Спасибо огромное всем, кто голосовал в проэкте "Свадьба в подарок"!!!!
Пара № 6 выиграла этот конкурс!!!!
Была отличная свадьба в ресторане "Пиросмани", где был оплачен весь спектр услуг спонсорами и организаторами конкурса
http://www.nevesta.in/photos/svadba_v_podarok/
Всем еще раз спасибо!!!!!
Любовь победила кризис!!!!!!!!!! Ура, товарищи!!!!!!!!

ЗАЯВЛЕНИЕ ПОЛОВОГО ЧЛЕНА:
Я-ПОЛОВОЙ ЧЛЕН, ПРОШУ УВЕЛИЧИТЬ МНЕ ЗАРАБОТНУЮ ПЛАТУ, ТАК КАК Я:
1.ВЫПОЛНЯЮ ФИЗИЧЕСКУЮ РАБОТУ;
1.ВЫПОЛНЯЮ ФИЗИЧЕСКУЮ РАБОТУ;
2. РАБОТАЮ НА БОЛЬШОЙ ГЛУБИНЕ;
3.РАБОТАЮ ГОЛОВОЙ;
4.РАБОТАЮ ПО ВЫХОДНЫМ И ПРАЗДНИКАМ;
5.РАБОТАЮ В УСЛОВИЯХ ПОВЫШЕННОЙ ВЛАЖНОСТИ;
6.МНЕ НЕ ОПЛАЧИВАЕТСЯ РАБОТА В НОЧНЫЕ ЧАСЫ;
7.РАБОТАТЬ ПРИХОДИТЬСЯ В ТЁМНОМ ПОМЕЩЕНИИ БЕЗ ВЕНТИЛЯЦИИ;
8.РАБОТАЮ ПРИ ВЫСОКИХ ТЕМПЕРАТУРАХ;
9.ПОДВЕРГАЮСЬ РИСКУ ИНФЕКЦИОННЫХ БОЛЕЗНЕЙ

ОТВЕТ АДМИНИСТРАЦИИ:
ВАШЕ ЗАЯВЛЕНИЕ БЫЛО РАССМОТРЕНО. АДМИНИСТРАЦИЯ ОТКАЗЫВАЕТ В УДОВЛЕТВОРЕНИИ ВАШЕЙ ПРОСЬБЫ НА ОСНОВАНИИ НИЖЕИЗЛОЖЕННОГО:
1.ВЫ НЕ РАБОТАЕТЕ 8 ЧАСОВ ПОДРЯД;
2.СПИТЕ НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ ПОСЛЕ КРАТКОВРЕМЕННОЙ ТРУДОВОЙ АКТИВНОСТИ;
3.НЕ ВСЕГДА ОТВЕЧАЕТЕ ТРЕБОВАНИЯМ РУКОВОДСТВА;
4.НЕ НАХОДИТЕСЬ ПОСТОЯННО НА СВОЁМ РАБОЧЕМ МЕСТЕ, ВСЁ ВРЕМЯ ХОДИТЕ ПО РАЗНЫМ ОТДЕЛАМ;
5.СЛИШКОМ МНОГО ВРЕМЕНИ ТРАТИТЕ НА ОТДЫХ;
6.ЧТОБЫ ВКЛЮЧИТЬСЯ В РАБОТУ - НУЖДАЕТЕСЬ В ОКАЗАНИИ СТИМУЛЯЦИИ И ДАВЛЕНИЯ;
7.НЕ СЛЕДИТЕ ЗА ЧИСТОТОЙ И ПОРЯДКОМ НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ ПО ОКОНЧАНИИ РАБОТЫ;
8.ДОПУСКАЕТЕ НАРУШЕНИЕ ТЕХНИКИ БЕЗОПАСНОСТИ, НЕ ПОЛЬЗУЯСЬ ЗАЩИТНЫМИ СРЕДСТВАМИ;
9.ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВАШЕЙ ПРОФЕССИИ УХОДЯТ НА ПЕНСИЮ РАНЬШЕ 60 ЛЕТ;
10.ВЫ НЕ ПРОЯВЛЯЕТЕ ЖЕЛАНИЯ РАБОТАТЬ ДВЕ СМЕНЫ ПОДРЯД;
11.ИНОГДА ПОКИДАЕТЕ РАБОЧЕЕ МЕСТО, НЕ ЗАКОНЧИВ РАБОТЫ;
В ДОПОЛНЕНИЕ К ВЫШЕИЗЛОЖЕННОМУ, ВЫ ПОСТОЯННО ПРИХОДИТЕ И УХОДИТЕ С ДВУМЯ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМИ БАУЛАМИ.........))))))))))))))))))))

Хеллоуин-2

аффтар: Старая Пелотка


    


Окончание.


***

На часах была полночь с десятью минутами.

- Аццкое время. – Ершова кивнула в сторону настольных электронных
часов, которые все мои друзья почему-то называют «Бигбэн для
слепорылых». Наверное потомушта они размером с тиливизор.

- А ещё и Хеллоуин, если вспомнить… - Я добавила свои три копейки
в атмосферу предвкушения чего-то страшнова. – Зомби по улицам шляюцца
без регистрации, упыри шастают по кладбищам, кровь пьют невинную.

- Ну, зомби без регистрации у меня самой дома щас спит. Ничего
стрёмного особо. Только пьёт много, и волосатый как пиздец. У меня уже
аллергия на ево шерсть жопную. – Юлька с любовью вспомнила о супруге. –
А на кладбищах нету крови невинной. Там икебаны одни. Упыри сегодня
остануцца голодными.

- Вряд ли. Сегодня там полюбому будет опен-эйр готически настроенных мудаков. Я за упырей спокойна.

- Ну слава Богу. Пусть поедят вволюшку. Празничек у ребяток. А готов нам не жалко. Отбросы общества.

Ершова яросто стирала празничный макияж влажной салфеткой, и принюхивалась:

- Кстати, чем так воняет?

- Грязными хуями? - Предположила я, и подёргала носом. – Может, отрыжка после вчерашнего?

- Шутка своевременная, смешная. – Ершова швырнула грязную салфетку
на пол, и тоже зашевелила ноздрями. – Не, ацетоном каким-то штоле…

Я внимательно посмотрела на коробку с влажными салфетками, из которой Юлька уже вытащила второй метр, и заржала:

- Не ацетоном, а специальной хуйнёй! Это салфетки для чистки офисной техники. Я на работе спиздила когда-то.

- Тьфу ты, блять! – Ершова брезгливо отшвырнула коробку. – То-то я чую, у меня рожа вся горит. Ну-ка, глянь: аллергии нету?

Юлько лицо на глазах опухало. Вначале у неё опух лоб, и она стала
похожа на неандертальца, потом отек спустился на глаза, и Юлька стала
китайским питекантропом, а потом на нос и губы – и вот уже на меня
смотрит первобытный Гомер Симпсон с китайскими корнями.

- Ершова, ты немножко пиздец как опухла. – Мягко, стараясь не
вызвать у Юльки панику, намекнула я на новое Юлькино лицо. – В зеркало
смотреть нинада.

