« Cпорный вопрос» по истории: как присоединяли Украину

В советской, а позже и в современной российской историографии процесс присоединения украинских земель к Русскому царству чаще всего именовался «воссоединением Украины с Россией» и описывался как дружеский и бескорыстный жест со стороны Москвы, откликнувшейся на просьбу о помощи украинского гетмана Богдана Хмельницкого, втянутого в многолетнюю войну с поляками. В рамках этой концепции события времен Переяславской рады зачастую рассматриваются как результат взаимного притяжения двух государственных образований, представлявших, по сути, один и тот же народ — потомков Киевской Руси. Однако украинские историки еще в XIX веке по-иному стали смотреть на события тех лет. В частности, Владимир Сергийчук полагает, что Россия воспользовалась безвыходным положением Хмельницкого и во многом не сдержала свои обещания, первоначально данные украинцам. Кроме того, по его мнению, гетман Мазепа, отложившийся от Петра Первого накануне Полтавской битвы, был не предателем, а последним украинским политиком, имевшим шанс восстановить независимость тогдашней Украины. Наконец, украинский историк готов поставить под сомнение сам факт родства двух братских народов, но полагает, что именно желто-голубой флаг дважды спасал Россию в ХХ веке.
Не токмо права и привилея

«Лента.ру»: Если говорить о присоединении Украины к России, то, как вы считаете, какие временные рамки охватывает этот процесс?

Владимир Сергийчук: Сам процесс присоединения начинается после Переяславской рады , потому что все, что было до того, — это обращения по поводу предоставления Украине военной помощи против Польши. В этих обращениях содержались воззвания дипломатического характера: мы готовы идти под единого православного царя и так далее, но главное условие — это военный союз, потому что благодаря военной помощи Москвы Хмельницкий и казацкая старшина рассчитывали на победу над Польшей и утверждение того украинского государства, которое возрождалось на Приднепровье через триста лет после падения Галицко-Волынского княжества. Так вот, начиная с июня 1648 года Богдан Хмельницкий многократно обращался с подобными просьбами о помощи, но царь Алексей Михайлович не только не предоставил ее сам, но и удерживал от таковой и Войско Донское, к которому посылали своих послов по этому поводу украинские казаки. Таким образом, в моем понимании, вопрос присоединения Украины начинается после Переяславской рады, когда украинцы присягнули на верность царю, не имея на руках никакого документа, который гарантировал бы им выполнения обязательства Алексея Михайловича сохранить все права и обычаи украинского народа, как об этом торжественно заявлял московский посол Василий Бутурлин.

Ведь когда казаки потребовали от Бутурлина, чтоб он присягнул от имени царя на том, что все давние права и вольности украинского народа будут сохранены, Бутурлин ответил, что царь своим холопам не присягает. Мол, «за великого государя веру учинити, николи не бывало и впредь не будет; и ему, гетману, и говорить было о том непристойно, потому что всякой подданный повинен веру дати своему государю». Для украинского казачества это было удивительным, потому что в предыдущие времена, когда польский король подписывал какие-то соглашения с украинцами, он присягал и подтверждал клятвенно права подданных. На это Бутурлин отвечал: «польские короли подданным своим чинят присягу, и тово в образец ставить непристойно, потому что те короли неверные и не самодержцы…».

То есть украинцы наперед ставились в ранг, который был совсем другим, чем раньше, при польских королях. Не на то они рассчитывали, когда обращались к единоверному православному царю за помощью. Правда, Бутурлин убедил казацких старшин присягнуть: мол, наш царь справедливый, добрый, вы к нему обращайтесь после того, как присягнете как подданные, и он удовлетворит все ваши просьбы. Поэтому мы сегодня должны констатировать: на Переяславской раде не принято было никакого документа; соответственно, никакого договора тогда никто не подписывал.

А как же «мартовские статьи»?

«Мартовские статьи» — это следствие того документа, что создавался уже на следующий день после присяги Богдана Хмельницкого, старшины, посполитых, мещан на верность царю. А самих статей в январе и феврале 1654 года еще не было.

Насколько нам известно, все требования Хмельницкого и казачества были удовлетворены?

Нет, в том-то и дело. Во-первых, до сих пор в московских архивах нам говорят, что нет оригинала статей Богдана Хмельницкого. Если мы хотим узнать, что же он просил от Москвы, нам нужно знать оригинал. Все документы, касающиеся переговорного процесса, связанного с «мартовскими статьями», сохранились в московском архиве. А самого оригинала, который привезли в Москву наши послы с Украины, нет. Нам говорят, что есть так называемый список с белорусского письма. Это 23 статьи. Что было в оригинале, к сожалению, мы не знаем.

