Зима (Уходим в небо. Обрывок IV)
- 01.03.11, 16:57
Кто я?
Вопрос встал вместе с бледным больным зимним солнцем. Оно – над оцепеневшим от холода хвойным лесом. Он – над моей взъерошенной немытой головой.
После тяжелого дремучего сна веки с трудом разлиплись и перед глазами медленно, тягуче поплыла картинка – лопнувший желток реальности растекается по тарелке раненого сознания. Я ощущаю неприятный вкус и консистенцию этой липкой жижи. Она течет по зрачкам, по щекам, капает на подушку, разливается по полу, с чавканьем накрывает стены, потолок и, наконец, смыкается. Реальность догнала меня и впитала. Картинка фокусируется. Вопрос не исчезает.
Кто я?
Солнце, кажется, совсем при смерти. Кажется, если открыть окно, услышишь, как оно кашляет, сплевывает кровавые мокроты. Но свет его все равно сильно бьет по слабым новорожденным глазам. И я ложусь на живот и смотру в реальность, как пес, прилегший отдохнуть – из-подо лба. Обшарпанные стены, ворох одежды, покрывал, простыней, носки. Все это собралось в неприятную композицию, источающую неприятный аромат. Аромат действительности. На паркетном полу крошки. Собрал немного на палец, опустил его в рот – халва. Значит, кто-то тут ел халву. Рядом со мной на полу лежит ноутбук. Раскрытый, но в мониторе черно – спит. Разбудил его, и в глазах побежала рябь – черная, на белом фоне. Сосредоточился. Оказалось – буквы. Много-много букв. Целый текст. Пытаюсь всмотреться, но глаза болезненно реагируют на попытки, слезно умоляют отвернуться. Курсор мигает в самом конце текста, после слов «И плакал». Ноутбук возле меня, следовательно он мой, или, по крайней мере, последним его использовал я. А значит и текст мой. Но сейчас совершенно не до него. Тревожит чертов вопрос. Мать его...
Кто я?
С трудом поднялся на корточки, потом на колени, как бы, моля реальность о пощаде, моля отпустить или объяснить. Чертовка неумолима. Скинул с себя грязное одеяло. Провел по лицу – первый раз за день. Ладонь царапает щетина. Давняя. Древняя. Подкатило к горлу, стал кашлять. Долго и судорожно трясся на кровати, пока не вышел огромный ком. Проглотил. Вошел в ванную – маленькая, вместе с туалетом, со стен облупилась краска. В углу стиральная машинка, рядом с дверью – пенал, у стены – пожелтевшая ванна, раковина. Унитаз тоже покрыт золотым налетом времени и грязи. Свет очень тусклый. Подошел к зеркалу и стал всматриваться в того, кто всматривается в меня. Воздух начал заряжаться, тяжелеть, останавливаться. В нем, будто, формируется осознание чего-то. Чего-то важного, жизненно-важного. Что-то сейчас должно выплеснуться, обрушиться на меня, как водопад, втоптать в землю. Зрачки в зеркале расширились, на щеках проявились скулы, почувствовал напряжение и боль в зубах. Но нет. Снова… снова вопрос не исчерпал себя.
Кто я?
Умылся, почистил зубы. Стало легче. Решившись, разделся, свалил белье кое-как на стиральную машинку и залез в ванну. Тело защипали горячие резкие струйки воды. Когда мое тело полностью покрылось влагой, я почувствовал, как утренняя пелена смывается, сливается в сток, реальность становится отчетливее, понятнее, звуки постепенно приближаются к ушам, как поезд в тоннеле метро.
Струи воды стекают по мне, убегают по трубам в лабиринты подземных коммуникаций, потихоньку унося за собой тревогу, проснувшуюся вместе со мной, сочащуюся сейчас из моих пор. Вода слизывает грязь с моей кожи, которая, пройдя километры железных вен, смешивается с потоками чужой грязи, чужих тревог, и этот компот из нечистот попадает в реку. И река бежит. Уносит сброшенную нами чешую.
В мое тело начинает приходить ясность. Рассудок. Но не память. Нужно вернуть ее. Нужно вернуть себе себя. Найти ответ, которого все еще нет.
