Снова про Старую Пелотку (без цензуры)

Облом...  Как много в этом звуке для сердца русского слилось…
Кто из нас хоть раз в жизни не обламывался не по-детски широко?
Есть такие? Нет? То-то же.
Облом, сука, паскудное жывотное…
Он приходит внезапно, когда его совсем не ждёшь, бьёт тебе по ыычкам, и
пока ты хлопаешь глазами (ушами, сиськами, яйцами – нужное подчеркнуть)
– он смотрит на тебя откуда-то снизу, с хитрым ленинским прищуром:
«Обломался, мудак? Хо-хо! Ну, будь здоров, не кашляй!»
И ты понимаешь, что кто-то сверху решил над  тобой просто постебаться.
И, пока ты чешешь репу, переваривая последствия облома, этот кто-то
нехуйственно над тобой ржёт. И вот из-за этого обидно вдвойне.

А ещё обломы деляцца на:

1) Облом обыкновенный. Это когда ты, в принципе, подозревал, что можешь
обломаться, поэтому у тебя просто на пару минут съезжает набок рожа,
после чего ты говоришь: «А ну и хуй с ним, с плащом!» - и забываешь про
это досадное обстоятельство.

2)Облом серьёзный. Это уже похуже. К нему ты был готов меньше всего, и
после Серьёзного Облома можешь целый вечер жрать алкоголесодержащие
жыдкости любого происхождения, и искать в себе Причины Облома.
Серьёзный Облом лечится распитием хани с друзьями, и проходит через
пару дней.

3) ОБЛОМ ОХУИТЕЛЬНЫЙ. Вот это вообще жопа. К Охуительному Облому ты был
не готов вообще. Ты даже не подозревал, что такое может произойти. И
что? И правильно! Расслабил булки, хрюшка-гуманоид! И словил прямо в
анус Охуительный Облом! Ещё могут возникнуть осложнения в виде
свидетелей твоего Охуительного Облома, что усугубляет восстановительный
период. Лечится временем, ханью, беспорядочными половыми связями, а и
иногда  и сменой места жытельства.

Я тоже проходила все три стадии Обломов.

Стадия первая. Облом обыкновенный.