23 статьи — это уже подписанные?

Нет. Это обращение Богдана Хмельницкого, но уже переписанное дьяками Посольского приказа Московского государства. Но так ли было в оригинале? Это как сегодня с российской стороны говорят, когда идет речь о пакте Молотова-Риббентропа: а где оригинал? И все. Так вот то же самое можно сказать и в данном случае — где оригинал статей Богдана Хмельницкого, тот, который писался им, с его подписью? Потому что то, что нам предлагают из Москвы, — это список с «белорусского письма», то есть то, как дьяки Посольского приказа уразумели текст Богдана Хмельницкого и переложили его для того, чтобы царь понимал, что это такое.

Короче говоря, если идет речь о появлении «мартовских статей», то сперва нужно говорить о статьях Богдана Хмельницкого, оригинала которых мы не имеем, и остается только догадываться, что было в них. Но есть еще один документ — письмо Богдана Хмельницкого украинским послам, находившимся в Москве. Поскольку тот документ, что привезли из столицы Украины, не понравился в Посольском приказе Московского государства, ему не дали хода. Во всяком случае больше месяца царского ответа не было.

Послы не знали, что делать, ибо должны были получить новые инструкции от Богдана Хмельницкого в связи с тем, что их документ не был принят. Они посылают гонца, чтобы получить новые указания. Гетман 21 марта 1654 года пишет Алексею Михайловичу о том, чтоб тот быстрее подтвердил права и вольности украинского народа и отпустил казацких послов. Отправляя с этим письмом гонца Филона Горкушу, Богдан Хмельницкий также передает своим послам через него инструкцию: «Однако помните, ваша милость, и сами, как Василей Васильевич Бутурлин словом его царского величества нас утвержал, что его царское величество не токмо нам права и привилея, от века данные, подтвердити и при вольностях наших стародавних сохранити, но и паче еще особные свои всякого чину людям показовати имеет милость. Делайте ж тако ваша милость и о том всем прилежанием тщитеся, чтоб все по наказу было, и привилия его царского величества тотчас без всякого переводу чтоб чрез вашу милость присланы были». То есть стойте на том, что обещал Бутурлин в Переяславе в январе 1654 года.

Отдельный наказ имел и Филон Горкуша: «Буде посланцов своих застанет на Москве, чтобы говорил именем всее старшины, чтоб договаривались о вольности казатцкие, шляхетцкие, духовные и всякие чина, чтоб на все тотчас и привилия взяли, как о том пространнее в листех, к ним писанных, и соображено есть». Но Филон Горкуша прибыл в Москву только 7 апреля, когда царь уже утвердил в своей редакции просьбы украинского народа, что получили наименования «мартовских статей».

В отредактированном виде?

В отредактированном. Из всех 23 статей остается 11. И таким образом, «мартовские статьи» — это уже не статьи Богдана Хмельницкого. Это уже царские статьи. Точнее то, что царь оставил из того списка с белорусского письма. Но тем не менее, когда мы смотрим эти «мартовские статьи», мы видим, что казацкие просьбы там как будто бы удовлетворены. Поскольку мы видим, что гетмана можно избирать. Раз гетман, значит, своя власть на территории трех воеводств. Финансы в руках казачества, суд также. Войско как гарант государственности — сохраняется.

40 тысяч?

Нет. 40 тысяч было при договоре с поляками. А здесь казаки просили царя 60 тысяч. И ответ был такой: «И великий государь наш его царское величество на то изволил им, числу списковым казаком быть велел». Мол, пусть будет и больше, государю от этого никакого убытка не будет, потому что это войско будет содержаться за счет Украины. Короче говоря, войско есть, все есть. Территория, финансы, но, если речь идет о государственности, должна быть еще одна важная черта: имеет ли право Войско Запорожское на международные отношения? Потому что если нет международных отношений, то нет полноценного государства. Это квазигосударство.

А до этого момента?

Украина имела международные отношения. Она подписала в 1649 году договор с Турцией, Зборовский договор — признание Украины на территории трех воеводств со стороны Польши...

То есть это уже было после начала восстания Хмельницкого?

Конечно. Это признание победы Украинской национальной революции в середине XVII века. Потом Богдан Хмельницкий в 1650 году писал письмо турецкому султану, что он готов быть его данником. Для украинцев, повторяю, было важно, есть ли право на международные отношения, то есть чтобы была возможность принимать иностранных послов и направлять своих к чужеземным монархам.

