В последнее время, очень часто, позволяю себе роскошь – не общаться с неприятными мне людьми…

- Какой-то дурацкий у вас план…

- Я знаю. Так вы со мной?

- Естественно!

Истинное отношение к человеку не зависит от настроения и обстоятельств.

     Доброго утра, друзья! Извините за отсутствие - дела. Но, я снова с вами и снова вспоминаю детство босоногое))) Как всё-таки хорошо в детстве было. Натворишь чего-нибудь, и тебя простят и всё исправят. Жалко только, что во взрослой жизни так не получается. Поругать то поругают, а вот исправить... навряд ли получится... В жизни можно многое починить, но ничего нельзя исправить...

    Ох, и натворили же мы, взрослые, в последнее время... Как детям то нашим потом в глаза смотреть будем за наши, взрослые шалости..?

     Хорошего всем дня и пусть огорчения наши можно будет всё-таки изменить и исправить как в клипе... Улыбнитесь, жизнь - продолжается )))

Пробежался я по ленте заметок и … немного улыбнулся…

Ещё с детства меня воспитывали, что входя в комнату, где люди кушают – не нужно смотреть на стол, где стоит еда. Встав взрослее, меня приучали не заглядывать в чужие окна и двери, даже, если они открыты, пока тебя не пригласят войти. Меня приучили, что нельзя лазить по карманам, заглядывать в сумочку, портфель чужой, даже если этот человек близок тебе, даже если это твоя жена, любимая… Став более старшим, я понял, что нельзя также смотреть через плечо, когда человек пишет что-либо. Впоследствие, старался не смотреть на экран монитора, где человек, что-то делал. Не заглядывал на экран чужого мобильного телефона, и уж, тем более не смотрел, кому же человек звонил или отправлял-получал сообщения. Осознав себя взрослым, научился не лезть никому в душу, без приглашения, ибо правда бывает настолько невообразимой, что мы себе даже и не представляем, пытаясь сделать глубокомысленные выводы за кого-то, наивно полагая, что мы знаем о человеке всё. Всегда полагал, что совет нужен тогда, когда о нём попросят или, в крайнем случае, когда видишь сам, что человек находится в тяжёлой ситуации и нуждается в помощи.

 Возможно, всё это вышеперечисленное и есть то самое воспитание, которое мы стремимся сейчас привить и своим детям, стараясь, чтобы они были учтивы, вежливы, образованы, интеллигентны, с хорошими манерами, чтобы вели себя по-джентельменски. Почему-то вспомнились мне некоторые мои знакомые женщины, которые, научившись вести себя по-мужски, так и не смогли понять, что нужно вести себя ещё и по-джентельменски, ибо претендуя на мужественность, вы забываете про главное, по-настоящему мужественный человек ещё и добр, как это ни странно… И уж совсем не хочется вспоминать про некоторых знакомых мужчин, кои, считая себя такими, ведут себя уж совсем по-женски, в плохом смысле этого слова, распространяя лживую информацию, сплетни и домыслы про кого-то, забывая рассказать о себе. Похоже, этим они пытаются придать себе мужественности, но ведь нельзя вылить из кувшина то, чего в нём нет!

К чему это я? Просто мне понравился патриотизм некоторых людей, такой настойчиво-упоротый, предельно целеустремлённый и самое главное – «суперпродуктивный». Как- то говорил уже, что демократия в обществе – зарождается, прежде всего, в голове каждого. Кто мешал студентам начать бороться за качество знаний? Перестать давать взятки за сессии, выйти с этим на всестуденческое обсуждение и добиться искоренения в масштабах сначала своего курса, потом всего ВУЗа, города, потом в масштабах всей страны? Неужели они думают, что в Европе такое практикуется? Или, что кто-то придёт к нам и всё исправит, кроме нас самих?