Подруга, вопреки моим советам, всё таки посмотрела в зеркало, и заорала:

- Блять! Что теперь делать?

Я пожала плечами:

- Мы ж Ковалёвым мстить собрались. Давай рассмотрим положительные
стороны: ты уёбище. И это очень хорошо. Грим никакой не нужен. Щас
напялим на тебя тренировочный костюм с хвостом, и вперёд, к
Ковалёвскому инфаркту!

- Заебись. А чо, я одна пойду их пугать? – Ершова даже не спорила
по поводу положительной стороны вопроса. – А ты чо делать будешь? Мы
так не договаривались!

- Юля, - я выудила из лифчика колготки, и натянула их на руку. – Я
буду жертвой бесов, понимаешь? Я позвоню им в дверь, они её откроют,
ибо ебланы, а я буду валяться в корчах у них на пороге. У меня будет
шея в крови, скрюченные ноги, и пена у рта. Я буду валяться по полу, и
выть: «Бесы мной овладели, батюшка! Сиськи отгрызли нахуй, сами
посмотрите, ноги мне скрючили, и зуб выбили!». Тут я охуенно креативно
использую во благо все свои природные достоинства, понимаешь? Мне тоже
грим не нужен.

- А я где буду? – Ершовой уже овладел азарт. – Я хочу появится из воздуха, в лучах дыма, и на каблуках.

- Какие, блять, лучи дыма, Юля? И каблуки тоже нахуй. У меня есть
тапки в виде голых ног Бигфута. С длинными пальцами, и с когтями. Где
ты видела бесов с таким еблом как у тебя, да ещё на каблуках? Ковалёвы,
конечно, мудаки, но не настолько. Короче, вот тебе дедушкин костюм, а я
пошла делать хвост.

…Через полчаса мы были готовы к выходу, и в последний раз
репетировали. Рому Ковалёва изображала моя собака, а мы с Ершовой
играли свои роли.

- Бесы, бесы мной овладели, батюшка Роман!  - Я упала на пол перед
псом, и начала биться в корчах. – Спаси мою душу, почитай псалтырь,
изгони дьявола из тела моего покалеченного! Я хочу умереть
девственницей!

- Тычо несёшь, обезьяна? – Ершовский голос донёсся из туалета. – С
девственницей явный перебор. У Ковалёвых такой простыни, тебе на
заплатку, точно не будет.

- Я хочу умереть с чистой душой, и вознестись к престолу божьему!
– Крикнула я в морду собаке, и та завиляла хвостом. – Спаси меня,
добрый пастырь!

Тут, по сценарию, должна была появицца Ершова, но она не появлялась.

- Вот они, бесы! – я заорала, и вцепилась руками в собачью ногу.
Пёс-Ковалёв такого не ожидал, взвизгнул, и непредсказуемо пукнул, после
чего спрятался под шкаф. – Я чую запах сероводорода! Ад пришол на
землю! Итак, встречайте: бесы!

Даже после этого откровенного призыва Ершова не появилась.

- Юля, хуле ты в сортире засела?! – Я прервала генеральную репетицию, и поднялась с пола. – Твой выход!

- Дай поссать-то! – Глухо ответил из-за двери бес. – Ты б сама
попробовала бы снять эти штаны с хвостом, а потом обратно напялить.
Кстати, хвост я в унитаз уронила.

- Блять… - Я расстроилась. – Нихуя у нас с тобой, Юлия, не выйдет.
Ковалёвы вызовут ментов, и нас заберут в обезьянник! Там нам подкинут в
карман кило героина, ядерную ракету, четыре неопознанных трупа, и
загремим мы с тобой по этапу, к лесбиянкам. А я ещё так молода, и так
люблю мущин!

Дверь туалета распахнулась, и на пороге появилась Ершова. За
десять минут я уже забыла, как она выглядит, поэтому быстро отпихнула
Юльку от двери, и сама заняла позицию на гнезде.

- Не ссы, инвалид деццтва, всё будет в ёлочку. Ты, главное,
паспорт с собой не бери на дело. – Подруга свято верила в то, что
мировое зло сконцентрировано именно в паспорте. – И тогда никакие менты
не придут. Все менты щас спят давно.

Ещё через пять минут мы на цыпочках вышли на лестничную клетку, и прокрались к лифту.

- Короче так… - Ершова наклонилась к моему уху, и ещё раз уточнила
детали: - Щас мы с тобой поднимаемся на седьмой этаж, ты спускаешься
вниз по лестнице до четвёртого, и проверяешь, чтоб на нижних этажах
никто не стоял. А то эффекта не получицца, если мне между пятым и
шестым кто-нить с перепугу пизды даст. Потом ты звонишь в дверь
Ковалёвым, начинаешь изображать свой ящур…

- Корчи. – Поправила я Юлю.

- Похуй. Корчи. Потом ты кричишь: «Вы слышите этот топот? Это бесы! Они уже идут за мной!» И тут выйду я.

- Ты думаешь, у тебя получицца громко топать в плюшевых тапках? – Я
с сомнением посмотрела на когтистые поролоновые ноги Ершовой.

- Верно. – Юлька не огорчилась. – Вот эта лыжная палка чья?

Я оглянулась. Возле соседней квартиры сиротливо стояла одна лыжная палка.

- Ничья. – я пожала плечами. – Бери, если нужно.

- И возьму. Я буду ей стучать по ступенькам, и имитировать аццкий топот. Видишь, всё катит как надо!

Двери лифта открылись, и мы с Юлькой шагнули в кабину, и нажали на цифру семь.

- Эх, вот эти иисусики щас обосруцца! – Юлька откровенно радовалась
предстоящему чужому инфаркту. – Главное, смотри, чтоб тебе кадилом не
уебали, в процессе изгнания бесов.

- Юля. – Я прислушалась к тишине за дверями лифта. – Юля, мы, кажецца, застряли.

- А я ещё появлюсь, и скажу Ковалёву: «Ты нихуя не божый человек.
Ты дрочиш по ночам, в ванной. Так што собирайся, я за тобой». – Юлька
захохотала, и осеклась: - Чо ты сказала?

- Мы застряли. – Я села на корточки, и посмотрела на Ершову снизу вверх. – А у меня клаустрофобия. Щас орать начну.

- Не надо. – Уверенно ответила Юлька. – Щас попробуем отсюда выбраться.

Однако, выбраться из лифта не получалось. Застряли мы всерьёз.

- Юля.. – Я уже шмыгала носом. – Я боюсь! Сегодня страшная ночь, а у меня ещё клаустрофобия… У-у-у-у-у-у…

- Не вой! – Юлька взяла на себя обязанности главнокомандующего. – Щас вызовем этих, как их… Спасателей.

И уверенно ткнула пальцем в кнопку с надписью «Вызов».

- Кхе, кхе.. Пыш-пыш-бу-бу-бу, Иванова. – Неразборчиво донеслось из динамика. – Бу-бу-бу шшшшшшшш какова хуя?

- Иванова! - Заорала Юлька. – Иванова, мы застряли в лифте! У Лидки эпидерсия и Хеллоуин, а я в туалет хочу! Спаси нас, Иванова!