В статьях Богдана Хмельницкого, если верить списку с белорусского письма, есть пункт, где казаки просят, чтобы им разрешили иметь контакты с другими державами. Есть и ответ царя: эта просьба остается, только дописывается одно предложение — «А с турским салтаном и польским королем без указу царского величества не ссылаться». То есть запрет на самостоятельные отношения с Польшей и Турцией. Скажите, пожалуйста, какая страна в то время была самым большим южным соседом Украины? Турция. На западе — Польша. На востоке и севере — Москва. То есть этой строчкой Украине запрещены дипломатические отношения с другими государствами. Это подтверждается тем, что в мае 1654 года, когда украинское посольство пошло в Швецию через Москву, его не пропустили туда, а завернули обратно. Другими словами, Москва действительно запретила Украине дипломатические отношения. Правда, потом Богдан Хмельницкий найдет выход в Швецию — через Европу...

Но это при Выговском, кажется, уже было? (Иван Выговский, гетман Войска Запорожского с 1657 по 1659 год)

Нет, послы в Швецию будут ездить от Богдана Хмельницкого, это потом при Выговском подпишут первый украинско-шведский договор. Но готовиться он будет еще при Богдане Хмельницком. Он сначала, кстати, готовил украинско-шведско-венгерский договор против Польши. А потом остался украинско-шведский, поскольку венгры хотели забрать Подолию себе. Так вот, таким образом, мы с вами понимаем, что «мартовские статьи» оказались документом, подтверждающим, что московский царь не сдержал свое слово, которое в Переяславе от его имени давал Бутурлин.

Далее: все пять лет — с 1648-го по 1653-й — Хмельницкий просил военной помощи от Москвы. Да, есть запись в «мартовских статьях», что московское войско в количестве трех тысяч ратников будет стоять на границе с Украиной, готовое в любой момент оказать помощь против поляков. Но это войско почему-то оказалось в Киеве. Не в Путивле, на границе, а в Киеве, на монастырских огородах Софии Киевской. Почему возле Софии? Оказывается, митрополит киевский Сильвестр Косов и духовенство не присягнули на верность царю. И это войско вместо того, чтобы помогать Украине освобождаться от поляков, выходит, наблюдало за киевскими монахами.

Получается, оккупационное войско.

Да. И, стало быть, это ответ на вопрос, какой документ поехал из Переяслава в Москву и какой вернулся обратно. Но я так понимаю, что Хмельницкому в итоге, быть может, и не нравилось, что было подписано, но даже на этих условиях он соглашался. У него не было выхода, и он верил единоверному православному царю.

К началу 1654 года Хмельницкий оказался в очень тяжелой ситуации. И тут надо поднимать вот какой вопрос: почему на протяжении с июня 1648 года до Земского Собора в октябре 1653 года московский царь не отозвался на просьбы Хмельницкого помочь единоверному православному украинскому народу против католической Польши?

Не хотел ссориться с Польшей.

Не хотел. Но можно предположить и другое: разве московскому царю было выгодно, чтобы Украина при помощи Москвы сбросила польское иго, утвердилась как государство? Что тогда будет с концепцией Третьего Рима? Ведь она предусматривает, что все земли Киевской Руси по Вислу должны быть в руках московского царя. Если московский царь поможет построить украинское государство, так ему уже не будет выхода на Вислу. Потому что сама Украина займет эти территории. Это тот вопрос, исследования которого я не вижу у российских историков. Объяснений тоже не вижу.
Богдан Хмельницкий

Понятно. Но гипотетически предположим, что Хмельницкий прожил бы дольше и для Украины и внутриполитическая ситуация, и внешнеполитическая обстановка улучшились бы — он смог бы пойти на то же, на что пошел Выговский?

Выговский, который разорвал так называемый Переяславский договор (я подчеркиваю: никто никакого договора в Переяславе в январе 1654 года не подписывал), то есть отбросил «мартовские статьи», на самом деле выполнял политическое завещание Богдана Хмельницкого. В этом легко убедиться, если взять в руки книгу под названием «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России». Третий том, страницы 555-556. Это речь Богдана Хмельницкого, произнесенная на Чигиринской казацкой раде в октябре 1656 года. Связано это выступление с тем, что после Переяславской рады, начиная с прихода в Киев московского войска, московский царь так и не предоставил помощи Украине против Польши, а, наоборот, потребовал, чтобы казацкое войско пришло ему на помощь, потому что царь решил освободить Смоленщину, которая была в руках поляков. Царь рассчитывал на то, что ему удастся быстрее это сделать, если он сам ударит с востока через Можайск, а Украина ударит на Гомельщину и вынудит Польшу оттянуть силы от Смоленска.

