Саксофон

Как он появился в её жизни? А он не мог не появиться! Он был ещё свободен, а она уже. Общая компания на берегу моря. Она лечилась от тоски и одиночества, знакомясь со всеми подряд. Чтобы убедиться, что она по-прежнему может нравиться. И что дело вовсе не в ней. И что её тоже запросто могут полюбить.

Хорошо, когда мужья уходят летом. В самом начале. Летом отчаянно хочется жить. Самой большой подлостью со стороны её мужа было бы уйти в ноябре. Когда хандра, тоска и невыносимость бытия.

Так что всё нормально. Море, пляж, ночь, звёзды, хохот, фрукты, вино, музыка… Всё смешалось, и было уже не важным, где и чьи знакомые.

Они танцевали под магнитофон, под ногами плескались волны, и она, запутавшись в длинной юбке, упала ему на руки. И они танцевали дальше, и он уже не выпускал её из рук. Нет, они даже не танцевали, а парили, летели, скользили, мчались, уносились… Музыка не заканчивалась. А когда магнитофон выключили, она уткнулась в его плечо и затихла.

Три месяца они сходили с ума. Оба. Его чуть не выгнали из оркестра, где он играл на саксофоне, и куда удалось устроиться с большим трудом. Её уволили из престижной фирмы после нескольких предупреждений и просьб прийти в сознание. Она была хорошим специалистом. И на работе знали о разводе. Но даже хорошему специалисту не всё можно разрешать и прощать.

Ей было всё равно. У неё появился он. Сумасшедший, влюблённый, без тормозов и условностей. Они купалась в любви и никого не замечали вокруг. Если бы её встретил бывший муж, он бы не узнал в ней ту, прежнюю, ползающую на коленях и умоляющую не уходить. Хотя он не мог не уходить. В машине, под подъездом, ждала беременная невеста. И он, вырываясь из общего дома, ронял свои рубашки и фигурки из коллекции нэцкэ…

А через три месяца оркестр уезжал на гастроли. За границу. Она не могла, при всём желании, поехать вместе с ним. Он не мог остаться. На перроне расставались так, вроде никогда больше в жизни не встретятся. Она рыдала до икоты, он порывался выйти из вагона, весь оркестр с интересом за ними наблюдал.

Больше они и не встретились.

Через неделю она вернулась на работу, её взяли. А к возвращению оркестра, через 38 дней, она уже готовилась к свадьбе с генеральным директором фирмы, где работала. Надёжный мужчина, старше на 10 лет, в прежнем браке детей не было. Ей даже показалось, что она им заинтересовалась. Или же его статусом, деньгами и предложением прогнозируемой стабильности. Она так и не разобралась.

Родила сына. И стала следить за карьерой своего саксофониста. А у того всё складывалось наилучшим образом. На зарубежных гастролях его заметили, пригласили сначала на стажировку, а потом подписали контракт. Он уехал. Она осторожно интересовалась через общих знакомых, как он там. Всё было хорошо. Он вряд ли сюда вернётся, говорили ей. Она это и сама понимала.

У неё с мужем тоже всё было хорошо. Как и должно быть у пар, которые к браку подходят, как к деловой сделке. Загородный дом и квартира в центре, отпуски на дорогих курортах, специальные люди, устраивающие их быт, няня для сына, потом престижная частная школа, хороший преподаватель музыки, самый лучший для его возраста саксофон…

Она всегда работала, ещё училась, ей нравилось делать вид, что она не зависит от мужа. И что открывать свою компанию муж помогал только советами.

Однажды она оказалась на том самом пляже. Пригласили друзья юности. Те, с кем они безумствовали в ночь знакомства с саксофонистом. Опять пили вино, смеялись, вспоминали, кто-то включил музыку на планшете. Ту самую, давнюю, под которую она тогда упала ему на руки. И всё. Она замерла. Окаменела. И задохнулась от горя.

Как она могла? Ну как она могла так поступить с ним, с собой, с ними, с их чувствами? Почему он ей показался ненадёжным? Ненадёжным по сравнению с кем? С её мужем? С её скучным и невероятно прогнозируемым мужем? Со всеми этими планами на 5 лет, с приличиями для окружающих и возможностью вести сытую жизнь? Да она сейчас, не думая, отдала бы всё, что у неё есть, за то, чтобы вернуть ту ночь! И те три месяца… Всё бы отдала. Кроме сына. Она, как дура, в своём сыне искала его черты. Однажды услышала, что дети, которых мы рожаем, похожи на тех, кого мы любим. И когда сын начал интересоваться музыкой и сам выбрал саксофон, она с затаённой радостью и удивлением наблюдала за своим мальчиком.

Друзья же и сообщили, что он собирается на гастроли в город юности. Она узнала это от них ещё до того, как развесили афиши. Теперь он смеялся со всех театральных тумб, с полос газет, с экрана телевизора, с новостных сайтов. Он – легенда, кумир, талант, звезда! Впервые за столько лет приезжает в город, где родился.

Она купила билет. Один. Ни с кем из знакомых не хотела его делить. Боковое место. В зале погасят свет, и он её не заметит. Интересно, он прилетит один или с женой? Она видела его жену – умница и красавица.

После концерта она передаст ему цветы и бутылку того самого вина, которое они пили на берегу, в ту ночь. Ей чудом удалось отыскать вино на одном из сайтов. Сейчас его уже не выпускают. А она нашла.

Когда ему принесут букет и вино, он всё поймёт.

Она собиралась на концерт с самого утра. Вернее, на концерт она собиралась с того самого момента, как узнала, что он приезжает. И дело не во внешнем виде – она всегда хорошо выглядела. Дело в том, что она собиралась на свидание с прошлой жизнью. Где всё было так, как никогда больше не было. И не будет.

На кухне работал телевизор, муж всегда утром смотрел новости и уходил, забывая выключать. Она услышала голос диктора. Не поняла. Зашла на кухню. Увидела искореженные останки машины. И его фото. На весь экран.

Сколько она просидела на диване, не помнит. Очнулась, когда услышала голос сына. Мальчик уже вернулся из школы, водитель довёл его до двери дома.

А потом ей передали саксофон. Чемоданы и инструменты ехали из аэропорта в другой машине. Поэтому все вещи остались целыми.

Он вёз самый прекрасный саксофон на свете для её сына.

Он тоже, выходит, всё про неё знал.