- Клаустробофия у меня, дура.

- Похуй. Я такое не выговорю всё равно. Ты слышишь нас, Иванова?

- Бу-бу-бу, ждите. – Чота сказала Иванова, и отключилась.

- Не ссы, Лидос. Скоро приедет Иванова, и нас спасут. А потом мы
обязательно пойдём, и напугаем Ковалёвых.  – Юлька опустилась рядом со
мной на корточки. – Ты только потерпи, потерпи, родная. Не умирай!
Дыши, дыши, Лидка!

- Отстань, дубина. – Я отпихнула Юлькины руки, которыми она
вознамерилась надавить мне на грудную клетку. – Я не умираю, и я дышу.
Только тут воздуха мало, поэтому не вздумай пёрнуть.

- Жива! – Возрадовалась подруга, и предложила: - Давай, может, споём?

- А подмога не пришла-а-а-а, подкрепленье не прислали… - Обречённо начала я.

- Нас осталось только два-а-а-а, нас с тобою наебали.. – Подхватила Юлька, и дальше наши голоса уже слились в неровный хор:

- Иванова далбаёб, и с патронами напряжна-а-а-а, но мы держым рубежы, мы сражаемся отважна-а-а-а…


*Прошёл час*


- Ковыляй патихонечку, а меня ты забу-у-уть…

- Зажывут твои ноженьки, прожывёш как-нибуть!

- Труля-ля, труляля-ляля…

- Иванова – пизда!


*Прошло ещё полчаса*


- Голуби своркуют радосна…

- И запахнет воздух сладостна..

- Домой, домой, пора домой!!!!

- Юля, я умираю…

- Нас спасут, я верю!

- Про нас забыли… Ивановой никакой нет. С нами разговаривал бес.

- Я верю, что Иванова существует! И нас скоро спасут!

- Спасатели Малибу?

- Не, им далеко ехать. Скорее Чип и Дэйл.

- Я поцелую их в жопу.

- А я им отдамся.

- Домой, домой, пора домой!!!


*Прошло ещё двадцать минут*


- Кто тут, блять, на лифте по ночной Москве катаецца?!

Голос со стороны свободы пролился нам в уши сладостным нектаром.

- Это мы! Дяденька, вытащите нас!

- Пицот рублей за ночной вызов.

- Согласны!

- Сколько вас там?

- Двое!

- Тогда с каждой по пицот.

- Пошёл нахуй! Пицот, и хватит. Щас Ивановой позвоним. – Ершова была категорична.

На свободе что-то зашуршало, и стало тихо.

- Дядя, вы тут? – Я заволновалась.

Тишина.

- Дядь, мы пошутили! – Ершова кинулась на закрытую дверь. – По пицот с каждой!

Тишина.

- Довыёбывалась, жлобина? – Я нацелилась когтями в Юлькину опухшую рожу. – Пятихатку пожалела? Теперь из-за тебя…

Тут кабина лифта сильно дёрнулась, и поплыла куда-то вверх.

Мы молчали, боясь спугнуть своё щастье.

- На какой этаж ехали? – Заорал кто-то над головой.

- На седьмой! – Заорала в ответ Юлька. – На седьмой, дяденька!

- Щас спущусь за деньгами. Ждите.

Кабина остановилась, но двери не открылись.

- Придёт, как думаешь? – Я заволновалась.

- А то ж.

Ещё через минуту за дверями послышалось шуршание, и створки разъехались, показав нам усатое и пьяное лицо спасителя.

- Дядя! – Крикнула Ершова, и распростёрла объятия. – Дай же нам тебя обнять!

- И поцеловать! – Я подняла с пола лыжную палкуи шагнула на свободу.

- Блять!!! – Вдруг заорал спаситель, и кинулся вниз по лестнице. – Черти! Ёбаный понос!

- Чо это он? – Юлька перегнулась через перила, и посмотрела вниз. – Живот прихватило, что ли?

- Дура, - я заржала, - это он нас с тобой испугался! Сама подумай:
открываецца дверь, и на тебя вываливацца чёрное уёбище с хвостом и
рогами, а за ним…

- Второе уёбище. Без сисек и на кривых ногах. – Ершова явно
обиделась. – Жалко дядьку. А с другой стороны, пятихатку сэкономили.
Нучо, домой?

- А куда ещё. Только пешком.

Спустившись на четвёртый этаж, мы с Юлькой, не сговариваясь,
позвонили в квартиру Ковалёвых, и молча ждали реакции. Без вопроса «кто
там?» дверь открылась через минуту.

- Ты дрочер, Рома. – Сурово сказала Юлька, и стукнула по полу лыжной палкой. – Хуй тебе, а не Царствие Небесное. Сдохни, гнида.

- Продавай квартиру, сука бородатая, а деньги отдай в церковь.
Иначе не будет тебе прощения. – Я ковырнула засохший кетчуп на шее. – И
прекрати ебацца без гандонов. Твоя Вика не спермоприёмник.

Рома коротко всхлипнул, и захлопнул дверь.

- Чота хуёво мы как-то им отомстили… - Ершова поставила лыжную палку на место, и плюнула Ковалёвым в дверной глазок.

- В самый раз. – Я открыла свою дверь, и впустила беса  в
квартиру. – А мог вообще подохнуть. И тогда менты, кило героина, и…

- Четыре трупа-а-а возле та-а-нка… - Нараспев продолжила список ништяков Юлька.

- И зона с лесбиянками-и-и-и…


…Дверь за нами закрылась, и в доме номер девять ненадолго воцарились тишина и спокойствие.

Хеллоуин

аффтар: Старая Пелотка


    


Праздники выдумывают буржуи. От нехуй делать, скорее всего.

Раньше, вот, заебись было:  два больших празника в году. Новый Год
и Восьмое Марта имени Розы Люксембург. И с развлечениями всё понятно:
на Новый Год поблевать салатом оливье с балкона, и покидать соседям в
почтовые ящики китайские петарды, а на Восьмое Марта получить пиздюлей
от любящего супруга. А потом кто-то, блять, начал хуйнёй страдать:
Валентинов день какой-то придумали, сердечки-валентинки, романтические
ебли под индусские благовония, и Хеллоуин до кучи.

Какой Хеллоуин в России, а? Вы пробовали в конце октября выползти
ночью на улицу с тыквой на ебле, постучать в первую попавшуюся дверь, и
запеть: «К вам детишечки пришли, тыкву нахуй принесли, дайте быра нам
канфет, а не то нассым в еблет»?

И не пробуйте. Россия – не Америка. Канфетами у нас по ночам
просто так никто не разбрасываецца. А вот пизды дадут определённо. В
общем, буржуйские развлекухи нашему российскому менталитету чужды. И
лично мне – в особенности. Я вообще празники не люблю, ибо всегда потом
почему-то отмываю посуду и хату до августа.

А Хеллоуин просто ненавижу.


***


Телефон исполнил песню «Подруга подкинула проблему, шлюха», и я подняла трубку:

- Чо нада?