Кто же, черт возьми, я такой?
28.02.2011
Вопрос встал вместе с бледным больным зимним солнцем. Оно – над оцепеневшим от холода хвойным лесом. Он – над моей взъерошенной немытой головой.
После тяжелого дремучего сна веки с трудом разлиплись и перед глазами медленно, тягуче поплыла картинка – лопнувший желток реальности растекается по тарелке раненого сознания. Я ощущаю неприятный вкус и консистенцию этой липкой жижи. Она течет по зрачкам, по щекам, капает на подушку, разливается по полу, с чавканьем накрывает стены, потолок и, наконец, смыкается. Реальность догнала меня и впитала. Картинка фокусируется. Вопрос не исчезает.
Кто я?
Солнце, кажется, совсем при смерти. Кажется, если открыть окно, услышишь, как оно кашляет, сплевывает кровавые мокроты. Но свет его все равно сильно бьет по слабым новорожденным глазам. И я ложусь на живот и смотру в реальность, как пес, прилегший отдохнуть – из-подо лба. Обшарпанные стены, ворох одежды, покрывал, простыней, носки. Все это собралось в неприятную композицию, источающую неприятный аромат. Аромат действительности. На паркетном полу крошки. Собрал немного на палец, опустил его в рот – халва. Значит, кто-то тут ел халву. Рядом со мной на полу лежит ноутбук. Раскрытый, но в мониторе черно – спит. Разбудил его, и в глазах побежала рябь – черная, на белом фоне. Сосредоточился. Оказалось – буквы. Много-много букв. Целый текст. Пытаюсь всмотреться, но глаза болезненно реагируют на попытки, слезно умоляют отвернуться. Курсор мигает в самом конце текста, после слов «И плакал». Ноутбук возле меня, следовательно он мой, или, по крайней мере, последним его использовал я. А значит и текст мой. Но сейчас совершенно не до него. Тревожит чертов вопрос. Мать его...
Кто я?
С трудом поднялся на корточки, потом на колени, как бы, моля реальность о пощаде, моля отпустить или объяснить. Чертовка неумолима. Скинул с себя грязное одеяло. Провел по лицу – первый раз за день. Ладонь царапает щетина. Давняя. Древняя. Подкатило к горлу, стал кашлять. Долго и судорожно трясся на кровати, пока не вышел огромный ком. Проглотил. Вошел в ванную – маленькая, вместе с туалетом, со стен облупилась краска. В углу стиральная машинка, рядом с дверью – пенал, у стены – пожелтевшая ванна, раковина. Унитаз тоже покрыт золотым налетом времени и грязи. Свет очень тусклый. Подошел к зеркалу и стал всматриваться в того, кто всматривается в меня. Воздух начал заряжаться, тяжелеть, останавливаться. В нем, будто, формируется осознание чего-то. Чего-то важного, жизненно-важного. Что-то сейчас должно выплеснуться, обрушиться на меня, как водопад, втоптать в землю. Зрачки в зеркале расширились, на щеках проявились скулы, почувствовал напряжение и боль в зубах. Но нет. Снова… снова вопрос не исчерпал себя.
Кто я?
Умылся, почистил зубы. Стало легче. Решившись, разделся, свалил белье кое-как на стиральную машинку и залез в ванну. Тело защипали горячие резкие струйки воды. Когда мое тело полностью покрылось влагой, я почувствовал, как утренняя пелена смывается, сливается в сток, реальность становится отчетливее, понятнее, звуки постепенно приближаются к ушам, как поезд в тоннеле метро.
Струи воды стекают по мне, убегают по трубам в лабиринты подземных коммуникаций, потихоньку унося за собой тревогу, проснувшуюся вместе со мной, сочащуюся сейчас из моих пор. Вода слизывает грязь с моей кожи, которая, пройдя километры железных вен, смешивается с потоками чужой грязи, чужих тревог, и этот компот из нечистот попадает в реку. И река бежит. Уносит сброшенную нами чешую.
В мое тело начинает приходить ясность. Рассудок. Но не память. Нужно вернуть ее. Нужно вернуть себе себя. Найти ответ, которого все еще нет.
Кто же, черт возьми, я такой?
28.02.2011
3
Коментарі