это письмо до конца… Жизнь меня не обидела, судьба мне многое дала. И молодость была, и здоровье было и хороший муж, пусть земля ему будет пухом… Одного лишь счастья я не знала, не дал мне Бог детей. Так получилось…



…Тогда я сказала себе: «Фира, в чём проблема: ты хочешь детей — пойди в Детский дом и возьми себе ребёнка. Ты сделаешь счастливыми сразу двух человек: себя и ребёнка. Всё: сказано — сделано, я не привыкла долго рассусоливать. Меня ещё в молодости называли «Фира-огонь». Я собралась и пошла в Детский дом. Так вот, Геннадий: если вы никогда не бывали в Детском доме, вы не знаете, что такое настоящее несчастье. Когда ты видишь эти глаза, ты невольно начинаешь плакать…Каждый ребенок смотрит на тебя и думает:»Вот наконец-то пришла моя мама, сейчас она заберет меня домой!»

Короче, я себе сказала: Фира, у тебя двухкомнатная квартира, пару копеек на старость ты себе отложила, так возьми уже двух детей. Где один — там и двое. И вместе им будет веселее.. Я скажу вам честно, Мне всё равно, какой они национальности — ведь когда ребёнок рождается, у него нет национальности. Но, между нами говоря, я подумала, что если я уже беру двух детей, пусть один из них будет еврейский… Мне так захотелось… и вы знаете, что выяснилось? В этом доме нет еврейских детей! Вообще ни одного… оказывается евреи не бросают своих детей! Я потом уже анализировала и поняла, евреи, они же не дураки. Они точно знают, что из ребенка получится или крупный ученый, или знаменитый скрипач… Кто будет бросать такое богатсво??? Только мишигинэ (сумасшедший)

Вы только не думайте, что среди евреев нет сволочей, еще как есть… Сволочи, как новорожденные, они вообще не имеют национальности… Вообще, будь я главой правительства, я бы отменила в паспорте национальность… Я просто бы указывала, сволочь или нет! Пятая графа — СВОЛОЧЬ! Все, никаких вопросов… Словом, сколько мне пришлось собирать справок, это отдельный разговор: какая у меня жилплощадь, какое материальное положение. Не состою ли я на учете в психдиспансере… Короче этих бумаг набралось полное сочинение Льва Толстого… по моему действительно уже легче родить… Но я собрала! Так вот, я себе выбрала двоих, мальчика и девочку… Моему мальчику ровно 8, зовут его Тарас, он украинец. Девочка на 2 года моложе Цеала, она — грузинка! Цеала и Тарас Рубинштейн… По моему звучит…

Вот так мы и зажили втроем, пусть не богато, я же не миллионерша, я не могу им подарить по мерседесу, но все что у нас есть мы делим на троих. Я никогда не думала, что я такая хорошая мать, даже слишком хорошая… На своего ребенка можно и прикрикнуть, и ударить по попе, но когда ты знаешь, что этот ребенок не совсем твой, плюс он уже в жизни видел столько несчастий, что рука не поднимается… Да, я университетов конечно не кончала, но что — то про эту жизнь я понимаю…

Люди часто спорят, что же такое счастье? Но только теперь я понимаю… Я это поняла тогда, когда Тарас в первый раз назвал меня мамой… Я проплакала всю ночь, хотя казалось бы что здесь такого? Но я выяснила, что именно этого слова ждала всю свою жизнь… Я была уверена, что с моими детьми я не буду знать горя, я не предполагала, что люди могут быть такими злыми…

К моей девочке ходила подружка, Светлана из соседнего подъезда. Они прекрасно играли, наряжали кукол, шушукались, но вдруг вижу, она к нам не ходит… День, два, три нет… Я спрашиваю: «Цеала, где Света?» И она, с полными слёз глазами, мне отвечает: «Ее папа не разрешает со мной играть» Я иду в соседний подъезд, нахожу этого папу, вы бы его видели — маленький, плешивый, нос пуговкой… Я ему так небрежно:

— Петр Иваныч, что случилось?
— Ничего, ответил он мне, — просто я не хочу, чтобы моя дочь дружила с еврейкой!
— Во первых, да будет вам известно, Цеала не еврейка
— А кто она???, посмотрите на ее нос, за км видно
— Петр Иваныч, причем тут нос? Нос еще не определяет национальность… У вас вообще нет носа, так я же не говорю, что вы русский, может быть вы просто сифилитик??»