- Бабла, мужиков с большими хуями, пару ящиков пива, и голую
китайскую хохлатую сабачьку. – Серьёзно ответила в трубке Ершова, а
потом заорала: - Чо за вопросы?! «Чо нада»… Шоколада! Ты меня ждёшь? Я
уже стою у твоего подъезда, и не знаю кода! Говори немедленно, на улице
ледниковый пириод.

Старость не радость. Сначала начинаешь забывать, што ждёш гостей,
потом впадаешь в маразм, и начинаешь ссать в штаны, а потом смерть, и
браццкая могила на ассенизаторских полях в Люблино.

- Нажимай четырнаццать, потом ключ…

- Где тут ключ?!

- В пизде, Юля! Он там нарисован на кнопочке!

- Я нажала. Там гудки вначале пошли, а потом какой-то дед сказал, что щас меня помоями обольёт с балкона… Говори нормальный код!

- Не хватало бабке горя – так купила порося… Стой на месте, щас спущусь.

Спускаюсь вниз, забираю околевшую Ершову с улицы, и тащу её домой.

- Ты нашла пу-пу-пушыстую мишуру?  - Стучит зубами Юлька. – А шшшшшшортики блестящие?

- Где я, блять, найду тебе мишуру с шортами?! Я похожа на Верку Сердючку?

- На дуру ты похожа. – Лифт приехал на четвёртый этаж. Выходим. – Я
знала, что ты нихуя не запасливая баба, поэтому привезла тебе мишуру,
шортики, и красный лифчик третьего размера. Вата у тебя есть?

- Нету. У меня есть Тампаксы и прокладки Олвейз «от уха до уха». Дать?

- Взять, блин! В лифчик чего тебе пихать будем?

- А… - Вспоминаю, зачем приехала Ершова, и вздыхаю: - Носки махровые пихну. Вспомню деццтво золотое.

- Да-да. Напихай носочков своих полосатеньких, Буратина бля.
Лифчик, напомню, кружевной! Прозрачный! Надо чонить такое, сисечного
цвета. Что у тебя есть сисечного цвета?

- Ну… - Задумалась. -  Ну, хуй ево знаит… Колготки есть. Бронзовые.

- Однако, ты высокого мнения о цвете своих сисек. – Ершова заржала. – А синие колготки у тебя есть?

- А то. – Я обиделась. – Цвета тухлова ливера. Но это спешал фо ю,
Ершова. Охуенно подходят к твоему лицу. Кстате, будеш тут выёбываться –
ваще никуда не пойду.

- Пойдёш. – Махнула рукой Юлька. – Там же будет Дима Пепс.

- Это шантаж, Юля.

- Нет, это заебись, Лида. Это очень за-е-бись!


***


*За месяц до описываемых событий.*


- Празника хочецца чота… - Ершова потянулась всем телом, и
хрустнула шеей. – Празника. Феерии. Пьянства с алкоголизмом. Куража.
Ебли, в конце концов, празничной. Какой там у нас следующий празник?

- Празник сенокоса.

- Говно празник. Как-то с куражом не ассоциируецца. Што ещё?

- Новый Год в декабре.

- Долго. Это очень долго ещё. Вспоминай, чо там ещё есть.

- Пошла ты в жопу. Сама вспоминай.

- Сентябрь, актябрь.. – Ершова напряглась.

- Ноябрь потом.. – Посказала я.

- Иннахуй. Сама помню. Слушай, а чо в октябре у нас? Вот в башке крутицца празник какой-та – а вспомнить нимагу.

- День рождения у Димы Борода-в-говне.

- Блин, Бородулькин меньше всего похож на празник. Есть ещё чота…
Слышь, как эта моча называецца, когда надо наряжацца в блядей, и ходить
по улице с тыквой?

- Хеллоуин. А почему именно в блядей?

- А в кого ты ещё хотела бы нарядицца? В Красную Шапочьку? В
Белоснешку? В Василису Прекрасную? Посмотри на себя. Или на меня. Наше
с тобой вечное амплуа – это портовые шлюхи. Это карма, Лида. Смирись.
Забудь, что четверть века назад ты очень удачно сыграла роль Снежинки в
яслях. Это было давно. Времена меняюцца. Теперь ты – старая блядь в
красном лифчике. Всё.

Да похуй в общем-то. Блядь так блядь. Чо такова? Хули там
Белоснешка или Василиса? Это каждая дура может напялить пласмассовую
корону и своё свадебное платье, которое лет пять как валяецца в мешке
на балконе. И всё. И вот вам Василиса белоснежная, дрочите на здоровье.
А вот нарядицца блядью, да ещё пройтись так по ночной улице – это нужно
быть сильной, отважной, незакомплексованной, и полной дурой. В общем,
права Юлька – эта роль чотко для нас.

Осталось дождацца октября и Хеллоуина.

И тогда мы с Ершовой блеснём своими актёрскими способностями так, што все эти Василисы охуеют.

Воистину.


***


- Ну, во! – Ершова сделала шаг назад, и восхищённо поцокала языком:
- Красавица! Настоящая проблядь! Щас только на левый глазик ещё
блёсточек добавим… И вот сюда, на волосы… Всё, можешь смотреть!

Поворачиваюсь к зеркалу.

- Мама!!!!!!

- Впечатлило? – Ершова гордо откинула со лба завитую прядь волос, и подтянула сползшие чулки с люрексом. – Я старалась.

- Я заметила. – Первая волна ужаса уже стекла холодным потом мне в
трусы, и я посмотрела в зеркало ещё раз. – Юля, я так на улицу не
пойду.

- Зассала, да? – Глумливо крикнула Ершова, и начала на меня
наскакивать: - Ах ты ссыкло старое! Мы ж с тобой, сволочь, договорились
уже! Чо ты ссышь, жаба?! Кто тебя ночью увидит-то?! Шубу напялишь, в
такси сядешь – и впирёд, к алкоголизму!

- В шубе жарко… - Я ещё как-то силилась оправдать свой неконтролируемый порыв паники. – Вспотею…

- А и похуй! – Отмахнулась Юлька. – Шлюхи – они завсегда потные, у
них работа такая. Ну, чо ты такое ебало пластилиновое сделала? Всё
пучком! Щас тока блёсточек на правый глазик добавим…

- Пошла в пизду! – Я отпихнула Юлькину клешню, с зажатой в ней
кистью, и вылетела из комнаты. – Хватит блёсточек! Я и так, блять, как
в алмазной пещере! Нихуя не вижу, одно северное сияние перед глазами!
Едем уже, пока не передумала!

Перед выходом я ещё раз посмотрела на себя в зеркало, и
перекрестилась. Хорошо, если меня на улице просто выебет в жопу
случайный прохожый. А если менты? А если загребут? Из одежды на мне был
только красный лифчик, набитый колготками, лаковые шорты-трусы, и чулки
в сеточку. А, и на голове ещё ободок с розовыми заячьими ушами и такая
же розовая бабочька на шее. И туфли, похожые на ходули. Их, вместе с
лифчиком и прочей бляццкой атрибутикой, принесла запасливая баба
Ершова. Сама Ершова, покачиваясь на таких же туфлях, гордо выпячивала
свою грудь, тоже вылепленную из колгот, и задрапированную сверху
мишурой. Чулки и джинсовая юпка длиной в дваццать сантиметров делали её
похожей на подругу дальнобойщика. Видимо, так оно и было задумано.