Кто мешал каждому навести порядок в своём доме, дворике, палисаднике? Опять придёт Европа и всё за нас сделает? Научит правильно парковаться, не ставить машину на газоне, не перегораживать дорогу «скорой» или «пожарке», не запирать соседа, потому что он – лох на «Москвиче»… Потом научит убирать дерьмо после своих собак с детской площадки, не кидать окурки с балкона, не выкидывать бумажки в окно, не вытряхивать коврики на головы соседей, ставить мусор в контейнер, а не бросать его рядом… Вы действительно думаете, что кто-то придёт и нас научит всему этом?

А на работе тоже за нас кто-то будет работать? Придёт кто-либо из Европы и будет вместо нас добросовестно вкалывать? Не сидеть целыми днями в сети, рассказывая о том, как надо – а просто возьмёт и сделает, не выискивая недостатки у других – а исправляя свои собственные, не кляня медицину - а пытаясь исправить её, не говоря о правительстве хорошо  – если они поступают по-свински. Не кивая на кого-то, не выдумывая себе врага, чтобы оправдать собственную бездеятельность  -  а просто работая, не покладая рук…

Вы думаете, что кто-то за нас это всё сделает? Тогда скажите мне, пожалуйста, кто он, этот всемогущий, и как его зовут? Кто сейчас восстановит здания и сооружения разрушенные, кто восстановит уничтоженные шахты, без угля которых очень непросто будет этой зимой, кто восстановит коксохимы, а ведь их батареи теперь с нуля придётся восстанавливать, кто восстановит жилищный фонд и всю инфраструктуру городов и населённых пунктов? Кто будет всё это делать? Европеец придёт и сделает за нас? Не думаю, что так будет…

А многие всё-также радуются бедам других… Уже и смешно читать о том, как соседям тяжело будет прожить без хамона и камамбера. А вы не подумали о том, что пока вы заглядываете в чужие окна, смотрите в чужой холодильник и рассматриваете, что на столе у соседей, и сколько денег у них в карманах, вам скоро самим не за что будет купить насущное? Так может всё-таки за лопаты нужно браться и закатывать рукава, а не смотреть за чужой страной. Своя, знаете ли, трудов требует многих.

Ну, а особо «продуктивным» патриотам совет дам, причём денежный, исходя из ваших заметок, что где-то скоро есть, будет нечего. Организовывайте срочно туристическое агентство «Галопом по деликатесам». Будете россиян возить по нашей стране и показывать им в наших магазинах деликатесы за деньги. Заодно и сами посмотрите на них, бесплатно. Ведь купить многое, у нас скоро и не получится, если будем смотреть за чужими, а не работать сами…

          Жара. Нечасто весной так жарко... Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор. На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки.

           - Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?

           — Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.

           — А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.

            — У окошка,- раздраженно ответил охранник.

            — Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу. Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.

            — Там.

              Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти. Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:

            — Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.

            — Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить. Дед медленно пошел к ближайшему окошку.

            — С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир. Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры. Кассир отдала деду чек.

             — И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника. Охранник повернулся к деду:

             — Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.

              — Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.

              — Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.

               — Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.

               — Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.

               — Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор.

              — Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.

              — Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.

              — Да ты чего, да я щас!

              — Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед. — Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти. На лбу охранника проступили капельки пота.

               — Дед, ты это серьезно?

                — Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел. — Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику. Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи. Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:

                — Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!! В холле банка наступила абсолютная тишина. — Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка. Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.

              — Жми, жми, дочка, пусть собираются, — спокойно сказал дед. — А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.

              — Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? — миловидная старушка явна была знакома с грабителем. Все посетители и работники вышли в холл.

              — А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.

              — Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.

              — Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней.

              — Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке. Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.

              — А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле. — Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, — дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.

             — Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.

            — А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.

            — Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.

            — Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо ответил посетитель.

            — Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались.

             — А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.

             - Ну, что там ? — Тревожное срабатывание. — Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей. — Ага, нашел. — 145 Приём. — Слушаю 145. — Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого. — Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов. — База, ответьте 145. — База слушает. — Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет. — И это все? — Да, база, это все. — Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы. — Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет. — Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?

              - Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.

              — Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка.

              — Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед. — Тьху ты… Раздался звонок телефона на столе в кассе. Кассир вопросительно посмотрела на деда. — Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, — дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала.

               — Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке.

              — А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.

              — Чудишь ты дед, ладно, дело твое.

              — Сынок, ключи разблокировочные отдай мне. Охранник положил на стол связку ключей. Раздался телефонный звонок. — Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы.

              — Мне взять трубку? — спросила кассир.

              — Нет, доча, теперь это только меня касается. Посетитель снял телефонную трубку: — Добрый день. — И тебе не хворать, — ответил посетитель. — Звание? — Что звание? — Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного? — Майор, — послышалось на том конце провода. — Так и порешим, — ответил дед. — Как я могу к вам обращаться? — спросил майор. — Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед. Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.

             — И так, я бы хотел …. — Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.

             — Ну, я не совсем понял что именно, — растерянно произнес майор.

             — Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса. Повисла неловкая пауза.

              — Товарищ полковник, разрешите обратиться?

             — Разрешаю.

            — Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?

            — Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся. — Я правильно понимаю? – спросил дед.

             — В принципе, да, — ответил майор.

              — Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал. — Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?

              — Так точно, товарищ полковник, — ответил майор.

              — Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся. — Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку.

               — Это что за херня? — майор держал в руках разорванный конверт, — бля, это что,шутка? Майор набрал телефон банка. — Товарищ полковник, разрешите обратиться?

                — Разрешаю.

                — Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?

                — Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.

                — Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот… Зазвонил телефон.

          — Разрешите обратиться, товарищ полковник?

           — Разрешаю, говори, майор.

           — Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.

           — Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.

           — Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.

           — И я слово даю, выйду без оружия.

           — Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку. В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.

           — Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке. Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях. — Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам. — Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды. Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.

            — Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, — удивленно сказал малыш. Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека. — Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.

            — Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.

            — Да, удачи вам, — повторили все присутствующие.

            — Деда, смотри, чтобы тебя не убили, — сказал второй малыш. Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:

            — Меня нельзя убить, потому что меня уже убили. Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад. Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы. Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили. Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.

             Дед развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть. — Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно.

          — Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно. Мужчина держал деда под локоть: — Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни. Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери. — Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке. Дед обернулся.

           — Нет, это не твои сто метров.

           — Мои, отец, еще как мои, я афганец. Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко. Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.

           — Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал 67, 68, 69, 70... Шаги становились все медленнее и медленнее. Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой. Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:

           — Сто метров… я смог. На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.

©Redd

       Пусть утро субботы будет спокойным и мудрым. Может быть, за эти выходные что-нибудь изменится к лучшему... Хотелось бы этого, если честно. 

      Хотелось бы чтобы у нас у всех доставало мудрости, спокойной, взвешенной, чуткой и прозрачной. Чтобы хватило мудрости не реагировать на язвительные усмешки и глупые обвинения, чтобы хватило мудрости - не ударить в ответ, хотя знаешь и умеешь, как это сделать и побольнее... Чтобы хватило мудрости переждать и пережить момент, когда в тебя кидают комья грязи и пытаются поливать дерьмом. Хотелось бы взглянуть в глаза... Не тому, самому первому и недалёкому, а тем, кто поддерживал его и подносил свою грязь, пытаясь облить побольше. Вам то, чего нужно, ведь большую часть и не знаю из вас, да и не оскорблял никогда лично? Всегда считал, что грязь рано или поздно омоется водой или росой, или просто отвалится, высохнув. Бог нам всем судья! Но ведь, ваши руки так и останутся измазанными, вы помните ощущение грязных и липких рук. Вам так это нравится? Тогда продолжайте - это ваш выбор.

        А ещё хотелось бы пожелать мудрости житейской. Может быть, кто-то наберётся мудрости и не будет видеть в смешных картинках страшную политическую подоплёку. Это уже больше похоже на паранойю и на "охоту на ведьм". Мудрости вам такой, как у этой птицы.

       И вот вам неплохое, на мой взгляд, стихотворение, написанное одним человеком, хорошо знающим и очень любящим небо...