Возможно, было действительно не самой умной идеей втыкать нашему шефу
канцелярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь не дети какие, даже
Люська-секретарша. Но мы это сделали. Сисадмин Васин притащил из дома
кнопку, и это, была кнопка с большой буквы – старая, ржавая, огромная.
В годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным стенам
стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в шефский кабинет, пока его
владелец бухал с вип-клиентом в ресторане, и разместили сюрприз в зоне
посадки левого полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать
новостей. Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали скрип
кресла и сдавленное: «УхррррСУКИ».
Пока мы радостно смеялись,
пострадавший вышел из кабинета. Его лицо было перекошено мучением, но
он не сказал ни слова. Однако все, даже Люська-секретарша, почему-то
сразу догадались: виновные уже назначены. Первым попал менеджер по
продажам Спиридон. Перед выходом из офиса он обнаружил, что шнурки его
меховых ботинок туго связаны друг с другом такими морскими узлами, что
развязать их нет никакой возможности. И тогда мы вспомнили, что шеф –
яхтсмен и ваще потомственный моряк нах. Выбирать Спиридону было особо
не из чего: либо переться домой в 30-ти градусный мороз в сменных
мокасинах, либо резать шнурки. Он порезал шнурки и вставил свои кегли в
ботинки. Дома он так и не смог их снять, потому что мех изнутри
оказался пропитан каким-то особо мощным клеем. Но на этом шеф не
остановился. Больше того – он только вошел во вкус. Следующая беда
случилась с Люськой-секретаршей. Она пошла обедать, оставив включенной
свою аську. Когда она вернулась, всем ее бойфрендам и
подружкам-шалашовкам были разосланы сообщения грязного, оскорбительного
содержания со множеством извращенно-сексуальных инсинуаций. Меньше всех
повезло ее родной маме, которая поддерживала связь с Люськой из своего
офиса под ником «Mama Kisya». Именно ей озверевший шеф счел необходимым
отправить информацию: «Я твоего мужа ф….чила в попу ручкой от веника!!!
А ты – сука, блядина и замужем за пидором!!!!!!». Люська долго ревела,
уткнувшись мордахой в клаву и извозив ее штукатуркой до полной
неузнаваемости. Мы утешали несчастную, как могли (менеджер Спиридон
делал это в зимних меховых ботинках, которые не снимал уже второй день;
и мы все вспомнили, что после армии шеф учился на химика). Вечером Mama
Kisya накатила дочуре звездюлей. Объяснения, что это «шеф
прикалывается», не подействовали. Мамаша Люськи сама была секретуткой
(это у них, типа, семейная династия) и знала, что если шефы
прикалываются, то совсем по-другому. Утром следующего дня менеджер
Спиридон сделал запись в своём лайфджорнэле: «Хочу снять
ботинки!!!!!!!(((((((((». В обед на проходной шеф столкнулся со
здоровым амбалом, который, размахивая хоккейной клюшкой, орал на
вахтера, что пришел разобраться «с одним козлом, бля», и поэтому вахтер
должен его пропустить, а то в рот чихпых. Ненавязчиво вступив с амбалом
в переговоры, шеф выяснил, что объектом его неприязни является тот
мудаг, который с Люськиной аськи отписался амбалу, что он – уйх с ушами
и жопа лысая. Вот только надо выяснить, что это конкретно за мудаг.
Осуждающе покачивая головой, шеф назвал имя виновного – сисадмин Васин,
дал его словесный портрет и примерные координаты, а вахтеру сказал,
чтобы пропустил товарища, типа он на переговоры. Васин был застигнут
врасплох: он как раз объяснял в курилке Спиридону, что ничем не может
ему помочь, если только пожабить его ботинки фотошопом. Вопль:
«УБЬЮНАХ!!!!!!» и удар клюшкой по котелку Васина совпали во времени.
Сисадмина Васина мы провожали в реанимацию всем офисом. На прощание
добрый пожилой доктор напомнил нам, что лоботомию в домашних условиях
производить не рекомендуется. Глядя вслед «скорой помощи», мы все
пытались вспомнить, где наш шеф учился на такую суку. В четверг
неприятность приключилась с напарницей Спиридона менеджером Юлькой: она
как раз страдала от своих критических дней. Отправившись в сортир в
гигиенических целях, она не нашла… и нашла свои прокладки. В Юлькиной
сумочке их не было. Зато они валялись по всему полу сортира, и, судя по
виду, ими кто-то ожесточенно вытирал задницу. Юлька металась по офису и
укапывала всё красным. Она рвала себе волосы на голове и рыдала.
