Константину Ивановичу Масику 80 лет. Часть 2-я.

Продолжение. Начало http://blog.i.ua/community/2998/1939255/

Первая встреча произошла случайно в 1963 году в Крыму в Мисхоре. Я плыл с невестой на водном велосипеде, когда нам повстречались Константин Иванович и его супруга. Были фотографии… была безуспешная попытка опытного ныряльщика, то есть моя, вернуть утонувшие очки студенческого друга… было все так, как бывает в подобных ситуациях.

Вторая встреча была телефонной. Когда в Киев приехали из Ленинграда фантастически популярные в те времена барды Кукин и Клячкин, концерт которых организовал горком комсомола, попасть на него было невозможно. Я позвонил Масику с просьбой помочь мне добыть два билета. Для него, как организатора мероприятия, это было легко. Он взял четыре билета: для себя с супругой и два для меня, но сам прийти не смог – куда-то вызвали. Мы были втроем, его место пустовало.

В следующий раз нас опять свел случай. В 1970 году я готовил экспедицию на тихий океан для поиска пушек Беринга, и у меня не хватало поддержки в ее организации со стороны Федерации подводного спорта. Мы с Константином Ивановичем столкнулись на площади Калинина (ныне Майдан Независимости). Масик шел пешком на какое-то совещание. Я пожаловался ему, и он, ссылаясь на уникальную занятость, посоветовал обратиться к помощнику, пообещав подключиться, если тот не справится. Но я сам решил эту проблему.

Четвертый раз мы встретились уже в Банке «Надра» 1 марта 2004 года, где он, отойдя от всех государственных дел, был Председателем наблюдательного совета.

Мы прибыли по поручению Бориса Евгеньевича Патона (Б.Е.) вдвоем с Владимиром Львовичем Найдой – заведующим отделом и руководителем темы, по которой нам нужна была помощь. Прибыли с деловым письмом Б.Е.

В тесной приемной, устроенной, видимо, в бывшем коридоре, милая девушка-секретарь предложила нам выбрать между кофе и чаем. Найда отказался, а я выбрал кофе, клюнув на заверение, что он у них отличный.

Масик вошел, подчеркнув, что он не опоздал – привычка дипломата, бывшего посла в Финляндии (с представительством в королевствах Швеции, Норвегии и Дании!!). Здороваясь, Найда спросил, помнит ли Константин Иванович меня? Масику, не видевшему меня 34 года, за которые я сильно постарел и лишился своей пышной шевелюры, узнать меня было трудно. И глазом не моргнув, он сразу сказал, что помнит всех хороших людей. После ознакомления с моей визиткой, он долго рассматривал меня, а потом сказал: – «Сколько мы с вами знакомы, лет сорок?». Я уточнил: – сорок восемь. Сам Масик с моей точки зрения выглядел прекрасно: как в период, когда он возглавлял Совет Министров Украины.

О Патоне Масик сказал, что для него это святой человек, и он сделает все, чтобы решить нашу проблему. Я подарил ему две свои книги: «Власть» и «Тая в улыбке грусть». Прежде чем попрощаться с нами он убедился, что я допил свой кофе, и, провожая нас, пообещал позвонить.

В тот же день Масик позвонил Найде и сказал, что он переговорил с Председателем банка и своей жизнью гарантировал выполнение нами обязательств. Ему пообещали подготовить необходимые документы и передать нам.

Банкиры, увы, подвели, но вместо банка частное лицо поручилось за нас, гарантировав выплату, а мы, в свою очередь, блестяще выполнили договор.

15 марта Масик звонил мне на работу несколько раз, спрашивая Анатолия Александровича, но не заставал, т.к. я был очень загружен и мотался со второго этажа на седьмой, а также обратно, со скоростью молодого курьера. Наконец с третьей попытки он поймал меня и начал с того, что не пристало мне по этажам скакать. Выговор был дружелюбным, а голос почти незнакомым (я не говорил с ним по телефону 35 лет). Я так же дружелюбно ответил, мол, жизнь такая. Тут-то он и представился. Я полувопросительно, но радостно воскликнул: – Константин Иванович?! Реакция ему пришлась по душе, и он сказал, что звонит, потому что прочел мои книги. Спешит сообщить, что очень понравилось все. Некоторые места он перечитывал, читал своей семье и полностью согласен с моими выводами. Назвал меня академиком-философом, шутливо уточнив, что сам всего лишь кандидат наук. Говорил еще разные, весьма приятные слова обо мне. Как бы между прочим заметил, что книгу «Власть» должны прочесть все, поскольку меркантильное болото затягивает быстро. Предложил позвонить ему через неделю, чтобы попить вместе кофе. Я заметил, что для того чтобы книгу читали, ее надо издать соответствующим тиражом. Вот об этом, – ответил он, – и можно поговорить за кофе. Еще раз велел позвонить и попрощался. Я прошелся по комнате зигзагом. Весь разговор был «на Вы» и только однажды у моего студенческого друга проскочило: «понимаешь»… и опять была фраза о нашем тридцатилетнем знакомстве. Тридцать или сорок восемь лет, какая разница?

Два или три раза я звонил ему, но его или не было, или не соединяли. Но однажды, когда я опять отсутствовал на рабочем месте, оставив по привычке на столе мобильник, вернувшись узнал, что дважды звонил Масик и просил ему срочно перезвонить. Я набрал его номер, но секретарь сказала, что он уехал в английское посольство. Я подумал, что он хотел, видимо, подарить посольству мою книгу. Я сам об этом подумывал, но с посольством связи не имел.

Вот и вся история нашего знакомства. Вероятно, мы больше не увидимся. Но я храню о нем воспоминания как об одном из самых значительных и приятных людей, с которыми мне пришлось общаться.