- Один у нас с тобой недостаток – уж больно красивые! – Довольно
резюмировала Юлька, и, отвесив мне несильного подсрачника, выпихнула
меня из квартиры. – А теперь – вперёд! За Родину, за Сталина! Команда
«Газы» дана для всех!

Я закрыла входную дверь, и повернулась к лифту.

- Здрасьте…

Я вздрогнула, и подняла глаза. На лестнице стояли и пытались
открыть дверь, мои соседи. Рома и Вика Ковалёвы. То ли сектанты, то ли
религиозные фанатики - хуй их разберёт. Вечно ходят в каких-то робах,
читают мне лекции о конце света и спасении души, и периодически рожают
детей дома, в ванной. Пятерых уже нарожали. И все до сих пор живы, что
странно. Врачей к беременной Вике Рома не подпускал принцыпиально. И
роды сам принимал. Она там орала на всю квартиру, а Рома орал ещё
громче: «Это бесы тебя терзают, супруга моя возлюбленная! Не теряй
веры, Виктория! Иисус любит тебя! Не подавайся соблазнам, прихожанка!
Излей младенца на свет Божий!»

Как там она изливала младенцев – я, слава труду, не видела. Но Ковалёвых побаиваюсь.

- Здрасьте. – Ответила я на приветствие, и тут же отвернулась.

- Иисус любит тебя.. – Несмело сказала Вика, и с завистью посмотрела на мои празничные ходули.

- Спаси свою душу, отринь бесовские происки, воспротивься им! – Вдруг повысил голос Роман. – Бог есть в каждом!

- Спасибо. – Я с силой дрочила кнопку лифта, и косилась на Ершову.

- Я никуда не пущу тебя! – Вдруг закричал Рома, и распластался на
дверях лифта. – Спаси себя! Не торгуй плотью своей, сестра! Читай
шестнадцатый псалом немедленно!

- Святой отец! – Ершова плечом отпихнула Рому от лифта. – Идите
нахуй! Идите туда, и не возвращайтесь. А мы тогда спасём вашу жену. И
детей. Мы сводим Вику на мушской стриптиз, купим вашим детям комиксы с
Человеком-Пауком, и научим их ругацца матом.

- Бесы! – Заверещал Рома. – Всюду бесы! Виктория, неси святую воду!

- Лида, пиздуем пешком. Я жопой чую – нам хотят испортить
празничный макияж… - Шепнула Юлька, и резво поскакала на своих
туфлях-костылях вниз по лестнице. Я бросилась за ней.

- Соседи у тебя жуткие. – Пыхтела подруга. – Бесами ещё пугают, уроды. Я чота их забоялась даже.

- И правильно делаешь. – Я толкнула подъездную дверь, и мы с Юлькой
выпали в холодную ночь. – У меня самой, когда я их вижу, очко играть
начинает. Ты, кстати, ещё не видала, как Рома по ночам по подъезду с
кадилом ходит. Не знаю, чо за сушоный кал он в него кладёт, но утром в
подъезд выйти нельзя. Говнищем пасёт на весь квартал.

- В дурку их сдать нужно. – Юлька подняла руку, пытаясь изловить такси.

- Не выйдет. – Я плотнее запахнула шубу, и поправила заячьи уши. –
Рома нашему участковому машину бесплатно освятил, и табельный пистолет.

- Сплошная коррупцыя. – Блеснула эрудицией Ершова, и сунула голову в окно остановившейся девятки:

- На Декабристов. Едем? Лид, залезай.

Водитель девятки с интересом разглядывал Юлькины ноги в сеточку, и празничный мэйк ап.

- Вас у метро высадить?

- Да. – Отрезала Юлька, и сердито натянула на колени куртку.

- А дальше вы куда?

Сука любопытная, блин.

- Коту под муда. – Ответила Ершова, и заметно занервничала.

- В гости к мальчикам, наверное?

Шофёр мне нравился всё меньше и меньше. Юльке, кстати, тоже.

- И к девочкам. На детский утренник. – Ершова пошла пятнами. А это хуёвый знак. Значит, жопой чует какую-то шляпу.

- А документы у вас есть? – Вдруг спросил шофёр, и съёхал на обочину.

Всё. Вот она – шляпа. Приплыли, девки – сливайте воду.

- А какого хуя… - Начала Ершова, но тут шофёр вытащил красную
книжечку, махнул ей перед нашими ебалами, и быстро спрятал её запазуху.

- Документы!

Я быстро полезла в сумку, и уже открыла рот, чтобы объяснить дяде,
что мы вовсе не продавцы собственных пёзд, но Ершова, извернувшись,
просунула руку назад, между сиденьями, и больно ущипнула меня за ногу.
Я истолковала её жест правильно, и захлопнула сумочку. И рот заодно.

- Парниша, может, договоримся, а? – Ершова расплылась в улыбке, и
погладила дядьку по коленке. – В честь праздничка бесплатно. Да,
Клеопатра?

Я не сразу поняла, к кому это Юлька обращаецца, и молчала.

- Да, Клеопатрочка, блять?! – Уже с нажимом в голосе снова повторила свой вопрос Юлька, и я сориентировалась:

- О, да, Жоржетта.

Юлька хрюкнула, продолжая улыбаться, а дядька обернулся:

- Клеопатра? Ну вы, девки, чувство меры поимели бы хоть. Клеопатра, блин… Псевдоним надо брать объективно. Машка Шняга например.

- Чо?! – Я не выдержала, и заорала: - Ты себя-то в зеркало видел,
узбек чукотский?! В штанах у тебя шняга, пидор ты дермантиновый! Юлька,
ёбни ему!

На слове «Юлька» Ершова вцепилась дядьке когтями в яйца, и укусила
его за ухо. Я, не растерявшись, вытащила у себя из-под жопы
трехкилограммовый справочник «Жёлтые страницы. Все адреса Москвы», и
несильно шлёпнула обидчика по еблу. Сильно уебать не получилось: крыша
низкая, размах не тот.

- Беги! – Завизжала Ершова, ещё раз укусила дядьку за щеку, и
вывалилась из машины. Я вывалилась следом, и осталась лежать в луже.

- Я сказала беги! – Наступила мне на руку каблуком Юлька, я
взвигзнула, и поскакала вдоль дороги на карачках, путаясь в шубе, и
сбивая заячьими ушами гандоны с придорожных кустов.

- Во дворы, во дворы уходи, каркалыга!

Я сменила галоп на рысь, и свернула в какой-то двор.

Через десять минут, когда я упёрлась лбом в чугунную урну, и остановилась, сзади послышалось:

- Ушли.

- Точно?

- Стопудово.

- А это кто был?

- А я ебу? То ли мусор, то ли не мусор. Один хуй – паспорт в такой
ситуации показывать нельзя, запомни. Я как-то уже показала сдуру.
Забрали в отделение вместе с паспортом, и там ещё ебало мыть пришлось,
чтоб на свою собственную фотку быть похожей. А то мне уже дело шить
начали.