Я проснулась утром оттого, что солнце било прямо в лицо, лаская
солнечным зайчиком мои подростковые прыщи на лбу. Я встала, почесала
прыщи, и,  уже на автомате, потому что проделывала эту процедуру
ежедневно на протяжении последнего года – проверила размер своих сисек.
Которые упорно не желали расти, хотя для них уже были куплены 2
сатиновых лифчика нулевого размера, и один кружевной – третьего. Как
знать, может, мне повезёт? Нащупав всё те же 2 дверных звонка, и ничуть
этому не удивившись, я подошла к зеркалу, посмотрела на себя, подумала,
плюнула, и полезла за косметичкой.
Сегодня вечером на дачу приезжал Дэн. Денис. Юноша 17-ти лет отроду,
похожий на Шумахера в лучшие годы его жизни – таким, каким он иногда
попадался на фантиках жвачки «Турбо».
Дэна вожделели все дачные особы женского пола, с 10 до 35 лет включительно. И я как раз попадала в эту возрастную категорию.
У Дэна была гитара, и новенькая чёрная телогрейка. Дэн виртуозно ругался матом, и очень мило картавил.
*Лирическое отступление. Есть у меня фетиш. Сексуальный. Люблю картавых
людей. И пол мне не важен. Я испытываю почти оргазм, заставляя или
умоляя их произнести лично для меня три раза подряд слово
«бронетранспортер»! Когда лет в пять моего сына отправили к логопеду,
он беспалева сообщил седовласому профессору: «А я не буду у вас
лечиться. Неа. А зачем? Между прочим, моя мама прёцца от мужыгов,
которые букву «р» не выговаривают!» Маме пришлось краснеть, и носить
доктору коробочки конфет в каждый визит…*
Дэн картавил. Это было очень трогательно, и я моментально в него
влюбилась, невзирая на то, что к тому времени уже 2 года встречалась с
положительным мальчиком Лёшей.
Я подкарауливала Дэна у его дома – он стал натравливать на меня свою лишайную собаку, с бельмом на глазу.
Я клянчила у родителей деньги, покупала на них Дэну сигареты «Лаки
Страйк» - он брал их, говорил: «О, клёво! А ещё есть?» - и
отворачивался в сторону.
Я надевала свой сатиновый лифчик нулевого размера, напихивала в него
ваты, и гордо дефилировала по дачному посёлку – Дэн громко ржал, и
называл меня «стиральной доской».
Я вырезАла из газеты «Тайная Власть» заговор на любовь, и, стоя одной
ногой в тазу, по щиколотку в килограмме мёда *за что я потом получила
ахуительных пиздюлей от мамы*, а другой – в ведре с солёной водой, в
который плавал мой плевок, три волоса, и откусанный ноготь, громко
взвывала за туалетом: «Как пчела не может без мёда, так раб Божий Денис
не сможет ни есть, не пить, ни девок водить, а будет думать только обо
мне, Божьей рабе Лидии! Как соль без воды не может – так чтоб и раб
Божий Денис не мог часу часовать, минуты скоротать без меня, рабы
Божьей Лидии! Зубы-ключ-замок-язык! Тьфу-тьфу-тьфу!»
Не помогало. Дэн очень даже спокойно мог без меня жить-поживать и девок таскать, причиняя мне мучения.
Мне даже маниакально стало казаться, что у меня и прыщи пройдут, и
сисьги вырастут прям в тот момент, когда Дэн меня прижмёт к себе, и
скажет: «Лида, ёб твою мать, я ж так тебя люблю шопесдец! Давай уже
поженимся, когда тебе стукнет осьмнадцать годоф, и умрём в один день
через сто лет!»
Но этого не происходило.
А сегодня у Дэна должен был быть день рождения.
Я с особой тщательностью замазала крем-пудрой свой лоб, накрасила брови
коричневыми тенями, приклеила украденные у мамы накладные ресницы
французского производства и, в порыве вдохновения, нарисовала
фломастером чувственную родинку над губой.
Потом я долго накручивала на щипцы чёлку, чтоб она свисала локоном
страсти посередине лба, и наглаживала  мамину парадно-выгребную кофту с
маками.
Всё.
Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что если Дэн меня сегодня не
полюбит – то он мудак шопесдец. Потому что такая красота была только у
меня и у Майкла Джексона.
По инерции, пощупав свои сисьги, я развернулась, и вышла из дома.

…В тот день Дэн нажрался до неприличия. Я, стараясь быть весь вечер
ближе к нему, кряхтя, таскала именинника в кусты поблевать, вытирала
его лицо мамиными маками, и тащила обратно.
И – вот он, момент истины!!!!!!!
Дэн обнял меня, прижал к себе, погладил по волосам, заглянул мне в
лицо, поплевал на большой палец, стер мою нарисованную родинку,
хрюкнул, и торжественно произнёс:
- Лида.
Я вздрогнула и вся обратилась в слух.
- Лида. Я приду к тебе сегодня ночью. *Загадочная пауза*. С
большой-большой кувалдой. *Пауза*. Я ёбну тебе ей по башке. Которая
расколется как гнилая тыква. *Пауза*. И оттуда вывалится столько говна,
сколько накопилось там за все твои 14 лет. *Пауза. Пауза. Пауза*

Никогда я не забуду эту фразу. В ту ночь меня постиг типичный Облом Обыкновенный.
Правда, переживала я случившееся долго, но это из-за подросткового гормонального взрыва. И это был мой Первый Облом в жизни.


Стадия вторая. Серьёзный облом.

