Юмор о свадебных фотографах.

Креативщег: обожает «рыбий глаз» и нижнюю точку съёмки. Фотографирует в этой манере всё: от сборов невесты до выноса торта, от надевания колец до разбивания бокалов (и даже портфолио моделям, по-секрету говоря) – вообще всё, так как не представляет себе снимок без гротескных искажений, а нормальную точку съёмки считает верхом фотомоветона. На коллег по цеху смотрит свысока, на критиков искоса, молодых убеждает в том, что им очень повезло, так как его 10 USM IS 1.2L стоит нереально дорого и плохо снять им, просто невозможно. Справедливые упрёки в некотором однообразии отснятого, безоговорочно отметает, прикрываясь художественным замыслом и оригинальным авторским почерком.

Маститый – настоящий, великий, с большой буквы. Маэстра. Вальяжным жестом указывает гостям и родственникам их место возле молодожёнов на групповом снимке. Грозно хмурит брови и не на шутку раздражается, случись кому-нибудь моргнуть или, не дай то бог, отвернуться. На кнопку часто не нажимает, ибо знает, что истинные моменты редки, а ресурс затвора не безграничен. Использует исключительно полтинник 1.4.

Все остальные, существующие в природе объективы, пренебрежительно обзывает цацками. Может вести съёмку с парочкой учеников-ассистентов, которые бегают вокруг с белым и золотистым отражателями, тщетно силясь отразить божественный свет встроенной вспышки маэстриного аппарата. Во время застолья занимает подходящее место, что бы иногда можно было встать и чё-нить там щёлкнуть, если сильно попросят. Учеников к столу не подпускает – нечего, пусть домашние бутерброды лопают, пока молодые. На обложке диска со свадебными фотографиями может не быть портрета молодожёнов, но обязательно крупно набрано, членом каких именно союзов фотографов и фотохудожников он является.

Щелкунчик – искренне не понимает, как можно поймать момент, используя режим одиночного кадра. Серия и только серия! Всегда! При упоминании о Марке с десятью кадрами в секунду, мечтательно закатывает глаза и прижимает руки к сердцу: «Эх…Мне бы такую скорострельность, уж я бы вам показал…». Неплохо знает фотошоп, так как постоянно вынужден монтировать хоть что-то приличное из хаоса неудачных раскадровок. Но не расстраивается, а мечтает накопить, таки, на Марк. Если за день снято меньше тысячи кадров, считает, что сегодня ему не повезло. Иногда, вопреки всем законам физики, получаются удачные серии. «А я вам что говорил!» – гордо восклицает щелкунчик и продолжает насиловать затвор.

Дама с цыфромылом – непонятно каким образом она попала на эту свадьбу. То ли двоюродный дядя рекомендовал, то ли у знакомой приятельницы подружки свидетеля она что-то где-то снимала, то ли полнолуние повлияло. Неизвестно, вобщем. Держит свой приборчик на вытянутых руках, пытаясь сфокусироваться хоть на что-нибудь по мониторчику. К сожалению, удаётся ей это далеко не всегда. Так, раза три из пятидесяти, где-то. Попытки поймать в кадр шустрого племянника невесты, проба за пробой, заканчиваются полным фиаско. Уныло пожужжав хоботком шестнадцатикратного зума

и выдавив оправдание: «Ах! Какой резвый ребёнок…», дама интуитивно, но безуспешно, пытается включить режим спорт. Однако, увы – стремительность детства не помещается и в его охват.

Массовик-Затейник – свадебная съёмка в его исполнении полна искромётных, проверенных временем трюков и нестареющих гэгов. Молодожёны,

под чутким руководством, радостно бегают друг за другом среди чахлых берёзок городского скверика, женщины-гостьи весело и шумно пытаются отобрать у невесты жениха, а карапузы друзей, если таковые случаются, должны непременно побывать на руках счастливых молодых со всеми вытекающими последствиями. Ни одна свадьба не обходится без живого поезда из гостей, с невестой в качестве паровозика и женихом –кондуктором. И обязательно, обязательно, должно быть много кадров с прыгающими, то есть простите, летящими невестой, женихом, свидетелями, друзьями и букетами. В пылу съёмки иногда путается и активно завлекает посторонних в творческий процесс, приняв их за своих. Осознав ошибку, быстро возвращается к заскучавшим заказчикам. Кроме сумки с техникой, носит рюкзак с реквизитом – погремушки, усатые носы с очками, надувные шарики из макдональдса и т.п. Знает все бородатые анекдоты и безостановочно их рассказывает.

Ортодокс – фотоаппарат может быть только плёночным. Все не плёночные –

не фотоаппараты. При слове «цыфра» впадает в пафосное негодование. Допускает существование цифровых камер только, как неизбежное зло, в противовес добру – аппаратам плёночным. Динамический диапазон, цветовой охват, зонная теория экспонометрии – эти термины приводят его в состояние творческого экстаза. Иногда, после особо гостеприимных застолий, смешивает в одну кучу отснятые и ещё неэкспонированные плёнки. Несёт весь мешок в лабу и требует сделать С-41 по своей секретной рецептуре. Обливаясь холодным потом, судорожно соображает – какая же часть свадебной фотосессии была на загадочных прозрачных полосках. И, главное, как?

Как такое могло случиться?! После скандала с оператором, разобравшись, что к чему, покупает, на радостях, катушечку Орво.

Многостаночник – шестая раса. Невероятная реакция и скорость мысли. Успевает вести видеосъёмку и фоторепортаж, а заодно даёт всем желающим советы по технике макияжа.

Только досадная нехватка конечностей мешает данному мастеру совместить в себе также амплуа тамады, музыкантов и водителя свадебного лимузина. Не опускается до таких глупостей, как композиция или там, удачный момент. Всё снятое им уникально и не имеет цены. Монтаж понимает исключительно как совмещение кусков, рождённых включением-выключением видеокамеры, кадрирование снимков – обрез под формат. Гений, что уж тут…

(с)