Вопросы у меня закончились. Я повернулась к урне жопой, и села на землю, переводя дыхание.

- Ну что? – Юлька сбоку тоже отдышалась. – К тебе?

- Нет, блять. В клуб. К Диме Пепсу.

- Ладно, не ори… Чо я, виновата штоле? – Ершова нахохлилась, и полезла в сумку за сигаретами.

- А знаешь, Ершова, – Я тяжело поднялась, и и облокотилась на урну, – какая у меня на тебя песня стоит на мобиле?

- Шалава лава-лава-лава? – Предположила Юлька.

- Почти. – Я отряхнула руки, и отвесила подруге пинчища. – «Подруга подкинула проблему…»

- Шлюха! – Хором закончили мы с Ершовой, и заржали.

- Не, Лидка. Хеллоуин мы вот так просрать не можем. Потом ещё долго следующего празника ждать.

- Я никуда больше не пойду. И не уговоривай.

- Не.. – Поморщилась Ершова. – Я сама никуда не пойду. Я о другом. У тебя есть чёрный спортивный костюм?

- Дедушкин.

- О! То, что доктор прописал! Уши свои ослиные не проебала? Мы щас
их каким-нить говном намажем, чтоб чёрные были, а ещё нам нужен пояс от
халата. Это будет хвост.

- Ершова, ты чо задумала?

- Хеллоуин, Лида. Самый лучший день для всякой нечисти. Ну, сечёшь?

- Нет.

- Кодовое слово «бесы». Ну?

- Юля, только не говори…

- Ковалёвы-ы-ы-ы-ы!! – В кровожадной улыбке расплылась Юлька. –
Ковалёвы-ы-ы-ы-ы!! Щас мы, блять, им покажем, как с проститутками нас
перепутывать, и концом света пугать. Короче, сценарий такой…


…Две женские фигуры в грязных шубах, громко и зловеще хихикая, растворились в ночи.

День знаний
аффтар: Старая Пелотка



Зима настоебенила. Московская, сука, зима…
Снега нет, под ногами хрустит прошлогоднее собачье говно, а до весны ещё как до Киева раком. Да и весну я тоже не люблю. Лужи, сырость, и снова прошлогоднее говно. Только по весне оно не хрустит. Оно чавкает. Как Коля Мухин во время кунилингуса.
Я осень люблю. Сентябрь. Штоп листья жолтые кружылись, и я в таких белых, блять, сапошках, по этим листьям величаво маршыровала, как генерал Карбышев.
А вот что я не люблю в сентябре – так это его первое число.
Потому что надо песдовать в школу.
Я, конечно, редкостное дуро, но школу с горем пополам закончила ещё 12 лет назад.
А теперь у меня есть сын, которому тоже надо с горем пополам закончить школу. Но до этого ещё долго.
А это значит, что ещё долго первое сентября будет моей агонией и проклятием…

