Мягкие сущности слепленные из теплого желтого сияния в белесом матовом свете подталкивали меня к кому-то Самому Главному, кто находился впереди и сверху, но был невидим для взгляда, зато ощущался всею душою. Этот Самый Главный нежно поглотил меня и тут же я стал им - огромным, добрым, теплым, нежным, мягким, светлым - всем тем хорошим, что только есть в жизни. И таким я уже остался навсегда, и сейчас я такой же - душевно вожу приятной ручкой по мягкой бумаге, оставляя нежный чернильный цвет добрых исполненных любви слов. То есть, после того как я стал Самым Главным существом - собою, больше ничего уже собственно не происходило, так как дальше стремиться и развиваться уже было не к чему, это было совершенство. Все события сейчас - подобие чтения мной легкой развлекательной книжки или как просмотр веселой комедии в кино с добрыми героями и незлыми хорошими шутками. И мне сейчас хорошо и это - вечность.

ЗАМЕТКА ШЕСТАЯ

Даже не думал, что ещё буду писать заметки, но все изменилось. После нескольких дней бесконечного блаженство, пробудившись после какого-то особенно возвышенного сна я обнаружил, что нахожусь в незнакомой маленькой комнатке похожей на больничную палату. В комнате находится кровать, на которой я спал, еще стол, а на нем алюминиевая кружка с водой и мой блокнот с огрызком карандаша (поэтому я собственно и пишу заметку), ещё есть дверь, но она плотно закрыта. Не то, что я чего-то испугался, мне всё ещё по прежнему хорошо, а всё же как-то необычно. Да и вечность утерялась - мое существование вернулось в человеческий мир. И вот слышу шаги... дверь отпирается... потом допишу

- Пробудись, пробудись, пробудись... ш-ш-ш-ш-ш - и так несколько раз, словно позывные, чтоб я получше настроился на восприятие сообщения - ш-ш-ш-ш-ш... пробудись, пробудись, пробудись... ш-ш-ш-ш-ш... не нужно смотреть в зеркала, не надобно слушать эфир - просто закрой глаза, уйди во внутренний мир, там пробудись ото сна, заново зри и слышь, пусть унесёт волна в царство где мрак да тишь нежно обнимут тебя, сладко и на века, так растворяясь любя станешь всем навсегда... ш-ш-ш-ш-ш...

Я неоднократно прослушал послание в шуме и наконец всё понял. Открывшийся способ был всегда рядом со мной, на него стоило только обратить внимание. Однако, я сейчас немного взволнован, поэтому путешествие назначил на завтра - прямо с утра, как все покинут квартиру, я лягу на кушетку и начну. Уверен, что всё у меня получится.

ЗАМЕТКА ЧЕТВЕРТАЯ

Получилось! Всё очень занятно и удивительно, даже не уверен, что удастся передать словами. Море впечатлений - до сих пор учащенно бьется сердце и слабость в коленях. Но по порядку.

С утра как и планировал лёг на кушетку, небольшим волевым усилием явил перед внутренним взором распускающиеся черные круги, а перед внутренним слухом пустил шум как в радиоприемнике между станциями. Очень быстро связь с внешним миром нарушилась и я погрузился в хаос из образов и звуков. Через некоторое время я почувствовал в груди подобие подъемной силы, словно меня как пузырь воздуха выталкивало со дна бассейна на поверхность, и вдруг я ощутил, что мою сущность вытолкнуло из моего тела куда-то вверх через потолок и крышу в мягкий мрак, где меня подхватил ветер и понес в сторону ма-а-а-ленькой светящейся точки, которая очень ме-е-е-едленно увеличивалась, кажется я летел очень быстро, но источник света был очень далеко и от этого приближался так медленно. От света веяло теплом и любовью, и я всем своим существом хотел как можно быстрее приблизиться к нему. Внезапно, словно гром среди ясного неба, раздался оглушительный грохот гигантских гонгов и колоколов, в одно мгновение я вернулся в тело и от такого резкого возвращения  свалился с кушетки на ковер. Во входную дверь кто-то звонил - то был сын, который заехал за документами и этим прервал мое путешествие. Однако впечатление от полёта к свету было потрясающим. Завтра обязательно повторю.