Спиридон ей сказал: а кому хорошо, я вот в зимних ботинках душ
принимаю. А мы с Люськой-секретаршей подумали, что это еще легкая
смерть, если с Васиным сравнивать. Кстати, нам позвонили из больницы и
сказали, что верхнюю часть черепа сисадмину на место приставили, но
клей никак не подсыхает. Зацикленный Спиридон сказал, что, например, у
него в ботинках клей нормально подсох. В пятницу настроение у нас было
совсем не пятничное. Мы заварили себе кофе и думали о плохом. А вот
инженер Иваныч налил себе просто водички из чайника – сушняк его
замучил. Вскоре мы заметили, что он как-то подозрительно принюхивается
и присматривается к своему стакану. Потом он отошел к чайнику. Когда
вернулся, сообщил, заикаясь, что это еще, конечно, не наверняка… но в
чайник, кажется, кто-то поссал. Мы с Люськой-секретаршей долго
отплевывались кофем. Менеджер Юлька свой успела допить, пока до нее
дошло, что наливала-то она из того же чайника. Люська сказала – ей
сразу вкус этого кофе не понравился. Дискуссия на тему «Какая сука
нассала в общественный чайник» была недолгой: это мог быть только один
человек – шеф. И тут мы все вспомнили, что в последнее время он чё-то
херово выглядит. А Юлька сказала, если постоянно творишь зло, от этого
карма истощается шопиздец и здоровьё накрывается жопой. А
водила-экспедитор Чижевич прополоскал рот после кофе и сказал: хуясе.
От дикого крика, донесшегося из соседней комнаты, мы все повскакивали и
бросились туда. Там мы увидели следующую картину: на полу корчится
Спиридон, держась за лодыжку, а на пол хлещет кровища похуже Юлькиных
месячных, причем рядом валяется ножовка. Закончив орать, Спиридон
дрожащим голосом объяснил, что хотел снять ботинки хирургическим путем,
распилив их ножовкой, но эта хреновина соскочила, и он чуть не отхватил
себе ногу, бля. Чижевич сказал, что Спиридон нехило отжог, и это ваще
«Пила-4»! А потом Чижевич уехал по своим экспедиторским делам. Но
вернулся он очень скоро – и часа не прошло. Волосы у него стояли дыбом,
а на лице был написан ужас. Кто-то попортил ему все тормоза в «газели»,
и он, выезжая на улицу, чуть не раздавил мамашу с дитём в коляске. Хотя
дитё, мамаша и коляска отделались испугом, получился скандал. Мамаша
голосила на Чижевича, что он – ниибацца дебил, сука и козлина позорная,
и что если ребёнок останется после этого заикой, она этого, блять, так
не оставит. Окончательно выйдя из себя, она швырнула ребёнком Чижевичу
в рожу. Спиридон, в одном зимнем ботинке, посоветовал Чижевичу в
следующий раз пробовать тормоза до выезда с парковки. И мы все
вспомнили, что раньше шеф подхалтуривал в автосервисе. Все выходные я
усиленно думал, аж четыре пачки мальборо выкурил в одну харю. И вот что
я понял: из всех моих коллег не пострадал только я. А это значит, надо
готовиться к худшему. Я написал завещание, в котором оставил жене весь
её гардероб, а ребенку, нах, пожелание хорошо учиться и слушаться
старших. Сходил в воскресенье в церковь, исповедовался, что изменял
жене с Люськой-секретаршей. Выйдя в понедельник на работу, я застал там
повальное веселье и всеобщий холидэй. Люська с Юлькой отплясывали
краковяк прям на столе. Спиридон пил водку из горла. Чижевич догонялся
антифризом, а инженер Иваныч только что закончил отливать в карман
шефского запасного пиджака. Оказалось, что шефа госпитализировали с
заражением крови и омертвением ягодицы. На радостях я отобрал у
Спиридона его водку и допил, шо там еще осталось. В связи с возникшей
необходимостью зажрать чипсами, я сел на своё место и открыл верхний
ящик тумбочки. Последнее, чё помню – стало вдруг как-то очень тепло,
светло и громко. Расследование показало, что в ящик было подложено
самопальное взрывное устройство, и именно поэтому офис превратился в
руины, а не потому, что сотрудник фирмы Чижевич слишком мощно рыгнул
после выпитого антифриза. Мы с Люськой, задумчиво глядя на землю сквозь
плывущие облачка, вспомнили, что в армии шеф был
диверсантом-подрывником. Всё, на этом заканчиваю – кажется, сисадмин
Васин появился.
Дорогие коллеги!
Хотя я уже лично стал сомневаться в вашей доброте, по-моему , вы там
самодовольные стариканы консерваторы, которые только и умеют, что насмехаться,
а вот чтобы поддержать русскую школу живописи, представителем которой я
являюсь, тут вас нет. Несмотря ни на что, я всё-таки сам добился своего, и в
конце концов у меня получились две замечательные лошади. Только в одном я с
вами согласился: «то, что торчит у коня, извините из попы» (это, кстати хвост и
неплохой), действительно должно быть повыше, а то похоже, что лошадка, не буду
просить у вас прощения, скажу как есть, ***т, я нормально отношусь к
конструктивной критике. 
... нужно уточнить постановление ...весь инет обшарил а горячей линии НБУ не нашел! 