***
- Мам, вставай, мы нахрен всё проспали! Нас теперь бабка сожрёт!
Открываю глаза. Сын, стоя в одних трусах, с зубной щоткой за щекой, тыкает мне в опухшую со сна рожу будильник.
Точно. Проспали. Да нуихуй с ней, с линейкой этой празничной. Опен-эйр для задротов. «Дорогие наши ученики, бля, мы рады видеть вас всех жывыми-здоровыми, хотя очень надеялись, што кто-нить из вас всё-таки наебнёцца летом с велосипеда, и свернёт сибе шею, но вы нас разочаровали, и поэтому песдуйте в классы к вашым любимым учителям».
Из года в год одно и то же. Чо я там не видела на этой линейке?
Но у меня есть мама. Мама, которая меня саму до одиннадцатого класса провожала в школу первого сентября, а теперь требует от меня такого же фанатизма в отношении моего собственного отпрыска. А ево нет! Фанатизма этого. Нету ево, и фсё.
Но мне проще изобразить этот фанатизм, чем объяснить маме, почему у меня ево нет.
Короче, у сына есть десять минут, чтоб собрацца, и припиздячить на празничную линейку.
С букетом гладиолусов, с новеньким портфелем со Спайдер Меном, и с опухшей мамой Лидой.
Опухшая мама Лида – вообще незаменимый девайс. Гладиолусы тут не помогут. Про Спайдер Мена ваще молчу. Надо идти.
- Быстро надевай штаны, я щас встану. – Командую я, и медленно отрываю от кровати жопу. Первое сентября придумали враги. Или пидоры. Не иначе.
В течении последующих десяти минут мы с Дюшесом давимся уёгуртами, быстро застёгиваем друг на друге пуговицы, я делаю себе на башке сироццкий хвостик, а Дрону – прямой пробор, как у приказчика из обувного магазина. Так велела мать. Дюшкин бабтейл по совместительству. Без пробора тоже никак. Мы уж давно не спорим.
И вот мы уже пробираемся сквозь толпу опухших родителей, и оранжерею гладиолусов.
- Дрон, ты своих видишь?
- Неа. Я зато бабку вижу.
- О-о-о-о…
Кстати, родителей первоклашек всегда можно определить по выглаженным костюмам пап, и празничному макияжу мам. «Даже дедушке приснилось, что стоит он у доски, и не может он на карте отыскать Москвы-реки»
По ходу с пяти утра подготавливались. Всей семьёй. Сама такая же была.
Все остальные родители стояли у школьного крыльца, и в разных позах спали. Я выбрала папашку посимпатичнее, закрыла глаза, и привалилась к его плечу.
- Капитан!!! – Вдруг завопил кто-то над головой, и мы с чужим папой проснулись, - Разрешите обратицца?
Чозанах? Какие капитаны?!
Поднимаю мутные глаза, и вижу на крыльце завуча школы. В тельняшке, в бескозырке, и с биноклем. Дожыли, бля…
Первоклашки начали радовацца, и хлопать в ладошы.
Опухшие родители у крыльца поморщились, и снова закрыли глаза.
А я вытянула шею, и стала разглядывать ряженых.
- Разрешаю. – Отрапортовал кто-то голосом директора школы.
- Дорогие нашы ученики, - радостно рявкнула в микрофон завуч-морячок Папай, - сейчас я зачитаю вам пожелание нашего уважаемого мэра, Юрия Михалыча Лужкова!
Тут тётя извлекла из декольте рулон туалетной бумаги, раскатала ево на все пиисят четыре метра, и я поняла, што Лужков попал шопесдец. По крайней мере, четыре сотни человек на следующих выборах за него хуй проголосуют. Как минимум четыре сотни.
Ещё полчаса я мирно спала на чюжом папе…
- …Ваш мэр, Юрий Михалыч Лужков! – на ультразвуке закончила завуч, и опухшие родители снова проснулись.
- Блять, я домой хочу… - вдруг захныкал чюжой папа, и посмотрел на меня глазами описавшегося шарпея.
- Потерпи. – Сурово ответила я, и посмотрела на часы: - Ещё десять минут, и пойдём домой.
- К тебе? – обрадовался папа.
- К тебе. – Подтвердила я, а папа скис как ёгурт.
Тем временем, на крыльцо выскочили три тощих девочки с прыщавыми лицами, и одна из них заголосила:
- Первоклассник, первоклассник, у тебя сиводня пра-а-а-азник!!
А две другие зачем-то сели на шпагат, и натужно стали дудеть в пластмассовые свистки.
Если кто не понял, я потихоньку начала терять рассудок, ога.
На втором куплете прыщавая Монсерат Кабалье поперхнулась, и убежала, прихватив с собой подружек со свистульками.
Вслед за ними на крыльцо втащили две мумии: Тутанхамона, и прабабушки Тутанхамона. Я хуйевознаит, где их откопали, и зачем сюда принесли, но мумий прислонили к двери, и сунули им под нос микрофон.
- Пи-пи-пи… - сказала мумия бабушки Тутанхамона, и добавила: - В светлый путь.
Блять, спасибо, что не «Царствие небесное».
- Кхе-кхе, бля! – совершенно отчотливо сказала мумия Тутанхамона, и у неё тут же отобрали микрофон.
- Похлопайте нашим ветеранам! – потребовала завуч, и родители первоклашек жидко зааплодировали.
Ветеранам чево – хотелось бы уточнить. Куликофской битвы?
Нет, вы не поймите меня неправильно: я ветеранов уважаю. Я сильно их уважаю. По-настоящему, а не для показухи. Но вот нахуя, объясните мне, выкапывать бедолаг из их норок, где они уже впали в зимнюю спячку, и тащить в семь утра под дождём на школьное крыльцо?! Мудачьё.
- Это кто? – испуганно толкнул меня в бок чюжой папа, наблюдая опухшими глазами процесс демонтажа мумий с крыльца.
- Это ветераны. Спи. Они хорошие.
- Угу.. – не стал перечить мне чюжой папа, и снова заснул
Я огляделась по сторонам в поисках сына. Дюша уже благополучно нашол в толпе людей кучку своих одноклассников, и изумительно красиво фехтовал с ними на гладиолусах. Моя строгая маман стояла неподалёку, и фанатично снимала крыльцо на камеру.
- А теперь, - снова раздался с крыльца голос завуча в тельняшке, - девятый Б класс покажет нам танец! Просим!
Нет, это пиздец какой-то. В прошлом году без танцев обошлись. «Пирамиду» показали. Из двух человек. Видимо, поняли, что облажались, и решыли довести всех до опизденения танцами.
На крыльцо выпрыгнули всё те же прыщавые девочки в боа из мишуры как у Сердючки, и в лосинах с оттянутыми коленками, и Монсерат Кабалье заголосила:
- Знаеш ли ты-ы-ы-ы-ы вдоль ночных даро-о-ог шла басико-о-ом не жалея но-о-ог…
С музыкой на этом празнике жызни был явный дефицыт. Хотя на крыльце сидел какой-то унылый обсос в бифолокальных очках марки «В ясную пагоду НюЁрк видно», и агрессивно дрочил какие-то пупырки на каком-то пульте. Но музыки не было. А может, так и было задумано.
В общем, Кабалье пела, а две подрушки в ритузиках совершенно неприлично изгибались, и ласкали ладошками те места, где у кого-то иногда бывают сиськи. У падрушек там было боа, а сисек не было. Но всё равно чюжой папа проснулся, и с интересом стал наблюдать педо-стриптиз.
Сын продолжал изящно тыкать гладиолусами в лица одноклассников, и не менее изящно уворачивацца от чужих гладиолусов.
Мама маниакально снимала крыльцо на свою мясорубку, не замечая, что стоит в эпицентре тропическово ливня.
А я начала звереть…
- Оу-оу-оу.. – вдруг экспрессивно взывала Кабалье, а падрушки в ритузах снова сели на шпагат, и свистнули в хуй (зачёркнуто) в свистки.
Родители первоклашек три раза хлопнули в ладошы.
По моим скромным наблюдениям, назревала гражданская вайна…
- А теперь – добро пожаловать в школу!!!! – заорала наконец завуч, и на крыльцо поднялся мальчик-таджик в жолтом кастюме, улыбнулся десятизубым ртом, и ёбнул палкой по колокольчику, который держал в руке. Язык у колокольчика проебался ещё на позапрошлое первое сентября, я помнила.
Первоклашки в голос зарыдали, и тут унылый обсос в очках-бычьих яйцах вдруг случайно тыцнул в какую-то пипирку на пульте, и из огромных колонок, стоящих на крыше крыльца, раздалось:
- Мальчик-гей, мальчик-гей, буть са мной понаглей!!!!!!
Чюжой папа распахнул глаза так, что я даже поняла, что они голубово цвета, моя мама опустила свою видеомясорупку, сын уронил гладиолусы, а завуч тихо йобнула локтем очкастому диджею, и растянула рот как Маша Распутина перед минетом:
- Прахаа-а-адите!
Плачущие первоклашки и старшие классы, подметая асфальт останками гладиолусов двинулись в родную школу.
Я с облегчением выдохнула. Всё. Теперь до следующего года…
- Ну так чо, к тебе?
Я обернулась. Чюжой папа, когда не спал был гораздо менее симпатичным…
- Иди ты нахуй. – Просто ответила я, поправила свой сироццкий хвостик, и гордо виляя когда-то красивой жопой, направилась домой.
«..Как ты терпиш твёрдые предметы??!!» - нёсся мне вслед истеричный крик из колонок, а я шла и думала, что пидорам, навеорное, живёцца всё-таки легче…