ЗАМЕТКА ПЯТАЯ

Буду последовательным, без лишних эмоций. Как и вчера лег на кушетку, поднялся в уютную темноту и начал путешествию к свету. Мне казалось, что в этот раз я летел даже быстрее чем вчера и пятно тепла и света увеличивалось заметнее. В конце мой полет воспринимался как пролет в пещере к выходу на свободу на воздух. Ощущение радости и экстаза возрастало так, что сердце остановилось в экзальтации, кульминация которой совпала с вылетом из темной пещеры в бесконечный свет тепла и любви. Я завис в непрекращающемся мгновении радости, потом это чувство стало восприниматься как само собой разумеющееся и дальше произошло вот что.

В отражении появляется чёрная точка, она расширяется, из неё вылазит человеческая фигура, берет двумя руками чёрный круг, в который выросла точка, разрывает на два лоскута, половинки висят перед ним слегка колыхаясь. Потом человек разрывает каждую из половин на двое, а потом и каждую из четвертин на двое и продолжает такое занятие, пока всё пространство вокруг него не заполнилось чёрными обрывками и видение не погрузилось в тёмный туман, который сначала сгустился, потом поблек и рассеялся. Вскоре в отражении опять возникла расширяющая точка и всё кино повторилось по новой.

Я понаблюдал некоторое время, но не увидев ничего нового и утомившись отошел от зеркала и прилег на кушетку отдохнуть. Закрыл глаза и перед моим внутренним взором всё также рвал чёрные лоскуты человечек, сгущался и рассеивался туман.

ЗАМЕТКА ВТОРАЯ

Вчера я ничего не видел в зеркалах, но сегодня мне показали новое кино.

Сначала также появилась темная точка. Когда она выросла до размера круга - разделилась на две части, которые тоже приняли форму окружности. Потом из каждой окружности вылезло по фигуре человека, которые начали трогать, ощупывать друг друга. Потом они вместе начали разрывать круги на лоскуты, когда чёрных обрывков стало достаточно много - из них стали вылазить человеческие фигуры, которые стали копошиться друг с другом и вскоре все превратилось в сплошное мельтешение, переходящее в туман, которые сгустился и рассеялся.

ЗАМЕТКА ТРЕТЬЯ

Я уже месяц наблюдаю за различными движениями тьмы человечков и черных обрывков, но все непременно заканчивается сгущающимся и рассеивающимся туманом. Стало неинтересно всматриваться в зеркало и я решил послушать радиоприемник. Слушал новости, концерт по заявкам из популярных песен, комментарии политолога по поводу агрессивной внешней политики капиталистических стран, пока неожиданно для себя в шуме между двумя станциями не различил едва понятный шёпот. Мне показалось, что голос обращается ко мне. Вот что я услышал.

Поёрзав на стуле, хрустнув суставами, Сергей начинает рассказывать историю своего дедушки. Честно говоря, меня интригуют описания различных человеческих девиаций, сумрачных состояний, параноидального бреда, психоделических галлюцинаций, путешествий в осознанных сновидениях и прочая, прочая. Так что я готов послушать нетривиальное повествование.

- Мой дедушка до пенсии - уже повествует Сергей - работал учителем в маленьком городке в маленькой школе, где было всего несколько учителей, даже не педагогов, а обычных людей волею судеб оказавшихся после войны в том городе и по стечению же обстоятельств они стали работать в той школе. И этим аматорам-учителям пришлось вести практически все предметы, а  учебный материал они черпали из тех же учебников, по которым учились и школьники. Это письмо-послание дедушка написал, когда уже вышел на пенсию и у него появилось много времени для размышлений. Однако его состояния размышления со временем стали затягиваться, дедушка начал надолго "зависать" глядя в зеркало или в окно. Когда об этом рассказали психиатру, то проэкзаменовав деда он поставил диагноз шизофрении с кататоническим синдромом, посоветовал определить старика в стационар, впрочем дед не то что не возражал, а даже выразил пожелание, чтоб в санаторном заведении его по возможности как можно меньше тревожили, а то ему необходимо додумать очень важную мысль. Там, в санатории дедушка и остался, со временем вообще практически прекратил всякие коммуникации с внешним миром. Сейчас бы такое состояние души назвали бы медитацией или какой-нибудь тантрической йогой, но тогда это называлось шизофренией. И перед тем, как окончательно порвать все нити с внешней реальностью, дедушка передал врачу записную книжку, что-то вроде дневника, которую отдали моему отцу. Эта книжка для меня тоже своеобразная семейная реликвия и я неоднократно погружался в её чтение, но скажу мало что понял или воспринял как реальное. Признаюсь, что записки мне кажутся именно бредом сумасшедшего... но я захватил этот блокнот с собой, чтоб ты прочитал - там не много страниц и надолго тебя не займет, но мне важно твое мнение о том... о том на сколько может быть правдой то, что там описано... даже не "правдой", а как сочетается содержание с доступной пониманию реальностью... то есть насколько этот бред бредовый, бессвязный или же напротив - продукт взаимодействия с чем-то иным, нам не знакомым, но от этого не являющимся продуктом воспаленного сознания, а благодаря расширению сознания стало доступным... В общем, на! Почитай!