Но ведь это все в итоге и получилось.

Да, все правильно, но в первую очередь это было сделано в интересах московского царя. А Украине обещанной помощи не было. Богдан Хмельницкий вынужден был согласиться на условия царя, потому что против Польши все равно нужно было воевать. Тогда на юге нынешней Белоруссии еще в 1648-1649 годах были созданы 4 казацких полка. Это были украинские полки, потому что население там духовно, так сказать, было зависимо от киевского митрополита — отдельного православного митрополита в Белоруссии не было. Ну и экономически население юга нынешней Белоруссии тяготело к Киеву, а Вильно — центр — был далеко.

И когда пришли на юг Белоруссии три казацких полка под командованием Ивана Золотаренко, это 20 тысяч человек, и начали вытеснять польские гарнизоны, то местное православное население, экономически зависимое от Киева, начало присягать гетману Богдану Хмельницкому. Оно захотело быть, в современной терминологии, гражданами Украинского государства, которое называлось тогда или Гетманщина, или Войско Запорожское. Это не понравилось московскому царю. И он стал требовать от Богдана Хмельницкого, чтобы Золотаренко не назывался полковником белорусским. Потом выяснилось, что этот процесс набрал широкий размах не только на юге нынешней Гомельской области, но даже в Могилеве. Там был создан казацкий полк во главе со шляхтичем Константином Приклонским, и он со своей старшиной приехал в лагерь Ивана Золотаренко в Чаусы и присягнул на верность Украине. То есть эта территория хотела под Украину, а не под царя. А тот позволить подобные вольности не мог, и это, конечно, не понравилось казакам. Как так: мы пришли, завоевали, это наш трофей, а у нас отбирают? Тем более что само население просится в Украину.

Но этот конфликт был еще тлеющий. Самый острый конфликт разгорелся в 1655 году. Когда царь освободил Смоленщину, он послал подмогу Богдану Хмельницкому, и московские войска пошли на Запад, освобождать вместе с казацкими уже украинские земли. Пришли ко Львову. И когда Богдан Хмельницкий увидел, как московские ратники ведут себя в Городке (такое поселение есть возле Львова) — жгут, грабят, он сделал все, чтобы Львов не штурмовали. И как в 1648 году он сумел добиться, чтобы татары не штурмовали Львов — так и теперь. Львов откупился, его не тронули, и войско пошло дальше на запад до Вислы. Хмельницкий вернулся из Львова в Чигирин, но за себя оставил наказным гетманом Даниилу Выговского (брата будущего гетмана Ивана Выговского — прим. «Ленты.ру»). Союзная армия пришла к Висле, а на правобережье Вислы тогда население еще во множестве было православное, неокатоличенное. И там жители опять же хотели быть в составе Украины, а не под московским царем. И между Петром Потемкиным, военачальником царским, и Данилой Выговским начался конфликт. Доходило до острых столкновений. И это все на Богдана Хмельницкого действует не очень позитивно, как и на казацкую старшину.

В этой ситуации, когда Польша была в агонии, польская шляхта ищет выходы для спасения собственного государства. Один из выходов, она считает, — пообещать Алексею Михайловичу польскую корону. Тогда царь прекратил бы боевые действия, а поляки бы сами управились со шведами, которые взяли Варшаву, и венграми, взявшими Краков, — король Ян-Казимир уже собирался бежать в немецкие земли. И московский царь полякам поверил. Зачем воевать, когда готовая корона сама идет в руки. Хотя Хмельницкий его убеждал добить Польшу. В результате царь прекратил боевые действия.