Вот потянуло меня на размышления....
Тема давно избита и обсосана, но все же я так и не получила
удовлетворительного ответа на свои вопросы. И вот одна моя подруга
натолкнула меня на такие вот размышлизмы...
Любовница! Зачем она нужна?
Ладно, мужчинам понятно, это не обсуждается, т.к. не о них идет речь, хотя и очень противно!
На сколько я знаю, то большая часть женского населения, хотя почти вся
женская половина, хоть подсознательно, но мечтает о том единственном,
который будет только ее любить и т.д. Но тогда возникает вопрос, зачем
эти девушки, мечтающие о принцах становятся любовницами женатых мущин?
Девушки, где же ваша гордость? И знаете ли вы вообще, что это такое? Я
никого не хочу обидеть своей заметкой, просто это мой взгляд на вещи!
Как вообще можно иметь какие-то отношения любовные с женатым мужчиной?
Изначально зная, что у него есть ТА ЕДИНСТВЕННАЯ, на которой он
женился, которая родила ему детей, которая ждет его дома (то, что он
изменяет, чести ему не делает, это мерзко, но речь не о мужчинах). И
то, что он вам шепчет на ухо, что мол, ты моя самая лучшая, жена -
говно и т.д. НО он с ней не разведся и то, что он начинает вам
говорить, что я с ней обязательно разведусь и женюсь на тебе, но
когда-нибудь, потом... Это же все чушь!!!! Он кобель, с этим ясно, но
девушка - это мерзко!!!! Зачем лезть под женатого мужика?
- Мне с ним нравится секс, он меня удовлетворяет в постели! (с)
Девушки, а разве только женатые мужчины могут удовлетворить? А как же
душа? Ведь вы потом сами страдаете, что вот, нам было так хорошо
вместе, но он уехал домой, к ней, а я роняю слезы в подушку....
Да, и так будет всегда, он будет уезжать ДОМОЙ, т.к. там его дом, т.к.
он благоустраивает свой дом и свою семью, чатью которой вы никогда не
станете. Где же ваше чувтво достоинства?
Неужели вам не противно быть с тем мужчиной, который спит не только с
вами и вы это знаете, возможно и вы у него не одна. А мужчинам разве не
противно? Если вы у него в любовницах ходите, значит были и до этого
любовницами у каких-то других мужиков, значит вы потаскухи и к вам
можно небрежно относится, а так думает много мужчин, просто слышала
разговор мужчин.
Зачем же так низко падать и унижаться до звания любовницы, всегда быть
второй и никогда не быть первой. Поймите, сейчас хоть и бедлам в
стране, но мораль осталась и чаще всего в жены берут не тех, с кем
спят. А о вас так и останется мнение, та она и с тем была, и у того в
любовницах ходила, зачем такую замуж брать?
Вы же сами потом страдаете, вот, у него колечко на пальчике, а меня это как-то задевает за живое...
Конечно же задевает, ведь вам хочется, чтобы и у вас было колечко на
пальчике было, и все сложилось, но нет, вы изначально лезете в это
болото, оправдывая себя тем, что я не могу себе найти нормального
парня, замуж никто не берет, а трахаться-то хочется, вот и сплю с
женатым по обоюдному согласию.
А если залетите? Дальше что? Рожать и обречь своего ребенка на
безотцовщину? Или опять лекгий выход - аборт и все! Полчаса и все
готово! Он вам и денег на это даст, лишь бы вы не рожали.
Вобщем, я не могу понять зачем вы это делаете? Неужели больше нет той
романтики, чтобы встречаться с парнем, ходить с ним в кино, театры,
музеи, дискотеки, бары, рестораны, проводить время с друзьями, быть
знакомыми с его родителями, а он с твоими. Устраивать друг другу
сюрпризы, дарить друг другу тепло и любовь?
Может я тупая? Но вы просто размениваетесь на млочи, ведь в жизни
столько всего прекрасного и даже не поверю, что оплата какого-то жилья
настолько важна, чтобы совершать один из смертных грехов -
прелюбодеяние!!!!
Это не все, что я хотела написать, мыслей всегда больше, чем возможности написать. Жду ваших комментов.

Расскажите как он действует?
Все, что ни загадываю, он показывает, аж как-то страшно!
http://potrebitel.biz/angel/mk.htm

В начале новой недели произошло два знаковых
события, которые достаточно ярко обозначили увеличение российского
влияния в Украине. Коммунистическая партия Украины провела две
важнейших спецоперации России в Украине. И если сбор подписей
коммунистами за бессрочное базирование Черноморского флота России в
Севастополе никого не удивил, то открытая поддержка Юлии Тимошенко в
споре за Одесский припортовый завод на первый взгляд является
неожиданной. Но только на первый взгляд.

На самом деле, этот шаг верных ленинцев фактически подтверждает информацию о тайных договоренностях Юлии Тимошенко с Виктором Зубковым и измене ею национальных интересов Украины. Речь идет о фактической передаче в собственность России Одесского припортового завода.

Именно ради
этого премьер-министр в Страстную пятницу осмелилась на рейдерский
захват Фонда государственного имущества Украины, поскольку именно ради
этого подарка и прибыл в Украину российский председатель совета
министров. Без демонстрации воли к решению вопроса встреча российского и украинской коллег просто не состоялась бы.

Своеобразным
«живым векселем» выполнения договоренностей на переговорах выступил сам
Андрей Портнов, который так увлекся новой для себя ролью, что даже
рассказал журналистам часть разговора с российским гостем об
обязательном уменьшении цены на ОПЗ.

И это при том, что чистая
прибыль предприятия составляет сотни миллионов гривен, а уставный
капитал - 798 млн. 544 тысяч гривен. ОПЗ расположен на березе
Аджаликского лимана, в непосредственной близости от Одессы. Его
специализация - производство аммиака и карбамида, перегрузки химической
продукции из стран СНГ на экспорт. Предприятие - монополист на
общегосударственном рынке специализированных услуг по приему,
охлаждению и перегрузке аммиака: на ОПЗ приходится 50% экспорта
украинского аммиака и 20% - карбамида.

ОПЗ является одним из
самых больших химических предприятий Украины. Его расположение на
берегу моря и в конце аммиакопровода из Тольятти (РФ) дает
дополнительные преимущества для экспорта. Около 88% изготовленной
заводом продукции экспортируется: аммиак - в Бельгию, США и Францию,
карбамид - в Швейцарию, Бельгию, США и Германию.

Таким образом,
будущий владелец ОПЗ фактически становится монополистом на экспортном
рынке химической продукции, контролируя перезагрузку химической
продукции из стран СНГ на экспорт. К тому же, предприятие - монополист
на общегосударственном рынке специализированных услуг по приему,
охлаждению и перегрузке аммиака. Это монопольное положение на рынке
позволяет владельцу Одесского припортового не только получить очень
серьезный рычаг влияния на Украину, но и фактически уничтожить целую
украинскую отрасль, которая является частью экспортного потенциала
государства. То есть, другими словами позволяет закупать тот же газ в
России.

А теперь давайте посмотрим на тех, кто претендует на
приватизацию украинского монополиста. Среди тех, кто подал запрос на
информацию о конкурсе есть ОАО "Минерально-химическая компания (МХК)
"Еврохим" (Москва), русское ОАО "Акрон" (Великий Новгород, входит в
холдинг "Акрон") и русское ОАО "СИБУР Холдинг". Эти компании будут
соревноваться между собой, предоставлят Юлии Владимировне красивую
картинку и получат в результате корпоративного заговора и измены
украинского премьера возможность пустить на дно банкротства целую
отрасль украинской экономики.

Но для того, чтобы Украина не
имела никакого шанса на спасение от российской ловушки необходимо
передать под контроль «Газпрома» украинские облгазы. Любому
украинскому политику предпринять такой шаг фактически значит совершить
политическое самоубийство. Именно поэтому Юлии Владимировне
понадобилась политическая многоходовка. Сначала она запустила «Газпром»
на внутренний рынок Украины, а затем начала искусственно банкротить
облгазы на последнем заседании правительства. Именно банкротить, потому
что она хорошо знает причину массовых неплатежей населения, которая
была вызвана именно обещанием самой Тимошенко принимать в качестве
платежей долги «Сбербанка СССР».

Следовательно, немного позже
действующая премьерка будет иметь возможность «отчитываться» об
очередных успехах в борьбе за прозрачность украинской экономики, а
господин Зубков – о проведении успешной спецоперации протии малороссов
при поддержке одной из представительниц этой «почти не страны»

Поэтому и не удивительно, что для украинских коммунистов является делом чести поддержать Юлию Тимошенко в борьбе за интересы соседнего государства.
Вот только такого пункта в предвыборной программе БЮТ «Украинский
прорыв» найти не удалось. Или, может, там тоже были закрытые
дополнительные протоколы?

Облом аффтар: Старая Пелотка