День в Стамбуле

Стамбул, сука, прекрасен. Главное, оглядываться назад, чтоб не сбили. В соседнем квартале, говорят, школьный автобус переехал группу курдов. Здесь вообще с этим все просто: родился, купил машину, купил права, переехал зазевавшегося пешехода, поехал дальше под аплодисменты потомков Ататюрка. Рассказывали, такси зацепило бампером одну китаянку и тащило до самой Анкары. Выжила только благодаря тому, что на ходу вырывала из рук туристов куски кебабов и запивала их слезами. Но не жаловалась - при батьке Мао было хуже. Боковые зеркала выполняет у турков сугубо коммуникационные функции. Они бьют их другу, чтобы можно было остановиться, покурить, лениво обсудить что там как.
Стамбул - город, в котором взрослые мужчины открыто любят маленьких детей. Гладят по голове, тычут пальцами под ребра, запихивают в рот кусочки пахлавы, дарят брелки и угощают соком. Пятилетняя девочка буквально шагу не может пройти по улице, чтобы десяток мужиков не зацокали одобрительно языками вслед. Если девочку показать в кафе, сбегается весь персонал вместе с шеф-поваром, чтобы лично потрепать за щеку.
Самое страшное в Стамбуле - традиция торговаться. Больше всех, кажется, это заебало самих турок.
— Торговаться будем? - Резво выдрачивает продавца типичное рязанское рыло, еще дома настроившееся купить коробку рахат-лукума за полцены.
— Давайте, - устало отвечает турок,- я вам просто что-то подарю.
Стамбул полон туристов, пересказывающих друг другу легенду о неком заведении, в котором готовят только для турок. Легенда гласит, чтоб кебабы там как мед, кофе пахнет девственницами, а обслуживание достойно султана. Туристов туда не пускают, а если кто и попадет, то ему на быструю руку свернут шаурму из куриных жоп и плеснут помои вместо чая. Провести туда может только этнический турок. Счастливцы, которые там бывали, с упоением пересказывают о вкусе настоящей еды, а не того дерьма, которым потчуют приезжих. Но чем дальше от центра, тем вкуснее - факт.
Рекламный проспект в самолете звучит примерно так: Если вас заебала русская речь в Турции, милости просим в Анкару. Это как Стамбул, только с турками.
Турки покупают телефоны только ради Тиндера, слать письки красоткам. Общаться предпочитают по старинке - перекрикивая муэдзинов на минаретах, трамваи и ресторанных зазывал. В безветренную погоду турок из центра города может докричаться до окраин Стамбула.
Турецкие мужчины любят обниматься друг с другом на свиданиях, ходить под ручку и гладить по спинам. Роль женщины в этом процессе - семенить позади со стаканом апельсинового сока и не выебываться.
Турки быстро смекнули что волшебное слово, это не пожалуйста, а туркиш. Если его добавлять к любому барахлу, цена автоматически поднимается в три раза.
Уличные зазывалы безошибочно определяют по внешности, к какому туристу на каком языке обращаться. Ни один турок еще не повелся на мои старания выглядеть как итальянец.
— Эй, брат, сюда иди: пиво, кебаб, вай-фай, дешево.
— Бонджорно!
— Хуенджорно. Заходи: пиво, кебабы, жрать, пить, рыгать. Абдула лично твой тело до гостиница донесет и в мягкий кусты бросит.
Впрочем, совок виден в любой стране мира. Страшные крашенные бабы и мужики с затравленным взглядом. Шмары с надутыми губами и молодящиеся старперы, воняющие одеколоном, в подростковых дутых куртках и кедах версачи.
Турецкие сериалы легко понять и без знания турецкого языка. Вот главный герой, вот его девушка, вот та, на которой его силой хочет женить председатель колхоза, вот злые ниндзи, которых нанимает председатель, вот друзья-алкаши героя, которые вступают в схватку с ниндзями. Все как у нас.
На одного турка, в среднем, приходится 17 квадратных метров рахат-лукума. Когда лукум черствеет и портится, турки привозят на его на экспорт к нам. Или строят из него отели вдоль моря.
Кофе. Кофе заебись.
Виталик Гринчук