Заключительная глава вполне законченной первой части нечто большего:-) Всё, что было ДО, Вы легко найдёте по ЭТОЙ ССЫЛКЕ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. КОНЕЦ ПРИВЫЧНОГО МИРА
С мужиком он расстался на школьном крыльце. Посчитав спасение своей жизни первоочередной задачей, Макс решил отложить все прочие ребусы в тот долгий ящик, в который сам не сыграл только чудом.
Мужик явно хотел сказать ещё что-то, уже вне протокола, но у него было времени его слушать. Он подумает об этом завтра, сидя в своей далёкой киевской квартире. Соберёт семейный совет. Расскажет обо всем Кристине. Пригласит Ивайло.
А теперь ему самое время бежать. Сломя голову.
Напоследок Макс подумал о справедливом короле Станнисе из «Игры престолов». Контрабандиста, который спас его величественную задницу от погибели, он лишил фаланги пальцев, но оставил на государственной службе и сделал вторым человеком в государстве. Ситуацию с мужиком Максимилиан разрулил похожим образом. Он двинул его прикладом в рожу, сбив с ног. И, уже убегая, крикнул: - Спасибо! Прежде чем окончательно покинуть Троещину, Макс бросил тоскливый взгляд на ту улицу, что привела его к школе. Где-то там, в тени разросшегося сада, бродила тень женщины, похожая на надежду, надежду с маленькой буквы. Баба Маша и дядя Игорь уже давно выпотрошены и съедены. Их внучка сгодилась бы на десерт, но каким-то дивным образом сумела обмануть зомби-рецепторы. Или это пришлая женщина, поселившаяся в его отчем доме уже после того, как в селе свершилась худшая из возможных революций? А что если она появилась в Добром незадолго до него самого? А что если ей нужна помощь? Была ли она живой, та женщина в чёрном? И почему мужик, чья роль во всём этом по-прежнему оставалась для Макса загадкой, не пустил его за порог? Всё это были замечательные острые вопросы, которые, вероятно, бомбардировали его измочаленный мозг. Но Макс отключил в себе функцию распознавания подобных вопросов. Он бежал и думал о том, что супергерой наверняка поступил бы иначе. Но супергерои не спотыкаются по три раза на каждые сто метров, на их теле не бывает царапин, ключицы не сводит судорогой, а штаны их чисты, как первый снег. В экстремальной ситуации он-таки собрался, за что – будь у него в лёгких побольше воздуха – Макс воспел бы себя в веках. Не всякому смертному удаётся ускользнуть практически невредимым из дырявых лап плотоядных мертвецов. Но сейчас он гнал, ведомый лишь страхом и единственным желанием. Оказаться от Доброго как можно дальше. Дорога брала крутой вираж, огибая клочок лесопосадки. Макс сбавил скорость. Преследователи явно остались далеко позади. Вяжущая боль от затылка распространилась дальше. Оба его измученных полушария стонали от напряжения. Глазные яблоки вываливались со своих стационарных орбит. Двустволка, закинутая за плечо, сковывала движения. Ляжка, по которой шлёпал приклад, онемела. Из рассечённой ладони сочилась сукровица. Штаны с позорным содержимым тянули вниз. Максимилиан чувствовал себя практически невредимым. И едва живым. В лесопосадке, кажется, был ручей. Стоит на время свернуть с дороги и подготовиться к встрече с цивилизацией. К мужику безумного вида с испачканными дерьмом штанами доверия никакого. Ни одна машина на трассе его не подберёт. От ружья он избавиться позже. Позже, насколько это возможно. Ручей влачил свои прохладные мутные воды там, где он и предполагал – ветвясь между оврагами, убегая к дальним болотам. Он прислонил ружьё к павшему дубу, снял штаны и только сейчас нащупал в кармане мобильный телефон. Половина третьего. Его персональный ночной кошмар длился без малого шесть часов. Счёт палочек связи и зарядки на этот раз был равным. Три-три. Есть связь. Дрожащей рукой Максимилиан соприкоснулся с кнопкой быстрого набора. Кристина. Ему нужен был её родной голос. Как никогда прежде. Телефон выпал из его руки, он присел на корточки и набрал номер жены по памяти. Неприкаянные брюки бесформенно возлегали на земле. Одна штанина, свесившись, уже намокла в проточной воде. «Только не в зоне. Господи, прошу, только не выключай