Серьёзный Облом у меня случился, когда мне было лет 20. Просидев на
даче с ребёнком безвылазно 2 месяца, я одичала, и перестала реагировать
на внешние раздражители, кроме крика голодного или обоссавшегося сына.
На исходе второго месяца на дачу пожаловали мои родители. А меня отпустили на 3 дня в Москву. Одну.
Я сидела в вагоне электрички, и рыдала от счастья.
Естественно, на меня обращали внимание. И старались сесть подальше от рыдающей девушки. Я рыдала, и мне было всё-всё похуй.
Тут рядом со мной шлёпнулось чьё-то тело. Я скосила глаза, и прекратила реветь.
Рядом сидел сказочно красивый мужыг, и протягивал мне эскимо:
- Девушка, не надо плакать. Съешьте, вот, лучше, мороженое.. Прошу Вас..
Мороженое я сожрала в 2 секунды, чуть не подавившись палочкой, икнула, смутилась, и потупила взор.
Мужыг протянул руку:
- Виктор.
Я пожала его руку липкой ладошкой:
- Лида…
И 2 часа мы ехали вместе. 2 часа я не спускала с него глаз, и судорожно
прикидывала, как бы так ненавязчиво всунуть ему свой номер телефона.
Однако, я себя сильно недооценила. Потому что на Казанском вокзале
Виктор жахнул меня в дёсны, и сказал:
- Телефончик оставишь? Я тебе сегодня позвоню. Часика через 2. Сходим куда-нибудь..Или у тебя посидим, если ты не против..
Хо-хо! Ещё бы я была против!!!
Домой я влетела как в жопу раненый джигит, и первым делом кинулась на кухню испить водицы.
И тут произошло непонятное.
Я со всей дури въебалась во что-то железное и холодное, с грохотом
свалилась на пол, на меня полилась холодная вода, что-то ударило меня
по голове, и я погрузилась в нирвану.
..Очнулась я тогда, когда за окном стояла кромешная темнота. «Час ночи, не меньше» - промелькнуло в повреждённом мозгу.
Наощупь я встала, по стенке дошла до выключателя, включила свет, и узрела следующую картину:
Посреди мокрой кухни валялась табуретка. В метре от неё сиротливо лежал
и скучал огромный чугунный казан, а рядом белела записка, на которой
маминым аккуратным почерком было выведено: «Лида, у нас отключили
горячую воду. Я набрала тебе водички, и поставила возле ванной, чтоб
тебе самой тяжести не поднимать. Ты сунь в казан кипятильник, погрей
водички, да помойся с дороги. Мама»
Пару минут я тупо перечитывала записку, переводя взгляд с бумаги на
казан, а потом начала нервно хихикать. Спасибо тебе, мамуля.. Век не
забуду доброты твоей материнской!
Тяжело шаркая по полу, я прошла в свою комнату, и включила автоответчик.
Сквозь шуршание сто раз перезаписанной плёнки полился голос Виктора:
- Лидочка, звонил тебе весь день и весь вечер, но так и не застал тебя дома.. Очень жаль…
Утром я уезжаю обратно в Егорьевск, и в Москве буду через месяц. Буду рад встрече. Виктор.
Я 2 раза прослушала плёнку, и громко зарыдала.
Виктор больше никогда не позвонил.



Стадия третья. Облом охуительный.