Сергей подает мне вынутую из портфеля книжицу в грязно-коричневом коленкоре, я машинально раскрываю её на первой странице - там уже знакомый неровный почерк, начинаю читать.

"ЗАМЕТКА ПЕРВАЯ

Когда я стал заглядываться в отражения зеркал, по началу я не понимал, точнее не замечал, что так привлекало и удерживало моё внимание. И вот в один день я увидел - на самом дне всех отражений, где-то за пределами двадцатого взаимоотражения происходит какое-то движение. Если сосредоточиться на нем и отрешиться от всех звуков и посторонних мыслей становится понятно, что там как-бы проецируется подобие фильма, как на экране в кинотеатре. Главное было заметить это нечеткое расплывчатое кино, потом, собираясь со всем вниманием я стал различать движущихся людей среди коридоров и комнат. А сегодня мне удалось практически целиком посмотреть короткий фильм. Вот что я увидел.


 

Сигарета в его руках, Сергей мнет её, но не закуривает, наконец вопрошает:

- Кстати, да, почему я это я?

- Знаешь, ряд вопросов не имеют ответов в рамках человеческой логики. Могу предложить лишь аналогии и не одну.

- Раз так, сойдут и аналогии. Ну, например?

- К примеру, можно условно представить все жизни всех людей, которые жили, живут или будут существовать, звуковыми дорожками на грампластинке. Пусть каждая отдельная песня - человеческая жизнь от рождения до смерти. И есть еще слушатель - назови его Бог, субъективный аспект мироздания - это собственно Я. И вот этот слушатель ставит пластинку на граммофоне и начинается музыка. Можно слушать песни все в подряд по порядку, можно случайным образом, можно вообще только выборочно лучшие композиции. Но пока ты не прослушаешь пластинку - ты не знаешь какая там музыка, как развивается мелодия, какие слова в песни, но вместе с тем все песни уже определены и записаны - все события произошли в момент печати диска.

- А кто тогда создает музыку на диске?

- Я предположу что это будет некий автоматический посредник, рефлекторная часть меня производящая подобные диски исходя из простых правил-параметров, которые задаю Я.

- И из чего такие диски печатаются?

- Пусть из пространственно-временного континуума, из квантового вакуума. Но это так, идея родившаяся по ходу разговора, можно представить другой вариант - умозрительного вечно вращающегося комбинаторного колеса, которое постоянно выдает все возможные состояния реальности - в таком случае каждый последующий момент не предсказуем, хоть и обусловлен предыдущим.

- И кто же смотрит на это колесо?

- Я смотрю - и на колесо и при этом слушаю пластинку, да еще и веду беседу.

- А я?

- Ну да, это всё как раз о тебе и с тобой происходит.

- Честно говоря, звучит как "нет ответа".

- Так и есть, Сережа.

- Вов, а почему часы на стене показывают пол-девятого, если по моим котлам уже перевалило за полночь?

- Не удивительно, ведь они стоят.

- И давно они остановились?

- А они и не шли никогда, я их не заводил.

- Тогда зачем они?

- Потому что время не имеет значения и каждый следующий миг равнозначен предыдущему и давно уже минувшему и предшествующим секундам. Просто в данный момент на них восемь часов, тридцать четыре минуты и пятьдесят две секунды - так на них будет отображаться время всегда, но показывают они именно эту секунду мироздания - ту в которую ты смотришь на часы.

- Ты своими рассуждениями вполне напоминаешь моего дедушку, а он не совсем хорошо окончил свои дни.

- Что же с ним произошло?

- Он... сошел с ума... видимо... по крайней мере закончил в психушке. Это длинная история.

- Я не спешу - здесь всегда восемь, тридцать четыре, пятьдесят две.

- Тогда слушай.

Что-то надо ответить, но что? Какие-то смутные ощущения, обрывки идей и спутанные мысли, но ничего конкретного, чтоб можно было высказать. Несколько глотков чая позволяют мне взять небольшой тайм-аут, чтобы собраться мыслями, но, как обычно бывает в таких случаях, кроме банальностей ничего из меня не выходит, однако, выдержав паузу говорю.