Словом я ему сказала, все что думала и про него, и про его жену, и про всех родственников до 7 колена, Вообще когда я открываю рот, его не может закрыть даже милиция… Я хорошо разрядилась, а потом всю ночь пила валидол и думала: «Фира, ну чего ты добилась?? Ты объяснила мерзавцу, что он мерзавец! А как ты будешь объяснять дочке, что в дружбе главное ни душа, ни сердце, а величина носа!»…

Только Цеала успокоилась, так тут новое несчастье с Тарасом. Т.е. началось все хорошо, у него нашли дивный голос, голосистый как у ангела.. не знаю от кого, но точно не от меня. В общем хоровой ансамбль где он пел выдвинул его на международный конкурс. Я его одела, причесала и отправила… К вечеру он возвращается мрачнее тучи и говорит:
— Я больше туда никогда не пойду!
— Почему, что случилось?
Он молчит. Всю ночь я не спала, а на утро поехала в это жюри, нашла председателя, говорю:
— Здравствуйте, я мама Тараса Рубинштейна, объясните что случилось?
— Ваш сын выбрал не тот репертуар!
— То есть???
— Ну вы понимаете, он приготовил песню: АИДИШЕ МАМЭ
— А разве это плохая песня?
— Ну не в этом дело, вы понимаете, он представляет нашу страну и в этом смысле, песня на еврейском выглядит достаточно странно…
— Скажите, а если бы он пел про украинскую маму?
— О, ну это было бы лучше
— Т.е. про ту маму, которая его бросила он петь может, а про ту, кто в нем души не чает, кто его вырастила нет??»
Вот я вам все это пишу, а сама не знаю, как жить, что делать? Мне очень жалко моих детей. ну ладно мы евреи, всю жизнь страдаем, хотя я тоже не понимаю за что… Но они ведь даже не евреи! За что они должны кушать этот компот??

Все чаще и чаще я думаю, может мне их увезти в Израиль, они записаны на мое имя! Но поймите Геннадий, я не могу решать их судьбу. Я не знаю что они скажут когда вырастут..: — «Фира, зачем вы нас сюда привезли, когда мы совершенно не евреи?» А, если не увезешь, они потом смогут сказать: — «Мама, что ты наделала???!» Просто голова
раскалывается. Я не имела права брать этих детей, на что я рассчитывала? Но что сделано, то сделано, и я сама себе выбрала эту должность ЕВРЕЙСКОЙ МАМЫ…, и поняла, что еврейская мама это гораздо больше, чем герой Советского Союза, потому что Героями надо быть один раз, а еврейской мамой — всю жизнь! Каждый день я молюсь богу за своих детей, я знаю что такой молитвы нет, но я уверена, что он меня услышит:

«Господи, сделай так, чтобы мои дети не знали горя. Я старая, я уже не доживу, но пусть когда они вырастут, даже через переводчика, не смогут понять, что такое АРМЯШКА или ХОХОЛ, КАЦАП или ЧУРКА., и пусть никто и никогда не скажет им — ЖИДОВСКАЯ МОРДА, которую пока еще из приличия здесь называют лицо еврейской национальности…

Все начинается с того, что неожиданно потянет организм.

И явно в сторону, не в направлении взгляда.

Вы удивленно оборачиваетесь.

Неприметное существо, веснушчатая мордашка, конопатые ножки, рыжие ручонки, потрескавшийся ротик, белесые реснички…

Все это в пыли, в песке…

Пятнадцать раз вы смотрите в направлении взгляда.

Сверяете мысли с рекомендациями.

А организм, как проклятый, с невиданным до сих пор упорством тянет вас к конопатому созданию…

Все на ней ползет, сползает, перекручивается, все изношено, истоптано, обгрызено и в чернилах, или в краске, или в карболке.

А вот от вас идет на север – чистенькая, ароматная, на ножках, с книжкой, в шляпке и мобильной связью.

Вы, конечно, трезво понимая, готовы догнать и пошутить.

И как-то так, за книжку, шляпку и мобильник цепляясь и перебирая, дойдете до лица, до губ, до телефона, до самого свидания...

Но все это без организма.

Организм ваш там.

Без организма вы никто.

А там еще огромный стимул – там на вас плюют.

В том конопатом месте.

Там вообще не понимают – что вам надо?

Вы тут же превращаетесь в осла, жующего весь день неподалеку.

Вы понимаете всей головой, что надо вам туда, к мобильнику.

Но руки стынут, ноги стынут.

Из морды раздается одно мычание: «Дай, я помогу… Дай, я покрашу этот забор вместе с тобой… Как тебя зовут?»

Лишь бы коснуться, лишь бы вдохнуть этот ковыль, эту полынь, этот белесый жар, и степь, и пыль...

Господи, как отойти? Кто оторвет?

Вы начинаете пастись неподалеку.

Понуро идете следом, вас хлещут, гонят, проклинают – уже родители.

Вы им рассказываете о перспективах, показываете какие-то бумаги, даете им денег в долг, и все это не отрывая рук от конопатой стервы.

Дрожа идете в церковь, в загс, в какой-то частный двор на Молдаванке…

Какой-то брат, какой-то дядя, какой-то пес…

И дикая кровать с периною под низкий потолок.

И вы, оказывается, не первый!..

Вы – второй!

Хоть вы единственный.