свой мобильный» Далеко-далеко в трубке раздались бесстрастные гудки. Один-другой-третий. В его голове они отдавались странным эхом. Боль доползла до левого виска и теперь пульсировала там с назойливостью отбойного молотка. Он отвёл телефон от уха, ещё раз посмотрел на экран. Две чёрточки связи. Подпись «Жена» под знакомым рядом цифр. Он слышал гудки из маленького динамика и мечтал о том, чтобы они прервались далёким любимым голосом. Ему показалось, что в трубке кто-то воскликнул «Аллё». Он молниеносно вернул телефон к уху. Показалось – гудки заходили на финишную прямую. Где-то вдалеке вроде бы играла какая-то незамысловатая мелодия. Её мелодия. Мелодия её телефона. Макс как будто бы слышал телефон в их квартире на Саксаганского – он лежал на столике в их спальне, работало вибро – и чьи-то шаги уже спешили к нему из коридора. В голове гудело, как внутри церковного колокола. Он снова посмотрел на экран мобильника. Мелодия продолжала звучать. Максимилиан встал на ноги в тот самый момент, как истёк срок давности – и длинные гудки сменились короткими. Абонент не отвечает. Или просто не успел дойти. Её рука, вероятно, уже тянулась к ночному столику, но сеть всё решила по-своему. Максимилиан снял трусы и, борясь с приступами рвоты, выполоскал их до приемлемого серого цвета. Выкрутил и, поёживаясь, натянул. После чего вновь набрал номер жены. Мелодия на этот раз зазвучала ближе. Он шёл в мокрых трусах вдоль ручья на северо-запад. «Это не галлюцинация, - вдруг подумал Макс, - это не игра моего воображения. Я представляю Кристину в нашей квартире, но квартира-то наша за 170 километров отсюда» Ветка хрустнула под его голой пяткой. Ружьё осталось на берегу ручья. А в нём единственный патрон. Он вышел из зарослей к грунтовке. Обогнув по ней дуб, так и норовивший выскочить на проезжую часть, Макс остолбенел. У воображаемой обочины, уткнувшись половиной своей железной образины в малинник, стоял армейский Хаммер. Вторая его половина напрочь перегораживала грунтовку. «Я вышел не туда, - в голове у Макса помутилось окончательно, - я убегал от одного кошмара – и столкнулся лицом к лицу с ещё бОльшим. Тот Хаммер застрял в непролазной чаще с другой стороны села. Каким образом он… Каким образом этот танк доехал до села, если он шире..." Дверь Хаммера открылась, отвечая на все его вопросы. Навязчивая мелодия стала ещё громче. Он не видел, чьё лицо появилось в безразмерном боковом окне армейской махины, но узнал ногу и туфельку на ней, что ступила на поросшую сорняками обочину. - Кристина?! Что ты здесь… Макс осёкся. Вторая нога в туфельке, вставшая вровень с первой ногой в туфельке оступилась. И с хрустом выгнулась назад, вопреки предполагаемому наличию коленной чашечки. Дверь Хаммера захлопнулась. Макс поднимал взгляд с изуродованных страшным переломом ног дальше…дальше…дальше. Лицо его жены было цвета прокисшего молока. В кабине, резонируя с железом, вибрировала мелодия её мобильного телефона. «Tears and blood», - тупо осознал Максимилиан. Слёзы и кровь. На плечо легла чья-то рука. Как тогда, у отчего дома, на него смотрел мужик. В его белых глазах не было ничего человеческого. - Опа-ча! – сказал он, по-видимому, ничего не имея в виду. КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ:-)
Коментарі
Тринити
125.11.12, 21:06
Прочла присланный тобой опус! Язык первой главы какой-то нарочитый и вычурный, из-за этого картинка описываемого мира напрочь отказывается строится в сознании (поэтому пришлось отложить чтиво эдак на недельку - до следующего интеллектуального приступа)). Но со второй главы идёт резкое улучшение, и бороздить просторы твоего недюжинного воображения становится легко и увлекательно. Запал в душу образ мальчика с велосипедом (на похоронах).
А также:
"И хотя зомби никуда не спешили в силу своей косолапой природы, волоча его вяло и неаккуратно..."
"Случайные люди встречаются на улице - один со спичками, другой с папиросами. И как бы ни менялись их роли, они так и будут грести в одной лодке, направляясь к поглядывающему на часы раку лёгких"
Тринити
225.11.12, 21:06
Пиши дальше!