- Видишь ли Сергей, где-то в глубине души я тебя понимаю, но только такое ощущение ожидания праздника... вернее даже наступления его, у меня с довольно давнего времени присутствует практически всегда. Сначала, действительно, как-то особо обращал на это внимание, но потом вполне освоился и всё стало уже в порядке вещей - в таком теплом, уютном, перманентно протекающем порядке вещей. Иногда, конечно, событийная рябь тревожит зеркальную невозмутимость внутренней радости и наслаждения бытием, но обычно всё вскоре как-то само собой разглаживается и вновь наступает такая себе эндокринная эндорфинная удовлетворенность. Не спорю, со стороны такое состояние, видимо, выглядит застойным, мещански уютным и, вероятно, невыносимо скучным, но меня это вовсе не заботит. Сейчас, здесь беседуя с тобой, я отдаюсь этому занятию полностью, так, что уже не имеют значения прошлые состояния и переживания - наш разговор для меня подобен самостоятельному сюжету, который лишь опосредствованно связан с остальными событийными флуктуациями...

- Слушай - не выдерживает Сергей - вот что меня всегда выводило из себя, это когда ты впадаешь в медитационное словоблудие - за нагромождением слов не видно смысла!

- Да уж... - говорить мне особенно нечего, но продолжаю - это всё потому, что, честно говоря, я не понял твою мысль, твой посыл, твою проблему. Попробуй сам сформулировать кратко и просто, тогда можно и обсудить.

- Коротко и просто? Что ж, попробую - пауза на три глотка - если совсем уж просто, то проблема, что меня волнует звучит так: почему я это я, который находится именно здесь и сейчас, а не я вчерашний или завтрашний, или, даже более того, почему я это не ты, хотя со своей точки зрения ты тоже находишься здесь и сейчас и что нас разделяет - это лишь разная концентрация некоторых атомов в пространстве, которые, впрочем, исчезают если закрыть глаза - тогда мы вообще как бы одно и тоже, но все же совершенно разное?

- Всё равно слишком сложно для обсуждения. Давай начнем только с одного посыла - почему ты это ты.

Сергей утвердительно кивает, достает из кармана брюк пачку сигарет, кладет на стол. Я достаю из шкафа пепельницу, ставлю рядом - может закурит, сам-то я не курю.

- Пойми меня правильно - произносит Сергей - или хотя бы выслушай, это так важно! Когда я первый раз, еще в детстве, прочитал про то как в зеркале трюмо отразилось зеркало шифоньера, то не придал этому никакого значения, но всё же потом неоднократно вспоминал, особенно про ощущение что вот он я - нахожусь здесь и сейчас, как и тогда, когда прочитал впервые эти строки, как и в тот момент когда перечитываю их или даже просто вспоминаю. Не понимаешь?..

- Не очень - отвечаю я.

- Ну вот тот первый раз, когда прочел - я как-то особенно запомнил все чувства, ощущения, тактильные и запахи - полноценный миг бытья и я в нем был. Потом, когда перечитал, вспомнил как я в первый раз смотрел на письмо и в то же мгновение меня охватило ощущение полноты момента жизни - как бы я в том первом состоянии был подобен мне в этот другой миг времени - в совсем ином месте и в иной час, но ощущение момента было такое же острое как и в первый раз. И потом, я уже не мог не вспоминать о послании в рамке, повесил её на стенку и смотрел на текст практический каждый день и только в те моменты мне казалось, что я действительно существую - каждый раз как один и тот же, повторяющийся самый первый - сколько бы дней, или даже лет, ни прошло. Ну... ну это как, на пример, день рожденья, когда подарят самый желанный подарок - сначала до него месяц и ожидание, особенное в детстве, кажется бесконечным, но уже на следующий год вспоминаешь и понимаешь, что хоть и опять остался месяц, а потом и неделя или день, все равно, как бы медленно не тянулось время, настает то долгожданное утро дня рождения, когда получаешь подарки... и даже следующий день рожденья, совершеннолетие, первый юбилей и вот даже так же неотвратимо настал этот самый текущий момент, когда я сижу сейчас с тобой на кухне и пью чай... Сейчас, сейчас-то наконец понял, что открыл мне этот текст, как я это ощущаю прямо здесь?...

Я отвожу взгляд и смотрю в окно, там в темном небе ярко желтеет луна.

