По этому мостику, что ведет к Петропавловской крепости, я прошелся не с одной группой иностранных туристов. При таком частом посещении города, как это было у меня, несложно и привыкнуть ко многим питерским достопримечательностям. Обычно так бывает и с самими жителями города: они привыкают к своим красотам настолько, что не видят в них уже ниичего особенного.

Но я нашел-таки выход помечтать тут, у входа в крепость.

В одну из белых ночей я ушел из гостиницы и отправился во времена Пушкина, Гоголя, Достоевского...

И вот на этом мосту, укутавшемся в утренний туман, я увидел девушку. Видать, такую же мечтательницу, как и я. Мы встретились взглядами, улыбнулись друг другу, но не заговорили...

Сила окружавшей нас тищины была такой властной, что слова были неуместны.

Да и нужны ли были слова, когда она через несколько шагов растворилась в тумане, и только стук ее каблучков затихал чуть медленнее, будто эхо от этого звука отражалось от удивительно спокойной в тот миг глади Невы...

И сразу после этого, потягиваясь лениво, стал просыпаться город.

Я любил бродить по улицам и улочкам Замоскворечья. Там, в каменных зарослях старой Москвы, я чувствовал себя необыкновенно комфортно. Было даже просто приятно, набрать в пончиковой у Балчуга огромный кулек еще теплых, приснеженных сахарной пудрой пончиков, и идти веселой компанией в направлении кинотеатра "Ударник", чтобы там распрощаться и разлететься по столице.

И хоть мне нужно было ехать в сторону метро "Университет", я шел в другом направлении. Я шел на Большой каменный. Причем не сразу по верху, а сперва шел к набережной под выложенной камнем стеной моста, устремившегося к перелету, через Москва-реку. И уже там, где начинался пролет моста, я по лестнице поднимался наверх и отправлялся к любимым моим каменным кармашкам в его ограде, откуда можно было смотреть на Кремль.

Созерцание Кремля умиротворяло. Я не вглядывался в детали его башен, в резные зубцы на стенах. Я просто радовался, что Кремль вот он, рядом. Всегда. Убери его отсюда, и не будет Москвы.

Но самым интересным было и то, что когда я спускался вниз и останавливался у угловой кремлевской башни, мне уже казалось, что Москва невозможна и без этого моста.

Это был бы совсем другой город...

В звездном окруженьи
Поброжу немножко,
Через ночь и тени
Протопчу дорожку.

Улыбнусь пульсарам
В незнакомых далях.
Ведь они недаром
В путь меня позвали.

Там, где бархат ночи
Расстелил безбрежность.
Сердце встретить хочет
Счастья лучик нежный.

В этом теплом свете,
Радостном и сладком,
На одной планете
Совершу посадку.

На ее просторах
Я любовь узнаю.
И она так скоро
Станет мне родная.

Ветер, как пощечина,
Зло чему-то рад.
Бросил на обочину
Желтый листопад.

Засвистел меж ветками,
Вывернул зонты.
Хватит, люди, лета вам!
Все, ему кранты!

Рябью нервной вызверил
Воду на реке...
Он принесся издали,
Сгинет вдалеке.

Лишь листва опавшая
Мокнет в грусти луж.
Стал на осень старше я.
Что ж, потерпим уж...

Твои руки пахнут ночью,
Той, в которой мы чудили,
Пахнут дымкой многоточий
И немножечко ванилью.

Твои руки дарят нежность,
По плечам скользя со страстью.
Ласки их, как жизнь, - безбрежны,
Их объятья - кольца счастья.

Твои руки, словно птицы.
Чуть не так - вспорхнут мгновенно.
В них так сладко очутиться
В мыслях самых сокровенных.

Твои руки, словно песни.
В них душа поет, ликуя.
Твои руки - счастья вестник.
Вот за что их так люблю я.

Командир, давай отмашку!
Важных дел невпроворот.
Сексуальные мурашки
Начинают свой поход.

Наших ног прикосновенья
Так изысканно нежны,
Что в процессах возбужденья
Мы - надежда для страны.

Захотим - и запылает
Восхитительная страсть.
Нужно будет - отступаем,
Чтобы все могло опасть.

Легкой дрожь знаки
Остаются каждый раз.
Мы на острие атаки,
Невозможен секс без нас.

Где пройдем - трепещет тело
Даже лучше, чем хотел.
Мы идем в атаку смело,
Покоряя сотни тел.

Мы потоком сладострастья
Сочным делаем интим.
Люди тают в нашей власти,
Выполняя, что хотим.

Командир, давай отмашку!
Важных дел невпроворот.
Сексуальные мурашки
Начинают свой поход.

Твои губы - вино.
Пьянею.
В их купели
Расплавлен я.
Нежность их
Мое счастье греет.
Их целует
Душа моя.

Твои губы - хмельное зелье.
Родничок
Самых дивных чар.
Утонуть в них
Всегда хотел я,
Пить их
Сладкий, как жизнь,
Нектар.

Твои губы - любовь.
Безбрежны.
Бесконечный полет
Мечты.
Пью з них я
Святую нежность.
Пьешь ли то
Из моих
И ты?

Слезка мокрую дорожку
Прочертила по щеке,
Ты легла в мою ладошку
После счастья в далеке.

Ты в горячей мгле витала
Лишь мгновения назад,
А сейчас без сил упала
В мир, где так счастливо спят.

И рукой своею нежно
Проведу я по плечу.
В дреме сладкой веки смежишь.
А я рядом помолчу.

Твои губы - запретный мед.
Твои речи - вкуснейший яд.
В затяжной до земли полет
Запускает меня твой взгляд.

В жадных кольцах твоих рук
Небеса улетают вниз.
Сердце в неге теряет стук,
Чувства свились в шальной визг.

Нежный шепот сведет с ума,
Сердце сладким огнем бомбя.
Как приятно сходить с ума...
Как волшебно любить тебя...

Разбивая волны о крутые скалы,
Злится не на шутку темный океан.
Он и так великий, а все места мало.
Что его тревожит? Отчего он пьян?

И за что он страшно сердится на сушу?
Чем не угодила, бедная, ему.
Только и присела шум прибоя слушать,
А в лицо бедняжке он швырнул волну.

Он еще готовит для нее цунами,
Чтоб она узнала, что такое гнев.
Он и знать не хочет, что же с сушей станет,
Жалкий плач бедняжки царственно презрев.

Сколько глупой спеси в злобе океана...
А ведь долго суша не должна терпеть.
Что ей стоит тут же разбудить вулканы
И кипящей лавой в океан влететь.

Встретятся стихии в беспринципной схватке,
Умирая в камень и в горячий пар.
А потом оставят в жутком беспорядке
То ли новый остров, то ль сплошной кошмар.