Воскрешение Лазаря (антипоэма)

В глухом краю, где писек без дефекта не сыщет даже доблестный МОССАД, где что ни сборище кретинов – сразу секта, где что ни пустошь – Гетсиманский сад я был известен как алкаш от Бога (кто слыхивал иное - нагло врёт). Я пил, как Бог (короче, очень много). И был я тепленьким, когда мою берлогу однажды посетил апостол Пётр.

Его глаза, подёрнутые рябью, лишали всяких завалящих сил. Как посмотрел туды – так сразу молча зАпил и рыбкой из авоськи закусил.

- Скажи ка мне, - меж тем рекёт апостол, - Где забулдыжью твоему предел?

- Предел проверить мой легко и просто: вливай в меня, пока не протрезвел.

Глаза Петра растерянно мигнули, на миг утратив фанатичный блеск:

- Чтоб нет предела? Это вы загнули! Ведь это ж бУрлеск». (Правильно – бурлЕск).

- Ты прав, граница есть любому сумасбродству. Но так сложилось - Как? Не знаю сам! - что верим мы охотнее юродству, чем логике, положенной вещам. Возьмём к примеру...Вашего Бориса, с кем вы таскаетесь ужо который день. Пойми! Евреям срать мацой на Борю из Тифлиса - нам лучше древа чуждого родной, еврейский пень. А пней и так хватает. Обещаньям земного счастья тупо нет конца. А вы во фланг – шарах! - для свежести преданья пообещайте сразу небеса. Ваш лозунг в следующем: «Бог с вами. Но отдельно». Банальность правды – лозунг всех чинуш, а вы несите бред! Лишь ересь беспредельна. Нам легче верится в непроверяемую чушь.

- Мы для него уже придумали программу…

- Ебать, как ново! Дай-ка полистать. Небось, на кесаря очередная эпиграмма: "Бандитам – тюрьмы, простыне – кровать, Ослов – дороге, членососам – редьку, раз хрен не слаще". Бросьте эту муть! Вы дальше, Пётр, или валяйте петьку или займитесь делом как-нибудь, коль выпал шанс попасть под милости раздачу...

 - К чему ведёшь ты, Лазарь, мать твою?

- Чем пиздоватей ставите задачи, тем легче верится в галиматью. Возьмём меня для лучшего примера. Коль будет среди Борьки славных дел, шо я подох – какого-то там хера, а спозаранку снова водку ел - и Борька, стало быть, тому виною, - тогда весь мир падёт пред вами ниц! Юродства путь к господству мировому куда короче, чем пути цариц. Тифлис смените на иное место рождения...

- Я знал! Я говорил Андрею, что Борис из Бреста звучит холёнее...

- Ну что за имбецил! Ему твердишь, а он не ценит жеста. "Бог с вами. Но отдельно» Уяснил? Еврей вас, что с Тифлисом, блядь, что с Брестом, на пне б вертел с обрезанной корой. Пусть будет он еврейского замеса: какой-то не такой, но всё же свой. И имя поменяйте на Иосиф, а то Борис – «сироб» наоборот - отстой.

Убёг апостол, будто ветром сдуло. Сижу и пью. И тут кладут мне на плечо ладонь. Гляжу – стоит типуля. Удар в лобешник. Шмяк. И тишина.

Очнулся, головы не чуя вовсе. В бинтах, как мумия, но вроде какбэ жив. И что-то вроде вспомнить удалось мне, как вдруг из тьмы наметился мужик. В хламиде белой, с бородой до пуза, ко мне подходит, за ногу берёт. И где-то сверху, будто бы из шлюза сочится свет (хотя по рифме – «свёт»).

- Восстань, мертвец, - орёт блажно на ухо. И шёпотом: - Про давешний конфуз ты – как воскреснешь - никому не звука. Да, кстати. И меня зовут Иисус.

Мда. Он, конечно, даже не Иосиф, но – слава Богу – хоть не белорус