Но корону поляки не спешили отдавать. Приходит зима, весна 1656 года. Короны нет. Царские послы добились только того, что на конец августа назначается польско-московская комиссия, которая должна решить процедурные вопросы — как эту корону передавать. Перед этими переговорами, которые намечаются в Вильно, нынешнем Вильнюсе, в казацкую столицу Чигирин приезжает посол царя Василий Кикин. Он спрашивает от имени царя (а царь уже считает, что он король польский, что это его территория, и он хочет, чтобы Богдан Хмельницкий подсказал ему), как правильно размежевать украинцев и поляков. Есть документ Богдана Хмельницкого по этому поводу, и он там пишет, что граница украинцев и поляков должна быть по Висле, «как за давних князей руських», то есть украинских, и дальше по Карпатскому хребту. Также договорились, что на эти переговоры в Вильно приедет украинская делегация во главе с чигиринским городовым, атаманом Романом Гапоненком. Сперва он хотел поехать к царю в ставку под Ригу, где самодержец протянул ему руку в перчатке. Тогда он приехал в Вильно, где поляки Никите Одоевскому, главе московской делегации, выставили ультиматум: «Если казаки будут на переговорах, мы не примем участия». Для них это выгодно, ибо будут сорваны переговоры о передаче короны. И в такой ситуации Одоевский решил не пускать казацкую делегацию на переговоры. И она осталась на улице, образно скажем. Ее не информируют, о чем идет речь, только какие-то слухи ходят по Вильно, и слухи такие, что поляки осмелели и уже требуют от Москвы, чтобы та отказалась от Украины.
Конотопская битва

Во всяком случае корона царю уже не светит. И казацкая делегация возвращается в Чигирин. Гетман предупрежден, и к приезду делегации он собирает казацкую раду. Именно этих событий, как я говорил, касаются страницы 555-556 политического завещания Хмельницкого. Это все пишет в письме к царю отец Ивана Выговского. Послы, которые вернулись из Вильно, упали на колени перед гетманом и, обливаясь слезами, говорили: «Пропало Войско Запорожское, потому что Москва нас может теперь отдать полякам. А нас, твоих послов, не пустили в посольскую избу, как собак не пускают в церковь».

И вот когда послы сказали эти слова, то Богдан Хмельницкий, как пишется в этом документе, кинулся, как умалишенный, и закричал на всю казацкую Раду: «Дети, вы о том не печальтесь. Я знаю, что нужно сделать. Нужно отступить от православного царя». Это политическое завещание, которое потом будет реализовать Выговский. Я думаю, что если бы остался в живых Богдан Хмельницкий, то он довел бы свои планы до конца, потому что он уже подписал со шведами военную конвенцию, не спрашивая разрешения царя. То есть он вел самостоятельную политику.

Но в такой ситуации Москва просто могла договориться с поляками.

Конечно. Хмельницкий понимал, что в случае подобного союза Москва и Варшава сразу бы договорились разделить Украину. Тем более в Вильно этот раздел уже начался. Как мог Богдан Хмельницкий воспринимать заявление Одоевского, который предложил провести размежевания не по Висле, как условились с Богданом Хмельницким, а по Западному Бугу? Это первый раздел украинских земель между Москвой и Варшавой. Потому что за Западным Бугом оставалось четыре исторических украинских региона до Вислы. Неудивительно, что Богдан Хмельницкий был в таком настроении. Но он искал моменты — как опытный дипломат, он хотел избежать прямого разрыва, понимая, что Москва, раз уже сговорились в Вильно о разделе, может делить и дальше. Поэтому он в этой ситуации не стал рисковать.

Хотя Хмельницкий сразу же обратился к турецкому султану. Беда в том, что в прошлые годы отметалось все, что не подходит под идеологическую концепцию. То, что было со стороны Турции, не принималось во внимание. Сейчас, когда турки открывают свои архивы, стало ясно, что было посольство Богдана Хмельницкого и шла речь о том, что он готов повторно присягнуть турецкому султану. Если бы Украина вошла в турецкое подданство, то еще большой вопрос, решился ли бы московский царь воевать за Украину против турецкого султана.
Шанс Мазепы

И когда в итоге завершилось присоединение Украины? После гетманства Разумовского? (Кирилл Григорьевич Разумовский — последний гетман Войска Запорожского в 1750-1764 годах)

После 1783 года, когда окончательно было ликвидировано полковое устройство. Когда вместо полков появились наместничества.

А в период с конца XVII века до того, как Украина лишилась всякой автономии, были у нее шансы отстоять свою государственность?

Шансы были, во-первых, у гетмана Петра Дорошенко (гетман Правобережной Украины в 1665-1676 годах — прим. «Ленты.ру»), шансы были и у Ивана Выговского. Если б не кошевой Запорожской Сечи Иван Сирко. Он в 1659 году пошел в Крым по просьбе московских воевод и начал грабить там в то время, когда хан со всем войском помогал гетману Выговскому под Конотопом против московской армии, пришедшей принуждать Украину к верности царю. Ведь после Конотопской битвы, когда в Москве стало известно о поражении ее армии, то царь объявил траур на три дня, начали готовиться уже к приходу татар с Выговским. Это пишет Соловьев.