Охуительный Облом произошёл всего 2 года назад. В тот момент я
расплевалась со своим бойфрендом, днями напролёт сидела в Интернете, и
из дома выходила только по необходимости. У меня была жестокая
депрессия.
Через месяц меня потихоньку стало отпускать, и я поняла, что вожделею секса.
Дико. Жутко. До эпилепсии.
Перебрав в уме все возможные варианты, я не нашла ничего нужного. Ибо
один был женат, другой – гламурный стриптизёр-полупидор, третий кончал
как мастер спорта по скоростному спуску, а хотелось просто животной
ебли в ритме нон-стоп. Чтоб или хуй пополам, или песда вдребезги.
Короче, надо было что-то срочно делать.
Вообще-то хотелось просто тупо выскочить на улицу, и схватить то, что
под руку попадёцца, но мозгами я понимала, что это нихуя ни разу не
вариант.
И тут на помощь пришёл Интернет.
Само собой, предложений поебаться поступало каждый день три мешка, но
мне не нравились рожи потенциальных лаверсов, и я продолжала искать
сама…
Пошёл второй месяц воздержания…
И тут я наткнулась на Сашу.
Саше было 23 года, жил он в Пушкино, выглядел как фантик от конфеты, и
писал мне длиннющие лирически-сопливые письма. Я тоже писала ему про
непонимание, про мужиков-козлов, и проникалась к Саше любовью и похотью
всё больше и больше.
Через пару недель переписки мы с ним встретились на ВДНХ.
В жизни он оказался ниже ростом, чем я думала, но это всё. Во всём
остальном он и был тем мальчиком с фотографии, которая вот уже 2 недели
стояла у меня на столе.
Мы встречались каждый день. Мы гуляли по Ботаническому саду до позднего
вечера, он отвозил меня домой, целовал в щёку, и уезжал обратно в
Пушкино.
Так прошло ещё 2 недели, и пошёл ТРЕТИЙ месяц моего полового воздержания…
По ночам мне снились хуи. Я просыпалась в поту, и в мокрых трусах. Но, кроме Саши, я уже никого не вожделела.
И вот однажды, в очередной раз гуляя по Ботаническому саду, Саша
сказал: «А ты уже смотрела «Очень страшное кино-4»? Нет? А я вот скачал
вчера из локалки… Хочешь, вместе посмотрим?
Слово вырвалось у меня само собой:
- Сегодня?????????
Саша вздрогнул, но сразу улыбнулся:
- Лучше завтра…
Блиа!!!!!!!!!
Ведь день я носилась колбасой. Я сходила в салон, сделала педикюр,
нарастила ногти на руках, сходила на массаж, в солярий, в инфракрасную
сауну, и к визажисту.
К вечеру у меня тряслись ноги. На полном серьёзе. Они тряслись, и подкашивались.
Я вожделела секса ТАК, как не вожделела никогда и ничего в своей жизни!
И вот мы у Саши. Мы сидим на диване, и нихуя не смотрим «Очень страшное
кино-4», потому что я сразу полезла к нему целовацца, пуская слюни как
бульдог, и у меня непроизвольно дёргаецца глаз.
Саша берёт меня на руки и несёт в спальню. По пути я успеваю разодрать на нём футболку, и напускать слюней за шиворот.
Он куртуазно кидает меня на постель, я сдираю с себя джинсы вместе с
трусами, Александр срывает с меня майку, купленную в «Саш» за 4000
рупий, и кидает её на шкаф. Я уже не сдерживаюсь, и ору:
- Да ёбаный в рот, ты меня ебать сегодня будешь или нет??????????
- Да!! Да, бля! Буду!!!!!! – кричит Саша, срывая с себя трусы.
- Так давай уже, нахлобучь меня, Саня!!!! *Я думала, у меня голосовые связки парализует*
Саша падает на меня, и…
И вдруг будничным голосом говорит:
- Не встал… Эх.. Слушай, а ты шоу «Офис» по ночам смотришь? Офигительное шоу, да? Я всегда в 2 часа ночи его смотрю…
У меня затряслись губы.
Все разом.
Застучали зубы, и свело жопу. Что ответить я не знала.
Саша помолчал, и сказал:
- Если ты хочешь спать – спи. А я тогда телик на кухне посмотрю, чтоб тебе не мешать.
И ушёл.
Я провела рукой по простыне под своей жопой, нащупала там мокрое пятно, уткнулась в подушку, и завыла белугой.
На кухне Саша заливисто смеялся и смотрел шоу «Офис», а я горестно дрочила, не прекращая рыдать.
Утром я проснулась в 6 часов, скинула с сиськи руку спящего Саши, оделась, и тихо закрыла за собой входную дверь…
Дома я нажралась абсента, позвонила пидору-стриптизёру, и предложила к нему приехать. Немедленно. Получив саркастический ответ:
- Совсем оголодала, мать? – скорбно кивнула: «Угу» - и поехала на «Парк культуры»…


Так что, дорогие телезрителЯ, ежели в вашей жызни случались все три
варианта Обломов, и вы это благополучно пережыли – принимайте меня в
свой Клуб!
Я прошла ВСЕ испытания. Аминь.