Второй всегда единственный.

А сколько было первых – не узнаешь.

И все равно она не понимает, и не чувствует, и с любопытством смотрит:

– Так что мне – лечь?

– Да, – задохнулись вы, – еще бы!

– Ну нате, только не дрожите. Вы какой-то дикий.

– Давай на «ты».

– Я не могу, я вас совсем не знаю.

Она права.

Что вы ей для знакомства предложили?

Измучили, измучились, заснули в этой перине, как в печи.

Проснулись, вышли в эти сени – капусту квашеную рукой из бочки.

Облизали пальцы, схватили малосольный огурец…

И стали озираться: куда попали?

Мозги и сердце в панике.

Вы в ужасе.

А организм, как все предатели, сбежал.

А вот и мама с полотенцем и хлеб-солью.

Пес с рычанием.

Папаша с самогоном и иконой.

Брат с семьей.

Племянник из ГАИ с гармонью.

Дед с козой.

Теперь это все ваше.

Поздравляю!

М.Жванецкий

> Он пошел вынести мусор в одних тапочках и с концом...
> Я очень стеснительная и стыдливая, хотя в постели этого
> не замечает ни муж, ни другие...
> Я мечтаю встретить человека, серьезного в смысле пьянки и женщин.
>
> Я полночи перешивала платье, чтобы ему понравиться, но он
> его так быстро снял, что не стоило стараться.
>
> Я высокая, стройная, и мужчины на меня заглядываются,
> особенно в постели...
>
> Муж, любовник, случайные связи... Что может сделать женщину
> более одинокой, чем все это?
>
> Но если б Верка узнала, что я спала не только с ее братом,
> но и с мужем, она бы, наверное, вообще перестала со мной дружить...
>
> Он так неожиданно спросил о моем возрасте, что я едва не
> сказала правду...
>
> Наверное, это у нас наследственное: и бабушка, и мама - все
> были девственницами.
>
> После бурной ночи с Гошей, когда он ушел, в моей душе
> образовалась такая пустота, что я целую кастрюлю супа съела.
>
> Я же не виновата, что я в классе самая красивая и все спят
> только со мной.
>
> Косметика меня всегда спасает. Накрасилась и на женщину похожа.
>
> Если бы он предложил мне это двадцать лет назад, я бы дала
> ему пощечину, десять лет назад я бы обрадовалась, а тут я не знала,
> что делать.
>
> На вечеринке у Александра я впервые познакомилась с тяжелой
> бабьей долей...
>
> В нашем магазине я самая молодая продавщица, и все мужчины
> стараются встать в очередь ко мне. Обслуживать приходится в два раза
> больше, а зарплата та же. Это и отличает меня от проститутки.
>
> Мой персональный вибратор быстро сломался, хотя я согласно
> инструкции эксплуатировала его не более 14 часов в день.
>
> Первый раз я вышла замуж для того, чтобы потренироваться
> перед вторым браком.
>
> Можно получить много удовольствия, когда окажешься в
> постели с чужим мужчиной. Например, когда он заснет, можно написать
> что-нибудь фломастером на его интимном месте. То-то жена обрадуется.
>
> Когда мы сели за стол, я оказалась между двумя Валерами.
> Они мне сказали, чтобы я загадала желание. Я загадала, но исполнилось
> не мое желание, а их.
>
> Если бы Саня тогда не извинился, то нашим отношениям пришел
> бы конец. А так мы еще несколько дней протянули.
>
> У меня красивая грудь, но я хочу, чтобы меня любили за все
> остальное, что к ней прилагается.
>
> Член у Валерки оказался очень странным. Со слов Ирки я его
> представляла иначе.
>
> Почему Леша все время командует мной? Раздевайся, ложись,
> ноги подними.
> Прямо как собаку дрессирует.
>
> Мы учились с ним в одном классе, сидели за одной партой, и
> все у нас было хорошо с половой точки зрения, но когда он остался на
> второй год, я его бросила - мы слишком разные люди.
>
> Если составить рейтинг всех моих ухажеров, то Паша по праву
> займет место в первой десятке, потому что он пока у меня единственный.
>
> Когда Антоша пригласил меня в гости, я знала, что это
> случится. Так и вышло, я всю ночь не смыкала ног.
>
> Я часами смотрю на себя в зеркало: умная, красивая,
> деловая! В одежде я выгляжу чуть похуже.
>
> И самое обидное, что Игорь сказал мне: "Мы должны
> расстаться", - в пятницу вечером, когда все мои знакомые разъехались
> на выходные. Пришлось сидеть два дня дома, как какой-нибудь
> пенсионерке.
>
> Иногда хочется кому-нибудь отдаться, чтобы ответить на
> мучающий меня вопрос:
> девственница ли я?
>
> Мы с подругой были в Лондоне, и я поняла, что русским
> женщинам не нужно знать английский язык. Мы все можем сказать
> глазами...