"В этот день простой и солнечный смотрел я на своё лицо в зеркало на отворенной дверце шифоньера. Облик мой в ту минуту был немного унылым и заспанным. И тут как будто молния промелькнула позади меня но в глубине зеркала. То оказалось что дверца шифоньера немного качнулась и в зеркало попало отражение трюмо, которое стояло как раз за моей спиной, а в зеркале трюмо отразилось зеркало шифоньера, в котором отражается трюмо, в котором отражается шифоньер и так до бесконечности. И тогда серебряная струна вдруг пронзила моё сознание - я вспомнил как мальчиком лет семи также смотрел в отражающиеся друг в друге зеркала и этот момент как-то сейчас совпадает со мной здесь стоящим. Такое же ощущение что вот он я - нахожусь здесь и сейчас, как и сорок лет назад, как и сегодня когда я пишу эти строки и даже когда перечитываю написанное..."

М-да... Текст в рамке совсем не впечатлил меня, не то чтобы я не понял о чём речь в послании, но не нахожу письмо ни оригинальным, ни интересным. Опускаю "реликвию" на стол, ловлю вопрошающий взгляд Сергея, надо как-то прокомментировать.

- Знаешь, Сергей, что-то непонятно чего здесь такого потрясающего? Как для "реликвии" вполне приемлемо - старая бумага, вычурный почерк, экспрессивный текст, сродни авангардной поэзии, но сходить с ума здесь, право, не отчего.

- Вов, я тебе сейчас всё объясню, тут дело вот в чём...

Сергей делает большой глоток из чашки, собираясь, видимо, пуститься в пространные рассуждения.

- Давно хотел рассказать - начинает повествовать Сергей - но как-то всё тянул, откладывал. Жаждал поделиться и в то же время боялся, что может быть не так буду понят, хотя конечно это не важно совсем. В общем, этот текст в рамке - он довольно старый, от моего деда. Сначала был просто листок бумаги с надписью, это отец его в рамку и под стекло определил для сохранности, да в назидание грядущим поколениям Роевых. А я уже рамку с прописью как картину на стену повесил, чтоб строки были аккурат на уровне глаз для удобства чтения. Впрочем, вскоре я надпись помнил наизусть, но все равно почти каждый день останавливался возле неё и перечитывал, или даже не перечитывал, а просто зависал подле в состоянии сродни медитации. Хотя похоже мой отец ничего подобного от этого текста не испытывал, зато уверен, что дед перечитывал этот листок неоднократно и как-то также размышлял глядя на собой же написанные строки, я прямо чувствую это, будто сам на какой-то момент становлюсь своим дедом читающим этот текст. И вот сегодня был последний день в старой квартире, я снял эту реликвию со стенки с тем, чтобы никуда больше не вешать и никогда больше не читать и даже не видеть. Поэтому и взял её с собой, дабы презентовать тебе и уже ты будешь решать выкинуть её в ведро, повесить ли на стену или оставить пылиться на какой-нибудь антресоли. Можешь даже выдавать за свою семейную реликвию, текст к счастью не подписан, но взамен, в ответ на этот подарок, я прошу просто побеседовать со мной как раз по поводу её содержания, иначе я просто сойду с ума, если не выскажу все свои соображения подспудно избавляясь от них. Ну вот, на возьми!

Сергей, развернув лицевой стороной ко мне, протягивает свою "реликвию" и взглядом просит, чтоб я взял её и немедленно прочел. Ну ладно, беру, читаю неровные строки.

У меня в гостях старый приятель. За окном почти ночь. Тесная кухня, в кругах света два табурета и бело-серый стол, на нем выпивка и закуска - чай, коньяк, кола, мармеладки, лимон, шоколад. Сначала чаю, чтоб отойти от осеннего холода - большие чашки, заварка насыпью заливается крутым кипятком. Сергей согреваясь обнимает ладонями кружку, дует на дымную поверхность, сёрбая понемногу отхлебывает. Теперь пошли в ход мармеладки (чай качественный, поэтому без сахара), в бокалы разливается коричневая спиртовая жидкость, режется лимон, кола по стаканам, шоколад - на квадратики.

Обмен формальными любезностями, недолгая пауза и вот начинается самое главное, может быть вообще самое главное что есть - долгий ночной разговор, который длиться вечность, пока за окном зияет чернота бескрайней вселенной, покуда всё не озариться восходом новой большой вспышки, что стирает все воспоминания о пережитом, позволяя вскоре начать беседу по новой, как бы с нуля, когда обговариваемые события не произошли, и даже, возможно так и не произойдут, инвариантно замещаясь другими явлениями.

Сергей достает из своего портфеля жесткий прямоугольник - текст на старой бумаге, заключенный в деревянную рамку. Крутит в руках, не давая прочитать, чтоб предварить обозрение кратким прологом. Что ж, я готов послушать.